В паутине иллюзий
Часть 27 из 29 Информация о книге
– А за что ты ее так ненавидишь? Она – твоя родная внучка! – Вот именно! Прошу тебя, не ищи ее! Впрочем, даже найдешь – не достанешь. Не живет она здесь больше. Амелин ее и Кирилла отправил в лесной пансионат. А там охрана! Игнат замер. Ну, вот и все. Или? – Она же там не в тюрьме. Могу навестить. – Он опять усмехнулся, напряженно вглядываясь в лицо Улицкой. – Не смей! – Та привстала с кресла, завела правую руку за спину… * * * У Нюши от всего услышанного бешено заколотилось сердце. Может быть, речь шла все же не о ней? Нет, а какая еще воспитанница была у Марго? Да еще подкидыш! Это она, Нюша, была найдена на крыльце сторожки! Значит, она – внучка этой старой грымзы?! Нюша придвинулась ближе к перилам, посмотрела вниз и чуть не заорала в голос – в руке бабки был пистолет. И направлен он был на гостя… * * * Лана нажала ручку входной двери квартиры, осторожно толкнула ее – дверь оказалась не запертой на замок. Она тихо вошла в прихожую и остановилась. Из холла доносились голоса – так и есть, Тарханов нарвался на бабку Улицкую. Этот спектакль Лана пропустить никак не могла! Она посмотрит его «из-за кулис» – плотной портьеры, наполовину закрывающей арку между коридором и гостиной. Она осторожно отодвинула ткань. Первое, что увидела, – направленный на Игната ствол. Она зажала себе рот свободной рукой, чтобы не крикнуть. Пятясь задом, едва не задела ногой пуф, успокоилась и тихо открыла дверь. Только добежав до машины, предусмотрительно оставленной у соседнего дома, окончательно пришла в себя. Нет! В таких играх она не участвует! Черт с ним, с Тархановым, пусть выкручивается сам! А ее, Ланы, здесь не было, и быть не могло! Она села за руль. Мысленно перекрестившись, вполне реально поплевав трижды через левое плечо, завела двигатель и плавно отпустила сцепление… * * * – Не сходи с ума, идиотка! – Игнат приподнялся с кресла. – Сидеть! – Голос Улицкой, до того слабый, окреп. – Ох как я жалею, что не добила тебя тогда, четырнадцать лет назад! Ты должен был сдохнуть, а не она! Девочка моя, ангел… Если б не Марго, черт бы ее побрал! Хотя, думаю, черт и забрал, в аду горит, интриганка! С самого рождения Милочки ненавидела сестру. Ничего сделать с ней не могли ни я, ни бабушка, ни Брехт. Знаешь такого? Знаешь… Ты-то к нему зачем поперся? Я надоела – так и сказал бы! Модно было тогда к психологам ходить. Слабак… не мог с женщинами сам разобраться! Там, у Брехта, тебя Марго и приметила, очень ты был яркий, рыжий. Что перекрасил волосы-то? А? – Седины много, – усмехнулся невесело. Он увидел, как Улицкая положила оружие на колени, но руку со спускового крючка не убрала. Страшно было, но еще более сильное чувство заставило его взять себя в руки – желание узнать правду. Да, он отбыл срок за убийство, но он ли убил Милу? – Гадаешь, кто Милу убил? А Марго! Или не Марго! Не важно, кто выстрелил, виноват ты! Ты влез в нашу семью, ты разрушил все! И сейчас опять лезешь! Тебя в дверь, ты в окно! Ну, нет… в этот раз не промахнусь. – Улицкая вновь подняла руку. – Значит, стреляла ты… Как узнала, что это я Милу забрал из роддома? – Не понял? Марго ее ненавидела всю жизнь! Мила тебе рассказала наверняка, что произошло у той на выпускном? Бросилась с ножом на парня. Тогда я ее отправила к Карлу в клинику. Честно – надеялась, никогда оттуда не выйдет. Но через два года он ее вернул домой, уверил, что неопасна. И на самом деле тихая стала, послушная. Мы с тобой уже тогда встречались, но никто дома у меня не знал об этом! Были уверены, что задерживаюсь на службе. Потом ты стал отдаляться. Думаешь, не заметила? Все сразу поняла – влюбился. Кто же знал, что в мою дочь? Да еще в девчонку совсем! Только школу окончила… Ну да, я разозлилась! А тут Марго с той записью! Оказалось, видела нас однажды вместе, потом тебя у Брехта, любопытно