Тьма и пламя

Трин никогда не была в Деспине. И первое впечатление сложилось не самое лучшее, поскольку пришлось посетить суд. Фемир Синхелм до последнего отрицал свою вину, ссылаясь на жертву во имя народа Камеладера. Не покаялся даже на помосте, перед своей казнью…

Когда же с этим было покончено и волнения понемногу улеглись, пришлось принять наследство, встретившись с Самусом Элфэром. Приходился он Трин дядей и ранее считался владельцем Томарина. Смущаясь и плохо скрывая свою радость от возможности избавиться от проблемного наследства, Элфер долго выражал соболезнования, вытирая лоб платком. Затем дрожавшей рукой расписался на бесценном свитке и торопливо откланялся, не желая задерживаться возле объявившейся родственницы. Что в принципе Трин вполне устраивало.

Теперь предстояло возвратиться в Валмир, распрощавшись с шумной столицей. И не только с ней. Стоя во дворе дома, принадлежавшего Рэйванам, Трин наблюдала за тем, как приближались к крыльцу Кристиан и Деверукс. Шли молча, и о многом говорил тот факт, что они находились рядом и до сих пор не прокляли друг друга…

Дорожное платье шло его жене. И была она премилой в своей легкой задумчивости, стоя у широких каменных ступеней. В волосах Трин Кристиан заметил бабушкину заколку. Деверукс недавно подарил ее по случаю предстоящего дня рождения. Признал невестку. Хоть и был скуп на слова. Как всегда.

– Итак, ты останешься здесь. – Кристиан остановился возле крыльца, глядя на деда.

– Да, – подтвердил Деверукс, опираясь на трость. – Вы двое наделали столько шума в Деспине, что эта волна еще не скоро уляжется. Поэтому дел хватит.

– Спасибо за все, что вы сделали. – Трин приблизилась к нему, уже слыша, как подъезжал экипаж. – Ваша помощь бесценна.

– Я знаю. – Деверукс вновь по привычке приподнял подбородок, однако взгляд потеплел при словах невестки.

– Не вздумай ввязаться еще во что-нибудь, мальчишка! – сурово повелел дед, и трость глухо стукнула о камни, которыми был вымощен двор.

– Не вздумай помереть, пока не подержишь на руках правнука, – тем же тоном ответил Кристиан, помогая Трин подняться в экипаж.

– Может, и не помру. – Деверукс провожал внука взглядом, пока тот открывал дверцу экипажа со своей стороны.

– Не волнуйся, – заверил Рэйван-младший. – Если помрешь, я призову тебя умаем. Будешь полировать полы в Арде.

– Негодный мальчишка! – усмехнулся старый некромант, наблюдая за тем, как экипаж направлялся к открытым воротам. – Да хранят вас боги.

– Я горжусь тобой. – Трин поправила рукав темно-зеленого платья.

С удовольствием бы надела привычные штаны и куртку, но следовало блюсти приличия. Иначе сплетни о дикарке, ректорской жене, разлетятся по всему Деспину, а затем эхом прокатятся и по дворцу. Испытывать терпение Ламона совершенно не хотелось. Так же, как и лишний раз встречаться с его Великолепным величеством.

– И чем же я заслужил эту гордость, Спичка? – спросил Кристиан, усаживаясь напротив нее.

– Ты ни разу не поссорился с дедом, пока мы были в столице.

– На это не было времени.

– Я очень рада.

Он только улыбнулся в ответ. Дорога предстояла долгая. Но разве это имело значение? Добраться до Томарина надеялись ко дню рождения Трин, как она и обещала отцу. Они впервые посетят замок, и она сможет почтить могилу родителей. Кристиан надеялся, что новые впечатления помогут ей вспомнить. И эти воспоминания окажутся светлыми. А если нет, то у них впереди вся жизнь, чтобы получить новые.

А потом снова придется вернуться в Ард. Трин – наверстывать пропущенные занятия. А ему – переворачивать вверх дном академию в поисках счастливчиков на освободившиеся должности. Необходимо в срочном порядке искать нового преподавателя боевой магии, поскольку без него остались группы, которые курировал Фергас. Назначить нового декана, а также и проректора ввиду того, что Вильят отказалась возвращаться в Ард. Сослалась на слабость сердца и пошатнувшееся здоровье. Боялась, что не выдержит, учитывая происходящее в академии в последнее время. Настаивать никто не стал.

