Во всем виновата книга
Часть 66 из 93 Информация о книге
Чаще других на фотографиях мелькала красивая девушка. Очень красивая. Стройная блондинка со светлой улыбкой. На многих карточках она была рядом с отцом – смеясь, склоняла голову ему на плечо. Папа тоже улыбался. Он выглядел счастливым и очень юным. На обороте одного фото я прочитал: «Мэри Энн». На другом снимке этой же девушки была приписка: «Малышка». Мэри Энн? Малышка? Похоже, до знакомства с мамой у отца были серьезные отношения. Он был влюблен – или как минимум неравнодушен к этой девушке. Да уж, и тут мой старик меня обскакал! Я задремал в кресле. Меня разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, я увидел, что буквально завален отцовскими фотографиями. Когда я потянулся за трубкой, снимки посыпались на пол, а некоторые застряли в щели между сиденьем и спинкой кресла. Я взглянул на время: двадцать три часа тридцать пять минут. Номер был незнакомым, но местным, и я снял трубку. – Мистер Кертвуд? – Я слушаю. – Это детектив Хайленд. Простите за очередное беспокойство. – Ничего страшного. Я просто… – Мне хотелось бы встретиться с вами завтра, прежде чем вы уедете, и обсудить еще кое-какие детали дела. Я не хотел сообщать их в присутствии вашей матери. Не уверен, что ей сто́ит это знать – по крайней мере, пока. – Это связано с той книгой? – спросил я. – В том числе. – Я буду у вас в девять. – Отлично, – сказал Хайленд. – До встречи. Перед сном я сложил фотографии обратно и закрыл коробки. Спустившись утром на кухню, я застал маму за решением кроссворда. На столешнице пыхтела кофеварка. Мама взглянула на меня и спросила: – Уже собрался? – Я решил ненадолго задержаться. – Вот как? – Завтра у меня всего одна лекция, можно ее и пропустить. Лучше проведу еще денек в родительском доме. – Что ж, не стану возражать, – сказала мама. – Тебя и так всегда приходится упрашивать приехать в гости. Буду только рада, если ты останешься. Посмотрел, что в коробках? – Ну… заглянул одним глазом, – соврал я. – И как, раскрыл какую-нибудь страшную тайну? – Мама посмотрела на меня поверх очков. – Может, твой отец был не только писателем, а еще и шпионом? Или открыл лекарство от рака? А может, на Луну летал? Я задумался, не зная, что ответить. Мне хотелось сказать правду о том, что у папы прежде была девушка, но мама и так могла о ней знать. А если знала, то зачем лишний раз ворошить прошлое, тем более спустя всего несколько дней после папиной смерти? Я даже не был уверен, что нужно разыскивать книгу, якобы написанную отцом. Возможно, лучше было бы вернуться домой и спокойно жить дальше. Если бы не детектив Хайленд, я бы, скорее всего, так и поступил. – Ничего интересного не заметил, – буркнул я. – Какое-то старье. – Так я и думала. – Только ничего не выбрасывай. Мама насторожилась. – Почему? Зачем хранить всякий хлам? – Просто так, – сказал я. – Быть может, я чересчур сентиментален, но мне хочется забрать эти коробки на память. – Поступай как знаешь. – И мама уткнулась в кроссворд. – Кстати, – вспомнил я, – куда ты дела книги? – Какие книги? – Те, что ты собрала еще до папиной смерти. – А зачем они тебе? – Мамин голос прозвучал монотонно, как у робота. – Куда ты их отнесла? – настаивал я. – На библиотечную ярмарку? – В «Гудвилл», – ответила мама. – Такие только в «Гудвилле» можно продать. Я кивнул. «Гудвилл». Это слово почему-то показалось мне знакомым. Я предполагал, что детективу Хайленду не терпится со мной поговорить, учитывая, что он сам меня пригласил, но в полицейском участке меня заставили ждать. Чтобы скоротать время, я зашел в Интернет с телефона и решил поискать информацию о книге «Путь одиночки» Герберта Генри. Несколько штук были выставлены на продажу, каждая не дешевле тысячи долларов. Тысяча долларов за дешевый вестерн в мягкой обложке, изданный сорок лет назад! Книга нередко фигурировала в списках желаемого у пользователей букинистических форумов, а