Возвращение атлантов

Александр решил рассказать о случившемся императору. Дело в том, что положить под сукно информацию о находке креола Степана было бы неправильно. В конце концов, обо всем рано или поздно станет известно Николаю Павловичу, и тогда он вполне обоснованно может заподозрить своих друзей из будущего в неискренности. А это им ни к чему. Потому, обдумав все, Шумилин связался по рации с императором и договорился с ним о встрече «по очень важному делу».

Николай, как ни странно, воспринял известие о находке золота в районе крепости Росс довольно спокойно. Ну, нашли, ну, золото. Приятно, конечно, но не более того.

– Александр Павлович, – император дружески похлопал по плечу своего «тайного советника», – что вы предлагаете сделать? Наверное, надо в первую очередь узаконить наше пребывание в тех краях. Я готов оказать вам и вашим людям любую возможную поддержку…

– Ваше величество, – Шумилин достал из кармана и развернул телеграмму Сергеева, – Виктор Иванович просит прислать ему надежного и толкового заместителя. И усилить гарнизон крепости Росс. Ведь если – не приведи Господь – станет известно о находке золота в тех краях, то тогда грядет настоящее нашествие обезумевших от алчности золотоискателей, которых трудно будет остановить даже с помощью нашего вооружения. Да и устраивать гекатомбы под стенами русской крепости не хотелось бы.

– Я полностью согласен с вами, – Николай озабоченно потер подбородок. – А господин Сергеев не пишет – кого бы он хотел видеть своим помощником?

– Он желает, чтобы его заместителем стал мой сын, – ответил Александр. – Я понимаю, что это весьма опасно, но мне бы не хотелось, чтобы кто-то посчитал его трусом, а меня – отцом, который прячет свое чадо в тихом и спокойном местечке.

– Ну, что ж, Александр Павлович, – кивнул император, – иного я от вас и не ожидал. Я полностью доверяю вашему сыну и не возражаю против того, чтобы он стал заместителем Виктора Ивановича. А как Вадим относится к такому предложению?

– Он согласен, – Шумилин посмотрел в глаза императору. – Я ручаюсь, что вы не пожалеете о своем решении.

– Ну, значит, так тому и быть! – улыбнулся Николай. – Я бы хотел увидеться с ним перед тем, как он отправится в Калифорнию.

– Завтра он будет здесь, – сказал Шумилин. – Если вы не против, то я приглашу его в Зимний дворец ближе к вечеру.

– Отлично, – кивнул император. – Я жду вас к семи часам по полудни. Можно будет посидеть вместе с моими домочадцами, поговорить, попить чаю.

«А вот это совсем ни к чему, – подумал про себя Шумилин. – Наверняка там будет великая княжна Ольга, и неизвестно, как она себя поведет, узнав о скором отъезде предмета своей симпатии. Николай – человек проницательный, и боюсь, что, увидев все это, поймет, что его подозрения вполне обоснованны. И чем все это закончится – никто не может даже представить».

Вадим Шумилин утром через портал на Черной речке прибыл в прошлое. Отец поджидал его в точке перехода. Пока они ехали в карете в Аничков дворец, Александр вкратце ввел сына в курс дела.

– Гм, так ты говоришь, отправиться в крепость Росс и стать замом Виктора Ивановича? – Вадим покачал головой. – Отец, а справлюсь ли я с таким ответственным поручением?

– Справишься, – коротко ответил Александр. – Для начала будешь на подхвате у Виктора Ивановича. Он введет тебя в курс дела. К тому же ты далеко не дурак и сможешь разобраться в той кухне. А работы там скоро станет невпроворот. Это я тебе обещаю.

– Ну, спасибо, – Вадим шутливо поклонился отцу. – Удружил ты мне.

– Не за что, – Шумилин-старший, в отличие от сына, был серьезен. – Только вот что я тебе скажу – в твоих же интересах на время уехать из Петербурга. Ты понимаешь, о чем я говорю…

Вадим понял и покраснел. Похоже, что отец догадывался о его чувствах к царской дочери. Ну, что тут поделать – сердцу не прикажешь. Тем более что и Ольга, судя по всему, тоже испытывала к нему определенную симпатию. Вадим понимал, что сословные перегородки в XIX веке крепки, и он, не имея громкого титула, вряд ли может рассчитывать на брак с великой княжной. Впрочем, у Николая Сергеева все закончилось благополучно – как писали в русских сказках, честным пиром, да за свадебку. А чем он хуже Николая?

– Не журысь, хлопчик! – Шумилин-старший похлопал по плечу сына. – Главное – не наломай дров, а то все твои надежды накроются медным тазом. Это даже хорошо, что ты отправишься подальше от дамы сердца – пусть она еще раз все обдумает и взвесит, да и ты определишься со своими чувствами. Ты же, если покажешь себя в Калифорнии с хорошей стороны, добьешься уважения императора, что даст тебе надежду надеяться на что-то большее. Ну, а я буду здесь твоим доверенным лицом – все твои записочки тотчас же вручу адресату. Ну, и, соответственно, то, что она напишет – перешлю тебе.

