The One. Единственный

— Потому что родители сказали, что ты уезжаешь, — ответил Марк и провел рукой по мокрым волосам. — Я не хотел, чтобы ты уехала, не зная, что я всю свою оставшуюся жизнь буду скучать по тебе.

Прежде чем Джейд успела что-то ответить, Марк повернулся и поплыл к бортику, где вылез из воды и зашагал в дом, оставив ее одну.

Не понимая, что произошло, она закрыла глаза и медленно погрузилась на дно бассейна.





Глава 74

Ник




— И давно ты знаешь про свою беременность? — спросил Ник, пытаясь говорить как можно спокойнее.

Сложив на груди руки, он расхаживал по своей бывшей квартире. Салли сидела на диване, в мешковатом шерстяном джемпере, положив на живот руки.

— Я узнала это две недели назад, — тихо ответила она.

— Тогда почему ты ничего не сказала мне раньше? У тебя имелась масса возможностей это сделать.

— И что я должна была сказать? «Ой, Ник, тут такое дело: я знаю, что у тебя есть бойфренд, но я жду от тебя ребенка?»

— Тогда почему ты тянула время и теперь говоришь мне это накануне моего отлета в Новую Зеландию? Как будто решила тем самым удержать меня здесь…

Салли сердито посмотрела на своего бывшего жениха.

— Прекрати! Этот мир не вращается вокруг тебя и твоей половой жизни. Дело не в тебе, а в той новой жизни, что растет внутри меня. Лучше б я ничего тебе не говорила!

— Тогда почему все же сказала?

— Потому что я не знаю, справлюсь ли с этим одна. Жаль, что я не такая сильная, как мне хотелось бы! Потому что, прежде чем принять решение, я подумала, что ты имеешь право знать.

— Какое решение?

— Перестань, Ник, ты не настолько глуп. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Я не уверена, что готова в одиночку родить и вырастить ребенка.

— Ты не можешь от него избавиться.

— Не могу?

— Нет.

— Посмотри на меня.

Ник не ожидал услышать в ее голосе столько яда. Похоже, одиночество давалось ей с трудом.

— Что это должно значить?

— То, что ты мне не указчик. Ты сделал свой выбор, когда бросил меня ради своего хахаля.

— Но ведь ты сама сказала, что выбора у меня нет. Сама велела мне уйти!

— Это было до того, как я поняла, что беременна. До того, как ты сделал мне ребенка.

— Я сделал тебе ребенка? Вообще-то в этом участвуют двое.

— Я не заметила за тобой воздержания, когда мы были в Брюгге.

— Так вот где это случилось… Господи, Салли, это ведь было сто лет назад. Неужели ты не могла понять раньше?

— Я прикинула и поняла, что это Брюгге, — огрызнулась она. — Да, наверное, зря я не прислушалась к внутреннему голосу. Мне не следовало ничего тебе говорить.

Некая эгоистичная сторона его «я» согласилась с ней. В этом случае он, пребывая в блаженном неведении, мог спокойно улететь на край света.

— Чего ты от меня хочешь, Салли?

— Ничего. Я просто хочу, чтобы ты знал. — Салли в упор посмотрела на него. — Надеялась, что ты поступишь как порядочный человек, но, видно, ошиблась… Ладно, как-нибудь сама справлюсь.

Увы, Ник знал: совесть не позволит ему хлопнуть дверью.


— Я не хочу, чтобы ты делала аборт.

— И я не хочу. Но нельзя угодить и нашим, и вашим, Ник. Либо ты остаешься со мной и мы поровну делим ответственность, либо оба поступаем так, как каждый сочтет нужным. Выбор за тобой.





Глава 75

Элли




Тим и Элли вели обычную повседневную жизнь, как будто все в их мире шло своим чередом. Со стороны их можно было принять за типичную довольную пару; правда, с единственной небольшой разницей: Элли знала, что их отношения — притворство и обман.

Каждый день в пять тридцать утра Андрей забирал ее из дома и вез на работу в Лондон, и каждый вечер Тим готовил ужин. Затем они устраивались на диване, чтобы вместе посмотреть записанный Тимом фильм, либо сидели, уткнувшись носом каждый в свой планшет.

Элли было неприятно, что она влюбилась в человека, у которого явно имелись свои тайные планы. До того как она увидела видеозапись, на которой он произносил в камеру слова «Привет, Элли!», какая-то крошечная часть ее «я» упорно цеплялась за надежду, что лжи Тима относительно его матери имеется некое невинное объяснение. Например, он обнаружил, что та работала у Элли, уже после их знакомства или же вообще этого не знал. Увы, видеозапись подтвердила то, что подсказывал ей внутренний голос. Не было ничего невинного в том, что касалось Тима и его мотивов. Все, что он делал, было отлично продумано и отрепетировано. Мысли Элли жег один-единственный вопрос: почему? Она точно знала одно: Тим прошел тест на совпадение ДНК относительно недавно, иначе ее давно уведомили бы о наличии у нее ДНК-пары. С другой стороны, он приходил на собеседование более года назад. Может, на самом деле он журналист? Или его наняла компания-соперник, чтобы он проник в их ряды? Или ему просто крупно повезло оказаться ее ДНК-парой? Все это было более чем невероятно, и Элли отчаянно пыталась докопаться до истины.