Кристиан подался к Трин и взял ее за руку. Пальцы ее были теплыми, но слегка дрожали.

– Волнуешься? – спросил он, сильнее сжимая ладонь жены.

– Да, – честно призналась Трин. – Но это нормально, верно?

– Верно. Впервые за столько лет ты возвращаешься домой.

– И я буду там не одна. – Она тепло посмотрела на Кристиана.

– Не одна. Больше никогда не будешь одна, – заверил он, и слова звучали крепче клятвы, не оставляя сомнений. – Посетим Томарин, а на первых каникулах я собираюсь отвезти тебя в Харланд. И представить всем как его хозяйку.

Трин кивнула, надеясь наконец познакомиться с землей, которая подарила ей мужа. И почтить память его родителей.

Удача сопутствовала путешественникам, дождь лишь раз застал их в дороге, не испортив ее настолько, чтобы пришлось задержаться. Яр и его молчаливая подруга Хельга присоединились к ним, когда они уже подъезжали к Томарину. Трин порадовалась, что названый брат уже не походил на призрак, имея возможность исцелить свои раны. Только печать на шее напоминала о случившемся ранее. И весьма возмущала своим наличием томаринца. Легко ли смириться, когда знаешь, какую власть имел над ним некромант! Один щелчок пальцев – и его нет. Но благодарность за спасение была слишком велика. И Яр понимал это, только изредка искоса поглядывая на Кристиана.

Трин наконец смогла переодеться в удобные штаны и рубашку, следуя на коне за Яром, указывавшим им путь. В Томаринский лес они въехали на рассвете, ощущая сладковатый запах цветущих яльмаров. Будто приветствуя хозяйку, деревья склоняли темные ветви. Роняли яркие лепестки, устилая землю алым ковром. Утренний свежий ветер подхватывал их, кружа по дороге, где следовали путники. Осыпал одежду и волосы. Раскрашивал просыпавшийся лес.

– Мы почти на месте, – предупредил Яр, придерживая своего коня. – Нужно пройти немного по левую руку, и ты увидишь его.

Собираясь посетить могилу родителей, Трин остановила коня и спешилась. Она обернулась к Кристиану. Он кивнул, отпуская ее побыть наедине с отцом и матерью. А сам отдал новые распоряжения Виру, находившемуся рядом с ним.

Трин огляделась в лесу, понимая, что все действительно было так, как в ее воспоминании. Крохотном, но таком дорогом. Разулась, как и тогда, много лет назад, и босые ноги ступили на шелковый цветочный ковер. Аромат его был сладок и кружил голову. Отец велел быть смелее, и она сделала шаг. А затем еще и еще. В ту пору он улыбался ей и протягивал руку. И Трин улыбнулась, чувствуя, как грудь наполняется теплом и тихой радостью. Она дома. Наконец-то дома.

«Смотри, сама природа празднует с тобой и освещает твой путь. Каждым лепестком и всем своим светом. Ступай же, не боясь. Шаг за шагом…» – так говорил отец. И она никогда не забудет этих слов.

Трин прошла немного вперед, затем свернула с основной дороги, как и велел Яр. Густая тень укрывала землю. Невысокое дерево склоняло изогнутые ветви так, словно пыталось спрятать могильный камень от посторонних взглядов. Но Трин заметила его. Разве могло быть иначе? Она подошла ближе и протянула руку, сметая со светлого камня яркие лепестки. Ничем не примечательный, лишь несколько высеченных слов, сейчас едва заметных. Трин провела по ним пальцами, ощущая неглубокие бороздки. «Храбрые сердцем – бессмертны».

Верно. Они будут бессмертны в памяти тех, кем любимы. И Калваг, брат Яра, начертавший эти слова, был прав. Трин снова опустила руку на прохладный камень.

– Я вернулась. Я иду домой. Сегодня я иду домой. Это лучший подарок, который можно получить в день своего рождения. Благодарю за него.