– Скажи, папа, – задумчиво спросил Вадим, – а тебе нравится Ольга?

– Ну, не мне же на ней жениться, – улыбнулся Александр. А потом, заметив, что его ответ не понравился сыну, сказал: – Извини. Если же серьезно, то мне она нравится. Девушка умная, серьезная и, как у нас говорят, не испорченная воспитанием. В ней нет фанаберии и пальцегнутости. Знаешь, как себя ведут наши девицы-мажоры? Угу, именно это я и имею в виду. Скажи, сынок, а ты ее действительно любишь, или у тебя это так – увлечение?

– Знаешь, папа, – тихо произнес Вадим, – я еще сам толком не разобрался. Скажу только, что она мне очень нравится. Ольга красивая, умная, и если я ее не вижу долго, то начинаю скучать по ней. Конечно, в душе я понимаю, что ей не пара. Но сердцу ведь не прикажешь…

– Наверное, Вадик, это все же вполне серьезное чувство, – вздохнул Александр. – Ну, что ж, любовь – это от Бога. Проверишь же ты, насколько все серьезно, в разлуке. Помнишь, как у Александра Куприна: «Разлука для любви – то же, что ветер для огня: маленькую любовь она тушит, а большую раздувает еще сильнее».

Давай, Вадик, собирайся. Поедем в Зимний на чаепитие к императору. Там, скорее всего, будет и твоя Ольга. Только ты там будь аккуратнее – посматривать на нее посматривай, но жаркие взгляды не мечи. А то похоже, что Николай кое о чем уже начал догадываться.

– Хорошо, папа, – кивнул Вадим, – я постараюсь держать себя в руках. Хотя, если честно, мне это будет не так уж просто сделать. Ты, если что, следи за мной. Увидишь – ткни кулаком в бок.

– К концу чаепития ты у меня будешь весь в синяках, – рассмеялся Шумилин-старший. – Ладно, не боись, парниша, все будет в порядке. Ну, давай, приведи себя в божеский вид, переоденься, и будем ждать карету. Император обещал послать за нами экипаж.

И отец с сыном стали готовиться к вечерним посиделкам в Зимнем дворце.





* * *


Сергеев-старший выкроил-таки время и отправился в поселок индейцев-кашайя, где жили мать и дед креола Степана. По своему опыту Виктор знал – старики порой могут рассказать много интересного и полезного. Надо только уметь их разговорить.

В поселке неподалеку от крепости жили не только индейцы, но и русские. Об этом можно было судить и по тому, что наряду с рубленными из бревен, типично русскими домами, возвышались конически индейские постройки, изготовленные из коры гигантских секвой. Обитатели поселка – русские, креолы и индейцы – были в основном одеты в русское платье. Хотя встречались и те, кто сохранил и типичный индейский гардероб – точнее, почти полное его отсутствие. Мужчины были голые по пояс, а вместо штанов у них на бедрах висело что-то вроде фартука из кожи. Женщины кашайя расхаживали топлесс, и лишь у некоторых на плечи была накинута оленья или волчья шкура. Зато у всех индейцев на головах были надеты пышные головные уборы из перьев и повязки из цветов и травы. Обитатели поселка с любопытством разглядывали Сергеева и сопровождавшего его капитана Мальцева. Умелые ремесленники – кашайя славились изделиями, сплетенными из веток и кореньев – сидели у своих жилищ и плели корзины и короба. Они переговаривались друг с другом, ни на минуту не прекращая свою работу.

У входа в «вигвам» – так Виктор про себя назвал жилище, в котором жил дед Степана – гостей встретила средних лет женщина в русском платье и с повязанной платком головой. Это была мать креола, крещеная индианка, которая поздоровалась с ними по-русски и предложила войти в жилище.

Там, на оленьей шкуре, восседал старый индеец. Видимо, приготовившись к приходу гостей, он надел свое «парадное платье» – что-то вроде длинного плаща с капюшоном, изготовленное из птичьих перьев. Издали оно было похоже на армейский маскировочный костюм «кикимора».

Увидев Виктора, старик сделал попытку привстать, но ноги, похоже, плохо его слушались, и он, едва приподнявшись, тут же плюхнулся на оленью шкуру.

Лицо индейца было изрыто глубокими морщинами, но глаза оказались удивительно ясными и молодыми. Он сказал что-то, и его дочь перевела на русский язык.

– Коготь Орла приветствует тебя, апихойбо[20]. Он рад принять в своем жилище такого гостя. Мы знаем, что белый вождь справедлив и добр к людям из племени кашайя. Коготь Орла будет рад помочь русским. Только старость сделала его слабым, подобно младенцу. Но память у него хорошая, и Коготь Орла готов рассказать апихойбо обо всем, что его интересует.


