Уязвимая точка

— Детей тоже? — Слова как будто сами вырывались из Мейса. — Их вы тоже отдадите джунглям?

— Таков наш путь. — Рык Кара смягчился, наполнился пониманием. — Ты думаешь о мальчике. Том мальчике из бункера.

Мейс по-прежнему не мог заставить себя встретиться взглядом с лор-пилеком.

— Ты уже схватил его. Уже обезоружил.

— Он был убийцей, а не солдатом. Он напал на беззащитных.

— Как и ты.

— Да. И если меня схватит враг, моя участь будет куда хуже. Или ты думаешь, балаваи подарят мне чистую быструю смерть?

— Мы говорим не о них, — указал джедай. — Мы говорим о тебе.

Вэстор лишь пожал плечами.

Ник заметил их взгляды в его сторону и язвительно улыбнулся.

— Я на самом деле не нянька, — громко произнес он, — просто играю эту роль в Голосети.

Тон его речи был смешливым, но на лице мастер-джедай ясно видел четкое понимание, что случится с этими детьми на закате. Лицо Мейса тоже не выражало спокойствия: Винду дотронулся до лба и осознал, что хмурится.

— Почему он занимается детьми? — спросил мастер-джедай, все еще глядя на Росту.

Лор-пилек посмотрел мимо парня, словно взгляд, направленный прямо на него, стал бы для того незаслуженной похвалой.

— Ему нельзя доверять серьезную работу.

— Потому что он оставил меня одного, чтобы спасти своих друзей? Мел и Беш — опытные солдаты. Неужели их спасение того не стоит?

— Они расходный материал. Как и он.

— Не для меня, — возразил Винду. — Вообще никто не может быть расходным материалом.

Вэстор словно на какое-то время задумался над его словами, продолжая вести траводава Мейса.

— Не знаю, зачем Депа захотела, чтобы ты приехал, — наконец нарушил тишину он, — но мне и не нужно знать. Она желает, чтобы ты был здесь, — этого достаточно. Потому что ты важен для нее, важен для нашей войны. Значительно важнее такого никчемного солдата, как Ник Росту.

— Вряд ли его можно назвать никчемным солдатом…

— Он слаб. Труслив. Боится идти на жертвы.

— Рисковать заданием, рисковать жизнью ради друзей, возможно, признак плохого солдата, — ответил Мейс, — но зато это признак хорошего человека. — И он почему-то не смог удержаться и не добавить: — Человека куда лучше тебя.

Вэстор поднял на мастера-джедая взгляд, наполненный джунглями.

— Лучше в чем?



ИЗ ЛИЧНОГО ДНЕВНИКА МЕЙСА ВИНДУ

Я не считаю Вэстора злом. Он не истинный злодей. Да, он излучает тьму, но ее излучают все коруннаи. И балаваи. Он — тьма джунглей, но не тьма ситхов. Он живет не ради власти, не ради того, чтобы причинять боль и доминировать над всем, что его окружает. Он просто живет. Яростно. Естественно. Без ограничений цивилизации.

Он в меньшей степени человек и в большей — воплощение самих джунглей. Темная мощь втекает в него и вытекает обратно, но, кажется, не касается его. Ему присуща дикая чистота, которой я мог бы позавидовать, не будь я джедаем и не служи свету.

Черный содержит в себе все остальные цвета.

Он не создает тьму, он лишь использует ее. Его внутренняя тьма — это отражение тьмы окружающего его мира. И она в свою очередь делает мир вокруг него темным. Внешняя и внутренняя тьма создают друг друга точно так же, как внешний и внутренний свет, — в этом заключено единство Силы.

Депа, вероятно, сказала бы, что не он развязал эту войну. Он лишь пытается победить в ней.

И вот оно: мои инстинкты джедая сами нащупали связь за пределами границ моего сознания. Вэстор. Джунгли. Акк-псы и коруннаи, вошедшие в стаю Вэстора. Депа. Тьма настолько густая, будто ты ослеп. Слова Ника: «Джунгли не обещают. Они существуют… Не потому, что джунгли убьют тебя. Просто потому, что все здесь такое, какое есть».

И сама война.

Лишь позже, когда я проведу целый день в поездке у паланкина на спине ее огромного анккокса, когда я буду волей-неволей наклоняться к тонким занавескам, чтобы услышать ее полушепот, я пойму, куда вели меня мои инстинкты.

Периодически ее голос становится сильным и четким, а ее аргументы — очень здравыми. Если в эти моменты закрыть глаза, начать игнорировать покачивание из-за походки животного, укусы насекомых и насыщенный запах гниения джунглей, я могу представить себе, как мы беседуем с ней за парой чашек рикового чая в моей комнате для медитации в Храме джедаев.

В такие моменты она говорит страшно убедительно.


