Успеть до захода солнца

– Мне понадобился свободный день. Надо кое-что закончить в мастерской, а Джастин сейчас слишком меня опекает на этом этапе выпечки. – Она снова похлопала себя по животу. – Кол, я сама могла бы отвезти сегодня маму. Я знаю, что ты чувствуешь.

– Никаких проблем.

– Я вполне могу пригласить няню, если хочешь, чтобы я тоже поехала.

– Не дергайся, Севена.

– Она действительно ждала этой поездки – в основном, чтобы побыть с тобой. – Она посмотрела на потолок, услышав глухой удар, тявканье и детский смех. – Время истекло.

– Я пойду к нему.

Севена лишь махнула рукой:

– Не нужно. Поверь мне, он сам найдет дорогу. А я совершила ошибку и сказала ему, что ты приедешь. Так что держись.

– Малец мне нравится. Он, как и ты, присматривается ко всему вокруг и думает, что из этого можно сделать, и, как Джастин, ищет во всем забавную сторону. Вы сделали забавного мальца.

– Работаем над новым. Хочешь узнать, над каким?

– Как это, над каким? О, мальчик или девочка? Я думал, вы не хотели знать заранее.

– Мы и не хотели – вот с Бруди мы не узнавали, и он стал прекрасным сюрпризом. Мы не хотели и не узнавали, потом однажды вечером мы задумались о том, что в детской сейчас у нас наш мальчик, как нам быть дальше? То ли оставить Бруди там и приготовить еще одну детскую для девочки, то ли переселить Бруди в большую комнату, где будут жить уже два мальчика. Так что все-таки решили выяснить. И мы это сделали.

– Отлично. И какой вкус получается?

– Земляничное мороженое.

– Розовое? Девочка. – Он протянул ногу и шутливо толкнул сестру. – Баланс. Хорошо работаете, молодцы. – Он увидел, что у сестры дрогнул живот. – Неужели слышит?

– Она знает, что мы говорим о ней. Обра или Лайла. Мы остановились на двух этих именах. Которое выиграет, станет первым именем, а другое – средним. Тебе какое нравится?

– Я не вмешиваюсь в спор между мамой и папой.

– Но я же не сказала, за какое имя я, а за какое Джастин. Просто спросила, какое нравится тебе.

– Тогда, пожалуй, Обра.

– Да! – Она потрясла в воздухе кулаком. – Еще один голос в мою пользу. Ну, я уговорю его на Обру Роуз, а Лайлу мы оставим на потом, если у нас появится еще одна девочка…

– Вы уже думаете о новом…

Щенок, дико восторженный лаб, скатился по лестнице прямо Коллену на колени и, упершись передними лапами в его грудь, лизнул его лицо. Бруди с всклокоченными волосами, розовым лицом и такими же безумными глазами, как у щенка, спускался по ступенькам с пластиковым ведром.

– Кол, Кол, Кол! – Он что-то лепетал непонятное для Коллена, но, когда он бросил ведерко и тоже прыгнул на колени к нему, Коллен почувствовал прилив огромной любви.

Он не мог бы сказать, заслужил ли он это, но день для него точно стал светлее.

Бруди сполз с его коленей, взял ведро и достал оттуда фигурку.

– Зелезны теловек.

– Я вижу. Я думал, что ты Непобедимый рейнджер.

– Красны ренжер. Капитан Мерика. Себеряны ренжер.

– Серебряный, – поправила его мать. – Се-реб-ряный.

– Се-ребряны.

Он перечислил свои игрушки и подвинул их Коллену.

– Я не могу остановить ма. Она покупает и покупает их для Бруди.

– Почему я должна останавливаться? – Кейти Скиннер спустилась по лестнице. На ней было темно-серое платье и короткие черные сапожки.

У нее веселое лицо, подумал Коллен. И она много лет не обновляла свой гардероб.

Ей шло оживление на лице, как и цвет волос – каменно-серый, – и радостный смех, когда Бруди подбежал к ней и обнял за колени.

– Кол! – сообщил он ей.

– Я вижу.


– Кол играет.