стало, что это ты к доктору захаживаешь? Выкрала у него из кабинета этот диск, уж не знаю как. На нем весь ход лечения. И наши имена – Аркадия, Мила. – Я ему не говорил ничего! – Под гипнозом выложил. Марго шантажировать стала, что Миле расскажет про нас. Ей деньги нужны были на игру в карты. Надоело на интерес играть, захотелось по-крупному. – Ты ей платила? – Да! Пыталась с тобой говорить, помнишь? Чтобы ты Милу оставил, все равно та узнала бы о нашей связи рано или поздно и не простила бы тебя! Бесполезно… ты не понял! И меня не простила бы… – Ты не о ней, о себе думала! – Даже если и так! Я любила тебя! И не собиралась отдавать никому, даже дочери! Марго видела, что со мной происходит. При Милке я еще сдерживалась. Не понять тебе – я сходила с ума. Тогда Марго предложила выдать Милу замуж. Я только посмеялась, но она все продумала до мелочей! Извращенный ум плюс ненависть к сестре… Мне оставалось лишь найти подходящего кандидата на роль мужа. Я тогда вела дело об избиении группой подростков двадцатилетнего парня. Дело передали в суд, парень выписался из больницы в свою деревню Кротовку. Ему бы лечение продолжить, но денег у матери никаких. А с этой шантрапы, что его била, взять было нечего. Суд определил выплачивать копейки… Мы с Марго поехали в Кротовку. Марго разработала целый сценарий. Добилась проведения концерта в деревенском клубе с участием ансамбля, где танцевала Мила. Ночевать артистов определили по домам сельчан. Мила, конечно, попала к Ивановым. Дальше дело техники: его мать напоила ее чаем с травками, Мила проснулась в постели парня. Смешно, но парень действительно влюбился в нее. Да и кто мог бы устоять – Милочка была ангельски красива! Он сделал ей предложение, она отказала. Добились мы лишь одного – она стала сторониться тебя. Заметил? – Вот почему… считала, что изменила мне… – Да. Но это еще не все – вскоре у нее начался токсикоз… – Он ее изнасиловал спящую?! И ты знала?! Ну, ты… – Игнат вскочил и поднял руку для удара. – Сиди смирно, руками не размахивай! – Улицкая вновь направила на него оружие. – Не тебе меня судить! Все нормально было, они поженились, ждали ребенка. Марго по-прежнему тянула с меня деньги, она жить не могла без игры. – Где ты брала столько денег? – Не твое дело! Не лезь в чужой карман! Я одного понять не могу, как ты узнал, что Милу выписывают? Как тебе в голову пришло ее забрать к себе? – Мне позвонила Марго, плакала… Что у вас произошло? – Марго… вот дрянь! Теперь понимаю… Мила с весны уже с мужем не жила, я дала денег, его отвезли на лечение в Москву. Мы ей наконец сообщили, что он болен. Их развели по обоюдному желанию. Из роддома должна была ее забрать я! Позже. Она сбежала, узнав, что я хочу уговорить ее оставить ребенка, якобы у девочки наследственная болезнь. Главврач вынуждена была оформить ей выписку – Мила стала угрожать той разоблачением. Видимо, Марго ей рассказала, что я хочу ребенка отнять, она в курсе была! Почему предупредила?! – Ты в ней убила не все хорошее! – Я?! При чем здесь я?! Она – больная! Все вышло, как она задумала: Мила к тебе ушла, меня бояться стала. Ты опять влез в нашу жизнь! Что ты с ней собирался делать??? – Жить. Тебе не приходило в голову, что мы с ней могли быть счастливы? – Ты – с ней?! А я? Где я в вашей жизни? Тещей должна была бы тебе стать? Нет… нет! – Улицкая сорвалась на крик. – Что произошло у дома моего отца, Аркадия? Ты стреляла в меня, а убила дочь? – спросил Игнат, с презрением и жалостью глядя на женщину. Он понимал, что в любой момент та может нажать на спусковой крючок, даже не отдавая себе в этом отчета. – Я! Но виноват в этом ты! Я бы ее увезла и из твоего дома, уговорила бы… Но нет. Марго ее успела предупредить, что я еду! Но сначала, когда я со службы поздно вечером, почти ночью даже, вернулась, мне сообщила, что Мила с тобой в доме твоего отца. Все