Тьма и пламя

Бесчисленные лужи блестели, словно кто рассыпал по дороге осколки звездного неба. Нарушая их гладь, Кристиан бежал вперед, разбрызгивая грязную воду. Снова шепот… Там, впереди, среди редких прохожих он заметил темный силуэт в накидке. Огибая ожидавший кого-то экипаж, Кристиан последовал за некроманткой. Почуяв его беспокойную силу, лошади занервничали, едва не вставая на дыбы. Копыта их звонко застучали по брусчатке.

Он спешил дальше. Улица, еще одна, и еще… Небольшой старый мост. Темный ручей под ним, такой тихий, будто вода в нем застыла. Где же беглянка? Кристиан притормозил и огляделся. Не самая благополучная часть города… Домишки ветхие, в ночи они казались одноцветными, серыми. Дороги сплошь земляные, после прошедших ливней превратившиеся в едва подсыхавшие потоки вязкой грязи. Где-то тревожно взвыла собака. Снялась с крыши стая ночных птиц. Он слушал каждый звук, вплоть до шелеста листвы. Но в какой-то момент стало слишком тихо, оглушительно тихо. Будто напрочь утратил слух.

И тогда тьма в его крови вновь отозвалась. Тревожно, ноющей болью в груди, не давая толком дышать. Кристиан шел вперед, ведомый той, кто призывала, смешивая его силу с оставшейся своей. Он позволил, желая закончить бесконечные поиски. Стер испарину с лица рукавом рубашки и перевел дыхание. То, что увидел впереди, вынудило притормозить на мгновение, но затем все же шагнуть к высоким кованым воротам.

Старое городское кладбище. Здесь не увидишь богатых надгробий или склепов. Место упокоения бедняков да безымянные могилы, оставшиеся после войны. Ограда уже принялась ржаветь, как и ворота. Окрасила ладони ржавчиной, которая, благодаря скудному освещению луны, казалась кровью. Кристиан заставил себя толкнуть ворота.

Кладбища… Он ненавидел кладбища. Сотни душ. Бо́льшая часть которых не знала покоя и никогда не узнает. Все эти люди… Кристиан ощутил, как кинуло в жар от слабости. Картина перед глазами покачнулась, и он оперся рукой на ближайший надгробный камень. Нет. К хаосу. Он здесь лишь затем, чтобы разобраться с той, что покушалась на мальчишку. Все остальное – прочь из головы. Прочь из памяти.

– Так вот кто принял проклятие, – тихо зашелестел голос.

Ветер донес его до Кристиана, вынуждая обернуться. Женщина шла между могильных камней, касаясь их ладонями, которые покрывали ритуальные рисунки. Длинная накидка скрывала лицо незнакомки, не давая Рэйвану разглядеть ее.

– Ошибкой было остаться в городе. – Во рту противно пересохло, и голос не слушался толком.

– Ошибкой было вмешаться. – Она остановилась на свободной части кладбища.

Могильные камни за спиной казались молчаливыми духами, которые прислушивались к их странному разговору. Тьма клубилась у ног Кристиана. Осторожно стелилась по влажной земле, касалась холодных камней с грубо высеченными на них надписями. Сколько же их тут… Вон там – дети. Мал мала меньше… Видимо, всю семью земля прибрала. Дальше – бесформенный кусок камня, на нем лишь несколько полустертых рун. Тьма замерла перед ним, не смея коснуться. Захоронение послевоенное. Все разом, без имен. Такие – беспокойные, на чьих душах кровь, пусть и оправданная, их легче всего поднять. Стоит коснуться камня и сотворить заклинание. Даже его сил хватит. Но от одной мысли делалось дурно. Будто снова был не собой, а тем мальчишкой на побоище.

– Я чувствую тебя. Чувствую, как невыносимо тебе пребывание здесь. – Она провела ладонью по камню, будто приласкала зверя.

Чуяла его? Несомненно. Пусть связь эта слаба, но она позволяла некромантке считывать его эмоции. Оттого и привела сюда, зная, что на кладбище он наиболее уязвим. А Кристиан поддался, хотя знал итог. Глупо? Глупо. Но разве мог упустить ее?

