Возьми меня за руку

— Ничего, если по лестнице? — спросила Шрай.

— Конечно.

Они вышли на лестничную клетку, и Шрай продолжила:

— Его мама вечером отправилась домой. У них же еще один сын, о нем тоже надо заботиться. Найла мы скоро отправим домой, только еще чуть-чуть за ним понаблюдаем.

— Так вы его выписываете? — уточнила Джо. — Значит, у него все в порядке?

— Как посмотреть. Физически он вполне оправился. Мы даем ему много жидкости и небольшие порции еды.

Джо важно было узнать:

— То есть никаких признаков сексуального насилия?

— Извините, но об этом мы не имеем права говорить без разрешения родителей.

— Да-да, разумеется.

— Но эмоционально он неустойчив, — добавила врач. — Вчера поздно вечером впал в сильное беспокойство, кричал на родителей. Утверждал, что его кто-то заберет. Нам пришлось ввести ему успокаивающее. Так что нас главным образом волнует его психическое состояние, но в такой обстановке мы на это повлиять никак не можем.

— Он был, можно сказать, в кататоническом ступоре, когда мы его нашли, — заметила Джо.

Они добрались до четвертого этажа, и Шрай, воспользовавшись своим электронным пропуском, провела детектива в педиатрическое отделение. Женщины миновали несколько просторных палат с яркими стенами, полных детей. Кое-где попадались и родители: они стояли небольшими группками вокруг коек, — но большинство пациентов лежали в одиночестве. Джо поймала взгляд совершенно лысого ребенка и не смогла даже определить, мальчик это или девочка. Она подмигнула, и малыш помахал в ответ.

— Вон там приемная, — показала доктор Шрай. — Можете налить себе чаю или кофе, хотя последний я бы не рекомендовала.

Джо уселась и окинула взглядом плакаты, где мультяшные герои и дети с широкими улыбками объясняли, как важно мыть руки и как распознать первые симптомы менингита. В углу стояла коробка потрепанных игрушек, рядом лежала стопка журналов, а также детских картонных книжек. За годы полицейской работы Джо провела немало времени в больницах, ожидая, когда можно будет побеседовать с жертвой или подозреваемым. И везде все было одинаково, вплоть до истертого, испещренного пятнами линолеума на полу и запаха дезинфекции, не очень-то маскирующего запах тел, делающих то, что делает тело, когда его нормальная работа нарушена. Ее отца перед смертью доставили как раз в эту самую больницу — после потери сознания. Мама упорно делала вид, что все в порядке, и рассуждала о том, что будет, «когда мы привезем его домой». Отец умер через две недели, даже не открыв глаза. Мать Джо уверяла, что это хороший «уход», словно позабыв, что он «уходил» целых две недели и что это было вовсе не хорошо.

Макдонах-старший появился примерно десять минут спустя, с газетой под мышкой.

Джо поднялась:

— Профессор…

— Детектив, — отозвался он. — Что-то случилось?

— Нет-нет. Я просто заскочила посмотреть, как дела у Найла.

— Ну да, ну да. Конечно. — Он бросил взгляд в коридор, затем снова посмотрел на нее: — Мы с женой… мы вам очень признательны. Ваш коллега, детектив Кэррик… он нам сказал, что мы обязаны этим вам.

— Это была командная работа, — ответила Джо. — Я просто рада, что мы нашли Найла.

На лице у Макдонаха промелькнуло выражение страдания.

— Он не хочет с нами говорить. Ничего не рассказывает о том, что там случилось.

— Это вполне естественно, — сказала Джо. — Может быть, он не очень ясно все помнит.

Макдонах сжимал и разжимал кулаки. Он плохо подготовлен к таким переживаниям, подумала Джо. Впрочем, к ним мало кто подготовлен хорошо.

— Врачи говорят… в общем, они его осмотрели. Они говорят, этот монстр ничего с ним не делал.

Джо ободряюще улыбнулась. Спасибо хоть за это.

— Ничего, если я с ним поговорю?

— Зачем? — спросил Макдонах с недоуменным видом.

