Точка Выбора

Часть 1. Глава 11. Теория вероятностей.




Я уже был немного знаком с квантовой физикой, с воздействием наблюдателя на микрочастицы, и думал, что надо будет подробнее рассказать об этом Зине, которая сейчас явно мало понимала из сказанного Сергеем. Мужчина продолжал:

- Явление, с которым столкнулись исследователи, было косвенным подтверждением многомировой интерпретации, сформулированной американским физиком Эвереттом ещё в 1957 году. Впрочем, в философии и некоторых восточных религиях такой подход известен многие сотни лет, физики лишь повторили выводы древних.

- Так что за явление? - спросил я, понимая, что Сергей ходит вокруг да около уже несколько минут.

- А как вы думаете то чём я говорю, Константин?

- Многомировая интерпретация — это же теория что в реальности существует множество миров, таких как наш?

- Почти так. Согласно одной из теорий проявлен только наш мир, остальные находятся в состоянии суперпозиции. Говоря русским языком, непроявлены или нематериальны. - уточнил Сергей.

- Ничего не понимаю. - сказала Зина.

- Дослушаем, я всё тебе объясню. - подмигнул я ей. - На пальцах.

- И тут очень кстати аналогия с различными течениями Дао, Буддизма и многих других учений, где мир и материю тоже считают непроявленными. - Сергей взял со стола кружку с водой и использовал её как пример. - Получается, что пока мы смотрим на кружку, кружка является для нас материей. Как только не остаётся ни одного наблюдателя, который может смотреть на кружку, материя кружки переходит в состояние некой «непроявленности».

Сергей встал со стула и снова прошёлся по аудитории.

- Кстати, о самих мирах. Мы называем их не мирами, а вероятностями. Это наиболее полно может описать их природу. Исследования показывают, что вероятности являют собой некие копии наблюдаемой человеком картины мира, только некоторые детали в них отличаются.

- И как устроены эти вероятности? - спросил я.

- Как оно там на самом деле, не знает никто, но наши исследования показывают, что для формирования новой ветки вероятности нам достаточно всерьёз принять какое-либо решение.

Я тут же заинтересовался услышанным и спросил:

- Как это работает?

- Очень просто. - начал объяснение рассказчик, указав на окно кабинета. - Вы решаете, что вам душно, и хотите открыть окно. Но вы не знаете, стоит это делать или нет, ведь рядом с окном сидят люди, которым может не понравиться сквозняк. И таким образом вы создаёте вероятность. Если вы открываете окно, создаётся дополнительная вероятность, в которой вы этого не сделали. Если же вы остаётесь на месте, вероятностью становится реальность, где вы открыли окно.

- Так просто? - удивился я. - И что, мы каждый день создаём сотни вероятностей?

- Я, конечно же, утрировал. Вероятность создаётся только в том случае, если от вашего выбора в данный момент зависит то, каким путём пойдёт ваша жизнь. А простое действие с открытием окна не создаст полноценной вероятности, оно создаст лишь небольшую ветку вероятности, которая затем снова вольётся в русло вашей текущей вероятности. Ведь на самом деле ничего радикально не изменится в вашей жизни от того, откроете вы окно или нет. Вы так же дослушаете лекцию.

- Как вы видите вероятности? Они же непроявлены? - поинтересовался я.

- А вот это уже интересная тема! - явно оживился Сергей и посмотрел на Зину. - Наш мозг генерирует электрические импульсы как отклик на воспринимаемую картину мира. Эти импульсы можно считывать и преобразовывать в конкретные показатели. Константин знает: нули и единицы. Но если наш мозг откликается на воспринимаемую информацию посредством нейрохимических реакций, то что мешает нам самим запустить нейрохимические реакции в мозгу, поляризовав определённые области мозга, определённые нейроны? Таким образом мы не считываем образ поступающей в мозг картинки, а сами можем транслировать в него образ окружающей реальности и даже формировать под его воздействием нейронные связи.

- Типа, вызывать галлюцинации в виде несуществующих миров? - удивился я. - И что, такие эксперименты уже проводятся?

- Проводятся. Всё это пока секретно. Но раз уж вы стали свидетелем, а вы, Зина, участником необычного явления, я объясню вам, что к чему.

Сергей включил пультом проектор и вывел на экран изображения медицинских приборов — энцефалографов. Всё, что было на слайдах — картинки с изображением мозга и работы прибора, чередующиеся фотографиями подопытных с кучей датчиков на голове. Мужчина продолжил лекцию:

- Предположим, что все вероятности вашей текущей жизни непроявлены. Все, кроме одной. Каким образом мы можем настроиться на любую из них и воспроизвести её?