— Ты по-прежнему мыслишь категориями законника, — сказала она мне во время одной из наших бесед. — Это твоя основная ошибка. Ты по-прежнему мыслишь категориями соблюдения закона. Исполнения правил. Ты был великолепным блюстителем порядка, Мейс, но генерал из тебя никудышный. Именно поэтому мы стольких потеряли на Джеонозисе. Мы прибыли навести порядок. Пытались спасти заложников, избежав лишних смертей. Пытались сохранить мир. А джеонозианцы знали, что мы уже воюем. Поэтому лишь немногие из нас выжили…

— А если бы я сражался, как генерал, что бы мне следовало сделать? — спросил я ее. — Позволить Оби-Вану и Энакину умереть?

— Генерал, — пробормотала она из тени своих занавесок, — скинул бы на арену барадиевую бомбу.

— Депа, неужели ты это всерьез? — начал я, но она уже не слушала.

— Выиграть войну, — продолжила она свою речь. — Выиграть ценой жизни двух джедаев, одного сенатора и нескольких тысяч наших врагов.

— Ценой всего того, что делает джедаев джедаями.

— Вместо этого сотня с лишним джедаев погибла, а Галактика погрузилась в пучину войны. Миллионы умрут, миллионы станут такими, как этот мальчик, которого убил Кар: сломленными, озлобленными, порочными. Возьми миллион трупов и объясни им, что твоя этика важнее их жизней…

Даже сейчас мне нечего на это ответить.

Но Йода говорит: «Есть вопросы, на которые мы никогда не сможем получить ответы, мы сможем лишь быть ответами».

И я обязан постараться стать ответом, ибо теперь я знаю, что значит быть хранителем мира в Галактике Войны.

Знаю.

Ничего не значит.

Мира не существует. То, что мы считали Великим Миром Республики, оказалось лишь сном, от которого наша Галактика очнулась. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь вновь погрузимся в подобные грезы.

В Галактике Войны никто не спит настолько крепко.

Это понимание пришло позже. А в тот момент я сидел в седле траводава и смотрел вниз на Кара Вэстора, назад — на пленников и вперед — на все еще невидимого анккокса Депы. И у меня было лишь поверхностное представление, общий замысел, куча необдуманных чувств и неупорядоченных идей.

Инстинкт.

Но мои инстинкты, похоже, каким-то образом снова заработали… И поэтому я решил послать Вэстора вперед одного. Я тысячу раз спрашивал Депу, когда она была моим падаваном: «В чем заключается истинный урок? В том, что преподает учитель, или в том, что выучивает ученик?»

В нескольких шагах позади бредущих по джунглям пленных балаваев Мейс Винду протянул руку к носу траводава и схватил рукой поводья.

— Мы достаточно далеко. Оставь меня здесь.

Вэстор остановился и оглянулся через массивное плечо:

— Депа ждет.

— Она ждала неделями. Подождет еще пару часов. — Впервые со времен битвы на перевале Мейс чувствовал спокойствие. Уверенность. Стоял на твердой почве. — Идите без меня. Я встречусь с ней, когда сочту нужным.

— Она вызвала тебя. Нельзя не исполнить ее волю. — Кар развернулся и потянул за поводья, но они были зажаты в кулаке Мейса, будто намертво привязаны к скале.

В глазах Вэстора мелькнул намек на угрозу: всполох бури за горизонтом.

— Ты пожалеешь об этом.

— Я мастер-джедай и старший член Совета джедаев, — терпеливо пояснил Мейс. — Я генерал Великой армии Республики. Меня не вызывают. Если она захочет встретиться со мной, то сможет найти меня у дороги паровых вездеходов на закате.

Всполохи в глазах лор-пилека стали ближе.

— Я сказал, что доставлю тебя.

Винду ответил аналогичным взглядом:

— Забавно. Ник говорил почти то же самое. И ему тоже с этим не повезло.

— Мои приказы…

— Это твоя проблема. — Мейс отпустил поводья и развел руки в стороны. Он сидел абсолютно неподвижно, абсолютно расслабленно, если не считать мощного тока Силы, что проскальзывал, словно статическое электричество, меж рукоятями двух световых мечей и его пустыми ладонями. — Если, конечно, ты не решишь сделать это нашей общей проблемой. Если хочешь, можешь приступать прямо сейчас.

Вэстор тоже отпустил поводья. Он на шаг отступил от траводава и развернулся лицом к лицу с мастером-джедаем. Кар расправил огромные плечи, и под кожей его мощной груди загуляли мускулы. Воздух вокруг него дрожал, словно мираж: в Силе гнев хлестал джедая, словно горячий ветер:

— Ты пойдешь со мной.

— Нет.

Темная мощь ударила по воле Винду:

— Ты пойдешь со мной.

Медленно, неохотно Мейс выскользнул из седла и спрыгнул на землю. Он сделал два шага в сторону Вэстора.