– Скажи Когтю Орла, – ответил Виктор, – что меня интересует многое. Ведь я совсем недавно прибыл из России в эти края. Император назначил меня главой всех, кто живет на землях, которые русские в свое время купили у индейцев кашайя. И мы собираемся построить здесь новые города и жить вместе с вами в мире и дружбе.

– Мы знаем, что русские – добрые соседи, – согласился старый индеец. – Вы не испанцы, которые хотели превратить нас в рабов и заставляли кашайя трудиться на их полях даром. Потому-то русские свободно, без оружия, ходили по нашей земле, а испанцы не могли и шагу ступить без сильной охраны.

– Русские не обижают тех, среди кого они живут, – сказал Сергеев. – Если, конечно, те не пытаются обидеть русских.

Коготь Орла внимательно посмотрел на своего гостя.

– Апихойбо спрашивал у моего внука – где можно найти желтый металл, который белые называют золотом. Я слышал, что этот металл действует на белых людей, как «огненная вода» на индейцев. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя, белый вождь, и у твоих людей помутился разум.

Сергеев усмехнулся. А ведь дедушка правильно мыслит. Ведь от кашайя останутся только рожки да ножки, если по их землям промчится орда золотоискателей. Надо убедить старика, что единственный для индейцев способ избежать такого варианта развития событий – найти тех, кто сможет защитить их от полного уничтожения.

– Коготь Орла – мудрый человек. Действительно, многие белые могут потерять разум, когда узнают о том, что в этих землях есть золото. И это может случиться в самое ближайшее время. Все больше и больше белых едут в Калифорнию, чтобы занять земли индейцев. Они не будут спрашивать на то разрешения, а силой захватят селения кашайя. А если те попробуют защититься от незваных гостей, то белые уничтожат их, не пожалев никого – ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни стариков. Коготь Орла, наверное, слышал о том, что американцы сделали с индейцами, живущими на берегах Великих озер?

Старый индеец кивнул. Он немного подумал, а потом спросил:

– Скажи мне, апихойбо, а смогут ли русские спасти кашайя, если те попросят их о защите? Я знаю многих вождей помо[21], которые думают попроситься со своими племенами под руку вашего Большого Белого Отца. Мы готовы показать вам места, где в земле скрыто золото. Пусть оно лучше достанется вам, чем безумным белым, которые готовы перерезать глотку друзьям и родственникам из-за металла, из которого нельзя сделать ни нож, ни топор.

– Я спрошу у Большого Белого Отца об этом, – ответил Сергеев. – Но все ли вожди помо готовы просить у него защиты?

Коготь Орла пожевал губами, будто считая что-то в уме, потом посмотрел на Сергеева.

– Передай вашему Большому Белому Отцу, что если его люди не будут заставлять помо принимать чужую веру и не станут делать индейцев рабами, то большинство вождей помо признают его старшинство. Они покажут места на своих землях, где можно найти золото, станут платить дань русским мехами и дарами нашей земли. А если русские встанут на тропу войны, то воины помо будут сражаться рядом с ними.

– Я передам все, что ты сказал, Коготь Орла. Думаю, что Большой Белый Отец согласится с условиями помо. Он пришлет сюда своих воинов, которые, когда это будет нужно, защитят индейцев от незваных гостей. Ты ведь слышал – что случилось с бандитами, которые попытались напасть на наши владения?

Старый индеец впервые за все время разговора с Сергеевым улыбнулся.

– Наши люди видели то место, белый вождь, где твои воины встретили бандитский отряд, многочисленный, как рыбный косяк, идущий на нерест. Кашайя ненавидят бандитов, которые нападают на их селения, убивают воинов, грабят жилища и увозят женщин. Они везут их на ранчо мексиканцев, где продают, словно скотину. Русские так не поступают.

Многие ваши мужчины женятся на наших женщинах. Вот и моя дочь нашла себе мужа среди русских. Она была с ним счастлива и вырастила хорошего сына. А бандиты сделали ее вдовой.

Я знаю, что из России приезжают сюда в основном мужчины. Мы готовы отдать им своих женщин, чтобы их дети защищали эту землю, как свою собственную.

– Ты прав, Коготь Орла, – согласился Виктор. – Только тогда земля становится родной, если в ней будут похоронены твои близкие, а на ней будут жить твои потомки. Русские не будут заставлять кашайя принимать их веру. Кто захочет – пусть крестится и верует во Христа, а кто не захочет – пусть продолжает верить в Мадунду. Наши священники – не католические патеры, которые силой заставляли помо менять веру.