Нужно потянуть время. Она ослаблена, ведь пришлось потратить немало силы на создание проклятия. Капитан Брутус – стихийник земли. Таких, как он, подобные места питают своей энергией. Вытянув ее из земли, он удержит некромантку.

– Я тоже чувствую тебя, – заговорил Кристиан. – Твою ненависть. Отчаяние. Одиночество.

Нити заклинания тьмой продолжали опутывать кладбище. Он позволит некромантке говорить, лишь бы отвлечь и закончить. Она не сможет поднять мертвецов из-за того, что их магия смешалась бы и заклинание исказится. Неудачно трансформированная печать призыва – и они сами поплатятся за это. Не станет же эта безумная женщина хоронить их обоих здесь? Или станет?

– Осуждаешь меня?! – выкрикнула она, расставляя руки и поднимая их ладонями вверх.

Порыв ветра подхватил перепачканные в грязи полы накидки женщины. Кристиан услышал тихое постукивание. Словно от тех легких разрисованных палочек тонга, подвешенных на разноцветных нитях, которые продаются на каждом углу валмирского рынка. Звук усилился, ритмом вторя трепетанию тяжелой вымокшей ткани. Рэйван понял наконец, что происходило. Весь край накидки некромантки был украшен тонкими костяными шипами, которые, соприкасаясь, издавали глухой звук.

Глаза женщины затлели бледным светом, вспыхнули им и рисунки, нанесенные на кожу. Она забормотала заклинание, резко выставляя руки вперед, растопырив пальцы. Смертельным веером взмыли в воздух десятки шипов, устремляясь в сторону Кристиана.

Ответное заклинание вынудило их замереть в воздухе. Щит отвлек, позволяя закончить с плетением печати над землей.

– Что бы ты сделал с тем, кто отнял у тебя самое дорогое? – Она оскалилась безумной улыбкой и ткнула в Кристиана перепачканным в грязи пальцем. – Ты!

Глядя, как дрожали шипы, пытаясь пробиться сквозь щит, она яростно зашипела. Кристиан почувствовал дрожь в земле, и некоторые надгробные камни стали крениться. Он ощутил тошноту и противный звон в ушах. Стоять. Он должен стоять. Должен удержать. От слабости вновь носом пошла кровь, и он резким движением обтер ее рукавом. Силы таяли. Проклятье! Где же Вир и стражи?

– Я знаю, что ты сделал, мальчик, – бормотала некромантка. – Я знаю. Я вижу это. Тебе ведь понравилась месть? Понравилось убивать? Верно? Я лишь сделала то же самое!

– Не сравнивай нас…

Щит ослаб, поскольку Кристиан вынужден был продолжать творить заклинание, запечатывающее кладбище. Несколько шипов преодолели защиту. Один рассек скулу, второй пронзил плечо. Стиснув зубы, Кристиан вырвал костяную занозу, чувствуя, как рубашка вымокла от крови на месте раны.

– Ты пыталась убить невинное дитя! – Злость придала ему сил. – Призывая харлаха, ты могла убить многих! Таких же невинных! Заставила бы пережить их матерей подобное отчаяние?

– Что ж, сын так же нетерпелив, как и его отец. Тот тоже спешил осудить моего Стиана! Не желал и слушать, что мой сын невиновен! Найрок убил моего ребенка и поплатится за это! Я не знала, что его выродок откроет артефакт в академии. Это вышло…

– Да брось! – мрачно кинул Кристиан, уворачиваясь от летевших шипов. – Тебе плевать на тех мальчишек, что оказались бы рядом с жертвой. Подумаешь, сынки богатеев, таких же негодяев, как тот, что убил твоего сына. Ты лишь планировала, что убийство произойдет в городе и ты сможешь лично наблюдать за этим. Только и всего. Только поэтому надеялась, что Найрок откроет подарок в Валмире.

– Он виновен! Как и его отец! Виновен по крови! Если моего Стиана больше нет, то и ему не жить! Пусть прочувствует на себе, каково потерять единственное, что дорого и имеет смысл!

