Три танкиста

Игра шла очень неплохо. Мустанг сработал вполне грамотно, разом подавив саму возможность сопротивления, и теперь они могли действовать в комфортных условиях. Лишь один из захваченных врасплох танков противника успел завести двигатель, развернуться в их сторону и даже выстрелить. Попал вскользь, только искры выбил из лобовой брони Сурка, а потом три танка буквально нанизали его на трассы выстрелов. Еще несколько машин сожгли до того, как они успели стронуться с места. Получилось лихо, вот только по сравнению с настоящим танком ощущения не те. Совсем не те.

Краем глаза Поляков наблюдал, как бежит сбоку тоненькая строка цифр счетчика эффективности. Пока что по очкам он значительно опережал остальных, главным образом потому, что ребята, повинуясь наработанным рефлексам, лупили по технике, а он, изначально обдумав тактику, урабатывал весьма дорогих по условиям игры фрагов. Этого добра здесь было хоть задницей ешь, и они очень реалистично падали, каждый раз принося в копилку Игрока полновесную денежку. Доказательство того, что мозги должны опережать мышечную память, налицо. Так что он пока впереди…

А хотя нет, не совсем. Даша сегодня и впрямь была в ударе, и шла вперед, отставая от Полякова на какой-то десяток очков. Совсем немного, честно говоря, на один меткий выстрел. Продолжая отстреливать фрагов, Сергей на секунду задумался. Нет, первое место по очкам – это дополнительный финансовый бонус, но всех денег не заработаешь. А девчонка очень старается, ей выиграть надо для самоутверждения. И потом, очень уж хочется подложить Волчку маленькую, аккуратную такую свинку. Есть за что. Поляков усмехнулся и чуть задержал выстрел. Секунд на пятнадцать, не более. И Дашута не подвела, моментально вырвавшись вперед. Ну все, теперь главное ее случайно не обогнать, остальные-то далеко отстали…

Впрочем, особых усилий для этого прилагать и не потребовалось. Во-первых, Даша и в самом деле отлично играла, а во-вторых, бой достаточно быстро закончился, и «свои» фраги очень шустро, неплохо копируя человеческие движения, полезли на броню трофейных машин. Сергей посмотрел на данные статистики – отлично! Сорок три… Нет, сорок четыре! Сорок три танка и бронетранспортер. За каждую единицу идет не слишком большой, но приятный финансовый бонус. Правда, он делится на участников поровну – игра сегодня групповая, ничего не поделаешь. А от Даши он отстал всего на три очка – как раз, чтобы отдать ей победу, но притом была возможность списать дело на случайность, не подвергая сомнению текущий статус лучшего игрока команды.

Рожа у Волчка, когда он стягивал с головы шлем, была соответствующая моменту. Особенно после фразы победительницы: «Ну, все, теперь ты мой!» И ведь деваться некуда – общественное мнение сегодня на стороне дамы, а оно в таких маленьких коллективах значит очень многое. Попал ты, мальчик, как есть попал.

Никакого сочувствия к Волчку Поляков не испытывал. В свое время крепко поцапались, и, хотя вроде бы все забылось, некоторой толикой мстительности Поляков обладал. Как там? Если вы кого-то ненавидите, значит, вас победили? Ненависти в чистом виде не было, но чего уж там – врать самому себе глупо. Он тогда проиграл – и не простил.

Однако тут рыкнул тренер, и уже расслабившиеся было игроки пристыженно закончили разговоры и вновь натянули на головы шлемы. Все правильно, по условиям тренировки им предстоял еще марш-бросок на точку сбора, о котором они все благополучно забыли. Пришлось вновь рулить – скучный по сравнению с боем этап, но – никуда не денешься…



Игровая база.

