Возвращение атлантов

– Да, мир наш находится далеко отсюда. И могущество наше во многом превосходит всю мощь вашего королевства. Есть у нас и боевые машины, которые могут уничтожать целые эскадры и армии. Скажу больше – есть и оружие, способное уничтожить весь мир. Только оно нам вряд ли понадобиться. Мы заключили союз с Российской империей и взяли на себя обязательство защищать ее от всех врагов. Передайте тем, кто вас сюда послал, то, что я вам здесь и сейчас сказал. И никогда не забывайте об этом.

Сэр Арчибальд побледнел и надолго замолчал. Похоже, он переваривал все, что сказал ему Шумилин. А тот с улыбкой наблюдал, как Сникерс нарезает круги по саду, валяется в опавшей листве и тявкает на ворон, которые расселись на ветвях старого вяза.

– Ну что, мистер Джонсон, – спросил Александр Павлович, – я удовлетворил ваше любопытство? Если да, то позвольте и мне задать вам несколько вопросов.

– Задавайте, – неожиданно осипшим голосом произнес британец. – Я готов на них ответить.

– Скажите мне, почему вы так не любите Россию? Понимает ли ваше руководство, что открытый вооруженный конфликт с Российской империей закончится для вашего королевства катастрофой? Неужели ненависть застилает вам взор, и вы не желаете понять – Россия не ищет повода для войны, но она готова ответить ударом на удар.

– Мистер Шумилин, Британия и Россия – страны-соперницы. И с этим ничего нельзя поделать. Такими их создал Господь. Их интересы часто не совпадают, и потому мирное соперничество порой перерастает в вооруженное противостояние. Это плохо, но жизнь есть жизнь, и от этого никуда не деться.

Скажите, а почему бы вам, мистер Шумилин, не оказаться на стороне нашего королевства? Если вам нужно золото, то вам его дадут в неограниченном количестве. Если вы желаете получить высшие дворянские титулы – вы их получите от Ее Величества. Если вам нужна власть – мы готовы поделиться ею с вами. Почему в выборе союзников ваши симпатии оказались на стороне России?

– Разве можно выбирать мать? Россия – наша мать, и мы, не раздумывая, вступили в альянс с императором Николаем. И защищать ее мы будем, как сыновья защищают мать. Поэтому, мистер Джонсон, я еще раз предостерегаю тех, кто вас послал, от роковой ошибки – не пытайтесь что-либо требовать от России силой. Ответ будет быстрый и беспощадный. Мы уже показали вам свои возможности. Так что делайте надлежащие выводы.

Полагаю, что мы с вами приятно пообщались. Ступайте, и постарайтесь убедить тех, кто вместе с вами приехал в Петербург, побыстрее покинуть Россию. Все равно они вряд ли узнают больше, чем я сегодня вам рассказал. Желаю вам счастливого пути.

Шумилин кивнул британцу, подозвал Сникерса и пристегнул поводок его ошейнику. Шаркая ногами по желтым листьям, Александр побрел в сторону Михайловского замка. А мистер Джонсон присел на садовую скамейку и о чем-то задумался…





* * *


Неожиданно для себя Шумилин получил записку от Бенкендорфа, в которой тот предлагал встретиться с ним по очень важному делу. Александр знал, что после трагической смерти сестры у графа снова начались проблемы со здоровьем, и он, передав большинство своих обязанностей майору Соколову, серьезными вопросами практически уже не занимался. Поэтому Шумилина несколько удивило приглашение к главе III отделения для какой-то важной беседы.

Но как оказалось, Александр Христофорович желал поговорить о чисто личных делах, которые, правда, напрямую касались довольно сложного положения, сложившегося в последнее время на Аляске. Дело в том, что из-за успешных операций патрульных судов против иностранных браконьеров среди обитавших в тамошних краях индейцев-тлинкитов началось брожение.

Собственно, и до сего времени отношения между колонистами и местными индейцами можно было назвать вялотекущей войной. Тлинкиты, или, как их чаще называли, колоши, нападали на приказчиков Российско-Американской компании, осмелившихся в малом числе отправиться в глубь материка.

Страдали от них и промысловики, у которых индейцы отбирали пушнину и оружие. Русские старались не доводить дело до открытого столкновения, как и вожди индейских племен. Ведь торговля мехами приносила колошам хорошие барыши, и на вырученные деньги они покупали в Новоархангельске нужные и ценные вещи.

Колоши торговали и с иностранными торговцами, которые тайком приставали к берегам Русской Америки и за меха получали от британцев и американцев то, что русские категорически запрещали продавать – ружья, порох, пули и алкоголь. Теперь, когда патрульные корабли шуганули от Аляски иностранных торговцев оружием и виски, колоши забеспокоились. Участились нападения на русских, военные отряды индейцев появились у Новоархангельска, причем вели себя колоши довольно воинственно. Но до прямого нападения на главный город Русской Америки они пока воздерживались.

