Тень Основателя

– А почему ты замолчал?.. Продолжай, мне нравится! Хорошая песня, и тема подходящая… – заинтересовалась Ари.

– А дальше не помню. – Я печально развел руками.

– Ну… тогда вспоминай! – Гибким движением богиня встала на ноги, ее неожиданно сильный и красивый голос взметнулся, наполняя храм и сплетаясь с посвистом ветра, скользящего среди колонн:

Легионы мерно шагают,

И горит над закатом звезда,

И имперский марш вновь играет,

И зовет нас в дорогу труба!

Пусть поникло алое знамя,

Но подхватят его, не дав пасть!

Встанут вновь легионы иные,

Вновь раздастся мерный их шаг!





Допев песню до конца, она вновь села рядом и, казалось, над чем-то глубоко задумалась.

– Откуда ты ее знаешь? – Учитывая, что песня была не на лаорийском, а на одном из старых, очень старых языков, которым сейчас владели отнюдь не все даже Древнейшие роды, и лишь очень немногие Древние, вопрос был вполне актуален.

– Ну… я все же богиня, – ушла от ответа Ари. – Да и, признаться, мне всегда нравилось искусство Пришлых. Жаль, что вы сохранили так мало… Да и эта песня… Оно ведь и впрямь, похоже, было. Вот только мы, к сожалению, не выстояли.

– Ты это о чем? – не понял я.

– Неужели ты думаешь, что я умирала в своем собственном храме от голода на протяжении множества столетий просто потому, что мне хотелось немного похудеть? – она печально улыбнулась. – Мы проиграли, Альд. Проиграли с треском, были разгромлены наголову. Большинство из нас были убиты. В основном в боях, но не только в них. К счастью, завоеватели тоже понесли потери, и тем из нас, кто обладал подходящими аспектами для замещения погибших завоевателей или теми аспектами, которых у них и вовсе не имелось, была оставлена жизнь.

Разумеется, аспекты, которые совпадали с имеющимися у победителей, были отсечены самым решительным образом… методами наподобие того, что ты видел. – Она кивнула в сторону разбитого алтаря и стены, ранее державшей ее статую. – Так что я тебе очень благодарна. Благодаря тебе и половине копченой курицы я теперь не буду пожирать тех несчастных, что рискнут стать моими любовниками.

– То есть? – вновь не понял я.

– Этот мой аспект, – Ари ткнула себя пальцем в грудь, – отвечает за дары… плодородие, появление нового… Не знаю, как сказать, не все понятия имеются в языке людей. Чтили меня в этом храме как богиню ночной страсти и плодородия, но этот аспект гораздо больше… шире… объемнее… Не важно. До сегодняшнего вечера стоило мне лишь потянуться к этой своей части, как я чувствовала весь голод аватара, накопленный за века заточения. А в некоторых ситуациях обращение к аспекту плодородия у меня происходило независимо от моей собственной воли и намерения. И… в общем, нехорошо получалось… Эх, жаль, что ты так молод, – она смерила меня оценивающим взглядом, – а не то я бы тебя не разговорами отблагодарила!

– Гхм… – поняв, на что она намекает, я закашлялся. – Молодость – это недостаток, который проходит с годами, – только и нашел что ответить, цитатой какого-то древнего мудреца.

С одной стороны, подобное предложение богини неимоверно льстило моему самолюбию, и было сильное искушение заявить, что я уже достаточно взрослый… в смысле вполне способен принять благодарность… С другой – абсолютной уверенности в этом у меня не было, да и учитывая, что Ари говорила насчет пожирания любовников… а вдруг у нее уже привычка выработалась? Или излечилась не до конца? Полкурицы это же так немного, по себе знаю…

Конечно, мысль о возможности лишиться девственности в объятиях настоящей богини выглядит очень привлекательно… Но то, что пожелание «чтоб тебя Темная Леди обняла» было отнюдь не благословением, и некоторые сомнения в том, что в свой первый раз я окажусь на достаточной высоте… Нет, пожалуй, лучше повременить, набраться опыта…

– Ну вот когда «с годами пройдет», тогда и обращайся за благодарностью! – прервала мои размышления Ари.

