Успеть до захода солнца

– Я уверен не только в нижней части тела, а в себе целиком.

Черт побери, он умеет ее рассмешить.

– Возможно, но я должна была что-то сказать об этом.

– Ты только что сказала.

С опаской глядя на него, она надела куртку. Бодин и сама не знала, чего хотела – то ли продолжить словесную дуэль, то ли найти пустое стойло и действительно закончить то, что он начал.

– Вероятно, я просто чувствую приближение Рождества и поэтому взбудоражена.

– Мы можем это проверить. – Он шагнул к ней.

Она выставила перед собой ладонь:

– Думаю, лучше мы оставим все так, как сейчас.

Он просто сунул руки в карманы.

– Я уже сказал, что умею ждать.

– Апрель еще далеко. Мы оба можем сто раз передумать.

– Едва ли. Но мы посмотрим, когда придет весна.

– Ладно. – Она увидела в этом что-то вроде программы. Придет весна, они посмотрят.

– Ты идешь?

– Я хочу сначала немного навести порядок.

– Тогда увидимся позже. – Она сделала несколько шагов по цементному полу. – Знаешь, Скиннер, – сказала она, не поворачиваясь. – Может, я буду с тобой спать из-за твоей лошади. Имей это в виду.

Когда за ней закрылась дверь, Коллен повернулся к Сандауну:

– Но ты-то тут при чем?

И Сандаун доказал, что лошади умеют гоготать.



Свадьба Линды-Сью, даже с добавлением помпезности и выполнением многочисленных новых требований, прошла весьма успешно, став большим ярким пером в шляпе Джессики. Или, по крайней мере, в стетсоне с плоскими полями, подарке Бодин на Рождество.

Сама она опекала невесту и ее вечеринку, Уилла направила к жениху и его мальчишнику, а с помощью Челси справилась с главной проблемой.

С матерью невесты.

От трансфера до проблем с гардеробом, от цветов до декора и музыки – включая арфистку – Джессика и ее команда постоянно что-то придумывали, переделывали, успокаивали, управляли ликующей толпой и координировали все свадебные мероприятия целых три дня.

Свадьба пришлась как раз на дни перед Рождеством и включала соответствующий пакет услуг, развлечений и грандиозный шумный банкет.

Джессика не спорила, когда Бодин приказала ей после этого мероприятия взять два отгула, и половину этого времени просто спала.

Как-то раз, проснувшись в два часа ночи, еще в полусне и мало что соображая, она встала с постели, пошла в свою маленькую кухню за бутылкой воды и по пути бросила взгляд в окно. Ей на глаза попался незнакомый пикап, стоявший на дороге перед деревней, а не на предусмотренной для этого автостоянке.

Она тогда подумала, что, возможно, к Челси – ее ближайшей соседке – приехал с ночевкой гость и почему-то они оставили машину на дороге.

Однако когда Джессика шла назад, пикап исчез. Забыв о нем уже через минуту, она снова легла в постель и заснула.

После затишья первых дней января прошла конференция писателей – еще одно перо на ее шляпу – и практически сразу началась «Феерия снежной скульптуры».

Всякий раз, когда поступало новое бронирование, Рори влетал в офис Джессики и плясал от радости.

Интерес местных СМИ им не вредил.

Обширная площадка была заполнена людьми, санные упряжки, звеня бубенцами, возили гостей комплекса, в ближайшем загоне маленькие дети катались на пони. Неподалеку Бодин давала интервью местному телеканалу.

– Мы рады открыть у нас в «Бодин резорт» первую «Феерию снежной скульптуры», которая станет ежегодной. К нам приехали гости со всей страны и из Канады. Несколько молодых пар из Англии, празднующие свой медовый месяц, тоже решили сегодня участвовать в феерии.

Краешком глаза она видела, как Коллен посадил себе на спину маленького мальчика, стоявшего в очереди к пони, и удивилась, где он так научился обращаться с детьми.

Но основное ее внимание было направлено на репортера, задававшего ей вопросы.


– Я хочу сказать, что наши сотрудники прилагают максимум усилий, чтобы сделать этот праздник незабываемым событием для его участников. И мы с радостью видим здесь многих наших друзей и соседей в числе участников конкурса и среди зрителей. Я с удовольствием сообщаю, что сегодня в «Мельнице» с двух до половины четвертого и вечером в девять будут выступать Энн Лэнгтри и «Парни с гор».

