Успеть до захода солнца

– Он прав.

Кивнув, доктор открыл дверь.

В воспоминаниях Коры ее дочь Элис оставалась хорошенькой, необузданной девочкой, которая сбежала из дома, чтобы стать кинозвездой. Кора и помнила ту красивую девочку от рождения до разлуки.

Маленькую девочку в платьице с оборками и ковбойских сапожках. Капризного ребенка, не желавшего засыпать по вечерам. Кора укачивала дочку до позднего вечера. Потом она стала непокорным подростком, залезавшим к ней в постель за утешением после ночного кошмара.

А теперь на кровати лежала женщина с разбитым лицом, тусклыми, седеющими волосами, глубокими морщинами вокруг губ и глаз. Ничего общего с драгоценными воспоминаниями Коры.

Но все же ей показалось, что она узнала свою дочь.

Ее сердце сжалось в груди и замерло, а ноги ослабели.

Морин крепко держала ее руку.

– Я тут, ма. Побуду возле двери.

Кора стерла с лица испуг и подошла к кровати.

Лежавшая там женщина вздрогнула. Ее глаза, зеленые, отцовские, с ужасом изучали комнату.

Ее терзали кошмары, которые невозможно было прогнать ласковыми объятиями.

– Все хорошо, Элис. Тебя больше никто не обидит. Я никому не позволю обижать тебя.

– Где тот человек? Где он?

– Боб Тейт? Он там, за дверью. Он позвонил мне и сообщил, что ты здесь. Я так счастлива, что вижу тебя опять, Элис. Моя Элис.

– Эстер. – Элис втянула голову в плечи. – Я больше не хочу уколов. Сэр очень разгневается. Я не могу тут оставаться.

– У меня была учительница с таким именем, – тут же придумала Кора. – Эстер Таннер. Очень добрая. Но тебя я назвала Элис, в память о маме твоего отца. Элис Энн Бодин. Моя неугомонная бродячая кошечка.

То ли это была ее собственная слепая надежда, ее отчаянное желание, то ли она все же увидела, как что-то промелькнуло в испуганных глазах Элис. Осторожно, так осторожно, что у нее заболели кости, она присела на краешек кровати.

– Так я называла тебя, когда ты, совсем кроха, не хотела засыпать. Ой, ты боролась со сном, словно это был твой злейший враг. Моя Элис никогда не хотела пропустить ни минуты жизни.

– Нет, Элис была проститутка и бродяга. Господь наказал ее за грехи.

Сердце Коры снова перекрутилось, на этот раз от клокотавшего гнева, но она прогнала его. Пока не время.

– Элис всегда была, есть и будет веселой, упрямой, но никак не грешницей. Ой, ты могла доводить меня до безумия, кошечка, бродившая сама по себе, но могла и рассмешить. И я гордилась тобой. Как в тот раз, когда ты заступилась за маленькую Эмму Уинтроп, когда другие девочки издевались над ней из-за ее заикания. Ты не побоялась и толкнула двух так, что они шлепнулись на задницу. Это было замечательно.

Элис повернула голову, и Кора воспользовалась этим.

Нежно, очень нежно она дотронулась до щек Элис.

– Я люблю тебя, Элис. Твоя мама всегда любит тебя.

Когда Элис снова повернула голову, Кора лишь улыбнулась и сложила руки на коленях.

– Ты знаешь, кто еще сюда приехал? Может, захочешь их увидеть? Рин и бабушка. Мы все так рады, что ты вернулась к нам.

Зеленые глаза снова метнулись. Элис потерла губы.

– Сэр заботится обо мне. Мне надо вернуться. У меня есть дом. Сэр построил его для меня. Я держу его в чистоте. Я должна убрать в доме.

– Мне бы хотелось взглянуть на твой дом. – Кора улыбалась, но ее мысли были горькими, мрачными и гневными. – Где он?

– Я не знаю, не знаю. – Взгляд беспокойных глаз вернулся к Коре. Элис смотрела на нее со страхом и смятением. – Я заблудилась. Я согрешила и поддалась искушению.

– Не волнуйся из-за этого. Не надо. Ты устала, так что отдохни. Я хочу оставить тебе нечто, что я очень люблю.

Привстав, Кора полезла в карман и вынула небольшую фотографию, какие носят в сумочке. Ласково взяла Элис за руку и вложила снимок в ее пальцы.

На нем Кора стояла с двумя дочками-подростками; обе улыбались в камеру, прижавшись к матери щеками.

– Твой дед сделал этот снимок в рождественское утро, когда тебе было шестнадцать лет. Вот, возьми. Смотри на нее, если тебе станет страшно. А теперь отдохни, доченька. Я люблю тебя.

Она дошла до двери и до Морин, и тут у нее полились слезы.

– Все хорошо, ма. Ты все сделала правильно.

