Успеть до захода солнца

В этих местах ему приходилось иметь дело с пьяными драками, иногда с домашним насилием, когда, по его мнению, женщина обычно заслуживала небольшой трепки, с выкрутасами избалованных студентов колледжа, а изредка и с наркотиками.

Ну, бывало, что женщины рыдали и говорили, будто их изнасиловали, но он им не очень-то верил. Ну и еще со всякими мелочами приходилось разбираться.

Но уж точно никогда не бывало, чтобы за два месяца находили два женских трупа.

Пока не вернулся Коллен Скиннер.

А ведь еще в первом классе тебя учат, что два плюс два – четыре.

Может, шериф не принимает в расчет Скиннера, чтобы не связываться с кланом Лонгбоу.

Однако он, Гаррет Клинток, не станет идти у шерифа на поводу.

Он подошел к прицепу, из которого Коллен выводил лошадей.

– Скажи своему парню, чтобы занялся лошадьми. А ты пойдешь со мной.

Коллен спокойно вел лошадь в ангар.

– Почему я должен это делать?

– Потому что я тебе сказал.

– Изи, давай-ка оботри эту. А я приведу другую.

Клинток надулся. Прямо-таки настоящий павлин. Бык, готовый броситься на красную тряпку.

– Я сказал, что ты пойдешь со мной.

– Нет, не пойду. Пока у тебя не будет ордера в кармане. – Коллен свел по мосткам вторую лошадь. – У тебя есть ордер, помощник шерифа?

– Я могу привезти.

– Вот и поезжай за ним. – Коллен посмотрел на Изи, тот стоял возле кобылы. Лицо у него вытянулось от удивления. – Оботри ее, Изи. – Потом, взявшись за оголовок, Коллен снова повернулся к Клинтоку: – Мы тут работаем. Если хочешь заказать конную прогулку, можешь сделать это там, в ангаре.

– Ты нарываешься на конфликт?

– Похоже, дело к этому и идет. – Коллен улыбнулся, но в улыбке не было веселья. – Я хочу сказать тебе прямо и перед этим парнем, который будет свидетелем: ты пришел ко мне без ордера. Я отказываюсь идти с тобой. Ну как, это достаточно ясно? Устраивает тебя?

Он видел, как на лице Клинтока вспыхнула ярость, словно огонь в сухой траве. Тот стоял, глядя ему в глаза и обманчиво расслабив мышцы.

– Где ты был двенадцатого декабря с четырех часов вечера до девяти?

– Ну, надо подумать. – Свободной рукой Коллен вытащил телефон и, орудуя большим пальцем, открыл календарь. – Похоже, я начал тот день рано. Сначала был урок верховой езды. Потом мы ездили на санях. Когда я пришел туда, Изи взял одни сани, я другие, а Бен – он сейчас там, в ангаре, – третьи. В тот день привезли фураж, а я пришел сюда, потому что пейнт по кличке Кочиз припадала на правую ногу. Мы…

– Я не хочу слушать всю эту чушь. С четырех часов.

– Кажется, в это время я ушел отсюда.

– Один?

Коллен убрал телефон в карман.

– Это было больше месяца назад, а поскольку я не рассчитывал, что ты неожиданно проявишь интерес к тому, как я провожу время, то я припоминаю, что двенадцатое декабря – тот день, когда пропала девочка из колледжа. Значит, в тот день я был один, поскольку Бодин ездила в Миссулу, а Рори еще работал, и мы с ним не могли уехать одновременно.

– Значит, великие и могущественные Лонгбоу не подтвердят твое алиби? – Клинток с преувеличенным вниманием осмотрелся по сторонам. – Что-то я не вижу, чтобы Бодин прибежала сюда и прикрыла тебя своим телом.

– Ты все-таки веди себя тут поосторожнее, – произнес Коллен.

– Мы еще посмотрим, кто должен быть осторожнее. Ума за деньги не купишь, что и подтвердили Лонгбоу и Бодин, взяв тебя на работу. Интересно, как они будут выкручиваться, когда ты сядешь за решетку, где тебе самое место.

Коллен ответил очень спокойно, хотя внутри у него все клокотало от ярости:

– Мы с тобой, Клинток, оба знаем, что твои проблемы не связаны с Лонгбоу и Бодин. Так давай не упоминать о них.

– Раз ты не хочешь, чтобы они выгораживали тебя на этот раз, скажи, видел ли тебя кто-нибудь двенадцатого декабря? Кто-то, кто может подтвердить, где ты был?

