Верь мне
Часть 54 из 74 Информация о книге
– Патрик не убивал Стеллу. – Тогда кто ее убил? – требовательно спрашивает Джесс. У меня, конечно, нет ответа на этот вопрос. 66 – Думаю, это здорово. Если правильно поставить эту пьесу, то результат может быть впечатляющим. Спектакль поднимает серьезный вопрос – какую ответственность мы, творцы, несем за эффект, который наша работа производит в реальном, а не выдуманном мире? Патрик назначил встречу с Эйданом Китингом, популярным молодым режиссером, известным своей работой с рискованными сюжетами. В прошлом году он получил премию «Тони» за постановку Эжена Ионеско «Носорог». Я изо всех сил стараюсь его не боготворить. – Однако с таким небольшим произведением правильный подбор актеров – наша основная задача, – добавляет Эйдан. Его глаза, глядящие из-под вьющихся светлых волос, метнулись в мою сторону. Я знаю, о чем он думает. Если я позволю писателю выбрать на роль свою девушку, пьеса будет рассматриваться как излишне тщеславный проект. Патрик спокойно говорит: – Конечно. Вот почему я сразу подумал о Клэр в роли Аполлонии. Эта девушка – выпускница актерской студии. – Я прохожу курс актерского мастерства, – бормочу я. – Я его еще не закончила. – Я знаю, – перебивает меня Эйдан. – Не сочтите за неуважение, Клэр, но, чтобы пьеса имела коммерческий успех, нам нужны актеры, чьи имена говорят сами за себя. В настоящее время есть тенденция – когда звезды кино и телевидения берут тайм-аут, чтобы заняться театром. Это может привлечь внимание публики. – Конечно. Я понимаю. – Я стараюсь не показывать своего разочарования. – Для пьесы так будет лучше! – Клэр в роли Аполлонии – это не обсуждается, – холодно произносит Патрик. – Я думаю, что ясно выразился. Относительно остальной части актерского состава и бюджета для приглашения известных артистов – тут у вас полная свобода. Если же не можете принять мои предварительные условия, то вы не подходите для этой работы. На мгновение мужчины встречаются взглядами. Хотя ни один из них не двигается, оба выглядят угрожающе, словно произошла какая-то тонкая подсознательная настройка языка их тел и дыхания. – А как насчет сценария? – с вызовом спрашивает Эйдан. – У меня есть некоторые замечания, особенно ко второму акту. Я ненавижу голливудские финалы. Некоторые диалоги явно натянуты. В частности, речь Жанны изобилует клише каждый раз, когда она раздевается. Ни одна уважающая себя актриса даже не прикоснется к этой роли в ее нынешнем виде. – В качестве автора пьесы я приму любые ваши исправления, – говорит Патрик. – Я бы хотел, чтобы в мой контракт был включен пункт о гарантированной занятости. Я не могу позволить вам уволить меня, поскольку мы расходимся во мнениях о художественной составляющей пьесы. – Это не стандартное требование. – Да, так и есть. Вы даете мне полный контроль над спектаклем, в том числе сценарий, с которым я могу работать, и достойный бюджет. Тогда я прослушаю Клэр. Вот и все, что я могу обещать. – Сначала прослушайте ее, – коротко говорит Патрик. – Если вам понравится то, что вы увидите – считайте, что мы договорились. 