Адольф Карлович Этолин, правитель Русской Америки, был весьма обеспокоен происходящим и, связавшись по радиостанции с крепостью Росс, рассказал Виктору Сергееву о тревожной обстановке, сложившейся вокруг русских владений на Аляске. Сергеев-старший при первом же сеансе связи передал информацию, полученную от Этолина, в Петербург.

А какое отношение граф Бенкендорф имел к происходящему в Русской Америке? Вроде бы никакого. Но в своем докладе Этолин просил у императора о скорейшей присылке подкрепления – боевого корабля с мощной артиллерией и сотни-другой пехотинцев. Все в Новоархангельске помнили о том, что произошло в начале века – тогда колоши сожгли Михайловскую крепость на острове Ситка, истребив ее гарнизон и жителей, а потом захватили и уничтожили форт на Якутате. Повторения тех событий никто не желал.

Этолин предложил императору создать в Новоархангельске постоянную и мобильную воинскую команду, которая могла бы вести разведку в приграничных с индейцами территориях, и которая в случае необходимости могла бы наносить по немирным колошам превентивные «точечные» удары.

Требовалось найти начальника этой воинской команды. И Александр Христофорович Бенкендорф решил предложить в качестве такого начальника кандидатуру своего племянника – Константина Константиновича Бенкендорфа. Несмотря на свою молодость – ему было всего двадцать три года, – Константин Бенкендорф уже успел повоевать на Кавказе, проявив отменную храбрость и умение ориентироваться в сложной боевой обстановке. О его порядочности и честности говорил и тот факт, что Константин Бенкендорф, будучи любимцем дяди (тот выхлопотал у государя для него графский титул и аксельбанты флигель-адъютанта), не стал отсиживаться в Петербурге и упросил Александра Христофоровича, чтобы ему позволили снова вернуться на Кавказ, под пули горцев.

В настоящее время, когда боевые действия на Кавказе практически прекратились, Константин Бенкендорф, что называется, остался без работы, и попросил дядю, чтобы ему нашли новое место службы, где бы он снова мог бы сразиться с врагом во славу России.

Предлагая его кандидатуру, Александр Христофорович напирал на то, что человек, который будет назначен на должность главного воинского начальника в Русской Америке, должен быть храбрым, честным, умным и, самое главное, заслуживающим полного доверия. Ведь ему придется часто соприкасаться с людьми из будущего. Поэтому он должен уметь хранить тайну и следить за своим языком.

Помимо этого, он должен быть человеком достаточно известным и уважаемым, чтобы чиновники на местах не кочевряжились и не отмахивались от него, как от надоедливой мухи. Константин Константинович был графом, флигель-адъютантом и носил фамилию, которая вызывала страх и уважение у тех, с кем ему предстояло иметь дело. Словом, он был именно тем человеком, который достоин предложенной ему должности.

– Это все хорошо, Александр Христофорович, – сказал Шумилин, – но для нас было бы необходимо другое, не менее важное качество – уметь беспрекословно слушаться наших офицеров, которые, собственно, и будут командовать силами той военной группировки, которую мы планируем создать на Аляске. Нам бы очень не хотелось, чтобы ваш племянник – человек, несомненно, умный и храбрый – в самый ответственный момент вдруг заартачился и отказался выполнять указания наших людей. Согласитесь, что Константин Константинович недостаточно хорошо знает возможности нашей техники и оружия. Да и тактика ведения боевых действий у нас несколько отличается от той, которая используется сейчас.

– Александр Павлович, – воскликнул Бенкендорф, – я обещаю вам, что мой племянник будет тщательно проинструктирован и никогда не позволит себе перечить вашим командирам! Как говорится, Богу – богово, а кесарю – кесарево.

– Ну, если так… – Шумилин пожал плечами. – В таком случае я не стану возражать и поддержу кандидатуру вашего племянника, если государь пожелает услышать мое мнение на сей счет. Надеюсь, что Константин Константинович будет рад попасть в круг, как мы говорим, посвященных.

– Ну, вот и отлично, Александр Павлович! – обрадованно воскликнул Бенкендорф. – Поверьте, Константин мне очень дорог. Сына моего любимого брата, умершего во время войны с турками в 1828 году, я люблю так же, как своих дочерей. Но Господь не дал мне сына, и потому я считаю Константина своим наследником. Я буду рад, если он отличится, защищая русские владения в Америке.