– Я знаю об этом, апихойбо. Мы, кашайя, готовы показать вам места, где есть золото. Пришли твоих воинов, мои люди проведут их по нашим землям, чтобы Большой Белый Отец мог получить это золото. Только пришли тех, кто не сойдет с ума, когда увидит его.

– Я все понял, Коготь Орла. Спасибо тебе. Я теперь буду почаще заходить к тебе и слушать твои мудрые советы.

Сергеев попрощался с индейцем и его дочерью и вышел из «вигвама».

– Ну что ж, Роман Викторович, – сказал он капитану Мальцеву. – Как говорят дипломаты, переговоры прошли в теплой и дружественной обстановке. Впрочем, как я понял, это был лишь первый тур. Посмотрим – как у нас пойдут дальше дела. Надо доложить обо всем в Петербург. Похоже, что нам придется подключить к переговорам более высокопоставленных лиц…





* * *


Антон Воронин был человеком азартным. Нет, он не просаживал свои деньги в тотализаторе, не сражался с «однорукими бандитами» и не играл на скачках. Азартен он был в работе – если у него она ладилась, то он забывал об отдыхе, еде и сне, ломая голову над очередной, казалось бы неразрешимой, проблемой, которую он должен был решить во что бы то ни стало.

Создав машину времени, Антон теперь днем и ночью трудился над ее совершенствованием. С того момента, как его стали курировать государственные структуры, Антон весь с головой ушел в работу. Теперь ему не нужно было рыскать по городу, напрягать свои связи, чтобы втридорога приобрести нужные комплектующие и детали. Достаточно было написать требование, и кураторы из «конторы» доставали все необходимое с похвальной скоростью.

У Антона появилось несколько толковых помощников, и он теперь был избавлен от необходимости заниматься черновой работой. Сейчас он трудился над проблемой увеличения расстояния между порталами в прошлом и настоящем. Антон хотел добиться того, чтобы можно было из XXI века попасть в любую точку на Земле XIX века. И наоборот. Скажем, вошел в портал в том же Петербурге или Севастополе XXI века, а вышел из него в Новоархангельске – столице Русской Америки XIX века. Тогда можно будет перебросить из Российской империи на Дальний Восток столько народу, сколько необходимо. И не нужно будет гнать переселенцев через сибирское бездорожье или вокруг мыса Доброй Надежды на кораблях.

Идея эта, по мнению Антона, была вполне разрешимой. Он работал над ней с таким азартом, что «загнал себя», как хреновый наездник загоняет лошадь. Все закончилось тем, что однажды, засидевшись у себя дома за рабочим столом, он почувствовал, что в глазах у него неожиданно потемнело, и он словно провалился в мягкую темноту.

Ребята из «конторы», которые вели скрытое видеонаблюдение за квартирой Антона, вовремя заметили, что их поднадзорный упал на пол и не подает признаков жизни. Запасным комплектом ключей они открыли дверь и, убедившись, что хозяин жив, до приезда медиков оказали ему первую помощь.

Очнулся Антон в больничной палате. Он лежал на койке под капельницей, а рядом с ним на стуле в белом халате сидел подполковник Щукин и укоризненно глядел на него.

– Так же нельзя, Антон, – тяжело вздохнул Щукин, покачав головой, – ведь если ты будешь трудиться такими же темпами, то сгоришь в один момент. А тебе это надо?

Значит, так, мы тут посоветовались с твоими друзьями и нашими эскулапами и приняли решение – ты должен отправиться в отпуск. Отдохни хотя бы недельку. Просто тупо ничего не делай – лежи на диване и плюй в потолок. Операторы, которых ты обучил, могут и в твое отсутствие прекрасно справиться с открытием и закрытием портала.

Шурик Шумилин предлагает тебе отправиться в туристическую поездку в XIX век. Это интересней, чем валяться кверху пузом на пляже в какой-нибудь там Анталье, или бродить с толпой туристов по Риму. В прошлом же можно пообщаться со многими знаменитыми людьми, посмотреть на то, чего уже нет в нашем времени – словом, оттянуться по полной.

К тому же там нет средств видеонаблюдения, – тут Щукин лукаво посмотрел на Антона, – а значит, ты можешь без свидетелей пофлиртовать с какой-нибудь тамошней мадемуазель. Ну что, согласен?

– Эх, Олег, – вздохнул Антон. – Все то, о чем ты мне сейчас рассказал, конечно, замечательно. Но ты должен понять – даже в Питере времен царя Николая Павловича я буду думать о работе. Впрочем, не стану с тобой спорить. Хорошо, давайте, выписывайте мне командировку в прошлое дней на десять. Да, и не забудьте насчет суточных…

– Не забудем, не бойся, – усмехнулся Щукин. – Выпишем тебе все, по полной форме. И гостинчики дадим с собой. Мало ли нужно будет отблагодарить хорошего человека за услугу. В общем, завтра в полдень готовься к старту…