Вот он, решающий момент. Если неправильно себя поведу, упущу шанс.

— Просто мы подчищаем концы, — пояснила она. — Есть вероятность, что Алан Трент вовлечен в целую преступную сеть. А поскольку он скончался, нам может пригодиться свидетельство Найла — даже если он скажет что-то на первый взгляд незначительное.

Макдонах нахмурился сильнее:

— Ну не знаю, детектив. Он очень неадекватно все воспринимает. Мы ему не говорили, что Трент мертв, и он все твердит, что… в общем, неважно. У него в голове все перепуталось.

— В каком смысле перепуталось?

— Кажется, у Трента были проблемы с психикой, — ответил Макдонах. — Наверное, это и так очевидно, но, по-моему, он был каким-то шизофреником. Найл говорит, что иногда он вел себя нормально, но когда надевал маску, его будто подменяли.

Джо старалась выбирать слова очень осторожно:


— Нам очень помогло бы, если бы я смогла с ним поговорить. Мы просто не хотим, чтобы подобное случилось с кем-то еще.

— Да, — сказал отец Найла, едва заметно кивнув.

Она прошла вслед за ним к последней двери по коридору. Небольшая палата, четыре койки, но лишь одна из них была занята. Найл полулежал спиной к двери, и Джо решила, что он спит. Но при звуке шагов мальчик обернулся. В своей больничной сорочке он казался совсем ребенком. Веки у него сонно отяжелели.

— Привет, пап, — поздоровался он.

Профессор Макдонах поцеловал сына в щеку:

— Найл, к тебе тут пришли побеседовать. Сотрудница полиции. Ее зовут детектив Мастерс.

— Пожалуйста, называй меня Джози, — сказала она.

Найл ничего не ответил.

— Хорошо? — спросила Джо.

— Вы там были, — произнес мальчик. — Вы меня нашли.

— Именно. И я очень рада, что ты теперь в безопасности.

Казалось, Найл обдумывает услышанное.

— Пап, можно мне чего-нибудь попить? — Макдонах потянулся к одному из пластиковых стаканчиков. — Может, колу? Из автомата?

Профессор взглянул на Джо, потом на сына:

— Ничего, если я тебя оставлю?

Найл кивнул.

— Я тут с ним побуду, — сказала Джо, садясь на стул рядом с койкой.

— Хорошо. Автомат в холле. Через минуту вернусь.

И отец Найла вышел из палаты.

— Это вы Ала арестовали? — спросил мальчик, едва закрылась дверь.

Ала?

— Алана Трента? — уточнила Джо. — Я.

Он воззрился на нее так пристально, что ей пришлось отвести взгляд.

— Теперь он тебе никак не навредит, — заметила она.

— Я знаю, что он умер. Мне Киран сказал.

Джо, застигнутая врасплох, не знала, что отвечать.

— Папа все говорит, какой он был плохой, — продолжал мальчик. — А он не был плохой. Он тоже боялся. Плакал больше меня.

— Чего он боялся?

— Его. Клоуна. — Найл сглотнул, глаза у него наполнились слезами. — Они меня не слушают. Папа просто начинает сердиться.

— Я слушаю, — сказала Джо.

— И вы мне верите?

— Конечно. Этот клоун — какой он был?

— Он был большой, — ответил Найл, глядя куда-то в пустоту. — Больше Ала. Но какой-то сгорбленный.

Джо вдруг мысленно перенеслась в Ярнтон, в свое детство. Она пытается отыскать своих друзей и видит две фигуры, уходящие с ярмарки. Великана и ребенка.

Она поборола желание достать записную книжку. Взгляд мальчика затуманился. Он словно снова вернулся под землю, к своим воспоминаниям. Джо гадала, сколько времени потребуется Макдонаху, чтобы добраться до автомата, продающего газировку, и вернуться назад. Интересно, он поедет на лифте или пойдет по лестнице?

— И он тоже был в маске? — спросила она.

— Не в маске. По-моему, это был… какой-то грим, что-то такое.

— Клоунский грим?