67 На самом деле я не хочу видеть ни брата, ни его невесту, но, когда бутылка была прикончена уже наполовину, Джесс начала ворчать на меня из-за него. Поскольку я раскрыла ей глаза на отца, мне не хотелось выглядеть так, будто мне плевать на собственную семью, хотя на самом деле так и есть. Поэтому-то я пообещала, что свяжусь с братом и его невестой. К тому же я чувствовала себя немного виноватой из-за всей этой истории с ее отцом. Дело в том, что это можно было в равной степени считать и моей, и его виной. То есть мне пришло в голову, что приставания ее отца и мои отказы могли сыграть полезную роль в наших предстоящих переговорах по арендной плате. Конечно, я не собиралась говорить об этом Джесс. Просто я разозлилась, когда услышала, как он настоял, чтобы дочь вышвырнула мои вещи. Тогда эти слова вспыхнули у меня в голове, а в следующее мгновение слетели с губ. Я, похоже, стала импульсивней и злей со времен Гринриджа. Изменчивая и даже манипулятивная, если процитировать список симптомов доктора Бэннера. Или, может, это связано с тем, что у Джесс, по крайней мере, есть отец. Человек, который купил ей квартиру. Он позаботится о ее безопасности и в случае чего поднимет шум. Как бы то ни было, Джесс заставила меня написать Джону, и теперь я жду их с невестой в стейк-хаусе недалеко от Таймс-сквер. Со мной Патрик. Я не просила его приезжать, но он сказал, что хочет познакомиться с моей небольшой семьей. Я была не против. Пусть Джон увидит, что он не единственный, кто преуспел в любви. – Клэр! Они здесь. Я вскакиваю и чересчур восторженно обнимаю Джона. Я пожимаю руку его невесте, которую он представляет как «наша Алиса». Я знакомлю их с Патриком. Он поздравляет их с помолвкой. Джон с гордостью сжимает плечо Алисы. Она хорошо выглядит, решаю я. Я понимаю, почему Джесс назвала ее «практичной». Она одета как для похода за город – удобные ботинки для ходьбы, джинсы, куртка с капюшоном, сумка на поясе, в то время как Джон нес рюкзак и был в шортах, несмотря на то что уже почти конец сентября. Помню, он всегда носил шорты, даже когда шел снег. Я жалею о потраченном на сборы времени: мне хотелось произвести впечатление. Патрик предложил мне взять любую одежду Стеллы, какую захочу, пока я не смогу забрать свои вещи, но она вся чересчур крутая для меня. – Рад тебя видеть, – произносит Джон, садясь. – Он не утратил йоркширского акцента, хотя и рассказывает, что последние три года работает в Лондоне. – Ты говоришь, как американка, – добавляет он. – На шикарном английском. – Здешние таксисты в основном думают, что я австралийка. – Такси. Ты истинная американка. Шикарная. Дома мы говорим «автобус». Джон ухмыляется собственной шутке. Патрик пытается вовлечь Алису в разговор, но не получает ответа ни на один свой вопрос. Сначала я думаю, что она просто скромничает, но потом замечаю, как она смотрит на Джона, и понимаю, что девушка сдерживается, ждет, пока тот заговорит. В итоге Джон продолжает разговор: – Это Алиса сказала, что я должен попытаться разыскать тебя, Клэр. Она хорошо сдружилась с Россом и Джули с момента нашей помолвки. Теперь она – часть семьи. Я пытаюсь вспомнить Росса. Точно. Джули, наша приемная мать, снова вышла замуж. – Все остальные приемные дети Джули состоят в вотсап-группе. Ну, есть некоторые пропавшие, как, например, ты, но восемь детей поддерживают связь между собой. В том числе, конечно, и ее родные дети. Через пару месяцев ей исполнится шестьдесят, так что мы организуем нечто вроде «встречи выпускников». Она удивительная женщина, и мы хотим сделать для нее нечто особенное. Будет и пресса. Может, ты тоже приедешь? Я пристально смотрю на него. Даже если бы я могла вернуться, то есть если бы я могла позволить себе полеты, могла быть уверена, что мне разрешат приехать в Соединенные Штаты вновь, идея, что я добровольно отправлюсь проводить время с этой женщиной и другими моими приемными братьями и сестрами, честно говоря, выглядит безумной. Джон видит выражение моего лица и ничего не понимает. – Она не держит на тебя зла, Клэр. – Она не держит на меня зла? – недоверчиво повторяю я. – После всего, что ее муж сделал со мной? Джон смотрит на Патрика, неуверенный, стоит ли еще что-то говорить, но он всегда отличался прямотой, даже в подростковом возрасте. – Я имел в виду, что она не питает к тебе злобы за то, что ты солгала, – тихо говорит Джон. – Джули говорит, что детям из приютов свойственно разыгрывать спектакли. Особенно если до этого их воспитывали в плохих местах. Она винит социальные службы в том, что они поверили приемному ребенку, а не ее мужу. – Значит, ты тоже думаешь, что я лгала, – с горечью говорю я. – Как и всегда. Патрик, находящийся рядом со мной, замирает. Уловив это как предупреждающий знак, я кладу руку ему на плечо. Я справлюсь. – Когда ты жаловалась на Гэри, – без обиняков говорит Джон, – то выдумывала кучу вещей, которых на самом деле не было. Ты прекрасно это знаешь, Клэр. Просто ты очень хотела попасть в ту школу. Я свирепо смотрю на брата. – Ты правда не помнишь, как это было? Каждое лето нас отправляли в другую приемную семью, чтобы Джули и Гэри могли поехать в отпуск со своими детьми «как семья». А как они говорили не оставлять вещи в гостиной, если мы забывали их, когда уходили. – Ну да, у них были какие-то требования, – возражает Джон, – но, по крайней мере, они приняли нас. – Конечно, – произношу я с горечью. – С не высказанной вслух угрозой – если не будешь вести себя хорошо, тебя снова вышвырнут. Ты просто привык к этому чувству, пока оно не стало частью тебя. Какими бы приветливыми ни казались люди, рано или поздно они исчезнут или скажут, чтобы мы жили самостоятельно. Внутри ты всегда ждал, когда включатся невидимые сирены и начнется формальная процедура расставания. Джон вздыхает. – Так ты не придешь на вечеринку Джули, Клэр? – И силком меня туда не затащат, – резко отвечаю я. – Ого, – произносит он, качая головой. – Ты изменилась. Ты всегда была немного не в себе, но отличалась порядочностью. Что же случилось, Клэр? Я вызывающе беру Патрика под руку. – Да, я изменилась. У меня новая жизнь. Сейчас все хорошо. Насколько мне известно, такого у меня никогда еще не было. – Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем этой склоки, – говорю я, когда мы уходим. – Спасибо, что разрешила быть там, – отвечает Патрик. Я внимательно смотрю на него. Он шутит? Нет, Патрик говорит серьезно. – У нас, очевидно, был очень разный опыт, когда мы росли, – добавляет он. – Однако есть и кое-что общее: как бы нам ни было тяжело, по крайней мере, мы можем выбирать. Мы можем выбирать, с кем и где жить, выбирать наши корни. Мы можем быть кем захотим. – Да, – киваю я. – Это одна из причин, что привели меня в Нью-Йорк. В этом городе все откуда-то родом, не так ли? Здесь люди заново изобретают сами себя. И, конечно, я решила больше не быть частью этой семьи. Патрик сжимает мою руку. Он ничего не говорит, но я знаю, о чем он думает. У тебя теперь есть я. 68 Эйдан прослушивает меня в небольшой кастинг-студии в Челси. Он сидит с каменным лицом за столом с директором по кастингу, я ее не знаю. Эйдан представляет женщину как Мо. Разговора как такового нет, только вежливое «Что вы сыграете для нас сегодня, Клэр?» и «Когда будете готовы?» Игнорируя нервную тошноту, я дышу, сосредотачиваюсь и начинаю. Я подготовила монолог Дженни из пьесы Лесли Хэдленд «Помощь». Это громкий и бурный эпизод, в котором есть все: пьянство, танцы, пафос, комедия, поэтому я думаю, что он хорошо продемонстрирует мои таланты. Когда я заканчиваю, повисает долгое молчание, прежде чем Эйдан произносит: