The One. Единственный

— И тебе тоже, — ответила Элли, чувствуя, как внутри шевельнулось легкая тревога.





Глава 56

Mэнди




— Осталось недолго, потерпи, моя фасолька, — сказала Мэнди, втирая увлажняющий крем в распухшую грудь и живот. — Все с нетерпением ждут встречи с тобой. Через несколько недель ты будешь здесь, а у меня — бессонные ночи на всю оставшуюся жизнь. Но я не жалуюсь. Можешь доставлять мне любую боль, но я всегда буду рядом с тобой.

Она посмотрела в зеркало в спальне, чтобы проверить растяжки, и была рада, увидев, что они больше не растут. Мэнди теперь жила у Пэт на деньги, которые были выплачены ей при увольнении. Учитывая огромные изменения в ее жизни, она была благодарна Пэт за поддержку. Та записала Мэнди к собственному врачу, а также на курсы будущих матерей в местном медицинском центре, помогла ей с родовым планом и даже вызвалась присутствовать при родах. Пэт следила за тем, чтобы в аптечке всегда было все необходимое: витамины, минералы и фолиевая кислота. Порой Мэнди предпочла бы, чтобы та слегка угомонилась, но, кроме нее, была только Хлоя, так что приходилось полагаться на поддержку Пэт.

Прошло пять месяцев с тех пор, как Мэнди поссорилась с Полой и Карен, и с тех пор она не разговаривала с родными, игнорируя все их сообщения и телефонные звонки, даже если те были от матери и Кирстин. Она до сих пор была сердита и разочарована, что те даже не пытались понять ее точку зрения, ее нужду в этом ребенке. Но за гневом скрывалась печаль, что ее беременность прошла без их участия и поддержки.

— Ты все делаешь правильно, — заверила ее Пэт. — Учитывая твои предыдущие выкидыши, тебе нужно держаться подальше от всего, что тебя нервирует.

Мэнди согласилась, что, однако, не излечило ее от грусти. Почти постоянное присутствие Пэт и Хлои отчасти компенсировало ее одиночество. Эти женщины прошли вместе с ней через все: гормональные слезы, перепады настроения, утреннюю тошноту. Теперь они были одна семья, герметически запечатанная ячейка, объединенная мужчиной — сыном, братом, отцом ребенка, — который больше не существовал физически.

Теперь Мэнди постоянно жила в спальне Ричарда, ее одежда висела в гардеробе рядом с его одеждой, ее духи стояли на полочке в ванной рядом с его лосьоном после бритья. Она спала на одной стороне кровати, оставляя свободной половину, на которой спал бы Ричард, и всю ночь обнимала его любимый джемпер, уткнувшись в него лицом в надежде, что ребенок неким образом уловит его запах.

Кстати, Пэт и Хлоя уже собрали деревянную кроватку, и теперь та стояла в дальнем конце комнаты Ричарда. Рядом с кроваткой лежала стопка голубых детских вещей, которые купила Пэт, убежденная в том, что у Мэнди будет мальчик.

Прикрутив крышку к флакону с увлажняющим кремом, Мэнди надела рубашку. Внезапно ей пришла в голову мысль, что они ни разу не обсуждали, как долго она будет жить с ними после рождения ребенка, но Мэнди уже знала, что не хочет уходить. В этой комнате она чувствовала себя в безопасности, как если бы дух Ричарда был рядом, чтобы они чувствовали себя комфортно, и защищал их от любого вторжения извне. Все трое опасались, как бы их история не стала достоянием прессы. Судя по реакции ее собственной семьи, Мэнди была уверена, что мир счел бы ее извращенкой.

Пытаясь найти удобное положение, она легла на бок и подняла взгляд, как часто делала, на коллаж из фотоснимков, которые Ричард прикрепил к стене. Каждый вечер она разглядывала их, а также другие, в альбомах, чтобы узнать о нем больше. Фотографии, на которых он с матерью и сестрой посещал Диснейленд или семейный коттедж в Озерном краю. На одном фото Ричард и Хлоя сидели на велосипедах под изразцовой вывеской «Маунт-Плезант». Похоже, это было тихое, располагающее к уединению место. Интересно, подумала Мэнди, будь он жив, он свозил бы ее в семейный коттедж, побывать в этом чудесном месте? Мэнди видела так много его фотографий, и с такой регулярностью, что ей казалось, что она знает любое выражение его лица, любой его жест так же хорошо, как и свои собственные.