кто-то даже назвал ее белым китом любого коллекционера антикварных изданий. Что подумал бы отец, если бы об этом узнал – и если он действительно был автором романа? Я задумался о судьбе книг, которые мама отвезла в «Гудвилл». Вдруг среди них был экземпляр «Пути одиночки», и именно поэтому отец пытался ее остановить? Поэтому хотел мне что-то сказать перед смертью? «Удивил». Чем я мог удивить его или маму? Может, на самом деле он сказал «Гудвилл»? Детектив Хайленд объявился спустя час. На нем была та же одежда, что и вчерашним вечером. Галстук почти развязался и был изрядно помят. – Простите, что заставил ждать, мистер Кертвуд, – извинился он. – В деле Лу Каледонии появилась зацепка, и мне пришлось работать до самого утра. – Понимаю, – ответил я, поднимаясь. – Мне зайти в другой раз? – Нет, что вы, – возразил он. – Пройдемте ко мне в кабинет. Думаю, вам будет интересно узнать, что мы выяснили. По пути в его тесную каморку я спросил детектива, связаны ли их новые находки с тем, что он собирался мне рассказать. – По правде говоря, да, – ответил Хайленд. Мы уселись за аккуратно прибранный стол. На нем не было ничего, кроме компьютера, подписанного бейсбольного мяча в стеклянном футляре и постоянно вибрирующего мобильного телефона. Никаких папок, никаких бумаг. – Как я уже сказал, мне не хотелось обсуждать это в присутствии вашей матери. Тема весьма деликатная. – Думаю, после новости о том, что ее муж втайне написал роман, маму сложно было бы чем-то удивить. – Не уверен, – сказал Хайленд. – Дело в том, что в поисках информации, способной помочь следствию, я связался с одним книготорговцем, продававшим экземпляр книги вашего отца… «Пути одиночки». – Продолжайте. – Выяснилось, что у книги есть посвящение. – Вот как? – Я был заинтригован. – Да. Книга посвящена М. Э. Точнее, «М. Э., с любовью». Что бы это могло значить? – Мою мать зовут Элейн. Бабушку по материнской линии звали Нэнси. Сестер у отца не было. – Раз написано «с любовью», то речь должна идти о женщине. Мужчины обычно не признаются в любви другим мужчинам, даже своим родителям. Мне пришлось согласиться. Я впервые сказал отцу, что люблю его, когда он умирал. А мне он говорил это только в далеком детстве. Я даже не задумывался об этом. Должно быть, мужчины так устроены. – Кажется, мы немного отвлеклись. В общем, мои ребята обыскали кабинет Лу Каледонии. Проверили его календарь, адресную книгу, компьютер. Было непросто – мистер Каледония, как и большинство тех, кто коллекционирует всяческие тайны, был барахольщиком, притом довольно рассеянным. Но нам удалось найти переписку с некой Мэри Энн Комптон. Слышали когда-нибудь это имя? – Нет. – Взгляните-ка на инициалы, – попросил Хайленд. Он явно был весьма доволен собой. – Вижу. М. Э. Мэри Энн. – Но вы с ней не знакомы? – допытывался детектив. – Не припомню. Она как-то связана с отцом или с книгой? – Вот об этом-то я и не хотел рассказывать при вашей матери, – проговорил Хайленд. – Понимаете, к вам вся эта история с Лу Каледонией отношения не имеет. По крайней мере, прямого. Ваш отец скончался от естественных причин. С его судьбой убийство Лу Каледонии связано лишь косвенно – если предполагать, что ваш отец и правда был писателем. – Это весьма важное «если». – Думаю, теперь у нас есть все основания полагать, что именно он написал «Путь одиночки». Веские основания. – Вы уверены? – Он посвятил книгу Мэри Энн Комптон. Они встречались, когда ваш отец писал этот роман, но тогда ее звали Мэри Энн Гейтс. С тех самых пор она стремилась раздобыть экземпляр и хотела, чтобы мистер Каледония помог ей разыскать вашего отца. Мистер Каледония категорически отказался, и тогда она убила его. – Убила? – вздрогнул я. – Из-за какой-то книги? – Не из-за какой-то книги, – ответил Хайленд, – а из-за единственной опубликованной книги вашего отца. Да еще и посвященной ей. – Почему вы так уверены? – спросил я. Хайленд торжествующе улыбнулся: