Убийства по алфавиту

– Послушайте, Пуаро, это уже слишком!

– Увы! Вы на меня рассердились. Сначала мое бездействие, а потом мои взгляды…

Ничего не отвечая, я только покачал головой.

– Но, несмотря ни на что, у меня есть один план, который вас, несомненно, порадует, поскольку он подразумевает действие, а не созерцание. Кроме того, нам не придется думать, а только говорить.

Тон его мне не очень понравился, поэтому я осторожно спросил:

– И что это за план?

– План получения от друзей, родственников и слуг убитых всей информации, которой они располагают.

– А вы что, подозреваете, что они чего-то недоговаривают?

– Ни в коем случае; по крайней мере – не специально. Но рассказать все это – значит сделать определенный выбор. Если бы я попросил вас, расскажите мне, как вы провели вчерашний день, то, скорее всего, вы бы ответили: встал в девять утра, позавтракал в половине десятого – съел на завтрак яичницу с ветчиной и выпил кофе. Потом поехал в клуб и так далее… Вы ведь не станете рассказывать мне о том, что сломали ноготь, что у вас кончилась горячая вода для бритья, что вы пролили немного кофе на скатерть, что вы почистили вашу шляпу, прежде чем ее надеть… Все рассказать просто невозможно, и именно поэтому человек всегда выбирает, о чем говорить. Когда речь идет об убийстве, люди обычно рассказывают то, что они считают важным. Но очень часто они в своем выборе ошибаются!

– Ну и каким же образом можно узнать необходимые вещи?

– Очень просто. Как я только что сказал – разговаривая! Обсуждая какое-то событие, или каких-то людей, или какое-то время; обсуждая все это снова и снова – и тогда вы наверняка обнаружите новые детали.

– И какие же детали?

– Естественно, я не знаю какие – если б я знал, то мне не нужно было бы их узнавать. Прошло уже достаточно много времени, чтобы все опять стало на свои места. То, что во всех трех случаях мы не имеем ни одной улики или не слышали ни одной фразы, имеющих непосредственное отношение к преступлениям, противоречит законам математической логики. Наверняка произошла какая-то тривиальная вещь или прозвучала какая-то тривиальная фраза, которая сможет указать нам на разгадку. Я понимаю, что это похоже на поиски иголки в стогу сена, но на этот раз мы хотя бы точно знаем, что она там есть.

Для меня все это выглядело очень смутным и непонятным.

– Вы не понимаете? Даже простая служанка, Гастингс, оказалась догадливее вас…

Пуаро протянул мне письмо. Оно было написано аккуратным ученическим почерком:

УВАЖАЕМЫЙ СЭР!

Надеюсь, что вы извините меня за то, что взяла на себя смелость написать вам. Я много думала после того, как эти двое бедняг были убиты, как и моя несчастная тетушка. Мне думается, что теперь мы все оказались в этой самой одной лодке. В газете я увидела портрет молодой леди, той молодой леди, которая сестра той молодой леди, которую убили в Бэксхилле. И я набралась смелости и написала ей, и сообщила, что скоро приеду в Лондон в поисках работы. И спросила, могу ли я встретиться с нею или с ее несчастной матушкой, потому что одна голова хорошо, но две точно лучше, и что мне ничего не надо, кроме как найти этого негодяя, и что, может быть, нам двоим это лучше удастся, если мы поделимся тем, что сами знаем.

Молодая леди очень хорошо мне ответила и написала, что работает в Лондоне в офисе, а живет в гостинице, и посоветовала написать вам. А еще она написала, что сама думает об том же самом. И написала, что мы в одной беде и должны держаться дружка за дружку. Вот я и пишу, сэр, чтобы сказать, что еду в Лондон и вот мой адрес.

Надеюсь, что не очень досаждаю вам.

Уважающая вас, Мэри Дроуэр.



– Мэри Дроуэр – девушка очень умная, – заметил Пуаро.

После этого он предложил мне прочитать еще одно письмо.

На этот раз письмо было от Франклина Кларка, в котором он сообщал о своем приезде в Лондон и просил Пуаро встретиться с ним на следующий день, если это ему удобно.

– Не расстраивайтесь, mon ami, – сказал мой друг. – Все только начинается.