На трех других снимках Ричард был запечатлен на больничной койке в окружении своих друзей. Мэнди предположила, что эти фото были сделаны, когда он проходил курс химиотерапии. На двух из них ее внимание привлекла молодая женщина, чье лицо показалось знакомым. Мэнди попыталась вспомнить, почему она узнала ее, как вдруг до нее дошло: это та самая девушка, которая прислала Ричарду свои обнаженные фото, те, что она видела на его старом телефоне. Мэнди схватила телефон, чтобы проверить, и — конечно же! — девушка была там во всей своей наготе.

Она была примерно того же возраста, что и Ричард, то есть на десять лет моложе Мэнди, и это тотчас бросалось в глаза: высокая грудь, плоский живот, губки капризно надуты, как то обычно делают юные девушки. Мэнди мгновенно ощутила к ней неприязнь, тем более что сама она, с ее огромным животом, была уже далеко не юной и привлекательной. Но уж лучше ее распухший, весь в растяжках живот, чем эти тощие насекомые с накачанными коллагеном губами, с горечью подумала она.

Тем не менее это не помешало Мэнди задуматься, насколько близки были Ричард и эта девушка. Очевидно, достаточно близки, чтобы посылать друг другу голые селфи и чтобы она висела у него на стене; но было ли между ними нечто большее, нежели просто голые фотки и сообщения? Не с ней ли он использовал бо́льшую часть пачки презервативов? Мэнди ощутила непреодолимую, совершенно иррациональную потребность знать, кто эта девушка.

Включив планшет, она зашла на страницу Ричарда в «Фейсбуке». Найти девушку не составило большого труда — Мишель Николс. Как оказалось, она живет в деревне в десяти милях от дома Пэт. Страничка Мишель была открытой, и Мэнди смогла просмотреть все ее посты. И чем дальше она читала, тем больше расстраивалась. Как оказалось, Ричард и Мишель около десяти месяцев были в отношениях, которые, похоже, прекратились лишь незадолго до его смерти. Не в то ли время, когда он послал свой мазок на ДНК-тест, задумалась Мэнди…

Но если Мишель на своей странице в «Фейсбуке» сохранила многие их фото, Ричард удалил бо́льшую часть ее фотографий со своей. Для Мэнди это был маленький триумф, однако она удивилась, почему Хлоя или Пэт ни разу не упомянули Мишель.

Следующие несколько дней Мэнди постоянно возвращалась на страничку Мишель, чтобы почитать ее последние посты. Они с Ричардом хорошо смотрелись вместе; на фото она всегда улыбалась по вечерам в барах, с друзьями в ресторанах или в отпуске. Интересно, мучилась вопросом Мэнди, что Ричард находил в ней, кроме самого очевидного. Была ли она умна? Умела ли его рассмешить? Не навязывала ли свое мнение в разговоре? Или просто была хороша в постели? Почему этой великолепной девушки ему было мало? Она ведь явно была влюблена в него по уши. Что побудило его пройти тест на совместимость ДНК, чтобы найти свою настоящую пару?

Сначала Мэнди приписала свое любопытство гормонам, но постепенно поняла, что за этим стоит нечто большее. Пэт и Хлоя рассказали ей о Ричарде многое, но были вещи, которые могла знать только эта девушка. Мэнди хотелось узнать, каков был Ричард в качестве партнера и каково быть любимой им. В общем, нужно непременно встретиться с Мишель, решила она и, открыв мессенджер, начала печатать.





Глава 57

Кристофер




— Где ты был? Я пыталась дозвониться до тебя все утро.

Когда Кристофер наконец ответил на ее звонок, в голосе Эми слышались раздраженные нотки. Взглянув на телефон, он увидел, что уже пропустил одиннадцать ее звонков. Сняв с лица пластиковую маску, чтобы голос не звучал глухо, потрогал лицо; кожа была липкой и сальной на ощупь.

— Извини, уснул за рабочим столом, — ответил он. Да, уснул, но только на диване, принадлежащем Номеру Пятнадцать. Сонно протер глаза и, оглядев залитую солнцем комнату, посмотрел на часы. Ему тотчас стало не по себе.