рассчитала, дрянь – нужно ей было нас столкнуть! Знала, что за Милой поеду сразу. И сама в машину за мной села. – Значит, Марго там была… а мне так и не призналась, – перебил Игнат. – Была! Некогда было разбираться с ней, из машины гнать. Да и не пропустила бы она спектакль, предвидела скандальный финал! Хотя, возможно, и не такой… И я успела! У вашего дома уже машина с шашечками стояла, но, если бы ты не выбежал за Милой, все были бы живы! Я стрелять не хотела, лишь тебя припугнуть, чтобы не мешал! Дура Марго стукнула меня по руке… Твоя пуля, а попала в Милочку. И ты упал тут же! Подумала, с испугу! Позже поняла – пьяный поскользнулся на мокром мраморе. Хорошо головой стукнулся, сознание потерял! Вторая пуля досталась таксисту – свидетель не нужен… Подбежала к Милочке, взгляд застывший. Всю жизнь теперь перед глазами… – Улицкая замолчала. – Как же тебе удалось меня подставить? – А что мне оставалось? Марго в истерике, два трупа и ты с проломленной черепушкой. Пистолет тебе в руку вложила. Ствол левый, не мой табельный, отпечатки только твои. Марго срочно к Брехту отвезла – клиника через квартал, вкратце ситуацию обрисовала, что, мол, ты Милу убил на наших глазах, а тот вопрос задал – а ребенок где? А я и не вспомнила о нем сразу! Вернулась, картина прежняя. В такси заглянула – сумка дорожная на сиденье. Осмотрелась вокруг, вдали две фигуры к перекрестку двигаются, в руках одной что-то крупное. Догнала. Две бабы переноску с ребенком внутри тащат. – Ты и их? – Нет, конечно. В машину заставила сесть. Одну сразу узнала – Соловьева. Тогда она была директором дома малютки. Тут же план созрел – убедила ее подкинуть девчонку на крыльцо сторожки. – И та согласилась? – Еще бы. Она-то меня тоже узнала. Пересекались не раз. И знала, какие неприятности могу ей организовать! К тому же, как выяснилось, не видели они ничего. Слышать что-то слышали, за остановкой у завода на той стороне улицы прятались, полуночницы. – Значит, нашли меня раненым, а «Скорую» не вызвали? – Струсили обе! – Улицкая презрительно скривилась. – Думаешь, что это я перед тобой тут выложилась? А жить тебе осталось – минуты. Или секунды. Второй раз не промахнусь! – Почему же Мила от меня сбежать решила? Марго предупредила, что ты едешь? Но могла меня разбудить, я бы… – Так и не понял? Диск Брехта на ноутбуке прослушала тот самый. Я догадалась, когда уже особняк осматривали с опером – включен был компьютер, а рядом коробка от диска, надписанная Карлом, лежала. Чистая душа Милочка моя… в ужас пришла, нас обоих обвинила махом, от обоих и бежала. Не знаю, правда, куда собралась? Коробку я припрятала сразу, незачем посторонним в наши дела нос совать! Игнат смотрел на направленный на него ствол. Страха не было. Ненависти к безумной старухе тоже. Ему стало на миг жаль Марго и Милочку – с такой матерью врагов не надо. Он прислушался, вдруг показалось, что щелкнула собачка дверного замка… * * * Нюша боялась шелохнуться, хотя и понимала, что бабке и этому мужчине не до нее. Она все слышала. И видела, как напряжен он, как нервно размахивает оружием Аркадия Львовна, и лихорадочно соображала, что ей делать дальше. И позвонить не может – телефон оставила в машине, на панели. Теоретически можно открыть окно на втором этаже в комнате, позвать охранника или вообще кого-нибудь на помощь. Но он точно не услышит – в машине как в танке! А никого во дворе больше не было… Ей показалось, щелкнул замок входной двери. Да, так и есть – в квартиру кто-то вошел! «Это же тот доктор! Друг бабки!» Она осторожно спустилась еще на пару ступеней… * * * – Аркашенька, что дверь-то не закрыла? – Карл Генрихович, отгоняя дурные предчувствия, шагнул из коридора в холл. – А, Игнат, ты уже здесь? Он быстро осмотрелся – все было плохо. Гораздо хуже, чем он рисовал себе. Недооценил он Аркашу! И в голову не пришло, что та хранит дома оружие.