Уязвимая точка

И остановился.

— Твоя компания мне больше не по душе, — сказал Винду. — Ступай. Не возвращайся ко мне без Депы. — Глаза Вэстора расширились. Его губы безмолвно шевелились. — А нам с тобой более не следует оставаться наедине. Может случиться драка.

Жилы вздулись на шее лор-пилека, голова его наклонилась, а губы обнажили острые зубы.

— Я не хочу драться с тобой, дошало. — Несмотря на ярость, клубящуюся вокруг лор-пилека в Силе, голос его был мягок. — Депа разозлится, если ты умрешь.

— Тогда, пожалуй, тебе лучше идти, — резонно заметил Мейс. — Ты ведь не хочешь, чтобы Депа разозлилась, правда?

Видимо, Вэстор этого не хотел — его рык превратился в разочарованное ворчание:

— И что мне ей сказать? Что ты собираешься здесь делать?

— Ничего, о чем бы я собирался информировать тебя. — Мейс повернулся к траводаву и вновь взялся за поводья. — Все вопросы Депа сможет задать сама.

Мейс делал вид, что проверяет подпругу седла траводава, а сам тем временем сосредоточил все свое внимание на обжигающем взгляде Вэстора, который тот вперил в свои наручные щиты. Винду был расслаблен и прекрасно держал равновесие, чтобы ловко отпрыгнуть, если лор-пилек бросится в атаку со спины.

Но он услышал ворчание, затем — рык и несколько коротких отрывистых возгласов: Вэстор что-то сказал одному из акк-стражей, что наблюдали за пленными. Взглянув напоследок на Мейса (и этот взгляд был более жгучим, чем ожог от линзы, сфокусировавшей солнце на кожу), Вэстор резко развернулся и нырнул в джунгли, продолжив свое движение.

Мейс смотрел, как он уходит, с легким удовлетворением на лице: «Как же трудно стать здесь желанным гостем».





* * *




Акк-страж, с которым говорил Вэстор, сурово посмотрел на Мейса, и три акк-пса эхом подтвердили свое присутствие поблизости. Винду проигнорировал их всех, и несколько секунд спустя акк-страж отправился искать своего напарника и других акков. Мейс поймал взгляд Ника Росту и поманил его к себе. Парень передал поводья траводава с детьми одному из балаваев и направился в сторону мастера-джедая, все еще поглядывая на уходящего акк-стража.

— Ну дела. От этих ребят у меня мурашки по коже. Кажется, здесь слегка закипели страсти, мастер Винду? И что тебе сказал наш здоровяк?

— На, подержи. — Мейс передал поводья траводава Нику. — Что ты слышал?

— Кое-что из твоих слов. А тебе палец в рот не клади. — Росту вытянулся, чтобы почесать шею траводава. — Но речь Вэстора… Может, ты не заметил? Его можно понять, только когда он говорит непосредственно с тобой. Когда он говорит с кем-то еще, он словно рычит, или свистит, или издает какие-то животные звуки.

— Да. Я заметил нечто подобное, — кивнув, медленно признал Мейс. — Но я думал, дело во мне. Там, в поселении… все перепуталось.

— Вот-вот, его речь — словно разговор с самим собой, понимаешь? В моей голове он говорит, словно оборванец из Пилек-Боу. Так что же он сказал тебе?

— Он пытался, — сухо бросил Мейс, — впечатлить меня своим чувством долга.

— Ну? И что теперь? Ты ведь избавился от самого опасного человека Коруннайского высокогорья не ради того, чтобы просто поболтать с президентом компании «Джунглевые няньки Росту». У тебя есть какой-то план.

Джедай кивнул:

— У нас есть план. Залезай в седло. Ты поведешь этих пленников к дороге вездеходов, чтобы ополчение нашло их и забрало с собой.

Челюсть Ника отвисла.

— Мы… Я? С какой стати я буду делать что-то подобное?

— С той, что я дал им слово мастера-джедая, что если они сдадутся, то я не дам причинить им вред. Лжецом я становиться не собираюсь.

— А я-то тут при чем?

— Ни при чем, — согласился Мейс. — Я уверен, ты в восторге от мысли, как лозовая кошка разорвет Килу. Когда думаешь о Пелл, ты видишь, как она умирает от голода в хватолисте или как ее глаза выковыривают якуны?

