Убийства по алфавиту

– Боже мой, Пуаро! – вскричал я. – Речь идет о жизни и смерти. Какая разница, что станет с нашей одеждой?

– У вас начисто отсутствует всякая логика, Гастингс. Мы ведь не сможем сесть на поезд раньше того времени, которое указано в расписании, а то, что наша одежда будет уничтожена, совсем не поможет нам в поисках убийцы.

И решительно взяв у меня из рук чемодан, мой друг стал укладываться сам. При этом он объяснил, что мы должны взять письмо и конверт с собою на вокзал. Там нас встретит представитель Скотленд-Ярда.

Первый, кого мы увидели, прибыв на вокзал, был инспектор Кроум.

– Пока никаких новостей, – ответил он на вопросительный взгляд Пуаро. – Задействованы все люди. Всех людей, фамилия которых начинается на «С», предупреждают по телефону, если есть такая возможность. Хотя надежд мало. Где письмо?

Пуаро протянул письмо.

Инспектор внимательно осмотрел его, чуть слышно ругаясь себе под нос.

– Этого еще нам только не хватало. Даже звезды защищают этого негодяя.

– А вы не думаете, – предположил я, – что это было сделано специально?

Кроум отрицательно покачал головой:

– Нет. У него есть свои правила – сумасшедшие, но правила, – и он играет строго по ним. Предупреждать о преступлении заранее. Он делает из этого фетиш. Именно с этого начинается его хвастовство. Я уже давно задумывался над этим, а теперь готов держать пари, что этот парень еще и пьет. И пьет он «Белую лошадь».

– Ah, c’est ingénieux ça[50], – сказал Пуаро, восхищаясь помимо своей воли. – Он пишет буквы, а бутылка стоит перед ним…

– Вот именно, – согласился Кроум. – Все мы это когда-то делали: машинально копировали что-то, что было у нас прямо перед глазами. Он начал с «Уайт» и продолжил «хорс» вместо «хэвен»…

Как мы выяснили, инспектор ехал одним поездом с нами.

– Даже если по невероятному стечению обстоятельств ничего не произошло, нам сейчас надо быть в Керстоне. Наш убийца сейчас там. Или был там сегодня днем. Один из моих людей будет дежурить на вокзале у телефона до того момента, пока мы не тронемся. На тот случай, если что-то выяснится в самый последний момент.

Когда поезд уже отходил от платформы, мы увидели человека, бегущего вдоль состава. Он добежал до окна, в котором был виден инспектор, и что-то выкрикнул.

Мы с Пуаро поспешили вдоль вагона и постучались в купе инспектора.

– У вас есть какие-то новости, правда? – потребовал Пуаро.

– Худшего нельзя было себе представить, – тихо сказал Кроум. – Сэр Кармайкл Кларк был найден сегодня с проломленной головой.

Сэр Кармайкл Кларк, хотя его имя и не было знакомо широкой публике, был хорошо известен в определенных кругах. В свое время он был очень хорошим врачом-отоларингологом. Уйдя на покой и будучи уже достаточно состоятельным человеком, Кларк смог заняться тем, что было его единственной страстью, – коллекционированием китайской посуды и фарфора. Через несколько лет после этого он унаследовал значительное состояние от своего пожилого дядюшки и теперь мог в полной мере отдаться своей страсти. В настоящее время он владел одной из лучших частных коллекций предметов китайского искусства. Кларк был женат, но не имел детей. Жил он в доме, построенном лично для него на побережье в Девоншире, и редко бывал в Лондоне, в основном в дни больших аукционов.

Не надо было быть ясновидцем, чтобы понять, что его смерть, которой предшествовала смерть молодой и хорошенькой Бетти Барнард, станет одной из самых больших газетных сенсаций за последние годы. Тот факт, что на дворе стоял август и газетам не о чем было писать, только усугублял ситуацию.

– Eh bien[51], – заметил мой друг, – теперь можно предположить, что общество сможет добиться результатов там, где потерпели поражение его отдельные члены. Теперь вся страна будет искать A. B.C.

– К сожалению, – заметил я, – это именно то, чего он добивается.

– Да, правда. Но в этом, возможно, кроется и его слабость. Усыпленный своими достижениями, он может потерять осторожность… Именно на это я и надеюсь – на то, что у него закружится голова от собственных успехов.

– Как же все это странно, Пуаро! – воскликнул я, пораженный пришедшей мне в голову идеей. – Представьте себе, ведь это первое преступление такого рода, над которым мы работаем вместе с вами. Ведь все наши прошлые убийства были… как это сказать? Частными, что ли…

– Вы абсолютно правы, друг мой. Всегда, до сегодняшнего дня, мы с вами пытались раскрыть преступление изнутри. Для нас была важна история жертвы. А самым важным было найти ответы на вопросы: кому это выгодно; какие возможности были у окружения жертвы, чтобы совершить убийство? Это всегда были «интимные» преступления. И вот теперь, впервые за все время нашего сотрудничества, мы с вами столкнулись с хладнокровным обезличенным убийством. Этаким «убийством со стороны».

– Ужасно… – поежился я.

– Да. Уже получив первое письмо, я почувствовал, что происходит что-то не то. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Но мы не должны давать волю эмоциям… В конце концов, это не ужаснее, чем обычное убийство…

– Это… Это…

– Вас, наверное, мучает вопрос, что хуже – убивать чужих, не известных вам людей, или убить кого-то близкого, дорогого вам, того, кто вам доверяет и верит в вас?

– Это преступление хуже, потому что совершено сумасшедшим…

– Нет, Гастингс. Оно не хуже. Оно просто сложнее.

– Нет, нет, я с вами не согласен. Это преступление значительно страшнее.

