Вечное свидание
Часть 34 из 48 Информация о книге
– Может, она домой вернулась? – предположила сонная Агриппина. Она дремала на своём клетчатом пледе, рядом, растянувшись, спал Антон. – Набрала сыроежек и решила их отнести? Здесь же всё близко, да? – Да, – согласился Гриша. Возвращаться домой Марусе было совершенно незачем, да и не ушла бы она просто так, не предупредив его! Что-то сильно её расстроило, и Гриша подумал, должно быть, она расстроилась из-за того, что Антон застал её в таком… непрезентабельном деревенском виде. Девчонки такие странные! Вечно им кажется, будто они плохо выглядят, как-то не так одеты, причёсаны не слишком хорошо, и – главное! – не на шпильках. Вот когда они не на шпильках, значит, всё плохо. Гриша ничего не понимал в красоте шпилек и однажды даже спросил, в чём тут дело. Маруся долго и нудно толковала что-то про тонкость щиколотки, про лёгкость походки, про устремлённость ввысь… Грише быстро надоело слушать, и он сказал, что читал однажды в научно-популярном журнале, что самка павиана, когда хочет понравиться павиану-самцу, ходит перед ним на цыпочках, и шпильки, видимо, это что-то оттуда. Маруся тогда разобиделась и сказала, что больше ни за что не станет с ним разговаривать, как с нормальным человеком. Вспомнив про павиана, Гриша улыбнулся. Некоторое время он ходил между соснами и звал: – Ма-ру-ся! Ма-ру-ся-я-я!.. Но никто не откликался, только высоко-высоко шумел ветер, и янтарные стволы, похожие на органные трубы, качались величественно и неторопливо. Гриша беспокоился всё сильнее. Он сбегал к бобровой плотине и там тоже покричал – никого и ничего, – вернулся на пляж, но Маруся там не появлялась. Агриппина уже не дремала, а сидела на пледе и смотрела встревоженно. Антон кидал в быструю речку камушки. – Я в воду зашёл, – сказал он, едва завидев выскочившего из лесу Гришу, – она ледяная! Вы как хотите, а я купаться не стану! – Не возвращалась Маруся, – проинформировала Агриппина. – Да подожди ты психовать, дома она, скорее всего! Гриша завёл мотоцикл, сказал, что сейчас вернётся, и напрямик, через горушку, поехал в деревню. Мотоцикл натужно ревел, но всё же горку одолел. Тётя Лида, собиравшая в кустах смородину, сказала, что Маруси дома нет, с речки она не приходила. Тут Гриша растерялся. …Что-то случилось. Причём только что, совсем недавно, у него под носом, а он проглядел, пропустил. Просто так потеряться Маруся не могла – всё же они выросли здесь, и окрестные лесочки были исхожены вдоль и поперёк!.. Кроме того, Маруся никогда не уходила одна. Вообще по одному в лес ходить было не принято, несмотря на то что заблудиться всерьёз в нём довольно сложно – с двух сторон автомобильные дороги, с третьей – деревня. Впрочем, лес был велик, и лоси в нём водились, и кабаны, ходили слухи, что и медведь перебрался с той стороны однопутки, по которой когда-то бегал дизелёк с торфяных разработок. Вновь усевшись на мотоцикл, Гриша обнаружил, что у него мокрые ладони, и по очереди старательно вытер их о джинсы. Тётя Лида так и осталась в смородине, взявшись рукой за сердце, а он вернулся на речку. Агриппина уже давно оделась и свернула свои пожитки, Антон ходил вдоль берега и спрашивал, почему это ласточки живут в земле в каких-то дырах, а не в гнёздах. В итальянских фильмах ласточки живут в гнёздах под потолком старых палаццо. – Нужно искать, – сказал Гриша. – Дома её нет. Поедем? – И не возвращалась? – глупо спросила Агриппина. Понятно было, что не возвращалась! – Из-за чего сыр-бор? – Антон, рассматривая ласточкины гнёзда, пожал плечами. – Чего вы переполошились-то?.. Ну, погуляет, придёт, она же взрослая тётенька!.. – Поехали, – повторил Гриша и опять вытер ладони о джинсы. Сердце у него сильно колотилось, мешало дышать. Он всё старался вздохнуть поглубже. – Да зачем?! Может, у неё тут местный парубок завёлся и она с ним… как это говорят… гуляет, вот! На танцы в соседнюю деревню ушла! Я однажды кино смотрел какое-то доисторическое, типа восемьдесят пятого года или семьдесят второго, так вот, там по сюжету… – Ты остаёшься? – перебила его Агриппина. Она уже устроилась на сиденье за Гришиной спиной. – Да еду, еду!.. Позагорать не дали, черти!.. Марусю искали до вечера и без толку. Постепенно к поискам подключились все, кто мог передвигаться, а один из соседей, у которого был трёхлетний малыш, ушёл в лес, посадив малыша в рюкзак. Саня на Гришином мотоцикле – его собственная машина с порванными колёсами была на приколе – поехал по дорогам в надежде, что Маруся может выйти в другую сторону. Прокопенко-супруг тоже поехал, сказав, что в лесу от него толку мало, он ничего не видит, а Прокопенко-супруга присоединилась к женщинам, которые вереницей пошли от деревни вдоль реки. Приехавшие из егорьевского «убойного отдела» тоже отправились, и участковый. Лидия Витальевна осталась дома – её не держали ноги, идти она не могла. Илья Семёныч велел ей караулить и звонить, если Маруся вдруг вернётся. И Антон остался. Он сказал, что глупо искать