Ненадолго призадумавшись, я протянул ей не доеденную мной куриную ножку, в ответ на изумленный взгляд пояснив:

– Так, на всякий случай. Вдруг половины курочки не хватило… И да, твое обещание я запомнил!

Секунда размышления – и Ари залилась искренним смехом.

– Страхуешься?.. – сквозь хохот выдавила она.

Я лишь молча пожал плечами. На такое дело куриной ножки мне было совершенно не жаль.

– А вновь тебя заточить эти ваши победители не смогут? – решил уточнить еще один немаловажный, особенно в свете открывающихся в будущем перспектив, вопрос.

– Боишься за свой вклад? – усмехнулась она и, широко раскрыв рот, целиком проглотила выданную ей ножку, на мгновение став похожей скорее на какую-то змею, чем на человека. – Не волнуйся, твою курочку у меня никто теперь отобрать не сможет! – довольно улыбнулась она. И продолжила уже серьезно: – Со времен нашего поражения прошло немало времени, и в тех аспектах, что у меня остались, я достигла многого. Очень многого, в отличие от напавших, что почивали на лаврах! Мне пришлось зайти далеко… намного дальше, чем я когда-либо думала тогда, когда была свободна. Но в результате… они уже не раз пожалели, что оставили мне эти столь могучие аспекты, владеть которыми не захотел ни один из них, но сделать сейчас уже ничего не могут. Хотя бы только потому, что ни один из оставшихся завоевателей принять мои аспекты теперь не может и не сможет никогда.

А оставлять такие аспекты свободными… без владеющих ими… В этом случае вы, люди, овладеете свободными аспектами на протяжении максимум двух-трех поколений. А затем уничтожите всех владеющих еще за одно поколение, побуждаемые собственной жаждой силы и благодаря численному преимуществу. Иногда я даже думала: а не лучше ли будет так и поступить? Но окончательно уничтожить себя, пусть даже ради мести, я так и не решилась. Впрочем, в самом крайнем случае, я пойду на это… И завоеватели отлично об этом знают!

А сейчас ты, со своей курочкой, еще и вернул мне одно из потерянных направлений! – Ари недобро, очень недобро усмехнулась. – Я просто предвкушаю истерику Эльмиры, когда она поймет, что уже не одинока в обладании аспектом Девы Дарующей! А особенно когда сообразит, что потеснила ее именно я!

Солнце почти закатилось за горизонт, когда я, прикинув скорость наступления сумерек, понял, что передо мной встает очень непростой выбор: ночевать здесь, на холодном мраморном полу, но в компании с Ари или вернуться в хижину – без Ари, но с мягким матрасом и теплым одеялом. Хотя…

– Ари, слушай, а ты божественными чудесами владеешь? – как бы невзначай поинтересовался я.

– Разумеется, как и все боги, в пределах собственных аспектов… А что?

– Кровать начудесить можешь? Или хотя бы матрасик какой-нибудь? – не стал я скрывать причины собственной заинтересованности.


– Могу, – пожала плечами богиня, – разумеется, в пределах имеющихся аспектов.

– Да мне без разницы, в каких пределах и какого вида, главное – ночь поспать, чтоб в темноте по лесу не шарахаться.

– Ложе мучений, отравный матрас, навевающие вечный сон простыни и подушка с кошмарами устроит? Еще могу попробовать соорудить ложе безумной страсти с матрасом гарантированного зачатия, но тут возможны ошибки – слишком давно не взаимодействовала с этим аспектом.

– Ошибки? – Я сглотнул.