– Я же, в свою очередь, – сказал Шумилин, – постараюсь, чтобы в Русскую Америку были переброшены бойцы ССО, которые подготовлены для действий в условиях, напоминающих Аляску. Надо преподать индейцам хороший урок, чтобы они никогда больше не рискнули напасть на наши владения. Ну и поискать среди колошей тех, кто поддерживает хорошие отношения с руководство Российско-Американской компании. Думаю, что Адольф Карлович Этолин поможет нам в этом. Пора становиться хозяевами тех диких земель. Вы даже представить себе не можете – насколько богаты тамошние территории. Помимо мехов там есть такое, что сделает Россию самым богатым государством мира. Но всему свое время…





Вновь, вновь золото губит нас…




– Значит, ты говоришь, что нашел это в речке?.. А где именно нашел? – Сергеев внимательно посмотрел на бесстрастное лицо креола Степана, который стоял, скрестив руки на груди, перед главой русской колонии в Калифорнии.

На столе у Виктора Ивановича лежал самородок. Небольшой такой, с грецкий орех. Но эта находка могла в один момент взорвать мир и спокойствие, которые с большим трудом Сергееву и его товарищам удалось навести на землях вокруг крепости Росс.


«Эх, парень, не к добру ты нашел этот проклятый металл, – подумал Сергеев. – Стоит тебе об этой находке рассказать в местном кабачке, как весь здешний народ встанет на уши. Известие о том, что на землях, принадлежащих русской колонии, обнаружено золото, в один момент разнесется по округе и снесет напрочь крыши у сотен желающих легко и быстро разбогатеть. И тут такое начнется!»

– Я нашел этот желтый камень на берегу реки Славянки, – слегка хрипловатым голосом ответил креол, – и, если ты, хефе[18], хочешь, то я покажу – где именно.

Сергеев покачал головой.

– Нет, хефе, – Степан сделал предостерегающий жест рукой, – я никому больше не рассказывал о своей находке. Я знаю, что при виде таких желтых камней у белых людей начинается помрачение ума. Они готовы на все на свете, чтобы раздобыть как можно больше золота. Ведь это золото?

Креол внимательно посмотрел на Сергеева. Виктор не хотел врать – не было у него такой привычки, да и, судя по тому, что Степан, найдя самородок, не спрятал его, чтобы потом продать втихаря, а принес к нему – все это лишний раз свидетельствовало о том, что перед ним стоит человек, которому можно доверять.

– Да, Степан, ты прав, это золото. Тот самый металл, который заставляет сходить с ума многих людей, и не только белых. Этот, как ты говоришь, камешек можно продать за большие деньги. Ты нашел его, и значит, ты являешься его хозяином. Я могу купить его у тебя…

Креол неожиданно улыбнулся.

– Нет, хефе, найти – не значит заработать. Я привык добывать деньги своим трудом. Если я – хозяин этого камушка, то, значит, я могу делать с ним все, что захочу? Правда? Тогда я дарю его тебе, хефе.

И Степан ладонью пододвинул самородок поближе к сидевшему за столом Сергееву.

– Спасибо тебе, Степан, – Виктор аккуратно взял подарок, прикинул его на вес – самородок оказался на удивление тяжелым – и, открыв сейф, положил его в небольшую коробочку. Потом он достал из ящика стола большой нож типа Боуи в крепких кожаных ножнах и протянул его креолу.

– Получив подарок, у нас положено отдариваться. Это тебе от меня. Вещь хорошая, отличная заточка, думаю, что он тебе пригодится.

Степан с видом знатока осмотрел лезвие, поковырял черным от смолы пальцем – Виктор вспомнил, что креол работает на местной судоверфи – рукоятку из оленьего рога.

– Спасибо, хефе, – сказал он. – Это хороший подарок. Такие ножи привозили к нам торговцы из Техаса. Только они просили за него много денег. А у меня их мало. Ты не беспокойся, хефе, я никому не скажу о своей находке. Мой дед по матери – индеец-кашайя и хойбо[19] нашего племени. Он не верит в Христа, а верит в Мадунду – великого духа, который сотворил небо и землю.

Так вот, дед рассказывал, что иногда индейцы-кашайя находили в земле и в реках такие вот желтые камушки. Они считали, что это слезы солнца. Знали они и о том, что белые, увидев эти камушки, легко теряют голову и готовы убить за них даже своих самых близких друзей. Поэтому индейцы все найденное ими золото сразу же снова закапывали глубоко в землю или бросали в речные омуты, чтобы никто на земле не был убит из-за желтых камней, делающих людей безумными.