Через два дня

– Красиво отработали, – полковник кивнул своим мыслям, сделал глоток коньяка, прислушался к ощущениям и снова кивнул удовлетворенно. Коньяк и впрямь был хорош, Кузнецов держал его для особых случаев. Когда-то пришлось ему участвовать в операции по освобождению заложников из захваченного террористами отеля. И хозяин сего заведения не поскупился, одарив и офицеров, и солдат презентами. Скромными, но очень приятными. Полковнику, а тогда еще майору Кузнецову достался ящик настоящего, не поддельного «Курвуазье». Сейчас, правда, от него осталось меньше половины. – Министр уже меня поздравил… Слушай, как ты пьешь эту гадость?

– В два приема. Беру в рот и проглатываю, – майор Полтавец отсалютовал командиру пустым бокалом и поставил его на стол. Задумчиво поглядел на стоящую тут же едва початую бутылку вина, хотел налить, однако раздумал. Откинулся в кресле, расслабив мышцы, и спросил: – Что министр?

– Весьма и весьма доволен. Конечно, попутно устроил мне небольшой разнос, но это так, профилактически. А так – доволен, как слон. По его словам, наши мальчишки обеспечили успех серьезной операции.

Да уж, и впрямь серьезной. Китайское вторжение умерло, не начавшись, когда русская спецгруппа перехватила их колонну. Вот так, никто не сможет обвинить Россию во вторжении, потому что техника, участвовавшая в той операции, моментально вернулась на базу, и группа обеспечения тщательно замела следы. А специалисты, работавшие дальше – люди из тех, кто в списках не значится. Пусть китайцы знают, кто это – и что дальше? Я знаю, что ты знаешь, что я знаю… Но слова-то к делу не пришьешь! И отработали специалисты из ЧВК[9], надо сказать, качественно.

Трофейную бронетехнику в кратчайшие сроки подготовили к маршу, после чего ударили в место сосредоточения китайских войск, разнесли там все вдребезги и ушли. Потом уничтожили улики – и все… Теперь китайцам оставалось лишь готовиться по новой, а это несколько месяцев, или сдавать назад. Учитывая, что попутно были разрушены железнодорожные пути, заминированы дороги (хе-хе, итальянские мины всегда славились трудностью обнаружения и извлечения), сожжена инфраструктура, второй вариант, по мнению аналитиков, смотрелся куда более реальным. Словом, минимум затрат, а урона нанесли столько, что дивизия позавидует.

Китайцы к подобному хамству оказались критически не готовы. Слишком привыкли, что Россия или обороняется, или работает вдали от своих границ. И забыли, какие фортели могут выкидывать ССО[10]. Ничего удивительного, кстати. Особо громких дел не было со времен Крыма. Ну, что же, вот и дождались…

– Это радует, – майор кивнул. – А… – тут он неопределенно покрутил пальцем в воздухе.

– Будет, – Кузнецов уверенно кивнул. – Ни тебя, ни твоих людей наградами не обойдут. Это уже озвучили. Но не сейчас, чуть позже, когда уляжется шум. Иначе, сам знаешь, украсится твой парадный мундир еще одной цацкой, за которую вроде и не стыдно, даже гордиться можно, но показывать никому нельзя. И будет она вечно пылиться в шкафу. Оно тебе надо?

Полтавец кивнул понимающе. Действительно, не надо. Полковник махнул рукой:

– Просто чтоб ты знал. Новые погоны получишь через два месяца, что тебе на грудь повесят, еще не знаю, но не обидят. В финансовом выражении, думаю, тоже останешься доволен. И твоим людям то же самое, но строго по ранжиру. А теперь наливай и рассказывай, что думаешь об операции.

– Написать?

– Само собой, но – потом. А сейчас давай то, что думаешь, пока ничего не забыл.

– Что думаю? Думаю, ребята справились очень неплохо. Я наблюдал бой от начала и до конца. Работали уверенно, слаженно. Не без недочетов, у кого их не бывает, но лучше большинства подразделений, которые я видел.

– И… что по недочетам?

– Шаблонно. Я видел их тренировки – тот, кто командовал ребятами, в точности скопировал то, чему его учили. И ни шага в сторону. Хотя, возможно, это и не требовалось – и без того результат близок к оптимальному.