– Ну… страсть может быть особенной… очень особенной. Опять же матрас может начать даровать зачатие вообще всем, кто на него приляжет… Вне зависимости от пола, возраста и прочих маловажных факторов…

– Уж лучше ложе мучений! – искренне вздрогнул я от подобной перспективы.

– Нет проблем, – радостно откликнулась Ари. – Создавать?

– Не стоит, – решительно отказался я от помощи. – Если постараться, я, наверное, еще успею вернуться в свою хижину до темноты. Там есть простая, совсем не божественная, но очень мягкая кровать с теплым одеялом… и запас курочек!

– Не советую. – Внезапно Ари стала очень серьезной. – Настойчиво не советую. Лучше в эту ночь тебе не выходить из храма. Здесь и со мной ты в полной безопасности. В отличие от любого другого места в этом лесу. В конце концов, одну ночь ты вполне можешь и потерпеть без сна. Или подремать, привалившись к колонне, если уж совсем невмоготу будет. В крайнем случае положишь голову мне на колени, хотя что в этом случае тебе приснится, учитывая, кто я, предсказать не могу.

– А кто ты? – Нет, догадка у меня была. В конце концов, Ари отнюдь не скрывала свои интересы – аспекты, как она их называла, но мне хотелось услышать это из ее уст. В конце концов, не так уж просто принять и поверить в то, что ты мило и дружелюбно беседовал с главным ужасом этого мира! А уж учитывая ее кокетство и намеки на пробудившийся аспект…

– Ты правильно угадал, – подтвердила она мои догадки. – Тьма, ужас, смерть – это я. Когда-то меня называли Ариадна Темная Ночь в Свете Луны, и тогда, помимо этого, я была и ночью страсти, криками роженицы, лунным светом, звездами над головой, исцелением и утешением. Но эти времена прошли. Отпала Ночь, отобран Свет, потеряна Луна. Лишь тьма и смерть остались со мной, во всей их силе и многообразии. Нынче я известна как Темная Леди. И спасибо тебе, мой паладин, за те жертвы, что приносил мне!

– Э-э-э… – только и смог я протянуть в ответ на этот монолог. – А можно немного убавить пафоса? И о каких жертвах ты говоришь? О половине курочки?

– Это самое ценное, разумеется… А еще о пятерке моряков, которых ты принес мне в жертву на одном безымянном острове… Хотя, конечно, курочка – вне конкуренции! – Ариадна весело ухмыльнулась.

– Ну… кхм… кушай на здоровье… – опять только и смог я выдавить из себя, припомнив свою глупую шутку насчет «почищу зубы и пойду убивать во имя темной богини»…

Кажется, мне надо взять себе новое правило – никогда не шутить с богами! Хотя на этот раз удачно получилось…

– А почему ты сказала мне остаться здесь и не отпустила в хижину? – решил перевести я тему. – Да и возишься со мной уже сколько времени и, если я правильно понял, собираешься всю ночь провести здесь? Нет, мне, конечно, приятно, и я благодарен, но во всех легендах говорится, что боги вечно заняты своими божественными делами и не могут уделять много времени отдельным людям…

– Все это по одной причине – вновь улыбнулась Ариадна, – точнее, по двум. Во-первых, я тебе и впрямь благодарна за освобождение своего аспекта. А во-вторых, не намерена столь рано терять настолько перспективного паладина.

– То есть?..

– Здесь, в моем храме и в моем присутствии, ты в полной безопасности, – с явным намеком произнесла богиня.

– А какие опасности поджидали бы меня, будь я не здесь?

Ари пожала плечами:

– Не знаю. Может быть, и никаких, в конце концов, ты мой паладин. Но сегодня ночь, когда я вернула свой старый и, признаться, искренне любимый аспект… Этот лес когда-то был посвящен мне и до сих пор не утратил моего благословения, неся отблеск моей силы… Ночь полнолуния… Пусть я и утратила аспект Луны, но кое-что всегда остается, в это время моя сила наиболее велика… В общем, сейчас этот лес для людей далеко не самое безопасное место. – И, словно подтверждая ее слова, к пока еще бледному диску луны откуда-то из глубин леса вознеслась многоголосая волчья переливица.

