Война миров 2. Гибель человечества

– Вы говорили, что правительство поддерживает его, – сказал Гарри, обращаясь к Мэриголд. – Неужели старик действительно настолько важен?

Та пожала плечами:

– Это не риторический вопрос? Вы же сами написали о том, что Эдисон изобретает супероружие, чтобы победить марсиан.



– Но это же просто вымысел. В реальной жизни…

– В реальной жизни Эдисон тоже изобретает супероружие, чтобы победить марсиан.

Гарри Кейн так и уставился на нее.

Ему, впрочем, показалось, что он понял логику Эдисона; он и сам прокручивал в голове похожий сценарий. Если бы марсиане собирались нанести удар по Нью-Йорку, они наверняка приземлились бы на материке – это могло облегчить им перемещение. Поэтому Лонг-Айленд, отделенный от континента проливом, до поры до времени оставался бы в безопасности. Пожалуй, он действительно мог бы стать подходящим местом для того, чтобы укрыть такое национальное сокровище, как мозг Эдисона.

Это объясняло и то, почему сам Гарри здесь оказался: похоже, многие из городских богатеев пришли к похожему заключению. За место на курортах Лонг-Айленда в последние дни развернулась нешуточная схватка, и Гарри приехал сюда, чтобы посмотреть, как толпа счастливчиков распорядилась своей удачей.

Ему хватало исторического чутья, чтобы понять, что недавний наплыв нуворишей в Америку связан с небывалым экономическим ростом страны. Здесь и освоение новых месторождений (в Неваде добывали серебро, в Монтане – медь), и головокружительный рост молодых индустрий, таких как телефонная связь, кино и фотография, электричество, автомобилестроение. Но в больших городах, особенно на Манхэттене, благодаря финансовым спекуляциям, торговле облигациями и выдаче обеспеченных кредитов можно было разбогатеть очень быстро и абсолютно законными способами. И незаконными тоже, конечно: сухой закон породил обширный черный рынок. Бьющее через край богатство лежало в основе той гедонистической суматошной культуры, благодаря которой стала возможна эта вечеринка.

На этом фоне заокеанские проблемы выглядели малозначительными. Что с того, что немцы в Европе размахивают флагами и бряцают оружием, что с того, что они задумываются о создании мировой империи? Это были далекие проблемы, с которыми можно было разобраться как-нибудь потом. Даже марсианские атаки на Англию смотрелись отсюда абстрактными и нереальными – настолько вразрез они шли с обычной мировой повесткой.

Но потом поползли слухи о новой волне захватчиков с Марса. Что, если на этот раз они решат приземлиться не в Лондоне, а в Бостоне или Нью-Йорке? Гарри подозревал, что большинство американцев со снисхождением относились к попыткам британцев отразить вторжение 1907 года и даже двухлетней давности. Американские войска, безусловно, справились бы лучше британских – американский дух, вне всякого сомнения, оказался бы более стойким. Гарри чувствовал настроения, которые пронизывали его родную культуру, и именно поэтому стал писать собственные «Эдисонады», гимн героическому сопротивлению. Судя по отзывам издателя и объемам продаж, он задел нужную струнку.

Однако сегодня, прислушиваясь к болтовне, Гарри посмотрел на ситуацию с неожиданного ракурса. Если бы марсиане действительно приземлились в Америке, тысячи людей наблюдали бы за военными маневрами, за массовым бегством, за тем, как организована защита городов, но кто рассказал бы историю о привилегированной верхушке? Что предпримут богачи? С Лонг-Айленда, по представлениям Гарри, можно было, попивая шампанское, наблюдать, как с Манхэттена изгоняют марсиан, а затем вернуться на руины, прилететь туда изящными птицами. Позже на страницах своей книги «Марсиане в век джаза» Гарри в подробностях описал тот самый день. Опубликовал он ее под своим настоящим именем.

Теперь фантазии обернулись ужасающей истиной, и тот факт, что чутье его не подвело, был для Гарри слабым утешением в ту расцвеченную огнями ночь. Потому что марсиане вряд ли явились с добрыми намерениями.

Мэриголд вдруг ахнула:

– Смотрите! Там, в небе! Снова летят…

Вудворд посмотрел наверх и кивнул, сжав губы.

– Зеленые вспышки. Вторая волна? – Он взглянул на часы. – В Англии пару лет назад было две волны, но с разницей в сутки. Сейчас даже часа не прошло после полуночи. У них новая тактика – присылать вторую волну через час после первой?

Он был прав в этом предположении – и, возможно, оказался первым, кто его высказал. Такова была стратегия, которой марсиане придерживались при всех своих атаках в течение этой ночи и следующего дня.