Надгробия вокруг вновь пришли в движение. Остро запахло сырой землей и тленом. Бледно осветилась выплетенная печать Ройхан, наконец законченная Кристианом. Она окружила обоих, дрожа и сопротивляясь силе обезумевшей женщины. Перед глазами то темнело, то вновь прояснялось. Он продержит печать еще несколько минут. И если Брутус не поторопится, то Валмиру надолго запомнится эта ночь.

– Я знаю твою боль. Но мальчишку не отдам…



Затаив дыхание, Яр осторожно обходил кругом двух некромантов. Главное, сейчас не коснуться печати. Сейчас его не почуют. Слишком много душ вокруг. А в нем ни капли силы. Темная магия искрила на старом кладбище, а неустойчиво мерцавшая печать вовсе не внушала доверия. Глупый некромант! Решил погеройствовать в таком состоянии? Выглядит так, что хоть самого в гроб заколачивай.

Проклятье… А что он здесь делал? Он – жалкий смертный, вооруженный лишь парой ножей. Хельга ведь учила, что любое кладбище – это священная земля. Здесь некроманты теряют силу. Так что же не сработало в этот раз? Подобное могло произойти, если только земля была осквернена убийством священнослужителя. Неужто кто-то постарался? Рэйван совсем слаб. Что с ним случилось? Куда девал свою силу, ведь ранее походил на демона. Не испил крови девственницы перед выходом в город?

Яр чувствовал, что взмок от волнения. Рубашка противно липла к спине. Сунуться меж двух некромантов… Он безумец. Точно безумец. Медальон жег грудь, будто не знал, что перед ним обладатели силы. Глядя на покосившиеся могильные камни, на то, как шевелилась черная земля в округе, Яр беззвучно повторял все известные молитвы. Даже то глупое защитное заклинание, которое однажды подслушал в трактире. Будто оно могло помочь простому человеку.

Ну что ж, у него будет один шанс. Только один. Сумасшедшая некромантка прикончит на месте, как только узнает о его присутствии. Поэтому промахнуться никак нельзя. Рэйван будет ему должен. Да. Если они оба выживут.

Седые космы разметались по плечам женщины, когда порыв ветра сбил капюшон накидки. Та вилась за спиной, как демонские крылья. Она вновь выкрикнула нечто, пытаясь отвлечь Рэйвана, и сотворила очередное заклинание. Некие шипы или иглы, он не мог понять в темноте, атаковали некроманта, подчиняясь силе врага.

Вот он, шанс. Она увлечена попыткой убить Рэйвана, а тот в свою очередь одержим желанием удержать щит. Яр крепче сжал привычные ножи. Ладони вспотели от волнения. Он должен. Должен суметь. Ноги вязли в грязи, и томаринец встал устойчивее, чувствуя усиливавшуюся в земле дрожь. Еще мгновение – и лезвие сверкнуло в ночи, устремляясь к своей жертве, настигая ее.


Удар пришелся в спину, вынуждая некромантку глухо вскрикнуть и пошатнуться. Она повернулась к своему неожиданному убийце, тяжело оседая и протягивая руку, на которой в последний раз вспыхнули руны. Хрипя, пыталась бормотать проклятия, но силы оставили ее, вынуждая рухнуть у холодных камней и умолкнуть.

– Томаринец… – Кристиан наконец заметил его, но умолк, так же как и Яр, чувствуя продолжавшуюся дрожь в земле.

Кажется, стражи на подходе. Понял это и Яр, быстро пряча оставшийся нож в крепление на поясе. Пора убираться. Вот уж с кем не собирался встречаться, так это со стихийником земли. В последнее время он ненавидел земляных. А капитан стражей им и являлся.

– Нужно будет поговорить, Рэйван! – кинул он на прощанье некроманту, скрываясь в ночи.

– Непременно, – отозвался Кристиан, слыша шаги прибывших стражей и взволнованный голос Вира.

– Решили, что можете делать мою работу, каэль Рэйван? – Высокий и худощавый Брутус приблизился к нему и кинул беглый взгляд на лежавшее тело убийцы.