Это было страшно. Древний полуразрушенный храм, открытый всем ветрам и теням, окружающий его густой и жуткий лес, и многоголосый волчий вой, затухающий в одном месте, чтоб быть подхваченным в другом, а затем перескочить в третье…

Это было красиво. Полная луна всходила над лесом, загадочные тени падали на поляну, переплетенные светом низко стоящего ночного светила, и мраморные колонны храма под этим светом мерцали строго и загадочно.

Это было… убаюкивающе. Нет, правда. Спать почему-то захотелось просто неудержимо. Отчаянно зевнув, я начал присматривать местечко поудобнее.

Сообрази я раньше, так хоть веток каких бы нарезал, все не на мраморном полу спать, но теперь идти в стремительно темнеющий лес под волчьи песни мне казалось несколько неразумным. Ари сказала, что в храме я в безопасности, но про лес-то она такого не говорила… А рисковать как-то не хотелось. Сон на голых камнях – это, конечно, не самое лучшее, и ребра завтра побаливать будут, но уж лучше пусть ребра болят, чем обгладываются волками.

Так что, повертев головой, но так и не увидев ничего, что можно было бы использовать в качестве подстилки, я просто бросил на пол свой плащ, привычно сворачиваясь на нем калачиком и укрываясь подвернутым углом. Доводилось мне спать и в куда худших условиях. Тут хоть вони нет, да и желудок от голода не подводит…

– Совсем тяжело? – почему-то сочувственно спросила Ариадна, глядя, как я пристраиваюсь на полу ее храма.

– Да нет… – ответил я, – просто спать сильно хочется… почему-то. А так все нормально.

– Спасибо, – вновь почему-то поблагодарила она меня – если, конечно, я правильно различил ее слова сквозь неодолимо надвигающийся сон.



– Спи, мой паладин, спи… – меж тем тихо пробормотала Ариадна… хотя нет, сейчас именно Темная Леди.

Тени, прежде скованные и незаметные для человеческого глаза, окружили ее плотным черным плащом, в глазах словно возникли провалы в наполненную тьмой бездну, а аккуратный маникюр рук превратился в короткие острые когти, с которых, словно яд, капали частицы самой тьмы.

– Я не обманывала тебя, – произнесла она, присаживаясь на колени у изголовья спящего подростка, – я просто недоговаривала. Да, боги ограничены своими аспектами, и все, что я могу сейчас сотворить, это подушка кошмаров и ложе мук. Вот только тебе, мой паладин, такая подушка навевала бы самые лучшие и приятные сновидения, а ложе – исцеляло даже тяжелые раны и дарило хороший отдых. Но все же, здесь и сейчас, для тебя и меня гораздо полезнее будет сон без них, на пустом и холодном каменном полу. Каменном полу моего храма! Ведь храм, после того как был осквернен, нуждается в повторном освящении, а мой рыцарь – в посвящении и благословении!

Но все же я могу тебе помочь… Для этого не обязательно быть богиней, достаточно быть просто женщиной… и иметь мягкие колени. – С этими словами она улыбнулась и осторожно, следя за тем, чтобы не прикоснуться жутковато выглядящими когтями к коже подростка, переложила его голову к себе на колени.

Странно и страшно это выглядело – женщина, представлявшая собой словно квинтэссенцию тьмы, на полу старого, давно разоренного и брошенного храма, сидя в лучах лунного света, бережно и нежно гладила когтистой рукой светлые волосы лежащего головой на ее коленях совсем юного подростка, только-только вышедшего из детства.

И призрачно-дымчатые капли, стекающие из ее наполненных тьмой глазниц, падали вниз, бесследно впитываясь кожей ребенка.