Три танкиста

Зато производили впечатление танки. Десяток машин ровными, как по линеечке, рядами стояли чуть в стороне, накрытые маскировочными сетями. Те, конечно, искажали картинку, но и так ясно – или Т-72, или Т-90, вероятно, в какой-нибудь экзотической модификации. Других здесь русские и не держат, хотя, конечно, по пескам бегает немало бронедряни, произведенной иной раз полвека назад, а если особенно повезет, то и вовсе можно наткнуться на танки времен Второй мировой. Однако же не в этом случае. Уж для своих, да еще охраняющих столь важный объект, русские выделят серьезные машины, в этом можно не сомневаться.

Наблюдать было интересно, тем более обслуживающие все великолепие их аппаратуры операторы были только за. И вообще отнеслись к лейтенанту-танкисту чрезвычайно лояльно. Ничего удивительного, кстати – хотя женщин в ЦАХАЛ[13] служит более чем достаточно, здесь и сейчас их было всего трое. Причем молодой (а откровенно говоря, очень, можно сказать, непозволительно молодой с точки зрения большинства коллег женского пола) была только Дина. Остальные – тетки далеко за сорок, со всеми свойственными немолодым еврейкам недостатками лиц и фигур. На их фоне девушка-танкист с изрядной долей славянской крови могла чувствовать себя королевой. И это притом, что – уж с собой-то можно быть честной – внешность Дины была вполне заурядной. Однако же все познается в сравнении, и неудивительно, что мальчишки из группы технического обеспечения, когда думали, что Дина не видит этого, провожали ее сальными взглядами.

А потом все пространство перед базой осветилось яркими вспышками, и поднялась стрельба. Хорошая такая, интенсивная, ночью четко слышимая даже здесь. И оставалось лишь бегом мчаться к своему танку, нырять в люк да начинать принимать вводные от командования. Надо сказать, они не радовали.

Диверсионная группа все же нарвалась. А ведь Дина предупреждала: русские – не лохи. Впрочем, спецы это и сами понимали, чай, не первый год работают. Однако же все равно попались. На чем их подловили, сказать трудно, да и неважно это сейчас, зато результат виден хорошо. Осветили прожекторами и расстреливают, как в тире.

Что же, на этот случай их сводному подразделению и приданы танки. С пол-оборота завелся не успевший еще остыть американский[14] дизель, и «Меркава», тяжело шевельнув туда-сюда хоботом орудия, внушительно, с осознанием собственной важности, двинулась вперед. Справа и слева от нее то же самое делали остальные «боевые колесницы». Сегодня евреи, полвека в хвост и в гриву гонявшие местных вояк, намеревались преподать урок русским.

Танки двигались неспешно – увы и ах, по такой местности, как здесь, не погоняешь. Бронетранспортеры могли бы, наверное, быстрее, но совсем ненамного, а подставляться под огонь русских им не хотелось. Так что стальная лавина перла на врага практически монолитным строем. Разве что спецотряд, к которому принадлежал и танк Дины, шел несколько особняком, держась на фланге их строя.

Русские вначале, очевидно, опешили, даже стрельба немного ослабела, но потом их позиции словно взорвались. И, что характерно, поразить танки они пока не пытались – старались вначале добить спецназ, так удачно зажатый в начале боя. Как раз это обстоятельство и нервировало Дину больше всего.

Ей вообще не нравилось происходящее. В первую очередь, их нынешнее построение – спецгруппа все больше отрывалась от остальных сил. Вдобавок ее танк оказался в самой опасной позиции. Очевидно, их экипаж считался наименее ценным. Ню-ню, обидно даже. И не сделаешь ничего – приказ. Кроме того, остальные танки уже открыли огонь, не столько надеясь нанести урон русским, сколько прижимая их к земле, не давая целиться. К пробивающемуся даже сквозь толщу брони и рев мотора грому добавились выстрелы тридцатимиллиметровых скорострелок с бронетранспортеров, торопящихся внести в дело свою лепту. Их же танки огня пока не открывали – тоже приказ.

Однако куда более опасным выглядело отсутствие обстрела со стороны русских. Дистанция уже сократилась и составляла менее километра, а их никто еще не пытался уничтожить. Смешно предположить, что русские не имели здесь ничего противотанкового, работающего на этой дистанции. И, черт возьми, где их танки?

Этот вопрос мучил ее с момента начала атаки. Если русские успеют запустить свои машины – а они могут, то смять их будет не так-то просто. Разумеется, лучшие танки делают в Израиле (думать иначе непатриотично), да и численный перевес сейчас на их стороне, но, как известно, самый большой опыт и строительства, и применения этой гусеничной смерти имеют как раз русские. И игнорировать понимание этого как минимум опасно для здоровья.

Не выдержав, Дина бросила запрос наблюдателям, тут же получила от них картинку и оторопела – русские танки стояли на месте, к ним даже никто не подбежал. А ведь должны, просто обязаны! Что за… Додумывала это она, уже выдавая команды, и понятливый Моше тут же, не дожидаясь, когда что-то закрутится всерьез, разворачивал башню, наводя орудие на цель. И почти сразу в наушниках заскрипело:

– Лейтенант Майер, что там у вас происходит?

