Твоими молитвами

— Не надо перерыва, — сказал он. — Второй заход я вряд ли выдержу.

Татьяна взглянула на часы и нахмурилась.

— Осталось немного, — сказала она. — Мне нужно уже быть дома, если честно.

— Расскажите то, что осталось, — попросил Михаил. — Мы все хотим уйти.

Кношевская села за стол.

— Тело Марины находит Алина, — продолжила она. — Так было написано в протоколе. Однако первым Марину обнаружил Олег Петрович. Он следил за каждым ее шагом. Он первым понял, что случилось непоправимое. Сначала Олег Петрович забирает себе записку. Прочитав ее, понимает, что Марина выдала его с головой. Вы помните, повесилась на новом бюстгальтере?

— Разумеется, — обронил Савостин.

— Но в этот момент на ней было другое белье. Согласитесь, два одинаковых предмета одежды на трупе — это уже интересно. Если это не носки, не перчатки и не обувь, конечно. Олег Петрович снимает с Марины ее бюстгальтер, разрезав его ножницами, которые кто-то случайно забыл тут же, в подсобке. И исчезает оттуда, а разрезанное белье позже выбрасывает в уличную урну. Таким образом, ни у кого не возникает подозрений в том, что Марина просто была не в себе и совершила суицид. Об истинной причине никто не догадывается — предсмертное письмо не найдено. Следствие обмануто, дело закрыто. После этого осиротевший маньяк переключается на убитую горем мать. Анна Григорьевна уверена, что дочь не смогла пережить разрыв отношений с начальником. Олег Петрович горячо поддерживает эту иллюзию и убеждает Анну Григорьевну начать мстить. Он убивает двух зайцев: портит жизнь тем, кого ненавидит, и отвлекает внимание от себя лично. Женщине невдомек, что она помогает тому, кто виноват в смерти ее дочери. В разное время ей удается очернить Михаила в глазах начальства и натворить другие пакости. К примеру, удалить с его компьютера важные файлы. Или разузнать номер его невесты и анонимно сообщить ей о том, что ее жених пристает к каждой встречной девушке, распускает руки и с порога предлагает секс. Странно, но вам везло, — взглянула Татьяна на Савостина и Малахова. — Какой-то бог, видно, решил вас оберегать. Я знаю многих, кого выжимали из коллектива одной силой мысли. Главное, чтобы мыслящий был уважаемым человеком, а логика пусть отдыхает. Но я уже почти закончила. Поняв, что карма незаслуженно обходит Михаила стороной, Анна Григорьевна при поддержке сочувствующего Масленникова решается на нелегкий шаг. У нее дома хранилась искусно сделанная копия боевого пистолета, которую навскидку трудно отличить от оригинала. Стрелять из него нельзя, но Михаил об этом не знает. Этот пистолет достался ей от отца, который любил окружать себя подобными штуками. Она и подкладывает его в сейф Михаила в надежде на то, что находка заставит его покинуть руководящий пост, ибо намек более чем прозрачный.

— Так вот кто это сделал, — едва слышно произнес Малахов. — Господи…

— А на вид старушка-то была в порядке, — поддержал его Савостин. — Откуда у нее ключ от сейфа?

— Запасной ключ был у нее всегда, — пояснила Татьяна. — Один из прежних начальников сам ей вручил дубликат. На всякий случай или как доверенному лицу. А потом уволился и забыл про это. Она много лет держала ключ в ящике своего стола, практически у всех на глазах.

— А что за порошок был в пакете, который шел в комплекте со стволом? — не унимался Савостин. — Наркота какая-то? Это ей тоже на хранение оставили?

— Питьевая сода. Анна Григорьевна догадывалась, что вы побоитесь его вскрывать. Со стороны весь этот набор потянул бы лет на пятнадцать. Обнаружив у себя такое, не каждый сохранит хладнокровие. Так и происходит. Шеф решает, что ему подбросили боевое оружие и настоящие наркотики, а это уже серьезно. Вы решили сбежать с этим добром, Миша. Вы ведь все это сохранили?

— Спрятал там, где скрывался. На даче вот у него, — Малахов указал подбородком в сторону Савостина. — Там и пакет лежит.

— Ну ты и скотина, — вырвалось у Андрея. — Я ж как мог тебя покрывал.

— Ну ты и гад, — сказала я Савостину. — Что еще ты скрывал?

Татьяна с сожалением посмотрела на Малахова.