Прощаясь, Трин вернулась к дороге, где ее ожидали. Усевшись в седло, она позволила Яру вести их дальше, к горам и таившемуся в дикой зелени лесов томаринскому замку. Добрались лишь к вечеру. Заросшие плющом ворота открылись с трудом, впуская путников. Дорога почти скрылась под зеленым травяным ковром. Росшие и у замка яльмары добавляли свои краски, осыпаясь и шелестя листвой на ветру.


Встретил их только старик-управляющий. Такой древний, что походил на беспокойный дух, со всклокоченными седыми волосами и бородой и бесформенными одеждами. К тому же он оказался туговат на оба уха, и Яру выпала незавидная участь объяснять, кто они и зачем явились. И от объяснений этих птицы снимались с деревьев и испуганно уносились прочь. Хельга только качала головой, поглаживая шею своей лошади и не думая помогать другу. Оставив томаринца кричать на деда и жарко жестикулировать при этом, Трин и Кристиан вошли в замок.

В нижнем зале горел камин, видимо растопленный управляющим. Старый седой пес грелся у огня. Завидев гостей, он едва приподнял голову, лежащую на лапах, и тихо гавкнул. Посчитал, что исполнил свой долг, и вновь улегся.

Кристиан взял Трин за руку и повел к лестнице, ведущей на второй этаж замка. Закат золотил окна, рисуя тени на полу и стенах. Тихо… Как в зачарованной обители, ждавшей, когда явится тот, кто снимет заклятие забвенья. Этот дом оживет. Непременно. Трин поклялась себе в этом. Кристиан не позволил Яру вернуться к разбойникам, поскольку публично выкупил его под собственную ответственность. Но и не собирался держать при себе, зная свободолюбие томаринца. Кто лучше годится на роль хранителя замка? И любимый лес рядом…

Замечая в одном из залов выход на широкую террасу, Трин увлекла за собой Кристиана. Стоило толкнуть створки дверей, как теплый вечерний ветер ворвался в зал, колыхая шторы. Каменный пол террасы был усыпан лепестками, и Трин прошлась по ним, подходя к ограждению. Громкий голос брата был слышен на всю округу. Надо отметить тот факт, что не тише отвечал ему и управляющий. Хельга же занялась тем, что оживляла засохший плющ, оплетавший светлые стены башен замка. Вир, отведя лошадей на конюшню, решил составить компанию рыжей разбойнице, довольно улыбаясь и протягивая сорванный где-то по дороге цветок. И в следующий момент получил кулаком под ребра от Яра, велевшего идти и заниматься лошадьми. Наблюдая за происходящим внизу, Кристиан привлек Трин к себе, заключая жену в объятия.

– Кажется, тихо здесь уже не будет, – усмехнулся он.

– Здесь и так слишком долго было тихо, – ответила она, умолкая, когда Кристиан коснулся губ поцелуем.

«Дорогой отец, мама… – мысленно обратилась Трин. – Там, в объятиях светлейшей Лейны, вы наблюдаете за мной. Я знаю. Так разделите же мою радость. Сегодня рядом со мной любимый муж, брат. Те, кто стали моей семьей, разделяя горечь и радость. Плечом к плечу. Сердцем к сердцу. И ваша дочь счастлива, поскольку любима. Поскольку может быть самой собой, идти за своей мечтой и никогда не сдаваться. Самой вершить свою судьбу. Это и есть счастье – знать, кто ты есть».

Впереди долгий путь. И он только начинается.





Эпилог




День выдался теплым, солнечным. Пожалуй, даже жарким. Манили к себе тенью и прохладой каменные беседки, обвитые плющом. Но сейчас до них не добраться. Пришлось оставить кланкеи и выстроиться на тренировочной площадке перед центральным зданием корпуса боевого факультета.

Неподалеку возвышались потемневшие от времени статуи – воины, опираясь на свои каменные мечи. Как уже удалось узнать, они являлись самыми старыми артефактами в академии и служили для обеспечения безопасности, разграничивая места проведения тренировок. Подчиняясь командам преподавателей, статуи передвигались по границам площадок на нужное расстояние, активируя щит.

