Воздушный поцелуй

Это послужило сигналом для остальных, так что поле боя осталось за нами. Близкие к природе шимпанзе дружно подняли руки вверх, тихо и скорбно ухая о том, что их заставили, обманули, они неграмотные иммигранты, у них дома маленькие дети, старые родители и так далее…

– За мной, – крикнул мистер Ренар, бросаясь в погоню. – Пью не должен уйти!

– А где же полиция, сэр? – Я с трудом встал на ноги, заставляя себя следовать за учителем.

– Он же ясно написал: никакой полиции! Я пришёл без Скотленд-Ярда.

– А хорьки?

– О хорьках речи не было.

В азарте погони мы выскочили на крышу, где изрядно уставший в драке Туг готовился прыгнуть со стонущим Пью на плечах.

– Вы расшибётесь оба, – хладнокровно предупредил Лис, на всякий случай прикрывая меня плечом. – Не нужно лишних жертв. Право, в пенджабской тюрьме не такие уж плохие условия.

– Будь ты проклят, лис, – прохрипел слепой злодей. – Туг, поставь меня на ноги и убей его.

– У него шпага, сахиб, – неуверенно пробормотал шимпанзе, помогая главарю стать на крыше и делая пару шагов вперёд.

– На. – Старик Пью вытащил из-за пазухи мою (мою!) экспериментальную дубинку. – Мне говорили, как она действует – шаг вперёд и жми на кнопку.

– Ух?

– Жми, дурак! Убей лиса-а!!!

От такого истерического вопля бедный шимпанзе невольно задрожал, вытянул лапу и нервно нажал на спуск.

Правда, развернуть дубинку нужным концом вперёд он не догадался. В результате стальная игла, метнувшись назад, просвистела у него под мышкой, одарив Слепого Пью таким разрядом электрического тока, что тот вверх тормашками взлетел с крыши и рухнул вниз!

– Дай сюда. – Мой учитель забрал экспериментальную дубинку у Туга, когда вопль прервался малоприятным на звук шлепком о мостовую. – Вот не умеешь обращаться с техникой, не лапай!

Четвёртый этаж или пятый, мысленно похолодел я, тут уж без вариантов. Закоренелый преступник уже никогда не вернётся в камеру, его грешный путь окончен. Мистер Ренар лично отконвоировал потухшего главаря на чердак к остальным. Снизу раздавались крики и полицейские свистки.





Героические хорьки почему-то решили не дожидаться появления блюстителей законопорядка. Обменявшись несколькими словами с Лисом, они исчезли в никуда, так же как ранее появились из ниоткуда.

Банду полностью деморализованных шимпанзе мы сдали с рук на руки подоспевшим констеблям, мой учитель вкратце объяснил ситуацию, пообещав сегодня же зайти для более подробных объяснений в Скотленд-Ярд. Саквояж с бананами был вручён Тугу, тот обнял его, крепко прижимая к груди скованными в наручниках лапами.

Когда все вышли, мистер Ренар быстро осмотрел меня, убедился, что всё в порядке, и на мгновение даже приобнял. Кажется, в его янтарных глазах сверкнула влага, но я мог и обмануться…

Внизу нас ждал кеб. Не Фрэнсис, но довёз быстро и, кажется, без пения, впрочем, не уверен.

Уже дома, когда меня заставили отмыться и переодеться, сидя за завтраком, я дерзнул спросить:

– Не обижайтесь, сэр, но получается, вы ещё раз рискнули мною, чтобы поймать беглого преступника. Нет, я не против, но…

– Риска не было, – тихо, полуприкрыв глаза, ответил он, поудобнее устраиваясь в кресле. – Пью уже далеко не тот, а старого кобеля не выучишь новым трюкам. Я отлично знал, как он поступит. Ему непременно были нужны мои мучения, быть может, даже более, чем сама моя смерть. Пока ты трудился в мастерской, Шарль дал объявление в газетах и хорьки откликнулись сразу.

– Да, помню, они обещали нам помощь.

– Вот именно. А привлечь полицию было невозможно. Оставалось идти другим путём.

– Но получается, что теперь вы им должны?

– А-а, это когда ещё будет, – беззаботно зевнул он. – Сейчас главное объяснить смерть слепого инвалида как несчастный случай, ведь тот шимпанзе отнюдь не собирался убивать хозяина. Хотя и невольно оказал неоценимую услугу обществу. Но знаешь, я не могу сказать, что смерть мистера Дина Эрика Сен-Пью ляжет тяжким бременем на мою совесть.

Я секунду подумал, взял ещё один бутерброд и твёрдо решил: на мою не ляжет тоже.

Клянусь пресвятым электродом Аквинским!





Глава 7

Букингемская рапсодия





Наверное, сейчас, когда у меня самого есть дети, я не хотел бы для них лишнего риска и опасностей. Одна моя знакомая леди торжественно клялась, что её мальчик никогда не будет играть в войну, она просто не купит ему игрушечный пистолетик или саблю, а будет воспитывать в идеальных условиях непротивления злу насилием. Он вырос и стал блистательным офицером британской армии, сделав головокружительную карьеру в артиллерии, где мог убивать людей, не глядя им в глаза. Чем немало успокаивал совесть своей щепетильной мамы. Компромисс, да?

Признаем, что мальчишки просто не растут без опасностей, приключений, травм, и если им везёт, то вырастают в мужчин, для которых сама их работа уже риск. Как это и произошло в моём случае. Я случайно вырос и случайно дожил до седин, поэтому могу об этом говорить.

