Ведунья против короля

– Проверили на яд, – высокомерно огрызнулся маг, – чтобы вас не отравили!

– Проходите, – не дал разгореться ссоре человек в плаще и, хмуро глянув на егерей, нехотя, с угрозой добавил: – И вы тоже. Но еще раз опоздаете…

Второго раза у них может и не быть, мрачно усмехнулась про себя Дилли. Судьба зря старается, давая людям подсказки и пути спасения. Они привыкли поступать по-своему и видят развилку в жизни лишь после того, как она уже осталась позади.

Передний двор замка был освещен ярко, как днем, и это говорило о неусыпной бдительности Дейса или таинственного незнакомца и о его образе мышления. А заодно в очередной раз снимало с шаманов подозрения в организации переворота. Они до такого никогда бы не додумались, находя обманчивые блики костров самым надежным и удобным способом разогнать ночную тьму.

Лазутчики шагали за выдвинувшимися вперед шаманами тесной кучкой, надеясь, что никому из наблюдателей не придет в голову посчитать расходящиеся от их ног тени. Но на всякий случай держали под рукой оружие, готовясь в любой момент принять бой.

Однако до крыльца дошли спокойно – видимо, стражей больше интересовала толпа егерей, шедших всего в нескольких шагах позади них.

Здесь, по словам шамана, смельчаков, сумевших прорваться в ворота, ожидала первая ловушка. Некоторые ступени были смазаны жиром, что считалось у халгирцев невероятным коварством. И ради шутки они иногда пускали вперед приведенных пленников, различных нарушителей новых порядков, чтобы потом высокомерно заявлять, что это древние стены дворца чувствуют лгунов.

Но ведуньи сразу предупредили, что их таким способом не обманешь, и потому Варгус поднимался впереди, не давая вероятным наблюдателям никакой возможности заподозрить новых претенденток в осведомленности. Магистр натренированным взглядом определял более темные и одновременно чистые участки, мысленно благодаря за подсказку слуг и егерей. Одни ленились каждое утро мыть и снова мазать маслом темный гранит ступеней, вторые, не желая считать ступени коленями или задом, незаметно пометили безопасный проход, посыпав границы мелким мусором, крошками и песком.

В дворцовые двери магистру пришлось стучать минут пять, и все это время егеря, оказавшиеся почти вплотную к команде спасателей, изощрялись в предназначенных бастардам «щедрых» предложениях. И с каждой проведенной в ожидании минутой бравые вояки становились все развязнее и наглее.

– Вы зря думаете, пташки, – ехидно скалился очередной молодчик, – что во дворце будет веселее, чем с нами. Потом еще пожалеете… начнете платочками махать, да поздно будет.

– А как тебя зовут? – состроив глупенькое выражение лица, оглянулась на егеря Лита, и весь отряд насторожился.

– Никак, – нагло ухмыльнулся он, – я сам прихожу.

– Странное имя, – сладенько улыбнулась ему девчонка, – но запомни, Никак, приходить можно только туда, куда пригласили. И не обижайся, когда тебя будут пороть посреди двора за оскорбление принцессы. А я тебя обязательно запомню – по мерзкой роже.

– Мы все запомним, – злопамятно пообещал Ланс, пытаясь перевести на себя ярость, вспыхнувшую в глазах егеря, подогретого походом в таверну.

– Прекратить! – зло рявкнул Варгус, изображавший второго шамана, и угрожающе поднял боевой жезл: – Всем молчать!

Лишенные развлечения егеря сердито забурчали, попытались шагнуть к девушкам ближе и тотчас резко отхлынули, неожиданно обжегшись о неистовый огонь черных глаз высокого пленника.

– Ты кого ведешь во дворец, шаман? – подозрительно прищурился помалкивавший до этого времени офицер, но больше ничего сказать не успел, остановленный резанувшей желудок болью.

– Говорил я тебе, что медовуха у них прокисла, – пробормотал его сосед, и все воины тотчас задумчиво притихли, прислушиваясь к собственным организмам.

В этой тишине лязг отпираемого замка прозвучал как-то особенно звонко и зловеще, и когда распахнулась дверь, лазутчики пару секунд медлили, прежде чем войти. Невидимые руки подтолкнули Литу, потом Дилли, и у самого уха старшей ведуньи раздался едва слышный шепот короля:

– Добро пожаловать домой, дети мои.

Вошедший за ними Звен тотчас закхекал, шумно сплюнул на пол жвачку и важно направился по гулкому огромному залу к ведущей наверх лестнице, показывая бастардам дорогу.

Варгус развернул регента с напарником в другую сторону и погнал перед собой, как стадо овец. Именно так обращались с родственниками претендентов подлинные шаманы. Хотя раненый халгирец и пытался немного сплутовать, отвечая на вопросы магистра, однако обвести Звена ему не позволило заклинание истины.

Последняя, невидимая, часть отряда неслышно отступила к оконным нишам, пропуская егерей в правое крыло, к занимаемым ими комнатам для охраны. Вояки шли торопливо, не глядя на пол перед собой, а может, просто ноги у них от усталости или чего-то иного заплетались. Но передний неожиданно запнулся, словно налетев на невидимую преграду, и растянулся во весь рост, а за ним, натыкаясь друг на друга, как спелые груши посыпались и остальные.

После кое-кто из них утверждал, будто его подтолкнули нарочно и довольно грубо, но в подобных случаях всегда возникает полная неразбериха. Капрал так и сказал, когда распределял наказания гулякам, устроившим ночью во дворце беспорядок.



Семнадцатое светозарня

Айканир, королевский замок



Гард

Казалось, судьба к ним благоволила. Во всяком случае, первая часть плана прошла гладко, несмотря на выходки Эршеля, от ненависти к предателям и захватчикам срывавшегося на мелкие пакости вроде подножек и тумаков подгулявшим егерям.

Варгус без помех провел регента с Лансом к полуподвальным помещениям, где при Эршеле располагались зимние тренировочные залы и выбитые в камне просторные кельи для укрытия горожан в случае осады или ураганов. Но ни того ни другого в королевстве не происходило уже давненько, поэтому погреба использовались как склады старой и садовой мебели, ковров и статуй. А также прочего хлама, который хозяйственный смотритель дворца никак не решался бросить в весенний костер. Все это очень пригодилось всем тем случайно попавшим во дворец бедолагам, которых Дейс не желал выпускать на волю – во избежание распространения слухов, и опасался казнить, пока не станет законным королем.

Их запирали на ночь в самом большом зале, и они давно уже устроились там, разделившись на компании. Женщины – отдельно от мужчин, и только несколько семейных пар да влюбленные, нашедшие друг друга в этом печальном месте, отгородили себе старыми шкафами и декорациями королевской труппы лицедеев небольшие клетушки.

Но в этот зал, обнаружив, что пленников сторожит только пудовый замок, спасатели, к которым присоединился хозяин Хазретского замка, пока не пошли. Набросив на спутников отвод глаз, Варгус провел их дальше, к бывшему винному погребу, из которого шаманы и егеря давно уже повытаскали все запасы, взамен отправив туда пойманных магов, от парнишек-учеников до подмастерьев и лекарей. Шаманы с большим удовольствием надевали на более умелых конкурентов заготовленные заранее ошейники с шипами, рассеивающими магию. Этот подлый выкачиватель энергии придумали когда-то для безумного коллеги сами магистры, а шаманы лишь украли идею и упростили антиамулет. Им ведь не требовалось заботиться об удобстве и здравии пленников, у шаманов к ним всегда был лишь чисто меркантильный интерес. Возможность получить выкуп одним из всем известных способов.