– Она выглядит такой больной и испуганной. А ее волосы, Рин, ох, ее красивые волосы…


– Теперь мы позаботимся о ней. Мы все позаботимся о ней. Пойдем. Пойдем, ты посиди. Чейз, – сказала Морин, когда они вышли в холл, – принеси чаю бабушке и прабабушке. Сядь, ма.

Мисс Фэнси обняла Кору, утешая.

– Доктор Гроув, – сказала Морин, – можно вас на минутку?

Она вышла и поискала глазами какое-нибудь уединенное место.

– Первый вопрос, – начала она. – Вы сказали, что кто-то оценит ее психическое и эмоциональное состояние. Полагаю, вы имели в виду психиатра.

– Совершенно верно.

– Мне нужно знать имя и квалификацию этого врача. Поймите меня, – продолжила она, прежде чем он успел ответить. – Моя мать, как уже было сказано, сильная женщина. Но ей нужен адвокат, а уж моей сестре он просто необходим. Я и буду их адвокатом. Мне нужно знать все, что у вас есть, о состоянии Элис и методах лечения. – Она достала телефон. – Буду все записывать, если вы не возражаете, чтобы потом не оказалось, что я какие-то моменты не так поняла или перепутала. Но прежде всего хочу вас поблагодарить за участие, которое вы проявили к моей сестре, и за сочувствие моей матери.

– Я сделаю все, что смогу. Полагаю, что в интересах моей пациентки целесообразно нам двоим и доктору Минноу побеседовать перед тем, как она приступит к осмотру.

– Селия Минноу?

– Да. Вы знаете ее?

– Да, так что вопрос о ее квалификации снят. Я могу встретиться с вами в любое время, когда вы скажете. А теперь, – она включила запись, – давайте начнем с физического состояния Элис.



Бодин копировала мать. Она дождалась, когда Тейт выйдет из холла, чтобы кому-то позвонить, и выскользнула за ним.

– У меня есть вопросы.

– Я понимаю, Бодин, но…

Она просто взяла его под руку и повела мимо сестринского поста.

– Ты сказал, она была изнасилована – до того как ее привезли сюда. Вы взяли анализы для экспертизы?

– Конечно.

– И там ДНК, его ДНК? Я смотрела сериал «Место преступления».

– Скажу тебе, что в жизни все не так, как показывают по ящику. Результатов приходится ждать. А если определяется ДНК, то хорошо бы иметь и подозреваемого, чтобы сравнить его данные.

– Она может узнать того человека.

Уставший Тейт вяло почесал в затылке.

– Она и себя-то не узнает.

– Я понимаю. И я понимаю, что сейчас мои близкие больше думают о состоянии Элис, чем о том, как она попала к тому мерзавцу. Так что я собираюсь это выяснить. Кто ее нашел? И где именно?

– Супруги, возвращавшиеся вечером домой, обнаружили ее на обочине Двенадцатого шоссе. Мы не можем сказать, откуда и долго ли она шла, прежде чем упала. На ней было домашнее платье и тапки. Никаких документов. Вообще ничего.

– Много ли она могла пройти в таком виде? – рассуждала Бодин, расхаживая взад-вперед. – Несколько миль, пожалуй.

– В любую сторону, – уточнил Тейт. – Мы отправили ее одежду в головной офис. Там эксперты проведут исследования, может, что-нибудь и подскажут. Но все это тоже требует времени, Бодин, не то что по телику – раз-два и готово. Уж поверь мне. Но я обещаю тебе, что не останется ни одного камня, который я не переверну, чтобы выяснить, кто сделал с ней такое.

– Не сомневаюсь в этом. Но я просто должна все осмыслить. Мне нужно зарядить голову конкретными фактами. Сама мысль о том, что ее похитили и держали на цепи с тех пор, как она убежала из дома…

– Не думаю, что это так. Машину, которую она тогда взяла, нашли в Неваде. Она присылала открытки из Калифорнии.

– Верно, верно. У нас в доме не говорили про Элис, но я это знала. Возможно, потом она вернулась сюда. Шериф, ее наверняка похитили где-то здесь. Разве могла она прийти пешком из Калифорнии в домашнем платье и тапках?

Итак, по крайней мере, это было совершенно очевидно.

– Ладно. – Бодин с решительным видом кивнула. – Над этим можно подумать. – Она снова повернулась к шерифу. – Ты сказал, у нее были дети. Где они? Господи, ведь они мои двоюродные… – Осознав это, она прижала ладонь ко лбу. – А она моя тетка. Я никогда не думала о ней как о своей тетке. – Бодин оглянулась назад, в сторону холла и палаты. – Я вообще почти никогда о ней не думала.

А теперь будет думать, сказала она сама себе.



Бодин уговорила мать вернуться домой с ней и Рори, а в качестве козыря использовала прабабку. Не сидеть же ей всю ночь в больничном холле. Мисс Фэнси переночует на ранчо, и ей все-таки нужен уход.

Кора наотрез отказалась уезжать, так что Сэм и Чейз остались с ней.

Они намеревались дежурить по очереди.