После учёбы у Лиса для меня не было иного пути, кроме служения своей Родине. Подчеркну: именно служения старой доброй Англии, а не тем временщикам, которые, захватив власть путём интриг или демократических выборов, периодически расшатывали её устои и предавали высокие светлые идеалы. Не знаю, был ли я прав? Но меня учили слушать сердце.

…Когда выпал первый снег, а у нас порой это бывает уже в конце осени, Шарль объявил о том, что принесли телеграмму для месье. Мы с учителем отложили французские шпаги (тщательным образом заточенные) и были вынуждены прекратить утреннюю тренировку. Почему вынуждены?

Потому что лысый дворецкий произнёс всего лишь одно слово – Букингем.

– Что, серьёзно? – не поверил я, потирая левое запястье, куда только что получил скользящий удар плашмя.

– Мне несколько раз приходилось оказывать дипломатические услуги разным королевским домам Европы, – пожал плечами мистер Ренар. – Британское правительство тоже не исключение, есть ситуации, когда они просто не могут обратиться в полицию. Что там, Шарль, прочтите вслух.

– Хорошо, месье. – Дворецкий развернул телеграмму. – Хм, тут только имя русского царя: «Иван Грозный».

– Это всё?

– Да, месье.

– Майкл, у тебя десять минут на сборы. Мы едем в Букингемский дворец. Дубинку можешь не брать, вряд ли нам понадобится оружие. Но захвати блокнот, тебе придётся много записывать.

Пресвятой электрод Аквинский, неужели мы действительно едем в лондонскую резиденцию королевы, в самое сердце Великобритании? В тот момент я даже не задумывался о странных причинах, побудивших моего учителя столь резко сорваться с места, одеться как денди (при условии, что он всегда был склонен к изрядному щегольству), взять трость из чёрного дерева с янтарным набалдашником (но без шпаги внутри), воткнуть в галстук серебряную заколку с рубином и хватать первый же попавшийся кеб на улице. Да что там, я толком не знал, кто такой Иван Грозный…

Рыжий возница, тряхнув гривой, на всякий случай потребовал повторения адреса, после чего, исполнившись священного патриотического духа, дал пары, распевая во весь голос:

Когда в лазурной дали вдруг возникло напряжение,

То ангелы-хранители запели в вдохновении:

«Правь, Британия, морями!

Правь, Британия, волнами!»

Англичане никогда не были рабами!

А все народы слабые, они не ровня нам.

Они своим тиранам пусть курят фимиам,

Но мы на нашем острове их лишены проблем –

Свободная Британия, на страх и зависть всем!





Случайные прохожие, мужчины, женщины и дети, останавливались, отставные офицеры или нетрезвые матросы и даже лондонские нищие вытягивались в струнку, патриотично отдавая честь нашему кебу. Должен признать, что это действительно было очень благородное и вдохновляющее зрелище. На минутку у меня слёзы выступили на глазах, я пытался встать, подпевать, набирая в грудь побольше воздуха, но мистер Ренар почему-то не разделял всеобщего ликования.





Лис мягко усадил меня обратно на сиденье:

– Не надо привлекать внимания, мой мальчик. Возьми себя в руки и вспомни, куда мы едем.

Я немножечко надулся. В кои-то веки в душе проснулось святое единение монархии и народа, а он меня так обламывает в проявлении лучших верноподданнических чувств. Наставник, разумеется, всё это заметил, но игнорировал. Он закрыл глаза, скрестил руки на груди и, откинувшись на кожаном сиденье, сделал вид, что спит. Даже посапывать начал…

Не слишком вежливый (если не сказать – возмутительный!) поступок, но как британский мальчик я не мог выразить своего возмущения, поэтому просто повыше поднял подбородок и гордо, по-английски молчал всю дорогу. Зато кебмен старался за двоих!

Тем не менее доехали мы достаточно быстро, менее чем за час. Королевская резиденция располагалась напротив Грин-парка, а сам дворец, ранее принадлежавший герцогу Букингемскому, был прекрасен. Со временем к нему добавили новые здания, флигеля, арку, большие сады и всё, что должно было свидетельствовать о величии и незыблемости британского трона! Многие европейские архитекторы убеждены, что последующие пристройки только испортили его, но, думается, они говорят так скорее от зависти.

Уже на подходе мы могли видеть гуляющих туристов и замерших на карауле королевских массивных гвардейцев. Уже несколько лет дворец охраняется полком гвардейской пехоты и полком кавалерии. В пехоте служат люди и медведи, последние, кстати, являются личной охраной королевы.

Помнится, когда я был маленьким, ещё лет шесть-семь назад, ирландские террористы совершили нападение на королевский поезд. То есть, когда её величество возвращалась в свою резиденцию после прогулки по Лондону в собственном паровом экипаже при минимуме телохранителей, в окружении ликующих подданных, из толпы вдруг выскочили несколько человек с кинжалами.

Полосуя клинками направо-налево, они кричали:

– Смерть тиранам! Свободу Ирландии! За святого Патрика!

Пока впавшие в шок люди и «близкие к природе» разбегались в разные стороны, четверо русских медведей грозно встали на защиту королевы. Один просто накрыл её своим телом, принимая на мощную спину десятки ударов, остальные гвардейцы вступили в бой. Жуткий и беспощадный.

Да, тот храбрец погиб, истекая кровью, но от двенадцати нападающих трое русских оставили грязный мокрый фарш, просто перемолов негодяев своими страшными лапами.