— Завтра, пожалуйста, — попросила она. — Принесите мне это завтра. Но скажу, что я вас понимаю. Страх иногда берет верх над здравым смыслом. И это чудовищно неправильно. Олег Петрович, потеряв Марину, тоже страдал, — продолжила она. — Но вскоре перекинулся на Алину, которая пришла работать в отдел незадолго до смерти дочери Анны Григорьевны. Использовал прежний опыт: подарки, сувениры, внимание и забота, опека и слежка. Поиск слабых мест и болевых точек. Но Алина оказалась сильнее прежней жертвы и сразу дала ему от ворот поворот. А когда он не услышал ее с первого раз, она дала ему понять, что кое о чем знает. Марина успела рассказать перед смертью. И о фото, и о подарках, и о кошмаре, в который превратилась ее жизнь. Обо всем. После этого Алина потребовала с него денег за молчание, и Олег Петрович почти год ежемесячно отстегивал ей круглую сумму. А дальше все пошло не так, как нарисовала себе Алина. Олегу Петровичу надоело платить шантажистке. Он выбирает удобный момент и избавляется от нее. Это, Женя, мы видели с вами на той записи. Кстати, о его больной спине ходят легенды. Так вот, наш врач не нашел проблем с его здоровьем. Как справедливо заметила Женя, имей он больную спину, он бы не смог даже взять Алину на руки, я уже не говорю об остальном.

— Алина покинула бар в десять часов вечера, а была убита в два ночи, — вспомнила я. — Удалось выяснить, где она была в этот отрезок времени?

— Она была у друга, — пояснила Татьяна. — Он к делу не имеет никакого отношения, мы проверили. Парень рассказал, что Алина иногда заходила к нему после работы, чтобы провести вместе время. Могла прийти в любой момент, и ночью тоже. Она часто помогала ему деньгами.

— Теми, которые она получала от Оленя за молчание? — догадалась я.

— Возможно, — уклонилась от ответа Татьяна. — Об этом было известно только ей.

— А мой брелок? — вспомнила я. — Что он говорил о моем брелочке?

— О каком брелочке? — недовольно поморщился Савостин.

— Брелок он украл, когда вы уронили сумку. Спустя время он бы «нашел» его и вернул вам, сдобрив очередным подарочком, — объяснила Татьяна. — Вы были бы благодарны, и это, скорее всего, стало бы началом очередной печальной истории.





* * *


Когда мы вышли на улицу, было около полуночи. Татьяна попрощалась, напомнив о том, что каждый из нас получит повестку.


— Мой сын, наверное, уже смотрит десятый сон, — сказала она напоследок. — Я совсем его забросила.

— У тебя что, и дети имеются? — обалдел Савостин. — Я думал, что ты после работы фотомоделью подрабатываешь. Что, и муж есть?

— И муж, — улыбнулась Татьяна. — До свидания.

Она пошла к своей машине, а мы направились к моей.

— А кто это там у нас стоит? — прищурился Андрей. — Не курьер ли наш Иванушка? Ты чего тут застыл, радость моя? Замерз?

Это действительно был Ваня. Стоял, облокотившись о капот, и держал в руках бутылку боржоми.

— Дай. — Савостин выхватил бутылку и жадно к ней присосался. — Не знаю, как вы, народ, а я сегодня умер. Так тряхануло, так тряхануло. И Мишаню тоже.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я у курьера.

— Тебя жду, — ответил он, не обращая внимания на остальных. — Мне нужно с кем-то поговорить. Я теперь не знаю. Я, наверное, теперь безработный.

— Я тоже, — подбодрила я его.

— Завтра обсудим ваше увольнение, — заметил Савостин. — Или через год.

— Сейчас развезем этих двоих по домам, а потом поболтаем, — обратилась я к Ване.

— В «То Место» я не поеду, — предупредил он. — Найдем другое?

— Найдем другое, — уверила я его.

Я разблокировала двери в машине и попросила всех занять свои места.

И как-то вышло так, что никто во время поездки больше не вспомнил о том, что произошло. То ли устали, то ли что-то еще.





* * *


Звонок от тети Милы раздался в четыре часа утра. Я была рада, что она в состоянии мне позвонить, но в душе поднималась буря.

— Я на минутку, Женечка! — кричала она, и ее голос перекрывал какой-то шум. — Ты там как?

— В порядке. Теть Мил, еще не рассвело…

— Да я на минутку! Угадай, где я?

— На вокзале, — ответила я, вспомнив самое первое шумное место, которое пришло в голову.

— Нет! — засмеялась тетя. — Я фотографии тебе сброшу. Все получилось очень спонтанно, и я еще не знаю, радоваться или уже пора начинать нервничать. Но дело сделано. Зовут меня. Пока, дорогая моя! Пока!

Фотографии я получила спустя минуту. Перелистывала их и не верила своим глазам. Рыжие черепичные крыши, яркие невысокие заборчики, булыжные мостовые. И ни одной вывески, чтобы можно было определить ее местонахождение. Последняя фотография. Тетя Мила в белом сарафане и рядом подруга Ленка из поселка Хватуново. А вдалеке за ними видно огромное здание, и крыша у него такая, словно большая красная чайка приземлилась на дом и накрыла его своими крыльями. Я как-то видела фотографию этого здания и хорошо запомнила эту красную крышу.

Тетя Мила была в Мадриде. Вот как ей удалось?