– Там парень в первый раз командовал, – как бы извиняясь, пояснил Кузнецов. – Хотели другого ставить, но тут была как раз его очередь, а нельзя показывать, что ты не доверяешь человеку. Сам понимаешь…

Майор вздохнул. Он и впрямь понимал – согласно далеко идущим планам, в случае успеха Проекта те, кто учится сейчас, позже сами возглавят и будут натаскивать подобные группы. Станут и командирами. Нельзя их сейчас ломать – могут на всю жизнь превратиться в неуверенных в себе исполнителей. Так что прав Кузнецов, сто раз прав.

– Еще, думаю, группу стоит немного модифицировать.

– То есть?

– В последнем бою стало ясно, что, как и в случае с обычными подразделениями, возможности танков не всегда оптимальны. Особенно когда мы работаем по пехоте. Нужны БМПТ, не приданные, как в этот раз, а входящие в состав группы. Сработавшиеся с ней. Возможно, стоит пересадить на них часть наших… танкистов. Как вариант, можно расширить саму группу. Потому что несогласованность действий в этот раз была видна издали.

– Думаешь?

– Уверен. Терминаторы банально опоздали.

– Или наши рванули чересчур шустро.

– Или наши… В принципе, без разницы. Главное, что еще буквально секунд десять – пятнадцать – и все. Китайцы бы опомнились.

– Гм… Я попробую что-то сделать, но не обещаю. Что еще?

– Да, в общем-то, и все. Единственно, мою группу тоже стоило бы расширить. Не всегда и не везде успеваем.

– Это само собой, решение уже принято. И вообще, в целом Проект наконец признали удачным. Думаю, ориентировочно через полгода проведем сопоставление результатов групп и по результатам выберем базовую. Надеюсь, это будем мы – показатели у нас пока что лучшие. Потом результаты победителей будут определены как стандарт, и переходим на массовую подготовку. А те, кто подготовил чемпионов… Ну, сам понимаешь.

Майор кивнул. Чего уж там понимать, карьерные перспективы видны невооруженным глазом. Вот только…


– А сколько всего групп?

– Этого даже я не знаю. И результатов их не знаю. Но учитывая, что к спецоперациям привлекают только нас, могу сделать выводы.

– Ясненько… Не рановато ли выходить на массовую подготовку?

– Может, и рано. Только вот время не ждет, сам видишь, что творится.

Полтавец вновь кивнул. Действительно, конец России хотели бы увидеть многие. Но пока что им удается подержать его только за щекой. Неизвестно, кто первый сказал эту фразу, но оба находящихся в кабинете были с ней полностью согласны. Вот только это будет продолжаться ровно до момента, пока военные технологии их страны опережают соседей. Действительно, время не ждет.

– Понял. Тогда извини, я пойду, наверное. За два дня час подремал в самолете – маловато. Устал, надо выспаться, потом сяду за отчет.

– Иди, – махнул рукой полковник. – Отсыпайся. Три дня у тебя есть, но не больше. Потом меня опять ждут там, – он ткнул пальцем в потолок.

Майор кивнул и вышел. Спать он и впрямь хотел до смерти.

Кузнецов некоторое время задумчиво смотрел ему вслед, затем вышел из комнаты отдыха в кабинет, щелкнул клавишей внутренней связи:

– Оль, я освободился. Ко мне эскулап наш все рвался. Позови его, что ли…

Доктор вошел в кабинет минут через десять, без приглашения хлопнулся на стул и, сделав заговорщицкие глаза, выдал:

– Товарищ полковник, я, кажется, все понял.

Кузнецов мысленно вздохнул и так же мысленно закатил глаза в потолок. А куда деваться? Вбить во врача, тем более врача такого класса, субординацию – дохлый номер. Пришлось собрать в кулак волю и терпение (дело привычное, он делал так каждый раз, когда доктора пробивала очередная идея и приходилось ее выслушивать), после чего ровным голосом поинтересоваться:

– Что именно вы поняли, если не секрет?