Глава XVIII

Пуаро произносит речь




Франклин Кларк появился у нас в доме в три часа пополудни и сразу перешел к делу, взяв быка за рога.

– Месье Пуаро, – сказал он, – я очень недоволен.

– Недовольны, мистер Кларк?

– Я не сомневаюсь в том, что Кроум достойный офицер, но, по правде сказать, он меня уже достал. Этот его вид всезнайки!.. Когда вы были в Керстоне, я намекнул кое на что вашему другу, но до сего дня я был слишком занят тем, что утрясал все дела своего брата. Моя идея, месье Пуаро, состоит в том, что негоже нам ждать у моря погоды.

– То же самое мне всегда говорит Гастингс!

– Нам надо думать о будущем и готовиться к следующему преступлению.


– Так вы считаете, что следующее преступление неизбежно?

– А вы как думаете?

– Совершенно с вами согласен.

– Очень хорошо. Именно поэтому я и предлагаю организоваться.

– Расскажите мне о вашей идее поподробнее.

– Я предлагаю, месье Пуаро, создать спецкоманду из друзей и родственников убитых, которая будет работать под вашим руководством.

– Une bonne idée[58].

– Рад, что вы ее одобряете. Думаю, что, объединив наши усилия, мы сможем хоть чего-то достичь. Кроме того, когда придет предупреждение о следующем преступлении, один из нас, находящийся поблизости, сможет – я не говорю, что это обязательно произойдет, но, может быть, сможет – опознать кого-то, кто присутствовал при совершении предыдущих преступлений.

– Я вас понимаю и приветствую ваше начинание. Однако, мистер Франклин, вы должны помнить, что родственники и друзья других жертв не являются вашей собственностью. Это все работающие люди, и хотя думаю, что они и смогут получить короткий отпуск…

– Я именно об этом, – прервал его Франклин Кларк. – Так уж получилось, что я единственный из нас, кто способен платить по счетам. Не думайте, что я такой уж богач, но мой брат умер богатым человеком, и все его состояние достанется мне. Как я сказал, я предлагаю создать специальную команду, члены которой будут получать жалованье за свои труды. Это жалованье не будет ниже их нынешнего, и, кроме того, их расходы тоже будут оплачиваться.

– Кого вы предлагаете включить в команду?

– Я уже думал об этом. Дело в том, что я написал мисс Меган Барнард, и это отчасти и ее идея. Предлагаю себя, мисс Барнард, мистера Дональда Фрайзера, который был обручен с убитой девушкой; кроме того, есть еще племянница женщины, убитой в Андовере, – у мисс Барнард есть ее адрес. Думаю, что муж убитой нам не помощник – как я слышал, он все время пьян. Я также думаю, что Барнарды, отец и мать убитой, немного староваты для такой активной работы.

– Кто-нибудь еще?

– Ну, и еще мисс Грей.

Он слегка покраснел, произнеся это имя.

– Ах вот как, мисс Грей?

Никто в мире не может лучше Пуаро добавить в свои слова самую чуточку иронии. Франклин Кларк словно помолодел лет на тридцать пять. Внезапно он превратился в застенчивого школьника.

– Да, мисс Грей. Понимаете, она была с моим братом последние два года. Она знает местность и местных жителей и все такое прочее. Меня же в течение полутора лет здесь не было.

Мой друг пожалел Кларка и решил сменить тему разговора:

– Вы были на Востоке? В Китае?

– Да. У меня было своего рода задание: приобретать экспонаты для коллекции брата.

– Наверное, это было очень интересно. Eh bien, мистер Кларк, я полностью поддерживаю вашу идею. Только вчера я говорил Гастингсу, что нам необходимо еще раз встретиться со всеми заинтересованными людьми. Необходимо, чтобы люди начали вспоминать, чтобы они сравнивали свои впечатления, чтобы еще раз проговорили все происшедшее; чтобы говорили, говорили и еще раз говорили… Просветление может принести самая на первый взгляд невинная фраза.

Через несколько дней на квартире Пуаро состоялась первая встреча «специальной команды».

Пока все сидели, преданно глядя на маленького бельгийца, который, словно председатель совета директоров, восседал во главе стола, я рассматривал их со стороны, чтобы подтвердить или изменить свои первые впечатления от встречи с ними.