Дина ответила коротко, точно и емко, ухитрившись ни разу не перейти на неуставные фразы. Откровенно говоря, она опасалась, что ей прикажут не стрелять, но командир отреагировал на редкость адекватно:

– Понял, работайте, – и выключился.

Отчего-то от этих его слов Дину начала распирать злость. Вот так, работайте. А сам? Это ты, умник, должен был и внимание на несуразность обратить, и приказ отдать… Спихнул ответственность на других – и все, будешь наблюдать за результатом с безопасной позиции. Вон, остальные танки группы отстали, только она впереди, как дура! Впрочем, Дина предпочла на этот раз смолчать, лишь рыкнула на Моше, когда тот доложил о готовности. Абсолютно зря, кстати, но парень не обиделся – у всех нервы на взводе, не до такой мелочи.

Орудие громыхнуло так, что, несмотря на шлем, уши будто наполнились мягкой и плотной ватой. Дина мотнула головой – нет, как ни крути, такой калибр для танков явно избыточен. Запросто может контузить собственным выстрелом. Впрочем, это сейчас было не слишком важно, основное происходило там, куда улетел снаряд, и Дина с жадностью смотрела на экран.

Моше не подкачал, не зря она сама его учила. Снаряд разорвался аккурат между русскими танками и… перевернул их. Аж три штуки. Четвертый же…

– Уй-ё… – прошептала Дина по-русски, глядя, как танк стремительно, на глазах теряет форму, расплывается и оседает. Что произошло, она поняла практически сразу. Резиновые танки, про них рассказывали на одной из лекций, которые офицерам читали регулярно. Русские такие разработали для маскировки перемещения своей техники, внешне издали их трудно отличить от настоящих, на радарах же и вовсе хрен разберешь. Дина с ними до сих пор не сталкивалась – и вот, наконец, свезло. Проклятие!

– Назад! – заорала она, срывая голос. – Все назад, это засада!

И в тот же миг пустыня взорвалась.



Игровая база.

Несколькими часами ранее

Вечером, когда они с Леночкой выходили из подъезда, вездесущие бабули проводили их злобными взглядами, но смолчали. Поляков лишь усмехнулся мысленно. Что поделать, у каждого поколения есть свои шалавы, проститутки и прочие наркоманы. Просто они долго не живут. Откуда это известно? Так ведь среди бабушек у подъезда таких не встретишь. Точно-точно, любая старушка подтвердит, ага.

Точно так же злобно, но куда более настороженно смотрел на них собравшийся у соседнего подъезда молодняк. И тоже молчал. Научены, видать, были горьким опытом, да и втык профилактический от участкового получили. Нет, их участковым, естественно, не испугаешь, однако связываться без нужды лишний раз поостерегутся. Ибо дураки – но не идиоты, понимают, что плевать против ветра себе дороже.

Вызывающе громко скрипнули тормоза, и в паре метров от них замерла как вкопанная слегка потертая машина известного баварского производителя. Сурок развлекается. Даром что сопляк, но какие-то подвязки в автоинспекции имеются, вот и выправил себе права, шустрик-самоучка. И сразу же купил машину. Лучше бы новую взял, пускай даже классом пониже, но вот уперлось ему: хочу «бэху», и все тут.

Впрочем, особо бездумным такое вложение денег назвать было тоже сложно – как оказалось, Сурок неплохо разбирался в механике, и доставшийся ему экземпляр был на диво в приличном состоянии. Редкое качество для современной городской молодежи, только и умеющей, что с утра до вечера общаться с гаджетами. Сурок оказался счастливым исключением. И вот уже четвертый день пацан всюду мотался на своих колесах, да еще и девчонку свою постоянно с собой таскал. Следует признать, бездумно он не лихачил, хотя водить у него получалось здорово. А на вопрос, где на-учился, отвечал пренебрежительно «исключительно на экране». Что же, автомобильных симуляторов море. Может, и не врал парень – в свете того, что с ними здесь происходило, Поляков этому ничуть бы не удивился.

– Привет, красавица, тебя подвезти? – томно спросил пацан у Леночки, высунув голову в окно своего авточуда. Увы, за мажора ему все равно сойти не удалось – не хватало приросшей за годы сытой безнаказанности вальяжности во взоре. Зато за скороспелого мачо с деньгами, которым, собственно, и являлся, сошел вполне. Благо за последнее время тренировался много и фигуру успел слепить неплохую.

– А в глаз? – так же вежливо поинтересовался у него Поляков.

– Понял, умолкаю… Садитесь давайте.

– Вот так-то лучше, – Сергей открыл дверь перед подругой, сам обошел машину, залез с другой стороны и с удивлением посмотрел на переднее сиденье:

– А твоя где?