Росту, похоже, стало нехорошо.

— Эй, потише с этим клыкачовым дерьмом, ладно?

— Как ты думаешь, мальчиков затопчут клыкачи или разрубят на части медные лозы? Может, им повезет и они свалятся в яму смерти. По крайней мере, едкий дым, разъедающий легкие, и собственные слезы, напоминающие кислоту, не так суровы.

Молодой корун отвернулся.

— Ты хоть представляешь, что Кар и Депа сделают со мной?

— Ты знаешь эти места. Если я поведу их сам, мы все потеряемся в джунглях. Залезай в седло. Живо.

Ник фыркнул:


— Ну дела, а мы по-прежнему раздаем приказы направо и налево, да? А что, если я не хочу? Что, если мне действительно нравится думать о том, что ты описал? Что, если я хочу, чтобы они умерли? Что тогда?

Мейс замер. Он уставился на джунгли, и его глаза наполнились тьмой.

— Тогда я буду бить тебя до тех пор, пока ты не потеряешь сознание, — тихо ответил он. — А затем попрошу о помощи кого-нибудь другого.

Джедай посмотрел на Ника.

Тот сглотнул.

— Повторять не буду, — сказал Винду.

Ник залез в седло.

— Кар Вэстор, — произнес мастер-джедай, вновь смотря в джунгли, на этот раз в том направлении, куда исчез лор-пилек, — не самый опасный человек Коруннайского высокогорья.

Ник покачал головой:

— Ты говоришь так лишь потому, что по-настоящему не знаешь его.

— Я говорю так, — ответил Мейс Винду, — потому, что он не знает меня.





10. Слово джедая




Пленники шли толпой, поддерживая друг друга и нервно поглядывая на бегающих вокруг акк-псов. Мейс продирался в их сторону сквозь густые джунгли, Ник ехал следом на траводаве.

— Я что-то упустил? — Росту наклонился вперед, чтобы не повышать голос, одна его рука обняла толстую шею ездового зверя. — Кажется, прошлой ночью именно эти рускакки пытались заполучить ломоть поджаренного Винду.

— Этот тэн пил'трокэл, — голос Мейса был еще тише и значительно более суровым, — ты одобряешь его?

— Конечно. — Росту взглянул на траводава с детьми и тут же отвернулся. — Ну, в смысле, в целом. — Его ясные глаза сузились, и взгляд их стал циничным. — Еще не так давно Кар просто их убивал. Мы не можем их прокормить. Что еще нам делать? Депа предложила подвергать их правосудию джунглей.

— Неужели?

— Ну логично же, разве нет? Если балаваи будут думать, что мы их все равно убьем, зачем им сдаваться? Они все будут драться до смерти. А это дорого нам обойдется, понимаешь? Так что мы отдаем их джунглям. По крайней мере, у них есть шанс.

— Сколько выжило?

— Несколько.

— Половина? Четверть? Один из ста?

— Откуда мне знать? — Ник пожал плечами. — Разве это имеет значение?

— Для меня не имеет, — ответил Мейс Винду.

Ник закрыл глаза и наклонил голову к уху траводава так, словно устал или ему больно.

— Ты чокнулся, — сообщил он. — Ты абсолютно сумасшедший.

Мейс замер. Морщина перечеркнула его нахмуренный лоб.

— Нет. На самом деле как раз напротив.

— Что ты имеешь в виду?

Но Мейс уже уходил.

Ник пробормотал что-то о проклятии на головы всех джедаев, у которых орехи никкль вместо мозгов, и направил траводава следом за ним.

Когда пленники их заметили, мужской голос в толпе произнес:

— Это джедай… Нет, другой. Настоящий джедай. — Мейсу показалось, что голос принадлежал мужчине, с которым он разговаривал этим утром в паровом вездеходе, тому, с посеревшим лицом, раной на груди и отсутствующей кистью, тому, который не хотел верить слову джедая.

Мейс решил не спрашивать, что он имел в виду, когда сказал «настоящий джедай».

Еще несколько пленников собралось вокруг них, поправляя одежду. Их лица постепенно озарялись надеждой. Но большинство просто остановилось, покачиваясь от усталости или опершись на массивные серые деревья. Некоторые медленно сели на землю, держась за лианы.