В рассветный час

– Леди Гиденна права, милорд, – говорит Монтак, выслушав Дейна, – я хотел предложить то же самое, но решил повременить.

«Покуда я сам не додумаюсь?» – усмехается тот про себя, вслух же говорит:

– В таком случае поезжайте к назначенному часу в это место и узнайте, кому и зачем я вдруг потребовался. А личина…

Вместо ответа Монтак смотрит Дейну в глаза, и тот поражается – внешность столичного жителя опадает с телохранителя клочьями, как осенние листья под сильным ветром. Проступает истинное его лицо – действительно, северянин, еще более смуглый, нежели лорд Кервен, и глаза иные, темные, как морская вода в полынье. Светлые волосы острижены так коротко, что сквозь них просвечивает старый шрам, уже побелевший от времени… И почти сразу же почти белая щетинка начинает удлиняться, вьется мягкой волной, золотится; в морские глубины проникает яркий луч, и глаза делаются темно-голубыми, как у Дейна, а кожа светлеет – теперь она уже не коричневая, выдубленная ветрами, снегом и солнцем, а едва загорелая. Меняется и тело: Монтак ростом ниже Дейна и более коренастый, если не сказать квадратный, теперь же вытягивается на полголовы и обретает совсем иную фигуру и осанку.

Удивительно странно смотреть в глаза себе самому, но и интересно тоже: отражение в зеркале – совсем не то…

– Надеюсь, милорд одолжит мне прогулочный костюм? – спрашивает Монтак собственным голосом, и это разрушает наваждение. – Чтобы не тратить силы понапрасну?

– Могу хоть этот отдать, – отвечает Дейн, вспомнив собственные наставления Ксенне касаемо превращения предметов. – Погодите, разденусь только…

– Не торопитесь, милорд, – на этот раз голос Монтака звучит в точности как у оригинала. – Майни, Нэр и Риц – вы едете со мной. Ленн – остаешься с милордом. Смотри в оба. Никого не впускать, никого не выпускать. Кроме милорда Кервена, ясное дело. Только проверь сперва, он ли это!

Ленн молча кивает. С виду он скала скалой – мимо такого целый отряд не пройдет.

– Надо выдвигаться, – добавляет Монтак. – Путь неблизкий, если не по изнанке, но мы уж лучше попросту…

«Чтобы нас увидели все, кому нужно увидеть», – догадывается Дейн.

– Нэр – быстро сбегай в покои милорда, принеси одежду попроще, – продолжает командовать Монтак. – Майни, выводи коней. Мне – рыжего, на котором лорд Данари ездит, ясно?

Майни кивает и идет на конюшню. Будь на его месте Нэр, непременно сказал бы: «Зря коней расседлывал!» – но Майни ограничивается выразительным вздохом.

– А ничего, что приехал я с одним составом телохранителей, а на непонятную встречу взял с собой вдвое меньше? – спрашивает Дейн.

– Должны же мы хоть иногда отдыхать? Да и оставлять дом без присмотра не годится.

– Все равно странно, что я не взял с собой именно тебя.

– Да, пожалуй, вы правы, милорд… – Монтак кивает Рицу: – Ты будешь мной. И пошевеливайся!





Глава 16




– Милорд, чем изволите заниматься? Пойдете к сестре? Или будете отдыхать? – спрашивает Ленн, когда остальные отбывают.

В голосе его слышится затаенная надежда: он самую чуточку лентяй, но под бдительным взором командира отряда не побездельничаешь.

– Ни то ни другое. Сам посуди: меня сейчас увидят в городе…

– Не увидят, милорд, мы все умеем делаться незаметными.

– Если им на пути попадется кто-нибудь посильнее, это не поможет, все равно разглядят. А там, – Дейн невольно улыбается, вспомнив любимую присказку Нэра, – слово за слово…

– Правда ваша, милорд.

– Так вот, кто-нибудь вполне может заметить лорда Данари в городе. И в случае какого-нибудь неприятного происшествия… в особенности с моим участием, странно будет, если Ксенна случайно обмолвится, что в это время я был дома.

– Кому же она скажет, милорд? – неподдельно удивляется Ленн. – Я что-то не заметил при ней дюжины подружек или как там они называются… фрейлины, вот. Слугам? Но они будто сами не видят, здесь вы или нет. Вернее… сейчас, конечно, не видят.

– Мало ли, – отмахивается Дейн. – Не будет же она на балу молчать, словно воды в рот набрала? А слово за слово… вот ведь прицепилось, а!

Ленн широко ухмыляется.