– Я мало что смыслю в Марсе, – сказал Вудворд, – но я бывал под артиллерийским огнем. И мне сдается, что эти снаряды летят прямо сюда, на Лонг-Айленд. И упадут недалеко от того места, где мы стоим. А вовсе не на Манхэттене.

– Вот вам и безопасное место, – сказала Мэриголд. – Пойду позвоню мистеру Эдисону.

Гарри увидел новые вспышки, и с востока снова донесся грохот.





3. В особняке Бигелоу




Внутри дом был залит светом. Гарри и Билл Вудворд ждали, коротая время за сигаретами, пока Мэриголд искала телефон, чтобы позвонить в резиденцию Эдисона. Оркестр продолжал играть – прямо сейчас звучал какой-то печальный вальс. Гарри узнал его: он назывался «Три часа утра». Композиция была выбрана неудачно – было лишь начало второго. На вечеринке все еще оставалось множество людей, рекой лилось шампанское и красное вино и звучал веселый хор голосов – и во всем этом Гарри виделось что-то донельзя хрупкое и уязвимое. Он принял из рук у проходившего мимо официанта бокал мятного джулепа, но затем поймал взгляд Вудворда. Тот кивнул, и Гарри увидел в этом немое предложение: «Лучше оставаться трезвыми». Гарри сделал небольшой глоток и отставил бокал.

Вудворд тихо осведомился:

– У вас есть машина?

– Здесь нет. Я живу неподалеку, пришел пешком.

– Моя здесь. Довольно побитый жизнью «додж», но вполне на ходу. Знаете ли, я не сторонник нынешней манеры менять автомобиль каждый год, просто чтобы иметь салон самой модной расцветки. Возможно, стоит сходить и проверить, как она там. Некоторое время назад отсюда многие рванули на машинах.

– Я слышал. После полуночи. Думаю, куча нетрезвых водителей решила поглазеть на марсиан, – Гарри непроизвольно оглянулся в поисках Мэриголд в легкой тревоге, словно бы они трое были связаны некими узами. – Давайте всё обдумаем, Билл. Мы полагали, что марсиане не высадятся на острове, потому что это бессмысленно, – и тем не менее они здесь. Почему?

– На мой взгляд, возможны две причины, – сказал Вудворд. – Одна из них, возможно, такова: они намеренно делают то, чего мы не ожидали, чтобы застать нас врасплох. Человеческий генерал тоже мог бы поступить подобным образом – никому не хочется попасться в ловушку. Но судя по тому, что я о них читал – впрочем, это чтиво недалеко отстояло от ваших «эдисонад», – им вообще все равно, что мы делаем или думаем. Мы просто не можем толком ничего с ними сделать. Или нам пока не удавалось. Следовательно, вторая возможная причина: им так удобнее. Насколько можно сказать по опыту Англии, они все еще достаточно уязвимы в первые минуты после приземления, хотя теперь уже не настолько, как раньше. Но даже несколько минут, потраченные на то, чтобы выгрузить из цилиндров оружие, дают преимущество противнику. Я полагаю, они изучили карту и сочли Лонг-Айленд местом, где в первые минуты или даже часы мы их не побеспокоим. А потом они уже с новыми силами направятся в город. В любом случае, какими бы ни были причины, это сработало. Здесь, на Лонг-Айленде, нам особо нечего им противопоставить. Национальная гвардия, полиция – ну, возможно, пара орудий с военных судов, и то если их успеют достаточно быстро подогнать.

– В военном деле я полный профан. Но мы ведь их остановим, верно?

Вудворд пристально посмотрел на него.

– Поймите, Гарри, армия США – это не та сила, которой, как вы думаете, она является. Большая часть сражений, которые мы вели со времен Революции, – небольшие стычки с индейцами на западе, или в Мексике, или с испанцами в 1898 году. У нас нет огромной призывной армии, как в Европе, у немцев, у русских – даже в Британии после первого нашествия марсиан она появилась. Единственный эпизод в истории, когда нам удалось поставить миллионы людей под ружье, – Гражданская война, где сражались призывники Севера и Юга. Возможно, если бы мы вступили в большую европейскую войну в 1914-м, все было бы иначе. Но сейчас, как я полагаю, в сумме у нас несколько сотен тысяч регулярной армии плюс гвардия и ополчения штатов. И большая часть этих сил сейчас отнюдь не на восточном побережье. Да и не на западном, если уж на то пошло.

Гарри совершенно не понравилось то, что он услышал.


– Так где же они?

– В наших гарнизонах в Пуэрто-Рико, на Кубе, на Филиппинах. Одним словом, на тех территориях, что были захвачены нами во время Испанской войны. Некоторые – на мексиканской границе. А оставшиеся – на Западе, в бывших индейских землях. Конечно, та угроза давно уже миновала, но исторически сложилось так, что армейские гарнизоны расположены именно там.