Занятия только начались, и едва завершилось распределение по группам. Первый курс. Предстояло узнать и открыть для себя так много нового. Это волновало и пугало. Но не больше, чем призрачное чудовище, выхаживающее перед ними и сверкающее алыми глазами. Мараг ощерился и ударил длинным хвостом по камням, которыми была вымощена площадка.

Мальчишки, а их было шестеро, замерли, настороженно следя за действиями духа. Да и не только за духом, но и за преподавателем, которому вверили их группу. Можно считать за честь попасть под кураторство одного из лучших стихийников Арда. Но приходилось смириться и со всеми страшными слухами, которые так щедро распространялись старшими курсами. Огненная ведьма, так звали шепотом единственную преподавательницу – женщину на боевом факультете.

– Говорят, что она бессмертна и родилась из пламени, – тихо прошептал кто-то из мальчишек на ухо своему товарищу. – А все томаринские разбойники ее слушаются. Потому как боятся.

– Да сказки все это, – пробормотал второй.

– Ага, сказки… Видишь шрам на виске? Он остался как напоминание о легендарной битве под Хатэйром. При второй попытке вердианцев вновь развязать войну. Огненная ведьма уничтожала их тысячами на границе королевства.

– Прям-таки тысячами?

– Угу. За что и была награждена королем.

– Тише…

Шепот прервался, когда преподавательница остановилась перед ними, уперев кулаки в бока. Длинные волосы женщины были собраны в косу, действительно открывая взглядам первокурсников небольшой темный шрам на лбу у виска. Вовсе не изнывая от жары, она где-то бросила куртку, оставаясь в простой рубашке. Что вызывало зависть у подопечных, маявшихся в полной форме.

– Я Трин Рэйван, – зазвучал ее мелодичный голос, и неожиданная улыбка появилась на ее губах. – Преподаватель боевой магии группы огнетворцев. А также ваш куратор, нянька и самое страшное проклятие. Все, так сказать, зависит от вашего усердия.

Отблеск пламени на мгновение отразился в глазах Трин, и первокурсники принялись переминаться с ноги на ногу, в растерянности поглядывая на стихийницу.

– Думай. Чувствуй. Действуй, – твердо проговорила Трин, повторяя слова своего учителя, звучавшие когда-то для нее в первый день обучения. – Таков девиз вашего факультета. Это то, что каждый из вас должен повторять как молитву. Как самое первое заклинание. Выжечь в своем сердце, подобно рунам, которые нанесете на боевой тонукан. Судьба привела вас сюда. И судьба благоволит храбрым. Но герой лишь тот, кто велик сердцем. Помните это и примите, как и ответственность за силу, что вложена в ваши руки. Ибо отвага без чести, что дикий зверь, сорвавшийся с цепи…

Стоя на смотровой площадке главного корпуса, они наблюдали за происходящим во дворе. Ветер здесь был отличным, не давал солнцу припекать. Трепал почти белоснежные волосы мужчин, опиравшихся на каменное ограждение.

– Она отлично справляется. А еще сомневалась.

– Твоя мать всегда отлично справляется, Райан, – довольно усмехнулся Кристиан, глядя на жену, поучавшую горстку студентов.

– Как тебе удалось заставить ее преподавать здесь?

– Сказал, что сердце шалит. А довериться в академии и некому. Напомнил, где оставил завещание…

– Ты солгал матери? – Райан поморщился, глядя на него. – Солгал, что помираешь, чтобы заставить прийти сюда? Отец!

– Это проверенное средство, – невинно пожал плечами Кристиан. – Действует безотказно.

– Разве прадедушка не поступил с тобой так же?

– А разве он был не прав? – снова довольно улыбнулся Рэйван-старший. – Так что насчет моего прошлого вопроса? Ты обдумал его, Райан?

Сын тряхнул светлой головой, убирая с волос принесенный ветром листок. Взял его в руку и, улыбаясь краешком губ, наблюдал за тем, как листок истлел, становясь совсем черным.

– Решил ли я учиться в Арде? В этом унылом и скучном месте? – Глаза Райана наливались золотом, призывая силу, доставшуюся от матери. Черный рисунок на его руке сплетался с золотым, смешивая стихии и вынуждая листок вспыхнуть теплым огнем. – Уговорил…