– Мудрыми людьми были твои предки, Степан, – вздохнул Сергеев. – Мы вот тоже готовы все найденное на нашей земле золото спрятать подальше от чужих глаз, чтобы из-за него не лилась кровь. Только, видишь ли, Степан, золото – это такой металл, из которого можно сделать красивые вещи, которые так любят женщины, а также использовать его в наших устройствах, с помощью которых мы переговариваемся друг с другом на огромных расстояниях. Поэтому мы не собираемся закапывать золото, найденное в наших реках и земле. Правда, и рассказывать чужим людям о том, что оно у нас есть, мы тоже не собираемся.

Ведь, узнав об этом, на нашу землю двинутся тысячи людей, у которых в голове будет только одна мысль – найти золото и стать богатым. Они будут в поисках золота разорять наши поля, выгонять из домов наших людей. Ты даже представить не можешь, что могут сотворить эти люди.

Конечно, мы можем защищаться. Но нам тогда придется перебить их всех до одного. Ведь даже смертельно раненные золотоискатели в последние мгновения своей жизни будут думать не о своих близких, не о Боге, а о том, где спрятано это проклятое золото и как его добыть.

– Я понял тебя, хефе, – кивнул Степан, внимательно слушавший Сергеева. – Я сделаю все, чтобы люди не превратились в обезумевшее стадо. Я буду молить об этом Христа и Мадунду, которому поклонялся мой дед.

– Хорошо, Степан, я верю тебе. Только не называй меня больше хефе. Если ты хочешь выказать мне свое уважение, то называй меня Виктором Ивановичем. Договорились?

Креол кивнул в знак согласия.

– И еще вот что я хотел у тебя спросить… Ты рассказывал о своем деде. Он еще жив?

– Жив, – ответил Степан. – Правда, он такой старый, что уже плохо видит, и ноги у него ходят еле-еле. За ним ухаживает моя мать. Она живет в соседнем поселке. А отца убили проклятые бандиты. Когда он ехал из Монтерея, на него напала банда трусливых подонков. Они обобрали и раздели отца, а потом застрелили.

И креол непроизвольно сжал рукоятку подаренного ему ножа.

– Степан, а нельзя ли мне встретиться с твоим дедом? Мне бы хотелось поговорить с ним. Он хорошо говорит по-русски?

– Нет, хефе… Простите, Виктор Иванович. По-русски он говорит плохо. Но вам поможет моя мать – она хорошо знает язык моего отца. Если вы хотите, я передам деду вашу просьбу. Думаю, что и ему тоже будет интересно поговорить с теми, кто может приводить в движение коляску, не запряженную лошадьми, стрелять быстро-быстро и далеко и даже, подобно богу Мадунде, летать по небу на железных птицах.

– Ну, вот и отлично. Договорись с дедом и матерью и скажи мне – когда нам можно будет увидеться.

Сергеев протянул креолу на прощание руку, и тот крепко ее пожал.

«Интересно девки пляшут, – подумал Виктор после его ухода. – Надо будет сказать Мальцеву, чтобы его ребята хорошенько проследили – не моет ли кто-нибудь из обитателей крепости втихаря золотишко. Нам только не хватало «золотой лихорадки».

Но с другой стороны, надо начинать добычу золота. Российско-Американская компания, как ни крути – коммерческое предприятие. И, следовательно, оно должно приносить прибыль. Пусть большинство акций РАК принадлежит императору и членам императорской фамилии, все же прочие акционеры компании должны почувствовать, что дела в Русской Америке идут хорошо и стоит и дальше вкладывать деньги в РАК.

К тому же, в связи с началом Первой опиумной войны, наши торговцы не рискуют следовать в Кантон – единственный порт в Поднебесной, куда разрешено входить иностранным торговым кораблям. Англичане, не заморачиваясь особо, захватывают все купеческие корабли, задним числом занося содержимое их трюмов в разряд «военной контрабанды». А сбывать шкурки каланов через Кяхту весьма затруднительно из-за сложности их доставки туда. Надо подумать о том, как наладить торговлю РАК с Японией и Гавайями. Словом, дел выше крыши, а где найти на все это сил и времени?

Эх, был бы у меня толковый помощник, который и дело бы знал, и которому можно было доверять многое…

Может быть, попросить у императора направить сюда Шумилина-младшего? Он вроде парень смышленый, к тому же не робкого десятка. А что, это идея! Надо будет при следующем сеансе связи передать записку Шурику Шумилину. Пусть он потолкует об этом с императором».

Виктор сел за стол и начал в своем рабочем блокноте набрасывать текст письма Шумилину-старшему…





* * *


Известие о находке золота в районе крепости Росс неприятно удивило Шумилина. Нет, он, конечно, знал о том, что в тех краях имеются россыпи драгоценного металла, но приступать к его добыче предполагалось чуть позже, когда русские более основательно обоснуются в той части Калифорнии, где в 1849 году началась знаменитая «золотая лихорадка». Но, как говорится, что выросло – то выросло.