– Я почти уверен, что ничего не произойдет, – добавляет Дейн. – Но лучше перестраховаться. И поэтому я сейчас снова спущусь в лаборатории и займусь делом, а ты… ты будешь бдеть, как положено. Можешь заниматься этим в положении лежа, если найдешь подходящую поверхность. Просыпаешься ты, как я помню, мгновенно, так что не будет беды, если…

– Я и сидя могу, милорд, – расплывается в широкой улыбкой Ленн, но тут же вновь делается серьезным. – Только вот что плохо: леди Ксенна у нас без охраны.

– Монтак как-то сказал, что слуги у нас недурны. Может, не бойцы вроде вас, но оружием владеют и продержаться какое-то время смогут. Да и Ксенна – далеко не хрупкий лесной цветочек.

– Так-то оно так… – Ленн топает за Дейном по лестнице. – Но все равно это не дело. Скажу Монтаку, если не возражаете, – пускай передаст господину.

– Возражать не стану, но какое дело лорду Кервену до моей племянницы? Она же ничего не…

– Милорд! Да неужели вы не понимаете?! – с неожиданной для него экспрессией восклицает телохранитель.


Дейн невольно оборачивается.

Ленн нависает над ним, как… как древний шкаф в прабабушкиной комнате: когда-то это неподъемное чудовище служило отличным убежищем от уроков хороших манер и местом для того, чтобы помечтать в тишине и покое. Главное, не захлопнуть дверцу изнутри, иначе долго придется звать на помощь…

– Чего я не понимаю?

– Иногда кажется, что вовсе ничего, не в обиду вам будет сказано, милорд, – ворчит Ленн. – Леди Ксенна – просто девушка из провинции, вы это хотели сказать, да? Никого в столице не знает, ни в чем не разбирается, так? Киваете? А теперь припомните, милорд, как она нами командовала, чтоб ваши устройства правильно ставить! Ведь не получалось без нее, забыли?

– Точно, ты прав… – бормочет Дейн. – Но об этом некому и неоткуда узнать, если только ваша команда не проговорится, но это, полагаю, невозможно.

– Ну да. Только у леди горничная есть, милорд, которая наверняка замечает, когда хозяйка на месте, а когда нет. И в каком виде возвращается – не сама же леди Ксенна штаны себе стирает и штопает, верно? А она ведь, неугомонная, хуже нас угваздывалась, когда мы эти ваши штуковины переставляли…

Дейн хочет возразить, что Ксенна умеет и шить, и стирать, только не любит. Но что толку? Поэтому он говорит лишь:

– Ты снова прав.

– Опять же, когда работы много было, вы оба не обедали дома, а иногда и не завтракали, к ужину опаздывали, так? – Кажется, Ленн вошел во вкус, обычно он не настолько разговорчив, а сейчас не может удержаться. – Значит, кухарка и остальные слуги точно знают, что господа где-то пропадают, дома их нет, иначе велели бы принести поесть в покои или в эти ваши лаборатории. Лошадей господа не брали, значит, убыли куда-то порталом… И куда же? Чем заняты? Вряд ли на облака любуются, стало быть, какие-то важные дела у них.

– Послушай, я все это знаю, но… не рассматривал с подобной точки зрения, – мрачно говорит Дейн.

– У вас привычки к этому нет, милорд. Заработаете еще, если раньше не убьют, – ободряет Ленн.

– Ну спасибо тебе…

– Всегда рад, милорд. К слову, если не забыли: одну такую служаночку, Мелли, уже кто-то однажды пытался расспрашивать на ваш счет, только Танн его спугнул. Смекаете, к чему я клоню?

Еще бы… Сложно не догадаться. Лорд Данари всегда жил один, затворником, но вдруг выписал в столицу ближайшую родственницу, с каковой родственницей занимается чем-то странным вдали от людских глаз. Девушку покамест видели только модистка да швея, но у таких особ язык за зубами не держится, поэтому можно не сомневаться: о достоинствах леди Ксенны Данари уже осведомлен весь город.

Конечно, легче и намного дешевле было бы обшить Ксенну дома, но… там не знают модных в этом сезоне фасонов, увы!

Но Нид с ними, с этими болтливыми мастерицами… Кроме описания внешности Ксенны и ее нрава – а с посторонними она обычно вежлива и приветлива, не более, – они вполне могут поведать заинтересованным лицам о том, что дядя с племянницей очень привязаны друг к другу. Откуда узнали? От слуг: та же Мелли наверняка не удержится, чтобы не поболтать с незнакомыми женщинами – у нее здесь нет ни подруг подходящего возраста, ни любовника (об этом Танн непременно бы прознал), и ей одиноко. Слово за слово… привязалось же это присловье, чтоб ему!