человека, который, скорее всего, просто ушёл на прогулку. Он сказал: может, у человека есть свои дела, и вообще, все они – свободные личности и могут гулять где хотят. Участковый Илья Семёныч посмотрел на него странно, как будто собирался дать подзатыльник, но раздумал. Вечер наступал тёплый, августовский, синий, с плотными тенями – в тени земля сразу становилась холодной, а трава влажной, – но Марусю найти не могли. Лидия Витальевна стояла у ворот и смотрела в лес, не отрываясь, только иногда забегала в дом, чтобы накапать себе ещё валокордину. Телефон она прижимала к груди, но что от него толку!.. Сначала из-под горушки звучали голоса, но постепенно стали удаляться и наконец стихли совсем. Лидия подумала, что Маруся пропала, и эти люди, которые стараются её выручить, все пропали тоже, всех поглотил туман, поднимавшийся от реки. Туман показался ей зловещим – плотным, глухим и холодным, как мокрая вата. – Парень, – сказала она Антону, в очередной раз пробегая мимо него за валокордином, – видишь, все в лес ушли! И ты пошёл бы. Может, найдёшь её!.. – Да она не иголка в стоге сена, – бодро отвечал Антон, покачиваясь в гамаке, – вот помяните моё слово, сама найдётся! Придёт, никуда не денется. Ему хотелось есть, и он всё время помнил, что Агриппина мариновала к вечеру шашлык. Он хотел было спросить, когда будет шашлык, но постеснялся – тётка уж больно распсиховалась, неудобно спрашивать. Уже почти стемнело, когда вернулись Гриша и Агриппина. – Ну?! – едва увидев их, крикнула Лидия Витальевна, и Гриша издалека покачал головой. – Мне бы штаны какие-нибудь и куртку, что ли, – тяжело дыша, сказала Агриппина и присела на пень. – В платье далеко не уйдёшь. И дайте попить, а?.. Весь подол её цветастого платья был мокрый, сплошь залепленный зернышками травы и репейными колючками, исхлёстанные травой ноги горели. Один о другой она стянула кеды, сползла с пня и села на землю, привалившись к забору спиной. – Агриппина, ты же умная девушка, – сказал Антон, подавая ей стакан с водой. – Ну, тебя-то куда несёт? Маруся наша здесь живёт, всех знает, у неё, может, романтическое свидание на пригорке! А ты тоже… втягиваешься в коллективное безумие. Лучше в Москву поедем! Посидим где-нибудь, поболтаем, время не позднее, и завтра выходной! Ну что? Ты опять, что ли, в лес сейчас кинешься? – Я буду искать Марусю, – сказала Агриппина и облизнула губы. – Она пропала. Мы должны её найти. – Да придёт она, вот увидишь!.. – Хозяева! – закричали с другой стороны дома. – Есть кто? Лида выронила свой валокордин и бросилась на голос, Гриша загремел сапогами по крыльцу, а Агриппина стремительно поднялась. Из-за дома вышел высокий мужик в камуфляжных штанах, на первый взгляд совсем незнакомый. – Здорово, хозяева, – сказал он громко. – А чего это у вас словно вымерли все? Или сегодня кино новое в клубе показывают?.. – Не нашли? – выдохнула Лида. Она уже всё поняла, но ещё надеялась. Мужик помедлил. – А чего искали? – Маруся у нас пропала, – объяснил Гриша, подошёл и сунул мужику руку. – Ещё днём. Сказала, что сыроежек наберёт, и с тех пор её нет. Мы ищем. – Константин, – ни с того ни с сего представился мужик. – Меня вот… Григорий в гости приглашал. Я и пришёл. Лида кивнула, села на чурбак и закрыла лицо руками. Мужик прошагал к столу, поставил на лавку рюкзак, в котором отчётливо звякнули бутылки, огляделся по сторонам и тоже уселся на чурбак, уперев в колено руку. – Излагай, – велел он Грише. – Всё подробненько. – Мы на речку поехали, – издалека сказала Агриппина. – Искупаться хотели! – Мы – это кто? – перебил мужик. – Маруся, Груня и я, – хмуро сообщил Гриша. – Да мы побыли-то там от силы минут десять. А потом она решила не купаться, а пойти за сыроежками. – Поссорились? – Нет, – возразил Гриша. – Никто не ссорился! Просто она сказала, что не хочет купаться! И ушла. – Так, а после чего?.. – Потом почти сразу пришёл Антон. Мы на мотоцикле приехали, а он пешком пришёл. – Гриша подбородком показал, кто такой Антон. – Ну, и через полчаса, может, минут через сорок я побежал Марусю искать. И с тех пор её нет. Константин немного подумал. – Вы были на том пляже, где белый песок? Гриша кивнул. – А ты, парень, с горки шёл? – Да, – подтвердил Антон, насторожившись. Что-то в тоне камуфляжного показалось ему странным. – У нас ведь утром человека убили, – негромко сообщила Лида, Константин повернулся к ней. – Маруся хотела сразу в Москву уехать, а я её остановила… И она заплакала, тяжело, навзрыд, прижимая кулаки к лицу. Агриппина ахнула. Антон попятился. Константин посмотрел на Гришу: – Кого у вас убили? – Валерика, – объяснил тот, морщась. – Который возле магазина буянил. – Да знаю я Валерика вашего как родного, – сказал Константин. – Допрыгался, значит, сволочь. Ну, упокой его Господи, как говорится. – И убийца… где-то… здесь ходит, – проикала Лида. – И Маруся про… пропала!.. Ночь уже почти… А я её остановила! Она ведь в Москву хотела, а я… А теперь нет её… Они рыдали уже обе – Агриппина тоже заплакала.