Он еще ни разу не позволил себе небрежности на месте убийства, но совмещать два аспекта своей жизни — Эми и план тридцати убийств — физически становилось все труднее. Чтобы оставаться в работоспособном состоянии, Кристофер взбадривал себя протеиновыми батончиками, энергетическими напитками и кофе, но после них он не находил себе места, плюс возбуждение нередко сопровождалось желудочными спазмами.

Двойная жизнь сказывалась и на его голове. Ему приходилось многое скрывать от Эми, но было в его работе и много такого, чем он хотел бы поделиться с ней. Он буквально разрывался на части: в иные моменты был готов раскрыть ей все свои планы, чтобы убедить себя в том, что если она действительно его любит, то непременно поймет. Но как только Кристофер собирался открыть рот, как его тотчас обуревали сомнения: поймет ли она его, простит ли? Эми слишком быстро становилась неотъемлемой частью его жизни, и ему не хотелось ее терять.

— Найдено тринадцатое тело, — прошептала Эми в телефон. — Газеты не в курсе, и я не имею права никому говорить, но ты ни за что не догадаешься, кто она.

«Официантка, которая обслуживала нас в ресторане на прошлой неделе, — едва не сказал Кристофер. — Красивая девушка с кольцом в носу. Я в любом случае собирался ее убить, но мне нравится думать, что я убил ее для нас, чтобы у нас было нечто общее. Теперь у тебя тоже на руках кровь».

— Понятия не имею, — ответил он, поднимаясь на ноги, чтобы потянуть позвоночник и затекшую шею.

— Та самая официантка из ресторана, куда мы ходили на прошлой неделе, помнишь?


— Не могу вспомнить.

— Хорошенькая девушка с темными волосами и кольцом в носу.

— Ах да, припоминаю… Черт, и что с ней?

— То же, что и с остальными. Задушена и выложена на пол в кухне. Он даже вырвал кольцо из ее носа, больной ублюдок.

Кристофер прошел в кухню и посмотрел на Номер Пятнадцать. Та лежала в том же положении, в котором он оставил ее на полу. Через семь часов после смерти ее щеки впали, а кожа посерела, и по какой-то причине — он не мог объяснить какой — на нее уже слетелись мухи. Он проверил карман, чтобы удостовериться, что сделал два снимка. К великому облегчению, те были на месте. Ее нынешний вид испортил бы эстетику альбома.

— Бедная девочка, — сказал Кристофер и порылся в рюкзаке, чтобы убедиться, что собрал все, что принес. Взяв в руки валик для снятия ворса, он основательно прошелся им по каждому дюйму поверхности дивана, на котором спал.

— Я узнала ее, как только увидела фото, что по крайней мере ускорило процесс опознания.

— А с тобой всё в порядке?

— Вроде бы да. По крайней мере это слегка приблизило расследование к цели.

Ты даже не представляешь, насколько ты к ней близка.





Глава 58

Джейд




— Неплохо, а? — спросил Дэн, отступая и восхищаясь своей работой. — Не скажу, что именно так я представлял свадьбу моего сына, но, с другой стороны, сейчас все не так.

Он посмотрел на Джейд, словно надеялся, что она скажет что-то такое, отчего все тотчас станет хорошо. Увы, она лишь смогла обнять его за плечи в безмолвном проявлении солидарности.

Почти весь предыдущий день Джейд провела, помогая Сьюзан, Дэну и их работникам натягивать над травянистым участком сада белый брезент. Они подключили к звуковой системе динамики, расставили раскладные деревянные стулья и столы, накрыли столы полотняными скатертями и украсили их розовыми и белыми букетами, которые поставили в банки из-под варенья. На следующее утро — спустя чуть более месяца с момента ее неожиданного прибытия на их ферму — Джейд должна была стать миссис Кевин Уильямсон.

Местом церемонии выступила выбранная Кевином церковь из шлакобетонных блоков, расположенная в соседнем городке. Таких церквей Джейд еще ни разу не видела; без деревянного распятия у дороги с надписью «Баптистская церковь» большинство прохожих решили бы, что это какое-то полуразрушенное хранилище. Алтарь был сделан из старой двери, опертой на кирпичи, роль скамей играли мутно-белые пластиковые стулья, а единственное окно украшал «витраж» из цветной папиросной бумаги. Но каким бы жутковатым и заброшенным ни казался этот храм, в нем имелось своеобразное очарование. Впрочем, в последние несколько недель в жизни Джейд не было ничего, что можно было бы назвать обычным, так почему же место их свадьбы должно быть другим?