Никто не подтвердит, подумал Коллен, поскольку в тот день он завел Сандауна в прицеп, отвез в манеж и проработал с ним пару часов.

– Трудно сказать.

– Отчего же так трудно?


– А-а, босс! – Сглотнув и набрав в грудь воздуха, Изи шагнул вперед. – Простите, но я слышал, что вы пытаетесь это вспомнить. В тот день мы забинтовали Кочиз правую ногу и разве не тогда мы стали работать с упряжью? Чинили, чистили, возились чуть ли не до шести. А потом пили пиво, устав за день. По-моему, я ушел около семи, а вы еще оставались здесь. Хотели снова проверить ногу Кочиз. Я хорошо это помню.

Коллен смотрел в глаза Изи чуть дольше обычного.

– Может, и так.

– Да я отлично все помню. Вы это хотели знать, помощник шерифа?

Клинток повернулся к парню:

– Ты врешь мне? Это серьезное преступление – лгать полицейскому.

– Зачем мне врать? – Изи попятился. – Я просто рассказал то, о чем вы попросили. Мы сидели тут до семи – приятно посидеть и выпить пива после долгого дня, – а потом я пошел домой.

– Ладно, Изи, иди работать, – велел ему Коллен.

– Хорошо, босс, я просто пытаюсь помочь.

– Скиннер, что же ты не записал в своем чертовом телефоне весь этот понос, который он сейчас высрал?

– У меня есть график работы, и по плану все должно было закончиться в четыре. Иногда нужно сделать что-то дополнительно, и я задерживаюсь на работе. Я не записываю в календаре, что пил пиво с кем-то из ребят. Если я ответил на твои вопросы, то пойду заниматься лошадьми.

– Две мертвые женщины, Скиннер. Два трупа, с тех пор как ты вернулся сюда. Может, если я пошлю запрос в Калифорнию, найдутся и другие.

– Трать свое время так, как считаешь нужным, помощник шерифа. Я буду делать то же самое.

Коллен отвел лошадь в ангар, аккуратно снял с нее попону, потом прижал к ее холке крепко сжатые кулаки. Еще десять секунд, подумал он, или даже не больше пяти, – и он пустил бы их в ход.

Он бы не смог больше сдерживаться.

Теперь он заставил себя разжать кулаки, услышав, как взревела машина Клинтока и умчалась, расшвыривая из-под колес гравий.

Ему надо было поблагодарить парня за то, что избавил его от безобразной потасовки, которая вот-вот могла вспыхнуть. Но…

– Зря ты это сделал, Изи.

– Я просто рассказал то, что вспомнил. Тогда мы чинили упряжь.

– Мы взялись за нее через пару дней после этого. Ты помнишь это не хуже меня.

– Я не помню точно, что делаю. – Изи перевел взгляд на лошадиные спины. Упрямо сжатая челюсть расслабилась под пристальным взглядом Коллена. – Может, я поступил так, как считал правильным, и мне не понравилось, что он заявился к вам, босс. Не понравилось, как он разговаривал, какой взгляд у него был. Я клянусь, ему хотелось достать дубинку и ударить вас. Я не хотел смотреть, как он вас доставал, вот и все.

– Я признателен тебе. Да. Но в следующий раз – а с Клинтоком всегда бывает продолжение – не вмешивайся. Не надо попадать в его поле зрения. Мы с ним не ладим с самого детства, и это никогда не изменится.

– По-моему, некоторые люди рождаются на свет с червоточиной. Он говорил о той девушке, которая пропала? Он сказал, что она мертва?

– Мне тоже так показалось.

– Черт побери, Кол. – Изи тяжело вздохнул и провел мягкой щеткой по боку кобылы. – Черт побери. Это ужасно. Неправильно. Но как глупо думать, что ты имеешь к этому какое-то отношение.

– Я же сказал, у нас с ним давние счеты. Рано или поздно он хочет найти повод, чтобы нажать на спусковой крючок.

Рано или поздно, мысленно добавил Коллен, он будет вынужден дать Гаррету по роже.





Глава двенадцатая




2012 год

Эстер отскребала ванную сверху донизу, как делала через день.

Чистота угодна Богу.

Ее руки, красные, шершавые и потрескавшиеся за много лет от горячей воды и едкого мыла, горели, когда она погружала в ведро щетку. У нее ломило спину, болели колени.

Она почти не замечала этого.

Она гордилась белизной покрытого линолеумом пола, сверкающими кранами и ручками над раковиной и в душе.