Все три девушки, сидящие за столом, были по-своему экстраординарны: и мисс Тора Грей, со своей выдающейся красотой, и полная огня мисс Барнард, со своим невозмутимым, как у краснокожего индейца, лицом, и аккуратно одетая в черный пиджак и юбку Мэри Дроуэр, с хорошеньким и умным личиком. Большой, бронзоволицый и шумный Франклин Кларк был прямой противоположностью Дональду Фрэйзеру, тихому и полностью погруженному в себя.

Конечно, Пуаро не смог побороть искушение и произнес небольшую речь:

– Дамы и господа! Все вы знаете, для чего мы здесь сегодня собрались. Полиция делает все, что в ее силах, для того чтобы обнаружить убийцу. Я тоже занимаюсь этим, только по-своему. Но мне кажется, что союз тех, кто имеет персональную заинтересованность в раскрытии преступлений, а также близко и хорошо знал убитых, может дать результаты, которых никогда не получит «внешнее расследование». Мы говорим о трех убийствах: старой женщины, молодой девушки и пожилого джентльмена. Их связывает только одно – то, что убил их один и тот же человек. А это значит, что один и тот же человек был в трех разных местах, где его видело большое количество людей. То, что это человек сумасшедший, с сильно запущенной манией, не вызывает сомнения. То, что его внешний вид и поведение никак на это не указывают, тоже очевидно. Этот человек – и хотя я все время употребляю мужской род, это может быть как мужчина так и женщина – обладает всей той хитростью и изворотливостью, которыми может обладать больное сознание. До сих пор ему удавалось полностью скрывать свои следы. У полиции есть какие-то смутные подозрения, но нет ничего, что дало бы ей возможность действовать. Однако нам необходимы не смутные подозрения, а реальные факты. Только один пример: убийца не мог в полночь появиться в Бэксхилле и немедленно наткнуться на пляже на девушку, чья фамилия начинается с буквы «В».

– А что, это тоже необходимо обсуждать? – с мучением выдавил из себя Дональд Фрэйзер.

– Обсуждать необходимо абсолютно все, месье, – повернулся к нему Пуаро. – Вы здесь не для того, чтобы щадить свои чувства, не думая о деталях, а для того, чтобы, возможно, еще более ранить их, углубляясь в эти детали. Как я уже сказал, Бетти Барнард попала в лапы A. B.C. совсем не случайно. Наверняка он проводил тщательный отбор, а значит, задумал все это заранее. То есть он, если можно так сказать, заранее провел разведку на местности. Ведь существуют факты, о которых ему просто необходимо было знать заранее: например, время, когда лучше всего было совершить убийство в Андовере, mise en scène[59] в Бэксхилле, привычки сэра Кармайкла Кларка в Керстоне. Я, например, отказываюсь верить, что нет абсолютно никаких возможностей, чтобы определить его личность. Я полагаю, что вполне вероятно, что каждый из вас знает что-то, о чем он сам сейчас просто не подозревает. Уверен, что рано или поздно, благодаря вашему общению друг с другом, что-то появится – что-то, что впоследствии окажется невероятно важным. Это похоже на головоломку – у каждого из вас есть сейчас ее часть, которая может казаться вам бесполезной, но когда они все соединятся вместе, то мы увидим значительную часть всей картины.

– Слова! – сказала Меган Барнард.

– Простите? – Пуаро вопросительно посмотрел на нее.

– Все, что вы сейчас сказали, – это просто слова, которые не имеют никакого практического значения. – Она произнесла это с той мрачной и отчаянной энергией, которая у меня прочно ассоциировалась с ее образом.

– Слова, мадемуазель, это только одежды, в которые рядятся мысли.

– А мне кажется, что в этом есть смысл, – сказала Мэри Дроуэр. – Правда, мисс. Очень часто, когда долго о чем-то говоришь или думаешь, внезапно появляется решение. Ваше сознание иногда само выполняет за вас работу, а вы даже не подозреваете об этом. Обсуждение всегда ведет ко множеству тех или иных результатов.

– Хотя и говорят, что разговоры только вредят делу, давайте будем разговаривать, – вступил в беседу Франклин Кларк.

– А что вы думаете по этому поводу, месье Фрэйзер?

– Сомневаюсь, что в том, что вы сказали, месье Пуаро, есть большой практический смысл.