Доктор чуть удивленно посмотрел на него, а потом резко выдал:

– Вы знаете, я, кажется, понял, почему наш золотой мальчик достиг столь впечатляющих результатов. Правда, это пока всего лишь гипотеза, но уж больно красиво все сходится.

– И?

– Он амбисинистр.

– Это что за дракон такой?

– Амбисинистр? Ну-у, это весьма интересный природный казус. Вы ведь знаете, бывают правши и левши.

– Знаю, конечно. И что с того?

– Еще бывают люди, которые одинаково хорошо и свободно владеют обеими руками. Их и называют амбидекстрами. Таких очень мало. И бывает их полная противоположность – амбисинистр. Тот, кто одинаково неуверенно владеет обеими руками. А парень – единственный амбисинистр в группе. Довольно развитый, в детстве им серьезно занимались, но и только. Я узнавал – он и играми-то увлекся потому, что они заставляли его развивать моторику. Пусть и в игровой форме.

– Считаете, что…

– При наработке моторики, – терпеливо пояснил свою мысль доктор, – особенно мелкой моторики, формируются определенные нейронные связи. И амбисинистр фактически вынужден выстраивать их с нуля. На обе руки. И там, где остальные дают нагрузку на преобладающую руку, он работает как раз на слабую. У него обе слабые, понимаете?

– Кажется, понимаю. Он больше других вкладывает сил в их развитие – но и результат, благодаря нашим методикам, получает качественнее. И что же, значит, остальные его уровня не достигнут?

– Не знаю. Возможно, и достигнут, но времени им потребуется в разы больше. Поляков же сейчас совершил качественный скачок, из амбисинистров в амбидекстры. И попутно набрал бонусами то, что мы с вами недавно видели. Результаты впечатляют, а?

Результаты впечатляли, перспективы тоже. А еще необходимость проверки гипотезы. И доказывать вышестоящим, что ты не верблюд. И… В общем, геморрой, хотя, конечно, многообещающий. Полковник задумался, потом неохотно кивнул:

– Ладно, будем думать. Хотя, признаться, в последнем бою нашлись те, кто обошел парнишку.

– Не нашлись, а нашлась. В единственном числе. И не обошла, а он дал себя обойти.

– Вот как? – хозяин кабинета удивленно поднял брови. – С этого места прошу подробней.

– Да не вопрос, – усмехнулся эскулап, и от его вечно гражданского тона Кузнецова перекосило. Смешно, от обычного, гражданского врача он подобный тон воспринимал как должное, а от подчиненного, находящегося на службе, не мог. Такой вот выверт сознания. И ведь не скажешь ничего – кто знает, не окажешься ли сам потом у него на операционном столе. – Взгляните…

Некоторое время они рассматривали снятую с беспилотника картину боя. Кузнецов ее уже видел, но все равно вид работающего, как одна рука, подразделения впечатлял. Однако доктор был весьма далек от упоения битвой – как и всякий военный хирург, прошедший не одну горячую точку, он слишком хорошо понимал, чем она кончается для непосредственных участников. Слишком уж часто приходилось кишки людям зашивать. Быстро прокрутив запись примерно на две трети, он ткнул пальцем в экран:

– Вот, смотрите. Сейчас наш мальчик замешкается.

– Ну, замешкался, – не признать правоту собеседника было глупо, хотя пауза в этом замешательстве выглядела очень короткой. Секунда или две, не более. Если ее не выискивать заранее, и не заметили бы. – Что с того?

– А почему он замешкался? Никаких поводов для этого нет.

– Ну, может, сбой какой…

– Да какой сбой, – доктор взглянул на Кузнецова едва ли не укоризненно. – Я специально проверял данные телеметрии – все в порядке, машина к бою готова. Не-ет, парень специально позволил одному из товарищей себя обогнать, а потом еще несколько раз притормаживался, чтобы не вырваться вперед. Тут все ясно. Вопрос только, зачем это ему?