Твоими молитвами

Этот вопрос был совсем некстати. Я понимала, что Олень хочет проявить заботу, он же кавалер, в конце концов. Вокруг ночь, за каждым углом по преступнику, а под каждым кустом — по злой собаке. Ему и в голову не пришло, наверное, что я такой дорогой до знакомства с ним ходила сто раз. Но он был не в курсе, что я смогу справиться и с человеком, и с собакой. Но отказать ему я все же решила вежливо.

— Извините, Олег Петрович, — с сожалением произнесла я, — но провожать меня не нужно. К тому же я не одна и не хочу, чтобы у меня были неприятности.

— Ах, вот оно что, — улыбнулся Олень. — Значит, наша Женечка замужем?

— Ага.

— И кто же счастливчик?

Я постаралась, чтобы мой ответ прозвучал беспечно или даже несколько лениво.

— Да вам-то зачем об этом знать?

— Но вы не сказали об этом, когда я приглашал вас отдохнуть, — заметил Олень. — А могли бы.

— Могла бы, — согласилась я. — Но на тот момент я была свободной женщиной.

— Да неужели? — поразился Олень. — Вы успели обзавестись партнером за одну ночь?

Наш диалог превращался в допрос. Причем в односторонний. Я едва успела проникнуться, ведь он так переживал, вспоминая Алину. И еще чай его этот, над которым он трясется, словно птица над яйцом. Человек верен своим принципам. Но хитрый, как та лиса. В свою душу меня не пускал, но в мою ломился не в первый раз.

Одно я поняла точно: Олень планомерно докапывался до моей личной жизни. И это мне совсем не нравилось.

— Я партнеров меняю каждую неделю, — сообщила я. — Но вы это, наверное, и так уже поняли.

— Нет, не понял.

— Да поняли вы все. До свидания, Олег Петрович, — попрощалась я и сбежала по ступенькам. — С новым чаем вас. И будьте здоровы.





* * *


Струя воды била в раковину. На лице подсыхала маска из голубой глины. Стиральная машинка скручивала в жгуты полотенца, джинсы и тетин домашний халат.

Я сидела на краю ванны и думала, думала, думала.

Алину убили. Убили. Не сама — убили. Это вдруг заняло все мысли, отодвинув в сторону всякие там пистолеты и групповые сексуальные танцы на столе для совещаний.

За что ее? И что было перед этим?

Красотка-следователь рассказала, что между уходом Алины из пивного бара и обнаружением ее тела прошло несколько часов. Где же она провела столько времени? Почему возвращалась домой так поздно… или рано? Что за мужчина с ней ссорился под окнами дома? Куда он потом делся? И как же так вышло, что его слышали, видели, а толком никто не помнит, как он выглядел? Жесть какая-то.

Следствие, конечно, будет уточнять все эти моменты. Опросят всех, кто знал Алину. И меня Татьяна тоже помучает вопросами, только теперь уже на официальной основе, а не за чашкой чая. Скажу ей правду еще раз: с жертвой я была знакома всего пару дней и не имела причин ее убивать. Это все. Или нет?

Нет. Конечно, нет.

Мы с Алиной успели пообщаться без свидетелей. Она поспорила с Оленем и потом позвала меня на улицу. И там кое-что рассказала о Марине, о себе и о других. И снова перед глазами встала картинка, которую я не увидела, но могла представить: тело Алины, затянутая на шее петля, мертвый взгляд на улицу через грязное оконное стекло. Перед смертью ее ударили, и она потеряла сознание. Скорее всего, он нанес удар еще на улице. Он понимал, что, если он попробует сделать это в подъезде, она может поднять шум и их наверняка услышат. Поэтому вырубил ее до того, как зашел в подъезд. Заранее, чтобы дальше все прошло тихо. Глубокой ночью… Тот, кто ее убил, все рассчитал.

Смывая с лица застывшую глину, я вспомнила о том, что прошлой ночью мы так и не дождались появления в баре Андрея Максимовича Савостина. Обещал, но не пришел. На следующий день сказал, что заработался, а потом встречался с Малаховым. И очень настаивал на том, что эта встреча была не запланирована.

Алину убили той же ночью.

Мысль о том, что Андрюха может быть причастен к ее смерти, не только пугала.

Я почувствовала какой-то прилив сил, и это меня напрягло. Я попыталась успокоиться, сделав горячий чай, но ощутила лишь тепло в груди.

Я легла спать с огромным булыжником на сердце. Исходя из того, что я знала, в голове четко вырисовывались несколько вещей, и я не могла их выбросить из головы. По моему разумению, получалось следующее.

Олег Петрович был влюблен в Марину и ненавидел Малахова, потому что тот был причиной ее самоубийства.

Савостин мог убить Алину.

Анна Григорьевна — очень тяжелый человек.

И последнее: я знаю многое из того, о чем мне знать не положено. Но что с этим делать, я не знаю.

Я заснула в районе пяти часов утра с мыслями о том, что ровно сутки назад перестало биться сердце Алины Минаевой.






* * *


Здравствуй, лучший друг Таблетка.

Я сумела проснуться вовремя и осознать, что за ночь мои глаза стали очень маленькими. Спустя минуту почувствовала, что сильная головная боль вернулась.