Церемония проводилась перед небольшим сборищем, состоявшим лишь из ближайших родственников Кевина, включая единственного деда, пару двоюродных братьев и горстку их работников. Поступая совершенно эгоистично, Джейд даже не поставила в известность своих родителей. С другой стороны, все случилось так быстро, что они все равно не успели бы прилететь.

Церемония была столь же короткой, как и время, которое потребовалось Джейд, чтобы выбрать платье из скудного набора нарядов в ее чемодане. Пока пожилой приветливый священник читал отрывки из замусоленных страниц Библии, Джейд старалась поддерживать зрительный контакт со своим будущим мужем, даже когда чувствовала на себе взгляд Марка. Она знала, что стоит ей взглянуть на него, как это поставит под угрозу весь спектакль. Будучи шафером Кевина, он стоял позади него, на случай если тот устанет опираться на костыли. Но Кевин был упрямой личностью и наотрез отказался сесть. И все это время он улыбался Джейд.

Родители постоянно слали ей сообщения, требуя ответа, какого черта, по ее мнению, она делает. Эх, видели бы они ее сейчас, подумала Джейд, как она стоит у импровизированного алтаря церкви-сарая, собираясь выйти замуж за смертельно больного парня, хотя на самом деле влюблена в его брата!.. Они наверняка попытались бы ее отговорить. И хотя она все равно их не послушала бы, ей было отчасти жаль, что их здесь нет.

Хотя это было лишь формальностью, когда священник спросил, есть ли причина, почему эта пара не должна вступать в брак, крошечная частичка ее «я» прониклась надеждой, что Марк воспримет вопрос как повод заявить о вечной любви к ней. Увы, такое бывало лишь в романтических фильмах. Джейд знала, что им с Марком никогда не испытать совместного счастья. Как только служитель культа объявил их с Кевином мужем и женой, Джейд собрала в кулак всю свою волю, чтобы под пристальным взглядом Марка поцеловать мужа.

Она приехала в Австралию, следуя зову сердца. Но выходя замуж за Кевина, следовала зову разума, или, точнее, совести. Она поставила потребности другого человека выше собственных, и на миг даже позволила себе возгордиться своим самоотверженным поступком. Тем не менее это не заглушило тихий внутренний голос, который шепнул ей, что она совершила ошибку. Она вышла замуж не за того брата. Но что Джейд могла с этим поделать?





Глава 59

Ник




Гирлянда крошечных огоньков вокруг окна наполняла спальню теплым бледно-желтым светом, но даже это не помогало Нику расслабиться и успокоить нервы. Таким вздернутым он ни разу себя не помнил. Несколько минут назад он устроил безобразную сцену и ушел с ужина, который устраивали они с Салли, предварительно «убив» персонажей Сумайры и Дипака. Полулежа на кровати, Ник сделал очередной глоток вина прямо из бутылки, которую захватил с собой. Проверил мобильник, нет ли сообщения от Алекса, но, увидев пустой экран, в бессильной ярости швырнул телефон на кровать.

— Ты сказал «его». — Ник не ожидал увидеть в дверях Салли. Он даже не услышал, как она вошла в спальню. Интересно, гости всё еще внизу или уже ушли?

— Что?

— Внизу, когда ты рвал в клочья лучших друзей. Один Бог ведает, зачем ты это сделал. — Она тихо, но истерично усмехнулась. — Ты сказал: «И никого в этот момент в мире не существует, кроме вас и его». Ты имел в виду Александра, не так ли? Признайся, когда ты пошел к нему на прием, ты ведь чувствовал это? То, что ты говорил о любви, мол, она как цунами… Ты влюбился в него.

Ник промолчал. Он не мог заставить себя поднять голову и посмотреть Салли в глаза. В последнее время он окончательно заврался.

— Я не безмозглая дура, — усмехнулась она. — Ты встречался с ним?

И вновь молчание.

— Конечно, вы встречались, — продолжила Салли. — Все эти задержки на работе, выходные, когда ты и твой начальник якобы разрабатывали новые кампании и стратегии… Ты был с ним, не так ли?