Сурок, как всегда, смутился. Похоже, он считал по молодости, что с той девицей, которую он подцепил в баре, у него серьезно. Может, и так, но циничный Поляков считал, что отношения у них закончатся в лучшем случае встречами «для здоровья». Правда, будет это чуть позже, а сейчас роман у Сурка успешно развивался. Нашли друг друга, малолетки…

– Я ее домой отвез. Мы ж на тренировку сейчас. Завтра вечером заберу.

Ну, завтра так завтра. Все логично, сегодня тренировка была назначена на поздний вечер. «Для развития динамической выносливости», как сказал тренер. По мнению Полякова, это была дурь и блажь, но спорить он даже не пытался. В конце концов, ему за это деньги платят. Так что ночь у них будет горячей, завтра все отсыпаются, а вот вечером Сурок и впрямь рванет за своей пассией.

– Ясно все с тобой. Ну, и что планируешь на завтрашний вечер?

– Будут две курицы…

– Готовил или пригласил?


– Ни то, ни другое. У Светки две сестры прийти хотят.

– Да уж, лампа горела – Света не давала, лампа погасла – Света дала…

– Чего?

– Это так, из афоризмов про Штирлица. У этой твоей Светы родители о тебе вообще знают?

– Конечно. Не переживай, они люди широких взглядов.

– Поверь, мой мальчик, широта взглядов заканчивается сразу после того, как вопрос касается собственных детей.

– Ты-то откуда знаешь?

– Читал. Видел. И думать умею.

– Не, тут все нормально.

– Да мне-то что… А вот на месте твоей матери взял бы я ремень и всыпал тебе по заднице. Впрочем, ладно, не мое это дело. Поехали давай, а то мы бы уже пешком дошли.

– Яволь, мой фюрер, – ухмыльнулся Сурок, втопил педаль газа и с визгом покрышек вылетел со двора.

Вел он машину шустро, лихо перестраиваясь, но при этом, насколько мог судить Поляков, не создал ни одной даже не аварийной, а просто опасной ситуации. Впрочем, движением улицы города сейчас не блистали, так что и неудивительно. Пять минут – и они на месте. Поворот – машина пошла юзом, Леночка пискнула…

– Смотри, куда прешь, – выдохнул Поляков, когда машина замерла. Последние секунд несколько он, как оказалось, провел в ступоре. Сурок усмехнулся:

– Я что-то сделал не так?

Поляков аккуратно, ноги его предательски подрагивали, выбрался наружу, обошел машину… А действительно… Стоит идеально ровно, точно на парковочном месте, притом никому не мешает. Он почесал нос:

– Знаешь, Сурок, дал бы я тебе по башке.

– За что?

– За все хорошее на тридцать лет вперед. Однако же сейчас не до этого. Честно – кто тебя учил водить машину?

– Товарищи давали пару раз попробовать.

– И все?

– Ну… да.

– А скажи-ка мне, друг-приятель кролик, ты и впрямь любитель автосимуляторов?

– Я пока в «Танках» не засел, в основном в них и рубился, – гордо ответил пацан. – Да и сейчас иногда гоняю.

– Угу… А я как раз в «Танки». И еще в «Сталкера». Ну и другими стрелялками не брезговал. И… в «Бойцовский Клуб». Та-ак… Ё-моё… Лен, ты во что играть любишь?

– Я? – Леночка почему-то смутилась. – Я в авиасимуляторы люблю. Когда-то очень хотела летчиком стать…

– Если я прав, – задумчиво пробормотал себе под нос Поляков, – то за штурвалом ты освоишься моментально.

– То есть?

– То есть у нас, похоже, начало реализовываться в жизни то, во что мы любим играть. Помните, как в том кино?

Леночка кивнула – она помнила. Сурок лишь плечами пожал – он по малолетству фильмы тех лет пропустил. Леночка в двух словах объяснила ему сюжет, но Сурок лишь усмехнулся:

– Прямо фантастика какая-то. Ребята, любите вы все усложнять.

– Может, да, – улыбнулась краешками губ Леночка. – А может, и нет. В любом случае о наших догадках… и о наших способностях тоже лучше пока не распространяться. Мало ли что. Тебя, Паш, это особенно касается.

– А я что? – Сурок деланно возмутился. – Чуть что, сразу Паша.

– У тебя язык без костей, – припечатал его Поляков. – Сначала ляпнешь, а потом думаешь. Молчи давай, понял? А не то выйдет, что хотел гламурно чихнуть, а в результате громко пукнул.

– Да понял я, понял. – Сурок поморщился, доля правды в словах товарищей имелась. По молодости он и впрямь не всегда быстро соображал, что можно говорить, а что не стоит. – Лучше бы ты, Серег, в какой-нибудь мирный квест играл. Кухонный, что ли.

– Зачем, я и так могу яйца на Пасху покрасить, – без улыбки отозвался Поляков. – В синий цвет. С одного пинка.

– Понял, не дурак. Дурак был бы – не понял бы. Давайте уже, пошли. Время деньги, а денег мало.

– А нечего такие навороченные машины покупать. На запчастях разоришься…