Закончив интервью, Бодин подошла к Джессике.

– Ты прекрасно держалась, – одобрила Джессика, – спокойно, непринужденно. И четко и ясно рассказала обо всем.

– Я уже научилась. Знаешь, некоторые скульптуры уже выглядят интересно. Смотри, вон там соорудили целую снежную семью, а рядом такие красивые замки стоят. А там, по-моему, лошадь – вон какая огромная. А это что такое, я не понимаю.

– Похоже на большую змею.

– Не люблю змей, но они все разные. – Засмеявшись, Бодин похлопала по полю шляпы на голове у Джессики. – Знаешь, тебе идет.

– Мне она действительно нравится. Кто бы мог подумать? Ну, только ты. Если бы мне кто-нибудь год назад сказал, что я окажусь в Монтане, на мне будет стетсон и я буду смотреть, как кто-то лепит из снега змею, то я бы так расхохоталась, что сломала себе ребро. И вот я тут.

– Тебе это тоже идет. А раз так, то мы решили изменить название твоей должности. Теперь ты директор и получишь прибавку к жалованью.

– Ну… – Джессика сняла темные очки и прищурилась из-за яркого света, отражавшегося от снега. – Ого! Мы ведь собирались поговорить об этом после того, как я проработаю здесь год.

– Мы все ускорили. Ты это заслужила.

– Спасибо. – Засмеявшись, Джессика обняла Бодин. – Спасибо тебе, вам всем. Я… – Она замолчала, потому что ее телефон звякнул – пришло сообщение. – Челси, – сказала она, – как раз вовремя. В «Мельнице» устраивают шведский стол. Ты можешь объявить об этом через пятнадцать минут. А я прослежу, чтобы все было в порядке.

– Вот почему ты теперь директор.

Услышав взрыв смеха, Бодин оглянулась на загон и увидела, что Коллен и Сандаун устроили импровизацию. Коллен сидел задом наперед в седле, а лошадь понуро стояла с грустным видом.

– Тебе надо повернуться вперед, мистер! – закричал какой-то малыш.

– Что надо?

– Повернуться вперед, – послышались уже несколько голосов.

– Может, это лошади надо повернуться.

Сандаун послушно повернулся в противоположную сторону.

– Так лучше? – спросил Коллен.

Дети завизжали от смеха и закричали:

– Нет!

Он слушал с явным интересом, когда несколько малышей стали объяснять, что он должен сидеть лицом к голове лошади.

– Ладно, ладно. Я сейчас подумаю, как мне пересесть отсюда туда.

Коллен крутился так и эдак, а Сандаун недовольно фыркал. Он почти сполз с седла по левому боку лошади, потом по правому. Дети смеялись, а кто-то в испуге закрывал глаза.

– Ладно, кажется, я теперь сообразил, как надо сделать.

Он перекинул ногу через спину лошади и сел боком. Сандаун повернул к нему голову и фыркнул.

– Даже не хочу тебя слушать. Я почти уже догадался.

В ответ лошадь вскинула задние ноги – тут уж и Бодин слегка вздрогнула. И Коллен правильно сел в седло, словно именно эта встряска его подтолкнула.

Зрители ликовали. Сандаун протанцевал влево, вправо и поклонился.

Коллен посмотрел поверх множества голос на Бодин и подмигнул.

Хороший день, подумала она, когда Коллен быстро поскакал на лошади по кругу. Хороший, замечательный день.

Пока зрители и участники феерии наслаждались барбекю, чили «Буффало» и жареной говядиной, туристка, стремившаяся сделать снимки девственной дикой природы, обнаружила труп Кэрин Эллисон.

Для нее, наткнувшейся на мертвое тело, день оказался никак уж не хорошим и вовсе не замечательным.



Спустя двадцать четыре часа, вскоре после того как шериф явился к матери Кэрин и сообщил, что ее дочь никогда уже не вернется домой, Гаррет Клинток въехал на парковку возле спорткомплекса.

Он считал, что никто не должен учить его, как ему выполнять свои обязанности. Ни шериф, который уже снял с него стружку, ни кто-то другой.

Для него все было ясно как день.

Он достаточно долго работал помощником шерифа, чтобы отличить по запаху тухлое яйцо от свежего. Он насмотрелся на них, когда служил в военной полиции. Он немало повидал тухлятины за свою жизнь, черт побери.