Таблетку обезболивающего я приняла вместе с утренним стаканом воды. Почувствовала прилив тошноты и впервые поняла, насколько громко разговаривают прохожие под моим окном. А еще через десять минут мне пришлось сдаться без боя, потому что желудок передумал и вернул свое содержимое.

Умывшись, я добрела до кровати и упала на нее вниз лицом.

Прижимая ладонь ко лбу, набрала номер Савостина, чтобы сообщить, что сегодня на работе я не появлюсь.

Он не радостно воспринял эту новость.

— Совсем плохо? — решил уточнить он. — Может, после обеда появишься?

— Это вряд ли.

— Жаль. Ну ладно. Лечись.

— Спасибо, начальник.

Как только я положила трубку, мне стало легче. Морально. Голова болела не меньше, но теперь мне не нужно было торопиться на работу, нервничать за рулем, бояться опоздать.

Не делая резких движений, я совершила еще одну попытку принять лекарство, и она удалась. Через час я выздоровела окончательно и решила просто выспаться.

Телефонный звонок сначала напугал, а потом обрадовал. На экране танцевало имя капитана юстиции Кношевской.

— Женя, — начала она без приветствия, — скажите, пожалуйста, мы могли бы увидеться?

Сон как рукой сняло.

— Конечно. Куда мне подъехать?

— Я сейчас на машине и могла бы сама к вам, — ответила Татьяна. — Думаю, так будет удобнее.

— Вы что-то узнали? Что-то новое? — решилась я.

— Да, есть новости. Диктуйте адрес, Женя.

Я не знала, радоваться или отложить это на потом.

Пока старалась привести в порядок себя и квартиру, то поймала себя на мысли, что вообще попутала ориентиры. Мне ли не знать, что служитель закона не должен запросто общаться с участниками следственного процесса, а только если это необходимо следствию. И как я могла забыть об этом, если несколько раз сталкивалась с подобными ситуациями и понимала, что дружить и сотрудничать — это абсолютно разные вещи?

Но Татьяна, видимо, и сама забыла о подобных тонкостях.

Следователь прибыла довольно скоро. Мы уселись в комнате, и я приготовилась ее внимательно слушать.

— Сегодня утром в дежурную часть поступил звонок, — начала она. — Звонил молодой человек. Работает удаленно, занимается программированием и увлекается цифровой техникой. У него есть веб-камера, прикрепленная к окну, которая ведет непрерывную запись всего, что происходит на улице. Я считаю, что нам очень повезло в том, что в поле зрения камеры попал подъезд, в котором было обнаружено тело Алины.

— А как он узнал про убийство? — удивилась я.

— Слухами земля полнится, — ответила Кношевская. — Как раз тот самый случай, когда пересуды могут помочь делу. Двор между домами общий, соседи общаются между собой. А тут такое серьезное происшествие. Вот и до него дошли слухи. Решил на всякий случай проверить запись всего, что происходило возле подъезда дома напротив, со своей веб-камеры. И обнаружил кое-что. Парень оказался сознательным и неленивым, сразу же сообщил об этом в полицию и переслал запись нам. Мы зря ругаем молодежь, я не устану это повторять. Этот парень нам очень помог. Я как раз была сейчас у него, а заодно еще раз осмотрела место происшествия. И кое-что обнаружила. Но сначала посмотрим запись. Видео на моем мобильном. Мы же можем вывести его на экран, допустим, вашего компьютера?

Я принесла ноутбук.

— Видео без звука, — сообщила Татьяна. — Так что голосов мы не услышим.

Долгое время картинка на экране почти не менялась. Все же съемка велась ночью, когда на улице практически нет никакого движения. К тому же кое-где улица находилась в кромешной темноте. Свет фонарей выхватывал из нее лишь небольшие участки. Один фонарь находился недалеко от подъезда Алины. Над козырьком самого подъезда тускло светила слабенькая лампочка. Почти все окна в доме были темными. Выделялись только окна лестничных пролетов, где свет горел на каждом этаже.

Мимо подъезда пару раз в разных направлениях прошли какие-то люди. Пробежала девушка в спортивном костюме. Проехало три машины, две из них оказались такси.

— Сейчас, — произнесла Татьяна. — Пожалуйста, смотрите внимательно. Вы знаете этого человека?

Я увидела женщину. Она вошла в зону видеозаписи одна, рядом никого не было. Шла неторопливым шагом. Ей осталось свернуть с дорожки и сделать несколько шагов, чтобы зайти в свой дом. Но она не успела. Резко остановилась, обернулась, словно что-то услышала. Слегка отклонилась назад — такая поза характерна для человека, который испытывает внезапное удивление. Очевидно, ее позвали по имени. В любом случае она не ожидала этого.

Из-за дальности расстояния лицо женщины было плохо различимо. Но это была Алина, сомнений не осталось. Осанка, походка, длинные волосы. Алина, которой оставалось жить совсем немного.

А потом на экране я увидела мужчину, и это был не Андрей Савостин. Опять же, я могла опознать лишь детали, но именно из них складывается общий образ. Но Савостиным там и не пахло.

Мужчина остановился на стыке света и тени, и его фигура казалась разрезанной на две части, резко контрастирующие между собой, отчего его одежда походила на черно-белый костюм. Брюки, тонкая курточка. Ничего выдающегося. Неудивительно, что его приметы никто не запомнил.