Но в одном не было сомнений: в какой-то момент, задолго до их личной встречи, Тим, преследуя некие личные цели, уже знал, что рано или поздно она обнаружит видеозапись с ним. И пока Элли не выяснит, что именно он от нее прячет, они продолжат разыгрывать свой спектакль.





* * *


Она вошла в стеклянные двери лондонского отеля «Сохо» — почти бегом, прежде чем папарацци узнают ее, — и в сопровождении телохранителей поднялась на третий этаж, в заранее приготовленный номер люкс. Впереди шагал Андрей, следом — Элли, по бокам — еще два представителя ее службы безопасности. Все уже были ознакомлены с ее подозрениями относительно Тима. Элли отклонила предложение Андрея вырвать у Тима признание силой, равно как и отказалась прервать с ним всякие отношения. Она задалась целью докопаться до истины, не прибегая к насильственным методам, и с завидным упорством продолжала свой квест. Единственное, на что дала согласие, — носить при себе тревожную кнопку, когда бывала с Тимом.

На пороге шикарного, современного номера ее встретила Ула и приняла у нее жакет. В центре комнаты за столом сидели женщина и трое мужчин. Элли сняла солнечные очки и присоединилась к ним.

— Элли, это Трейси Фентон и ее команда: Джейсон, Бен и Джек, — сказала Ула. — Они занимались сбором и изучением личных данных Тима.

Элли еще ни разу не доводилось вживую встречаться с командой частных детективов, работавших на ее компанию. Их услуги нарушали немало законов об информационной безопасности и невмешательстве в частную жизнь, но это меньше всего заботило ее, тем более что данное расследование было для нее крайне важно.

— Итак, начнем? — просто сказала Трейси и открыла разложенные на столе цветные папки. Ее внешность слегка удивила Элли — если учесть, какими сомнительными методами пользовалась ее команда, сама Трейси выглядела серой мышкой. А вот говорила она прямо и деловито.

— Во-первых, от имени моей команды я хотела бы принести вам наши искренние извинения за то, что в первый раз за все время нам забили гол. К сожалению, время, отведенное для завершения нашей работы, не позволило выполнить ее так скрупулезно, как хотелось бы, хотя, разумеется, это не оправдание. И я хочу лично заверить вас, что этого больше не повторится.

Элли кивнула, но более ни единым жестом не показала, что прощает их оплошность.

— Информация по вашему жениху скудна, и, на наш взгляд, зарыл он ее очень и очень глубоко, — продолжила Трейси. При этих словах у Элли тотчас свело живот. Чтобы сохранить видимость самообладания, она уперлась каблуками в ковер. — Тем не менее позвольте доложить вам, что мы имеем на сегодняшний день. Тимоти Хант, настоящее имя Мэттью Уорд, родился в Сент-Неотсе, Кембриджшир. Его родителями были Саманта и Майкл Уорд.

— Он сказал мне, что никогда не знал своего отца. Его родители состояли в официальном браке?

— Да, — ответила Трейси, передавая через стол копии свидетельств о браке и о рождении. — Других детей у пары не было. До шестнадцати лет Мэттью учился в Кембридже. Средний ученик с посредственными результатами выпускных экзаменов. Правда, мы так и не нашли сведений, продолжил ли он где-то свое образование, в том числе в университете. Тем временем, восемь лет назад, спустя двадцать шесть лет супружества, его родители развелись. Каждый из них вступил во второй брак. Мать погибла три года назад в домашнем пожаре, в Оундле, графство Нортгемптоншир. Согласно данным вскрытия, смерть наступила якобы от удушья. Резюме Уорда для работодателей включает в себя ряд вымышленных фирм, чье существование не подтвердилось в ходе проверки. Мы также не смогли найти его текущее место работы.

— То есть в течение почти двух десятков лет Тим… то есть Мэттью… не существовал? — спросила Элли.

— Получается, что так. Он стер все свои следы и упоминания о себе. — Трейси открыла другую папку и протянула Элли новую стопку распечаток и ксерокопий. — Тимоти впервые появился в вашей жизни, когда пришел на собеседование. До этой даты мы не нашли о нем никакой информации. Все, что мы узнали о нем во время нашего первичного расследования, оказалось фейками или подтасовками фактов. Мы поговорили с его товарищами по футбольной команде, и те сообщили нам, что он вступил в клуб всего год назад, но почти не участвует в публичных мероприятиях. Никто о нем толком ничего не знает.

— Допустим, он получил бы у нас работу. Но ведь он наверняка должен был знать, что ложь в его резюме рано или поздно вскроется.

— Думаю, да.

— Это вынуждает меня сделать вывод, что единственной целью его прихода было получить доступ в здание, заглянуть в камеру и произнести мое имя в надежде, что в один прекрасный день я это увижу.

— Он затеял долгую игру. Вот только с какой целью?

Элли покачала головой:

— И если вы не можете найти его нынешнего работодателя, то что он делает, когда говорит мне, что каждый день ходит на работу?

— Если вы не против, мы можем организовать за ним слежку.

— А нельзя поговорить с его отцом? Кстати, он еще жив?

— Жив, но недавно овдовел и находится в приюте для жертв инсульта в Гэлбрейте, в Шотландии. По словам управляющего приюта, у него отнялась речь.

— И вы не смогли больше ничего обнаружить о Тиме даже по его ДНК?