Замок с двери в бывший винный зал Ланс снял на ходу, а едва распахнув во всю ширь дубовую дверь, выкрикнул в темноту условный клич магов, одновременно зажигая под потолком яркий светлячок.

– Мы из обители «Хазрет», я ее глава, – уверенно сообщил Шайонс недоверчиво щурящимся, встревоженным магам. – Сейчас мы снимем с вас ошейники, но бежать никуда не нужно. Спокойно идите в столовую возле кухни. Там уже ждут наши друзья. Вам необходимо хорошенько поесть и восстановить энергию, потом мы поможем вам добраться до дома или устроиться на работу. Желающих учиться ждет обитель «Хазрет» или ковен магов из Онзирского княжества.

Пленники выслушали это заявление молча, а на направившихся в их сторону магистров смотрели опасливо и отчаянно, как глядят дикие звери на охотников, поймавших их в силки.

– Я понимаю, – сокрушенно бормотал Шайонс, осторожно опутывая шею юного парнишки защитной сетью, – что ты боишься, но обещаю, больно не будет.

– Михаю больно не было… – горько пробормотал тот дрожащими губами и обреченно закрыл глаза.


– Кто такой Михай? – насторожился магистр.

– Лекарь из Окрицы, – тихо буркнул сосед парнишки, сочувственно сжимая его худую ладонь. Взглянул в глаза мага и еще тише пояснил: – Он хотел снять ошейник. Не поверил, когда они сказали, что в них секретное заклинание. Если его не знать и снять ошейник – тот взорвется.

– И что дальше? – приостановился Варгус, уже собравшийся снять первый антиамулет.

– Разорвало, – скупо процедил бледный маг с полуоторванным знаком подмастерья. Пристально посмотрел в глаза помрачневших магистров и осторожно подсказал: – Вам лучше найти Инзерта, он тут старший над шаманами.

– А ему можно верить? – бдительно уставился на пленника Ланс, но тут же, сообразив, что таким образом правды ему не узнать, разочарованно поджал губы.

– Вот именно, – горько вздохнул маг. – Если он притворяется, ты подставишь всех нас. А если он за нас – можешь подставить его и…

Договаривать мужчина не стал, опустил голову и покорно замер, отдавая себя судьбе.

– Испытывать удачу не будем, – постановил Варгус. – Придется вам потерпеть еще немного. Как я понимаю, Инзерт – это тот человек в черном плаще, который встречал нас во дворе.

– Да, – поспешив отодвинуться, почти беззвучно шепнул мальчишка и отер ладонью выступивший на лбу пот.

– За ним пойду я, – направляясь к выходу, решил Шайонс и предупредил: – Дверь прикрою, чтобы никто не заинтересовался.

– А еды?.. – тихонько спросил кто-то из парнишек, и маги дружно вздохнули.

– Мы вам в столовой хотели накрыть, – виновато буркнул Ланс и смолк, заметив кучку конфет, орехов и тонких копченых колбасок, которые его напарник выгребал из своих карманов.

– Жаль, маловато, – огорченно улыбнулся Гард. – Взял на всякий случай. Сами решайте, кому нужнее.

И отвернулся, не имея сил смотреть в загоревшиеся звериным голодом глаза исхудалых мужчин и подростков.

А через несколько секунд, уловив слышимый только адептам ковена тайный сигнал тревоги, уже мчался туда, куда звала незримая путеводная нить.



Семнадцатое светозарня

Айканир, королевский замок



Леарон

Наблюдать, как сестры безропотно, словно покорные рабыни, уходят по широким ступеням парадной лестницы в полные опасностей верхние помещения дворца, оказалось невыносимо тяжко.

И не ему одному. Мрачно следили за каждым их шагом направляющиеся в сторону кухонных коридоров онзирский регент и его друг; яростно скрипел зубами король, доживший почти до ста лет и только теперь впервые познавший, что чувствует отец, когда его дочка уходит из дома с незнакомцем. Но Леар и не предполагал, что прежде невозмутимый и язвительно-хладнокровный Эршель может позволить себе подобную выходку. Бастарду весьма повезло, что, позабыв без тренировок многие прежние умения, он сумел сохранить очень нужную во дворце способность видеть ауры и напоенные магией вещицы. Висевший на груди короля кисет с артефактами сиял для секретаря путеводной звездой, когда он вытаскивал разбушевавшегося родителя из устроенной им свалки.

– Если ваше величество не угомонится, – сердито шипел он, оттеснив короля в укромный уголок, – я буду вынужден все рассказать Дилли.

– Зачем? – посопев, ехидно осведомился его величество.

– Чтобы она знала, что на вас нельзя надеяться, и в следующий раз не потакала вашим прихотям, – не повелся на его язвительность Леарон. – Посидели бы спокойно в укромном месте и не доставляли никому лишних тревог.

– Леар, – вдруг печально произнес Эршель, – я, конечно, очень перед тобой виноват и полностью заслужил такое отношение, но скажи, у меня есть надежда, что когда-нибудь ты назовешь меня отцом? Или хотя бы просто обратишься на «ты»?

– Чтобы меня выпороли на площади за нарушение этикета? – не сдержавшись, напомнил бастард его же обещание.

– Неужели ты думаешь… – Король скрипнул зубами и смолк.

– Ты всегда повторял, – устало вздохнул Леар, – что король должен держать слово, чего бы это ему ни стоило. С какой стати я должен был не поверить твоим принародным заверениям? Откуда мне было знать, чем ты готов поступиться – незыблемостью своих слов или моей спиной? К этому времени я утратил большую часть умений, и синяки от тычков рьяных придворных блюдолизов оказались весьма болючими.

– Ты их помнишь? – злобно зашипел Эршель.

– Помню, – не стал отказываться принц, – но пока промолчу. Времена изменились, в таких ситуациях в людях прорастают истинные качества. И, возможно, сейчас мы по одну сторону баррикад. А если они лизали пятки Дейсу и издевались над невинными, можешь быть уверен – я припомню все их пакости. Но до этого момента постарайся не шутить так, как сегодня.

– Вот именно, ваше величество, – напомнил о себе Брэн. – А теперь ведите нас на кухню, если вы, конечно, знаете, где она находится.

– Я знаю, – фыркнул Леар. – Кормился там, с тех пор как перешел в секретари. И уверен, что повар Ларош будет рад нас увидеть.

– Если еще жив, – буркнул король, послушно следуя за ними. – Но почему ты не ел с моими близкими слугами, для меня теперь загадка.

– Когда-нибудь отгадаешь, – уходя от ответа, отшутился Леар, но прозвучало это невесело.

Да и чему радоваться, если в его воспоминаниях о тех годах хорошего так мало, что он ярко помнит каждый случай. Но острее помнится плохое – бесконечные подколки, издевки, грубые и глупые прозвища. При дворе выживают и чувствуют себя как рыба в воде лишь самые пронырливые и ловкие, самые хитрые и лживые. И все они в погоне за королевскими милостями чутко ловят малейшее неудовольствие правителя и всей стаей, как пираньи, набрасываются на проштрафившегося. Бесполезно ждать от них сочувствия или хотя бы снисхождения – наоборот. Самые едкие шуточки и намеки, самые болезненные тычки и укусы отныне будут сыпаться на его голову щедро и безостановочно. Но обиднее всего, что никто не станет исключением в этом марафоне жестокости. Ни закадычные друзья, ни прелестницы, еще вчера выписывавшие ему веерами страстные письмена.

– Я сниму отвод глаз, но если что-то замечу, скажу: «Огонь!» – и наброшу снова, – тихо предупредил Брэн, вырывая Леара из нахлынувшей лавины печальных мыслей. – Тогда уходите через черный ход в коридоры для прислуги. Устраивать бой на кухне – не лучшая идея, когда в городе не хватает еды.