– По идее, найти убийцу должно быть легче, потому что он сумасшедший, – задумчиво проговорил Пуаро. – Преступление, совершенное нормальным и проницательным человеком, раскрыть всегда гораздо труднее. Ведь в нашем случае главное – это понять, что лежит за всем этим… Я чувствую, что в этом алфавите тоже есть какие-то нестыковки. Если бы я только мог понять… тогда все остальное было бы гораздо легче.

Он вздохнул и покачал головой.

– Но эти убийства должны прекратиться. Скоро, уже очень скоро я увижу свет в конце тоннеля… Давайте ложиться, Гастингс. Нам надо выспаться. Завтра нас ждет трудный день.






Глава XV

Сэр Кармайкл Кларк




Керстон, расположенный между Бриксхэмом с одной стороны и Пейнтоном и Торки с другой, находится как раз в середине дуги Торбэй[52]. Еще десять лет назад здесь были сплошные поля для игры в гольф и полоска зелени, круто спускавшаяся прямо на берег моря. Человеческое присутствие ограничивалось только одной или двумя фермами.

Однако в последние годы между Керстоном и Пейнтоном началось большое строительство, и теперь береговую линию украшали новые коттеджи, бунгало, дороги и так далее.

Сэр Кармайкл Кларк приобрел здесь участок площадью в два акра, находившийся на первой линии домов и имевший великолепный, ничем не испорченный вид на море. Здесь он построил себе белый четырехугольный дом современного дизайна, на который было приятно смотреть. Сам дом был не так уж велик, если не брать в расчет две громадные галереи, в которых хранились его сокровища.

Мы приехали около 8.00 часов утра. Представитель местной полиции встретил нас на станции и ввел в курс дела.

Оказалось, что сэр Кармайкл Кларк имел привычку каждый вечер после обеда совершать пешую прогулку. Когда полиция позвонила в дом где-то после одиннадцати вечера накануне, то все посчитали, что он просто еще не вернулся со своего променада. А поскольку ходил он всегда по одному и тому же маршруту, то поисковая команда быстро обнаружила его тело. Смерть наступила от сильного удара каким-то тупым предметом по затылку. Рядом с телом был обнаружен алфавитный справочник железных дорог.

Итак, мы появились в Комбсайде (так назывался дом сэра Кларка) около восьми часов утра. Дверь открыл пожилой дворецкий, чьи трясущиеся руки и взволнованное лицо говорили о том, как сильно на него повлияла случившаяся трагедия.

– Доброе утро, Деверил, – поздоровался с ним местный полицейский.

– Доброе утро, мистер Уэллс.

– Эти джентльмены прибыли из Лондона, Деверил.

– Прошу вас, сюда господа. – Дворецкий проводил нас в длинную столовую, где был накрыт завтрак. – Я приглашу господина Франклина, сэр.

Через пару минут в комнату вошел крупный светловолосый мужчина с загорелым лицом. Это и был Франклин Кларк, единственный брат умершего. Держался он как человек, привыкший действовать в критических ситуациях.

– Доброе утро, джентльмены.

Инспектор Уэллс представил нас.

– Инспектор Кроум из отдела криминальных расследований, мистер Эркюль Пуаро и… э-э-э… капитан Хайтер.

– Гастингс, – холодно поправил его я.

Каждому из нас Франклин Кларк пожал руку, и каждый раз рукопожатие сопровождалось острым изучающим взглядом.

– Позвольте предложить вам позавтракать, – сказал он. – Ситуацию мы можем обсудить и за едой.

Мы не заставили себя долго уговаривать и очень скоро отдали должное великолепной яичнице с беконом и кофе.

– Итак, теперь о наших делах, – произнес Франклин Кларк. – Инспектор Уэллс вкратце описал мне всю ситуацию вчера около полуночи, хотя должен сказать, что это самая невероятная история, которую мне когда-либо приходилось слышать. Неужели я должен поверить, господин инспектор, что мой брат пал жертвой серийного маньяка-убийцы, что это уже третье преступление и что каждый раз около тела жертвы находят раскрытый алфавитный железнодорожный справочник?

– Все обстоит именно так, мистер Кларк.

– Но зачем? Какую пользу могло принести подобное преступление даже самому извращенному негодяю?

– Вы попали в самую точку, мистер Кларк, – с одобрением кивнул Пуаро.

– Мне кажется, что сейчас не время рассуждать о мотивах, мистер Кларк, – сказал инспектор Кроум. – Это дело психиатров. Хотя должен заметить, что у меня есть некоторый опыт в судебной психиатрии, в связи с чем хочу сказать, что в большинстве случаев эти мотивы оказываются абсолютно несоразмерны с тяжестью деяния. В основном преступником движет желание самоутвердиться, громко заявить о себе и стать «всем» вместо того, чтобы оставаться «никем».

– Это так, месье Пуаро?

По-видимому, Кларк был человеком недоверчивым, однако его обращение к моему другу не понравилось инспектору Кроуму, который нахмурился.

– Именно так, – подтвердил маленький бельгиец.

– Но тогда такой человек не сможет долго скрываться от правосудия, – задумчиво произнес Кларк.

– Vous croyez?[53] Но они очень изобретательны, ces gens lit[54]. Вы не должны забывать, что в обычной жизни такие типы абсолютно незаметны. Они относятся к той категории людей, на которых обычно не обращают внимания, которую игнорируют и над которой иногда просто смеются!

– Позвольте мне задать вам несколько вопросов, господин Кларк, – вмешался в их беседу инспектор Кроум.

– Ну конечно.

– Ваш брат, как я понимаю, вел себя вчера как обычно? Он не получал неожиданных писем? Его ничего не расстроило?

– Да нет. Я бы сказал, что вел он себя как всегда.

– Он не был расстроен или взволнован?