Повисло молчание. У меня не было никаких идей. В конце концов я сказал:

- Даже предположить сложно.

- Это действительно так. Раньше казалось, что это невозможно. Однако, совершенно случайно исследователи нашли ответ. - Сергей нарисовал двумя руками в воздухе наклонные прямые, соединяющиеся в одной точке, и, сжав одну руку в кулак в месте их соединения, указал на неё другой рукой. - Есть узловая точка. Так называемая «точка выбора» или «точка ветвления». В этой точке вы делаете выбор и формируется вероятность, или несколько вероятностей, в которых вы совершили другой выбор. Наши исследования показали, что парадоксальным образом, если наблюдатель воспроизводит в памяти точку выбора, в его мозгу возникают импульсы в тех участках, между которыми ещё не сформировались нейронные связи. Путём долгих исследований удалось выяснить, что в этих областях мозга сформировались бы нейронные связи, если бы наблюдатель в точке выбора ушёл на другую ветку вероятности! Сам наблюдатель воспринимает это как некое интуитивное чувствование того, что было бы, соверши он иной выбор. Аппаратура же чётко фиксирует и записывает общую картину активности мозга.

- И вы можете точно так же транслировать её в мозг! - догадался я.

- Именно. Мы обрабатываем полученные данные, отсеиваем сенсорный шум, отсеиваем те показатели, которые относятся ко всему воспринимаемому в момент эксперимента, и получаем отдельную нейронную карту вероятности, которая не состоялась. Это подобно обработке шумов в аудиодорожке.

- Прикольно… - всё, что смог я выдавить из себя, поражённый услышанному.

- Неее, прикольное начинается, когда мы начинаем её транслировать обратно в мозг наблюдателя. Особенно если он предварительно настроится на точку выбора. Когда наше оборудование было ещё несовершенно, мы возбуждали нейроны головного мозга и это приводило к эффекту фантомных воспоминаний, когда человек вспоминал внезапно эту вероятность своей жизни. Более того, даже после эксперимента воспоминания продолжались. Через некоторое время человек даже мог вспомнить какие либо другие подробности своей несуществующей жизни в другой вероятности.

- Удивительно! - воскликнула Зина.

- Но самое удивительное стало происходить в отсутствие наблюдения за экспериментом. Чуть позже был разработан прибор, самостоятельно очищающий нейронную карту от лишних «шумов» и загружающий её в сознание. Он не требовал дополнительных настроек, и обученный человек мог самостоятельно работать с ним. Так один из учёных, исследовавших фантомные воспоминания, однажды исчез прямо с рабочего места. Он проводил эксперимент один, в ночное время, во всём здании кроме него была разве что охрана внизу. В итоге через несколько дней он вернулся и рассказал, что был в другой реальности, очень близкой к нашей, но слегка отличной. В той вероятности он развёлся с женой несколько дней назад. В реальном мире он принял решение остаться в семье, но смог прожить несколько дней в другой ветке вероятности, где этого не произошло. Его терзали сомнения в том, реально ли происходящее, в итоге он испугался того, что вокруг не настоящий мир, а иллюзия, и повторно провёл эксперимент, успешно вернувшись в свою текущую вероятность.


- Ну а как же я попала в будущее? - интересовалась Зина.

- Мы пока точно не знаем, но можем предположить, что во всём замешаны бункеры. Тот, из которого Вы исчезли и тот, в котором Вы оказались. Мы уже заняты изучением этого вопроса. И скорее всего у нас, как мы уже и говорили, получиться вернуть Вас в ваше время!

- Да, удивительная штука время. - констатировал я. - У вас уже были такие «гости из прошлого»?

- Нет, Зинаида уникум. Не из прошлого не из будущего переходов мы ещё не фиксировали.

- То есть, вы здесь знаете, что перемещения возможны, но вы этим не пользуетесь?

- Не пользуемся. Но пытаемся. У нас не получается. У Зины как-то получилось. Пока не знаем как. Но вернуть её мы попытаемся. - Сергей посмотрел на Зину. - Если у Вас получилось оказаться здесь, возможно, получится и вернуться.

Зина вздохнула.

- А могу я остаться?

- Выбор за Вами. Только помните, что ваш феномен из разряда уникальных. За ним будут охотится...