– Поиграй с ним, – сказала Кейти Коллену. – Удели ему немного времени, у нас его много. А я приготовлю Севене чай.

– Ма, спасибо, я с удовольствием выпью.

– Она хочет чаю из американского лавра, – сказал Коллен и уселся на пол к полному восторгу мальчугана и щенка.

– И правда, хочу.

– Минутку.

Коллен выбрал фигурки для боя.

– Севена, ты вернула ей радость жизни. Вы с Джастином и этот малец.

– Мне кажется, у нас все опять наладилось. Ты тоже прибавил радости, когда вернулся домой. А еще чуточку счастья прибавилось, когда она поняла, что у тебя что-то намечается с Бодин Лонгбоу.

Когда он вскинул голову и прищурился, Севена рассмеялась, придерживая живот.

– Может, Кол, ты живешь и не рядом с нами, но не забывай, что у нас полно знакомых. Мы уже слышали, как вы с Бодин очень эффектно и эротично танцевали в «Корале» в субботу вечером.

– Эротично танцевали? – Коллен закрыл ладонями уши мальчика. – Разве можно так выражаться при ребенке?

– Мы с его папой тоже исполняли прямо перед ним эротичный танец.

– Пожалуй, я тоже заткну уши.

Усмехнувшись, Севена погладила ладонью свою длинную косу.

– Так что у вас с Бодин?

– Не забегай вперед.

– Она всегда мне нравилась – все твои девушки нравились, но Бодин особенно. Ты не знаешь, что она приезжала ко мне два-три раза в год с сумками одежды. Она говорила, что я мастерица шить и, возможно, сделаю себе что-нибудь из этих вещей. Причем вещи были хорошие – ну, может, пуговица оторвалась или где-то разошелся шов. И она говорила так из деликатности. А когда мы с Джастином открыли лавку, она первая пришла к нам. У нее доброе сердце. Я даже не уверена, что ты достоин ее.

Она улыбнулась после этих слов.

– Ох эти женщины, Бруди! Ужасные существа. Запомни это.

– Зенсины. – Бруди поднял розового рейнджера. – У-у-у!

Час с сестрой и забавным племянником, и еще около часа займет обед с матерью. Коллен считал это приятным дополнением, а то, что будет между этим, – долгом.

Он остановился, когда мать попросила, терпеливо ждал, пока она выбирала цветы, и придержал свое мнение, что желтые тюльпаны не простоят и ночи.

Он был готов заплатить за них, но она бы не согласилась.

Приехав на кладбище, он припарковался и пошел следом за матерью. Коллен не был там с похорон и не намеревался приезжать. Теперь он понял, что поедет с ней сюда, когда бы она ни попросила.

Он с удовольствием отметил, что территория содержалась в порядке, дорожки расчищены. Остатки снега на них обледенели, но идти было довольно просто.

На всякий случай он поддерживал мать под руку, когда она прошла мимо надгробий к маленькому, простому камню с отцовским именем.



Джек Уильям Скиннер Муж и отец



Правильно, подумал Коллен. Он был мужем и отцом. Камню не надо брать в расчет степень успеха в обеих ипостасях.

– Я понимаю, тебе трудно приходить сюда, – начала Кейти. – Понимаю, что с моей стороны было нечестно просить тебя приехать.

– Дело не в том, честно это или нечестно.

– У него были слабости, – продолжала она, придерживая волосы, взъерошенные ветром. – Он нарушал клятвы, которые давал тебе.

Всем нам, подумал Коллен, но промолчал.

– Он испортил тебе жизнь из-за своих слабостей и нарушенных клятв. Он знал это. Ох, Коллен, он понимал и старался измениться. Я могла уйти от него, взять тебя с Севеной и уйти.

– Почему же ты не ушла?

– Я любила его, а любовь – это нечто очень сильное. – Она погладила камень ладонью. Ветер трепал ее волосы. – Она иногда приносит беду. Он любил нас. Вот почему он страдал даже больше меня, когда поддавался своим слабостям. Он работал не покладая рук, чтобы загладить вину, но потом…