– Что вы, Брутус. Я лишь немного увлек ее беседой, – без сил отозвался Кристиан.

– Из-за вас мне бумажек писать вдвое больше.

Видя, как пошатнулся некромант, капитан подставил плечо, поддерживая его. Затем нервно встряхнул белоснежный платок, вытащенный из кармана форменного камзола, и вручил Кристиану, чтобы тот обтер лицо от крови.

– Нож, позвольте спросить, принадлежит вам?

– Понятия не имею, откуда он здесь. – Кристиан принял платок и прижал его к раненой скуле, промакивая кровь. – Пытаясь поднять полкладбища, она просто споткнулась об него.

– Я так и думал. – Капитан кивком велел своим людям заняться телом. – Полагаю, вы тоже случайно споткнулись?

– Верно.

– Несколько раз.

– Вы просто читаете мои мысли.

– И что же делали на этом старом кладбище? – понимая, что не получит правдивый ответ, спросил Брутус.

– Так не было меня здесь.

– Показалось?

– Совершенно верно.

– Так и напишем, – вздохнул капитан.

– Верно. Зачем лишнюю бумагу переводить?





Глава 34




Чтобы воспользоваться медальоном для переноса, сил уже не осталось. Да и рад был Рэйван пройтись пешком, как простой смертный. Ночь тиха и безмятежна, будто и не случилось ничего. Пересекая внутренний двор замка и направляясь по темному коридору, Кристиан поморщился и коснулся повязки на плече. Рубашка, одолженная у Брутуса, была тесна и трещала по швам при каждом движении. Придется отсылать помощника к портному за обновкой для капитана.

Весь замок спал, за исключением нескольких умаев, наводивших порядок, чтобы поутру не беспокоить обитателей Арда. Кристиан кивал тяжелой головой каждому прислужнику, отвечая на молчаливое приветствие. Кем они были, каждая неупокоенная душа? Находясь здесь, а не скитаясь по свету бесплотными духами, они словно получали отсрочку. Возможность смирения с неизбежным, хоть малое исцеление души и шанс уйти с миром. Окруженные живыми, умаи и сами чувствовали себя таковыми. Порой даже слишком…

В одном из проходных залов Кристиан остановился. Увлеченно, не замечая постороннего присутствия, один из ардовских прислужников занимался тем, что уж никак не входило в его обязанности. И тем не менее действо это завораживало, вынуждая Кристиана не мешать и любоваться им.

Наклоняя свечу и позволяя горячему воску стекать на пол, умай рисовал им. Плавно ложились линии, вторя мягким очертаниям длинных волос. Вырисовывали контур глаз и улыбки. Такой знакомой, что сердце в какой-то момент отозвалось. Наполнилось тихой теплотой и грустью.

– Ты талантлив, – проговорил Кристиан, и рука умая замерла со свечой.

Лейтон поднялся с каменного пола и обернулся, склоняя голову в приветствии. Он встал рядом с недорисованным портретом так, будто желал защитить свое творение.

– Я в порядке, – заверил Кристиан, видя, куда устремился встревоженный взгляд умая.

Алое пятно проступило через повязку, испортив рубашку. Кажется, в этот раз без помощи Зорик не обойтись. К ардовскому целителю идти совершенно не хотелось, поскольку не собирался давать повода для новых сплетен. Лейтон ни капли не поверил его заверениям и покачал головой. Силуэт его мягко мерцал, делая лицо Кристиана еще бледнее. И кто из них сейчас больше походил на восставшего мертвеца? Кажется, об этом и думал умай, когда некромант встал рядом, вновь любуясь портретом. Как жаль, что нельзя сохранить его…

– Похожа… – Кристиан склонил голову набок, рассматривая нарисованное белым воском лицо своей невесты.

Лейтон печально склонил голову, повторяя движение ректора. Затем настойчивым жестом указал на его плечо.

– Да. Обещаю, что позабочусь об этом, – подчинился Кристиан. – Но сейчас скажи мне: она знает о цене вашей дружбы?

Плечи умая напряглись. Он медленно отрицательно покачал головой. Призрачный ореол вокруг умая мерцал всполохами, выдавая чувства.