Выходит, лорд Данари явно не просто так выписал к себе племянницу, подумает любой наблюдатель. Но чего ради? Может, решил, наконец, жениться? Вполне логично: зачем брать пташку из чужого гнезда, если в своем хватает очаровательных и, главное, близких духом девушек, выросших в буквальном смысле на коленях у лорда Данари? Конечно, обычай жениться на кузинах и племянницах давно отошел в прошлое в просвещенных кругах, но ведь лорды Востока – замшелые ретрограды, это всем известно.

Могли так подумать? Несомненно!

Если еще просочилось хоть немного сведений о том, что Ксенна помогает дядюшке с работой – а они ведь обсуждали дела за ужином, не обращая внимания на слуг, – то головоломка для стороннего человека сложилась. Девушка не только красива, она еще и умна, а вдобавок разбирается в делах лорда Данари на таком уровне, что способна исполнять роль подмастерья. А это означает, что в ее златокудрой головке могут содержаться крайне важные сведения, ценности которых леди Ксенна, вполне вероятно, даже не осознает… Да и мало ли что она могла случайно увидеть в лабораториях лорда Данари, куда никому нет доступа? Увидела и не поняла, но запомнила, а вытащить что-то из памяти не так сложно – Дейну ли не знать! Правда, в Ксенне течет кровь Восточных лордов, поэтому с ней придется повозиться… Однако если она попадет в руки умельцу, вроде того, что установил щит в памяти лекаря Гарно…

«А ведь это вполне может случиться!» – мелькает в голове у Дейна, и только усилием воли он сдерживается, чтобы не броситься сейчас же к племяннице.

Нет-нет, особняк защищен достаточно хорошо, чужак сюда не проникнет. Дейн почувствовал бы неладное, да и люди Монтака не раз проверяли охранные заклинания. Не войдет же злоумышленник через главные ворота, в самом деле, а пробраться как-то иначе однозначно не сумеет.

И все-таки тревога гложет Дейна, он не находит себе места и заниматься чем-то мало-мальски полезным – хоть тем же миниатюрным связным устройством – не в состоянии. Ладно, хотя бы ненужные черновики уничтожил, а то они заняли все свободные поверхности. Все какое-то дело…

Ленн, к слову, вовсе не спит, хотя и умело делает вид, потому что вдруг замечает:

– Вы что-то совсем извелись, милорд. Чем по потолку бегать, сходили бы лучше к леди Ксенне.

– И как быть с тем, что меня не должны видеть именно в это время в этом месте? – огрызается Дейн.

– Так мою личину наденьте. Ну или любую другую. Если не умеете делать такое на скорую руку, я покажу, как надо. Лицом к лицу – оно совсем просто. Видели, как Монтак вас скопировал?

– Умею я… А ты кого изобразишь?

– Стану кем-нибудь из наших парней. Или вовсе незнакомым – вроде как новенького прислали, как раз леди Ксенну охранять, вот мы и пошли, чтоб его представить… Главное, про вашу одежду не забыть, ну да это несложно, если ненадолго.

– Лучше уж я стану незнакомцем, а то запутаемся, чего доброго, – ворчит Дейн. – А одежда попроще у меня тут где-то была… На вашу не слишком похожа, но всяко лучше мундира.

– Что ж вы раньше не переоделись, милорд? – вздыхает Ленн. – У вас вон обшлага в пыли и чернилах. Хоть в рубашке бы остались и рукава закатали, ее и не так жалко…

Дейн молча встряхивает головой: мало ему бережливого Танна, вечно пеняющего хозяину за небрежение к вещам, так еще и телохранитель туда же!

– Тебе вроде бы поручено следить за моей безопасностью, так? – находится он наконец.

– Да, милорд.

– Вот и следи. А о безопасности моей одежды позаботятся слуги.

– Не выйдет. Им тогда придется ходить за вами по пятам, милорд, и вовремя прикрывать эту самую одежду… фартуком, например. Может, вам вправду носить фартук? Так хоть спереди не уляпаетесь… Вот с рукавами сложнее, да, но я видел у писцов специальные нарукавники, вам бы тоже подошли такие…

– Ленн, ты издеваешься, – уверенно говорит Дейн, живо переодеваясь в рабочую одежду, о которой действительно вспомнил только что, и меняя внешность, – вышел довольно неприметный субъект, отдаленно похожий и на Монтака, и на Рица. Словом, еще один член небольшого отряда, вряд ли кто-то удивится.

– Ну что вы, милорд. Не имею такого права. Мне за это хозяин голову оторвет.

– Если узнает – непременно оторвет. Но ты же прекрасно понимаешь, что жаловаться я не стану? Так, может, сознаешься?