– Исторически сложилось! Боже ты мой. Ну что ж, очень жаль, что марсиане не высадились на Диком Западе, – возможно, Хопалонг Кэссиди [11] спас бы ситуацию.

– Успокойтесь, – мягко проговорил Вудворд.

– Извините. Но я уверен, что правительство подготовилось к нашествию. Наверняка они получали какие-то предупреждения от астрономов, даже если их и не обнародовали.

– Безусловно. Но как, скажите на милость, защититься от атаки, которая может ударить абсолютно куда угодно, в континентальную часть страны и не только, и вдобавок обрушивается с неба? Впрочем, я ничего не знаю. Я ранен и на больничном.

– Тсс! Слышите шум машин? Похоже, они возвращаются все разом…





4. Исход




Шум машин на подъезде к особняку стал громче.

Подъездная дорожка, судя по всему, была гордостью особняка Бигелоу: длинная, ярко освещенная электрическими фонарями, усыпанная хрустящим розовым гравием, который привезли из Англии за сногсшибательные деньги. Говорили, что это такой же гравий, каким усыпана улица Мэлл – та, что ведет к Букингемскому дворцу.

Когда Вудворд и Гарри вышли, здесь все еще было множество машин – «доджи», «форды», даже несколько фургонов. И один великолепный «роллс-ройс» с салоном, отделанным зеленой кожей.

– У вас прямо-таки слюнки текут, – заметил Вудворд.

– Когда-нибудь, – сказал Гарри. – Когда-нибудь.

– Продолжайте писать «эдисонады». Кстати говоря, для журналиста вы не так уж наблюдательны, сдается мне. Не заметили главного.

– А? – Гарри огляделся. – А, вы о том пустом гараже.

– Это гараж, где обычно стоит машина Дэна Бигелоу, хозяина дома. У него сейчас «даймлер», я полагаю.

– Значит, он уехал, – сказал Гарри. – Я не заметил.

– А вы вообще его встречали?.. Вот и я нет. Предполагаю, что на вечеринках вроде этой наличие хозяина не главное. Кроме того, я предполагаю, что в силу своего статуса он мог получить какие-то новости раньше нас.

Гарри похолодел.

– Разве он не предупредил бы гостей?

– Рискуя, что дороги окажутся запружены и он сам не сможет выбраться? Мне кажется, люди вроде Дэна Бигелоу не достигают своего положения без некоторой доли холодного расчета.

Шум машин превратился в рев. Гарри и Билл обернулись и поглядели на дорогу сквозь ажурные стальные ворота. Мимо проносились все новые «доджи» и «форды», было и несколько машин побольше – они мчались на высокой скорости, как понял Гарри, с востока на запад, в сторону мостов и Манхэттена.

– Зеваки, – проронил Вудворд. – Возвращаются обратно.

– Точно. – Гарри посмотрел на часы. Еще не было даже половины второго. – В полночь они все высыпали наружу и отправились искать место приземления марсиан.

– И нашли его. И, возможно, все еще продолжали на него глазеть, когда появилась вторая волна. А теперь…

– Они в ужасе оттуда бегут. Следовательно, кратеры не особенно далеко отсюда – может, в получасе быстрой езды. Двадцать – двадцать пять миль на восток?

– Осторожно! – Вудворд оттащил его назад. Одна из машин на скорости повернула на дорожку, чуть не зацепив стойку ворот, и затормозила на розовом английском гравии.

– Помогите! Помогите!

Вудворт и Гарри были одними из первых, кто добрался до машины, – и наиболее трезвыми. За рулем оказалась молодая женщина, явно не слишком опытная в деле управления автомобилем.

– Это его машина! Не моя! Мы просто поехали прокатиться! Хотели посмотреть – думали, будет весело…

На заднем сиденье мешком лежал мужчина, на вид столь же молодой. Его белый пиджак и штаны были заляпаны кровью. Множество рук потянулось к нему, но Вудворд был тут как тут. Тоном, не допускающим возражений, он велел всем отойти – и, к изумлению Гарри, они подчинились. Это звучало как приказ.

Вудворд опустился на колени возле молодого человека, щупая пульс.

– Он дышит. Но пульс слабый. Не знаю, в сознании ли он. Держись, сынок. Я видел людей, которые переживали вещи и похуже. – Вудворд оглянулся на прочих гостей, которые смотрели на Гарри, словно любопытные и слегка напуганные павлины. – Подходите, только если вы опытная медсестра или врач. Только в этом случае.

После некоторой паузы из толпы выделился молодой человек в слегка поношенном парадном костюме.