Влюбляться лучше всего под музыку
Часть 70 из 72 Информация о книге
Скажи, что тебе по-настоящему нравится, Детка, я могу не спешить, Нам не нужно бороться, Просто принимай это постепенно. Его голос обволакивает, сводит с ума, заставляет сердце трепыхаться где-то высоко в горле от дичайшего восторга. Встаю, дрожа всем телом, и беру его ладонь, послушно иду следом на танцпол, останавливаюсь и позволяю себя обнять за талию. Я вижу это по твоим глазам, Ведь они никогда не лгут мне, Я чувствую дрожь твоего тела И жар между твоих ног. Мы начинаем не спеша двигаться в ритме танца. Удивительно. Поразительно! Чувствую себя Золушкой. Со мной мой принц, он поет мне. Не важно, о чем, для нас сейчас все песни о любви. Мы дышим друг другом, принадлежим друг другу, плавно качаемся на волнах нашей любви и тонем в глазах, что напротив. Ты боялась любви и того, что она с тобой делала, Не нужно убегать, я знаю, что ты пережила, Простое прикосновение может освободить тебя, Нам ни к чему спешить, когда мы наедине. Закрываю глаза, чтобы не видеть вспышек камер, направленных на нас, тону в запахе любимого мужчины, чтобы не слышать восторженных вздохов родителей и остальной родни, прижимаюсь к его сильной груди, наплевав на макияж и условности. Взрываюсь от любви, возрождаюсь, парю. Я чувствую, уже скоро, я чувствую, уже вот-вот, детка. Я чувствую, уже скоро, я чувствую, уже вот-вот, детка… Никого больше нет рядом. Остались лишь мы. Стоим вдвоем на краю вселенной и мечтаем, куда полететь дальше. Ты не та, кто может прожить без пары, Так что, крошка, сейчас самое время, Я лишь пытаюсь подарить тебе кайф, Одурманить этими ласками. Тебе не нужна ночь в одиночестве, Так что, малыш, я могу это исправить, Ты лишь должна позволить мне попытаться Подарить тебе то, что ты желаешь. Нужно отдать ребятам-музыкантам должное. Музыка получается настолько легкой и ненавязчивой, словно это и не музыка вовсе. Словно так звучит воздух вокруг нас, с таким ровным ритмом стучат наши сердца, так дует ветер и плывут облака. Дима, обжигая меня своим дыханием, продолжает: Ты боялась любви и того, что она с тобой делала, Не нужно убегать, я знаю, что ты пережила, Простое прикосновение может освободить тебя, Нам ни к чему спешить, когда мы наедине. Открываю глаза, чувствуя, что на нас направлены десятки глаз. Так и есть: мы окружены танцующими парами, плачущими от счастья родственниками и продолжающими щелкать вспышками камер фотографами. — Тесфайе, брат, — слишком громко кричит кому-то Калвин, снимая нас прямо во время видео-звонка, — мне Джон обещал звезду, а здесь их просто несметное количество! Смотри, как чувак твою песню исполняет. Видишь? Видишь? Слышишь?! Я чувствую, уже скоро, я чувствую, уже вот-вот, детка. Я чувствую, уже скоро, я чувствую, уже вот-вот, детка… (прим. The Weeknd — I feel it coming ft. Daft punk) Димка отводит микрофон в сторону и целует меня, нежно и чувственно, забирая все мурашки, все прежние страхи и комплексы. Он — лучший, самый хороший, мой до каждой клеточки тела. Присутствующие свистят и аплодируют нам. — Вызывайте скорую! — Вдруг раздается крик в толпе танцующих гостей. Дима У меня дежавю. Эти циркачи сорвали мою помолвку. Они же срывают и свадьбу. Марья пулей бросается к Солнцевой, стоящей в луже воды прямо посреди танцпола. Воды отошли. Лена Викторовна вопит, чтобы немедленно вызывали скорую. Пашка вот-вот хлопнется в обморок. А еще на родах собирался присутствовать, дуралей, блин. — Поехали, отвезу! — Решительно говорю, вспомнив про припаркованный у входа лимузин для молодоженов. Подхожу ближе. — Нет, дождемся врачей, — пищит Анька в тишине. — Не фотографировать! — Злобно рычу, оборачиваясь в сторону фотографа. — Больно? — Выдыхает побелевший Пашка, когда его невеста вдруг хватается за низ живота. — Ой… — Лицо у нее будто только что лимон съела. — Ой-ой-ой! — Все ясно, — говорю строго, — поехали. Паша, собирай ее вещи. — Нет, — упирается Солнцева, опираясь на Пашкин локоть. — У вас самолет, вам в Лос-Анджелес лететь! — Какой на хрен Лос-Анджелес, Солнце? — Усмехаюсь я. — Ты рожаешь, в курсе? — Но билеты… — Складываясь чуть не пополам под общие возгласы, стонет она. — Поехали, — поддерживая ее за талию, убеждает Паша. — Какие билеты? — Смеюсь, нащупывая в кармане брюк ключи. — У меня племянник рождается, не полечу я никуда. Смотрю на Машу. В глазах благодарность. Она разделяет мое мнение. — Анечка, поехали, — говорит, сжимая руку подруги, — спорить некогда, скорую ждать тоже. Оставим гостей здесь. Ничего страшного, правда? — А-а-а!!! — Солнцева опирается на стол. В зале поднимается шум. Главным за музыку назначают почему-то деда Веню на пару с Борей. Родители и гости остаются в ресторане. В лимузин грузимся мы с Машкой, на заднее сидение Аня, Паша и Лена Викторовна. С нами вместе, но уже следом на микроавтобусе решают ехать ребята-музыканты и Джон. Когда автомобиль срывается с места, краем глаза вижу, как Ба заставляет британца надеть валенки. Бедный «Джоннушка» уже тоже успел выучить ее «надо-надо» за эти дни. Даже не сопротивляется. На улице настоящая метель. Мы едем на приличной скорости, и на каждом стоне, доносящемся с заднего сидения, моя нога автоматически топит педальку газа. Как чувствовал, что такие танцы до добра не доведут. Смотрю на жену. Она выглядит потерянной и потрясенной. Ноги голые, на них кроссовки, кутается в шубу и каждые десять секунд оборачивается на ахи-вздохи подруги, смотрит стеклянным взглядом и обещает той, что все будет хорошо. Когда подъезжаем к роддому, Аня уже прикусывает от боли Пашкину руку. Так ей, видимо, легче терпеть. Суриков не против — мне кажется, он сейчас готов ногу отрезать себе, чтобы ей хоть немного полегчало. Забегаем в приемный покой. Кричим, нервничаем, моя теща истерит. Сонная тетка в очках со скоростью черепахи оформляет документы и уводит будущих родителей подальше от наших глаз. Меряем шагами коридор. Звоню Майку — они сидят под окнами роддома в микроавтобусе и поют песни под гитару. Заверяют, что не мерзнут, заходить не хотят — у них там своя тусовка, весело. Уже, наверное, тысячи селфи с Джоном нафоткали. Падаю на лавку, притягиваю к себе напуганную происходящим жену, усаживаю на колени, целую в шею и глажу по спине. — Мама, — зовет она Лену Викторовну. Та отрывается от созерцания кружащихся за окном снежинок. — Да, дочь? Маша тяжело вздыхает: — Всю будет хорошо, да? Родительница кивает: — Конечно. — А ты наврала ей, что рожать не больно?