The One. Единственный

Ник неохотно кивнул.

— Значит, ты — гей.

— Я не знаю, кто я и что происходит, Салли.

— Но у тебя есть чувства к нему.

Ник помолчал, прежде чем сказать «да».

— А у него есть чувства к тебе?

— Полагаю, что есть.

— Ты хочешь сказать, что не уверен?

— Мы это не обсуждали.

Салли вновь засмеялась, но с опасным блеском в глазах. Она продолжила допрос, и ее голос звучал все громче и громче.

— Это почему же? Потому что все время трахаетесь и вам некогда об этом поговорить?

— Мы этого не делаем.

— И ты ждешь, что я тебе поверю?

— Нет, но я говорю тебе: между нами ничего не было, ничего подобного.

— Но ты хотел бы.

— Я не знаю, чего хочу.

Ник говорил правду. Граница между тем, что он чувствовал к Алексу эмоционально и что — физически, начинала стираться, и действительно бывали моменты, когда он представлял себе их физическую близость. Даже посмотрел пару порноклипов на своем ноутбуке, чтобы увидеть, как воспринимается однополый секс, и хотя они его не завели, но все же и не оттолкнули.

— Даже если между вами нет ничего физического, между вами есть эмоциональная связь, и это эквивалентно роману.

— Извини, — пробормотал Ник и зажал руками голову.

— Как ты мог так поступить со мной? — воскликнула Салли и села на край кровати, глядя на голый кирпич перед ней. — Ты же знаешь, я выросла в семье, где родители только и делали, что лгали друг другу, клянясь в супружеской верности, и ты знаешь, как важна для меня честность. И вот ты сам…

— Это начал не я, — оборвал ее Ник. — Это тебя не устраивали наши отношения. Это ты все чесала и чесала, пока не начесала нарыв, и теперь, когда я легонько его тронул, это случилось. Лучше б ты оставила все как есть.

— Но я была права, потому что мы не были ДНК-парой! Мы были влюблены, но в глубине души оба знали, что никакого «фейерверка», о котором ты только что говорил, не было. У нас нет таких «взрывов», как у тебя с ним.

— Оставь ты все как есть, не пройди мы этот тест, и были бы счастливы, — ответил Ник, не обращая внимания на ее гнев.

— Тогда ты не должен видеть его снова! — крикнула она.

— Ты понятия не имеешь, каково это — встретить свою ДНК-пару, потому что у тебя ее нет!

Гнев Салли грозил прорваться наружу. Она открыла было рот, чтобы возразить, но в последний миг сдержалась. Вместо этого упала на пол и, свернувшись калачиком, разрыдалась.

Салли была «становым хребтом» их отношений. Ник никогда еще не видел ее такой. Он испугался, что сломал ее. Положил руку ей на плечо, но она отпрянула от его прикосновения, как только что сделал он сам.

— Извини, мне не следовало этого говорить. Я не нарочно.

— Не ври, — ответила она. — Но ты прав: это я подтолкнула тебя к этому, и теперь не знаю, как это остановить.

— И я не знаю.

Салли вытерла со щеки слезу и судорожно вздохнула.

— Есть только один путь, Ник: и хотя это меня убивает, ради собственного блага, чтобы не сойти с ума, я должна отпустить тебя. Будь это не твоя ДНК-пара, я бы поборолась. Но я не могу бороться с генетикой. Это война, которую мне никогда не выиграть.

Ник почувствовал, как по его лицу катятся слезы.

— Что ты сказала?

Прежде чем ответить, Салли глубоко вздохнула.

— Ты должен быть с Алексом, а не со мной.






Глава 60

Элли




По предложению Тима, они провели Рождество с семьей Элли в Дербишире. Ее страшила сама мысль о том, что большую часть 130-мильного пути она простоит в дорожных пробках, поэтому в качестве особого подарка попросила Андрея отвезти их на частный аэродром Элстри, откуда вертолет доставил их на школьную игровую площадку рядом с домом ее родителей. За последние пять лет Элли изобрела множество предлогов, чтобы не проводить праздники с семьей, опасаясь, что после приветствий и поцелуев быстро иссякнут общие темы для разговора. Но Тим помог ей понять: если она хочет почувствовать себя частью чего-то, то должна стать этой частью.

Распаковав вещи в старой спальне Элли, они присоединились к остальной семье, чтобы встретить сочельник в местном пабе, а на следующий день праздновали Рождество дома. Это было очень похоже на Рождество, каким она обожала его в детстве, с той разницей, что теперь их семья стала больше и включала супругов и бойфрендов, шумных племянниц, племянников и внуков. Как не похоже это было на предыдущее Рождество Элли, которое она провела в офисе, работая над отчетами о стратегии роста в следующем году!

Когда традиционный обед закончился, дети с головой погрузились в «стрелялку» на игровой приставке, которую подарила им Элли, а родители крепко уснули на диване. Взяв со стола грязные тарелки, Элли понесла их на кухню. Там она на мгновение застыла в дверном проеме, глядя, как Тим и ее сестра Мэгги, которые мыли в раковине посуду, изображают партии Кирсти Макколл и Шейна Макгоуэна из песни «Волшебная сказка Нью-Йорка», которую передавали по радио.

У нее из головы не выходил разговор с Кэт, руководителем отдела кадров. Кэт тогда сказала, что Тим однажды приходил к ней на собеседование. Но, глядя, как легко и непринужденно он общается с ее семьей, Элли решила, что сомневаться в нем нехорошо. Она не просто желала влюбиться в свою ДНК-пару. Уже влюбилась. Наверное, зря она так долго не уделяла родным внимания, тем более что, после того как его мать умерла от рака, у Тима больше не было своей семьи…

Трудно сказать, что было тому причиной — то ли тепло центрального отопления, то ли полный желудок, — но Элли казалось, будто она светится, и ей не хотелось знать почему. Она слишком долго сомневалась в том, можно ли иметь все сразу и даже заслуживает ли она этого. И вот теперь, глядя на своих близких, которых любила больше всего на свете, она знала ответ.

Но праздники завершились. Через пару дней рано утром Тим и Элли пристегнулись к вертолетным креслам и полетели в Лондон. Тим настоял на том, чтобы вместо его дома в Лейтон-Баззарде они несколько дней пожили вместе в ее лондонском таунхаусе, однако вдаваться в объяснение причин не стал.

— Господи, еще чуточку стерильности, и твою квартиру не отличить от операционной, — пошутил Тим, когда они вошли.

— Что ты имеешь в виду? — обиженно ответила Элли. Помнится, когда в первый раз был у нее, он также произнес нечто подобное. У нее не было ни фотографий на стенах, ни безделушек на подоконниках. Тим назвал ее квартиру «совершенно безупречной, но бездушной», поэтому на Рождество она постаралась приложить немного усилий.

— Разве тебе не нравятся рождественские украшения?

— Элли, предложив украсить дом, я имел в виду, что мы с тобой пойдем и купим всё сами. А не поручим стилисту отправиться в «Либерти»[45] и привезти домой огромную искусственную елку и тонну безделушек, которые она же потом на эту елку и повесит.

— Извини, я не поняла, что ты имел в виду…

— Готов поспорить, ты даже не читала книг, стоящих на этих полках, — продолжил Тим, решительно шагнув к одному из восьми массивных, от пола до потолка, стеллажей.

— Отчего же. Некоторые я прочла.

— Я тебе не верю.

Встав перед стеллажом, руки в боки, Элли пробежала глазами по корешкам, отчаянно пытаясь найти знакомое название, чтобы доказать, что он не прав. Ее внимание привлек один корешок, который она не узнала. Он назывался «Элли и Тим». Элли недоуменно посмотрела на Тима. Тот поманил ее, приглашая подойти ближе. Взяв книжку в руки, она прочла заглавие: «Девяносто пять вещей, которые мне нравятся в Элли Стэнфорд».

— Давай сядем, — предложил Тим, когда она отнесла книгу к дивану.

— Что это?

— Открой и посмотри сама.

Внутри на каждой ярко раскрашенной странице рукописным шрифтом были перечислены причины, почему Тим любит ее, и добавлены фотографии того, что с этим было связано.

— «Номер один — мне нравится, как ты прочищаешь горло, делая вид, что не хлюпаешь носом, когда смотришь телесериалы», — зачитала она вслух. — Неправда! «Номер два — мне нравится, что единственная фигура, которую ты рисуешь от нечего делать, — это двойная спираль ДНК».

— Где ты это взял? — спросила Элли, указывая на рисунок, который Тим отсканировал со страницы одного из ее блокнотов. — Сколько времени это заняло у тебя?

— Мне стоило неимоверных трудов найти даже десять вещей, не говоря уже о девяносто пяти, если честно, — пошутил он, игнорируя ее вопрос. — Ладно, читай дальше.

Элли буквально пожирала взглядом каждую страницу, то и дело хохоча над снимками, которые выбрал Тим: как зорко, однако, он подметил ее причуды, привычки и слабости, которые другие люди не заметили. Он буквально видел ее насквозь. Она перевернула последнюю страницу.

— «Именно по всем этим причинам я хочу спросить… — Элли ахнула. — Ты выйдешь за меня замуж?»

Она растерянно прикрыла ладонью рот и посмотрела на Тима. И даже не заметила, как он сунул руку в карман и, достав черную коробочку, открыл крышку. Внутри на атласной подушечке лежало обручальное кольцо с большим бриллиантом.

— В канун Рождества я попросил разрешения у твоего отца, и он ответил «да», но опускаться на одно колено было бы перебором, — Тим улыбнулся. — Тем не менее я был бы счастлив, если б моя ДНК-пара оказала мне честь, став моей женой.

Элли обняла Тима и разрыдалась у него на плече.

— Я должен понимать это как «да»? — спросил он.

— Да! — сквозь слезы выкрикнула она и надела на палец кольцо. — Да, да, да!





Глава 61

Mэнди