В этот же вечер я долго объяснял Зине что мне удалось понять из лекции Сергея. Пришлось даже взять листок и рисовать ветвление реальностей. Точка выбора оказалась интереснейшей пищей для размышлений. Эти вечерние часы, в течение которых мы, по правилам центра, уже не должны были видеться, прошли за обсуждением того, какой была бы наша жизнь, окажись мы на ветке одной из наших непроявленных вероятностей.

И следующим утром мы проводили время в кабинете Елисея, расспрашивающего подробности приключения Зины. Затем разговорились и на отвлечённые темы.

- Вы тут все так на овощах сидите? - спросила Зина.

- Кто как хочет. - отвчечал Елисей. - Кто-то есть по индивидуальному рациону, кто-то сидит на спецкоктейлях. Коктейли — отдельная история. Смесь БАДов, ноотропов и всего лучшего из мира фруктов, выведенная опытным путём. Она даёт сотрудникам центра всё необходимое. Умственные способности, концентрацию, стрессоустойчивость, лучшее восприятие информации. В общем, всё то, что в нашей нелёгкой работе необходимо. Кстати, хотите попробовать?

- Ну, я не откажусь. - кивнул я, и вопрошающе посмотрел на Зину.

- Я тоже. - улыбнулась девушка.

- Аня, сделай два спецкоктейля пожалуйста! - громко произнёс Елисей в микрофон и отжал кнопку устройства внутренней связи, посмотрев на нас: - Я сегодня уже свою дозу выпил.

- А чем ваш центр вообще занимается? - поинтересовался я.

- Если коротко, моделируем ситуации. Все разведданные, собранные различными структурами, стекаются сюда, а мы на суперкомпьютерах вычисляем вероятность тех или иных событий.

- И с вероятностями в виде фантомных миров тоже работаете?

- Ты так непроявленные вероятности называешь? Это не фантомные миры, Костя. - Елисей посмотрел мне в глаза. - Есть теория, что это вполне себе полноценные реальности, как наша. Для их обитателей наш мир — лишь ещё одна вероятность.

- Но как так, если это мы сами?

- Сознание — сложная штука. Как именно это работает нельзя точно ответить, но лично я считаю, что мы проживаем все эти жизни, всё их колоссальное множество. В этом и есть высшая справедливость, ведь в этих мирах мы становимся кем хотим и реализуем любые наши мечты. Если взять их совокупность, то получится, что мы реализовали и попробовали всё, о чём только мечтали. Просто мы не видим общей картины, так как находимся только на одной из веток вероятностей, потому нам всё время чего-то не хватает. А высшая справедливость, - подытожил Елисей, - заключается в том, что каждый наш выбор формирует отдельную ветку реальности, в которой мы его реализуем.

- А если человек за жизнь не сделал ни одного выбора, который приведёт его к успеху и счастью? - спросил я.

Елисей усмехнулся.

- Это сложно, но может быть и такое бывает. Виноват сам человек. Что же он так? Не любит себя, не верит в себя, даже помечтать не может о лучшей жизни? Такие люди может и встречаются, но если они даже в качестве мечты, в качестве нереального варианта не рассматривают для себя лучшую жизнь, то жить плохо, - это тоже их выбор!

- И не поспоришь. - протянул я. - Высшая справедливость...

Такая философская интерпретация показалась мне странной, хоть и логичной. Видимо, Елисей был мечтателем, а Сергей — практиком, потому их видение «миров» так разнилось. Мои размышления прервала Аня, занося нам спецкоктейли на подносе.

Отхлебнув напиток, мы с Зиной не удержались от хвалебных возгласов в его честь. Когда я увидел эту зелёную жидкость в прозрачном стакане, в которой плавала мякоть каких-то фруктов и зелени, я подумал, что раз уж она такая полезная, то вероятно, не слишком вкусная. Как же я ошибался! Уже с первого глотка я понял, что на спецкоктейли сотрудники центра переходят не зря.

После дегустации я озвучил давно мучивший меня вопрос:

- Так кто же за нами охотится? Сергей говорит, что не расскажет, пока не задам наводящие вопросы. Я уже устал у него выпытывать, может ты объяснишь?

- Спрашивай. - вздохнул Елисей, словно понимая, что я не отстану.

- Эти двое, которые похитили меня…

- Сектанты.

- Ну да, это всё объясняет… И их мантры странные, и ладан.

- Да, церковь для их церемоний, конечно, место странное, но для конспирации — самое то.

«Да уж, продал душу Господу!» - усмехнулся я про себя, вспомнив слова профессора про «сделку Ивана с Дьяволом». Прокручивая в голове запах ладана и эхо в том помещении, я осознал, что меня действительно затащили тогда внутрь церкви.