Вперед, русичи!

«Попался! – в отчаянии успел подумать Павел. – Надо было уезжать отсюда, и все».

И в это время услышал около себя громкий шепот. По-русски!

– Не ори ты. Меня Тихоныч оставил тебя дожидаться.

Павел скосил глаза и увидел бородатого русского матроса.

– Успокоился? – улыбнулся тот и, ослабив хватку, разжал рот. – Тихоныч, капитан наш, – пояснил матрос, – так и сказал: обязательно придет. Нельзя, мол, бросать, хороший паренек, русский, горяч больно только. Вот и я гляжу, что горяч, – закончил он, – чуть руку мне не прокусил.

В это время со стороны клетки раздались крики злобы и отчаяния.

– Никак нас потеряли, – насторожился матрос, – подымайся, теперь рассиживаться некогда. Не дай господь в лапы этим антихристам попасть.

Павел встал и, стараясь не отставать, быстро пошел вслед за матросом, который уверенно пробирался по джунглям. Вдруг тот быстро обернулся, схватил его и потащил куда-то в сторону. Пробежав несколько шагов, повалил на землю и сам упал рядом. Прижимая палец к губам, приказал Павлу молчать. И тот не стал задавать вопросов.

Буквально через несколько секунд поведение матроса объяснилось. Там, где они шли совсем недавно, появился небольшой отряд чернокожих воинов, которые стремительно продвигались по следам бежавших матросов.

– Тихоныч считал, что догонять нас не будут, – прошептал матрос, – мол, им не до того будет. А они хоть несколько человек да отрядили.

– Качи боятся, – предположил Павел. – Он ведь их по головке не погладит за то, что пленников упустили.

– И то верно. Дисциплина, – уважительно отметил матрос. – Вот и нам двигаться дальше надо. Только теперь осторожнее пробираться давай. Того и гляди назад вертаться удумают и на нас наткнутся.

Они поднялись и, внимательно прислушиваясь, стали двигаться к берегу. Идти оказалось не так далеко, как предполагал Павел. Не прошло и полутора часов, как послышался шум прибоя, потянуло свежим соленым морским ветром, и в просвете между кустами показались изумрудные волны океана.

Не выходя из зарослей, они затаились и осмотрелись. Предосторожность эту, как оказалось, предприняли не зря. Корабль все так же покачивался на волнах, между островом и ним была шлюпка с беглецами, а на берегу, у самой кромки прибоя, находилась небольшая группа чернокожих воинов. Они в бессильной злобе потрясали копьями, но ничего уже поделать не могли.

– Успели, – удовлетворенно прошептал матрос.

– А мы теперь как? – растерянно спросил Павел.

– Дожидаться будем. Тебе же капитан рассказал свой план. Дождемся, когда оружие возьмут да вернутся. С сухопутным отрядом и пойдем.

Разговаривая, они продолжали наблюдать. Один из аборигенов взял пращу, зарядил ее камнем и метнул. Расстояние, казалось, не давало никаких шансов на успех, но из шлюпки до берега донесся крик боли.

– Гляди-ка, – удивился матрос, – не хуже как из ружья бьет.

И все же других попыток обстрела удаляющейся шлюпки аборигены не предприняли. На таком расстоянии большого вреда ее команде не нанести. Понимая это, они еще раз издали дружный боевой клич и, потрясая копьями, повернули от берега в сторону джунглей. Но побежали не к тому месту, откуда вышли, а скрылись в зарослях совсем в другом направлении.

– К своим на выручку побежали, – констатировал матрос и, повернувшись к Павлу, добавил: – Давай хоть познакомимся. Меня Семеном зовут.

– А меня Пашкой.

– Вот и добре. А сюда-то как попал?

– Случайно, – вздохнул Павел.

Семен внимательно посмотрел на него и усмехнулся по-доброму.

– Захочешь – сам расскажешь, а нет – мое дело маленькое. Тут важно не как сюда забрался, а как отсюда выбраться. Слушай, Павел, – добавил он, – ты сегодня выспался?

– Ага.

– А вот мне не удалось, все планы обговаривали. Может, ты подежуришь, пока я тут покемарю немного. Думаю, раньше чем через час, а то и два, наши не воротятся.

– Конечно, – радостно согласился Павел, стараясь хоть чем-то быть полезным.

– Ну и лады. – Семен удобно устроился на траве, и, положив руки под голову, почти сразу заснул.

А Павлу оставалось только гадать о тех событиях, что разворачивались на другой оконечности острова. До него доносились шум прибоя да крики и писки обитателей джунглей. Семен оказался не прав. Не прошло и часа, как корабль начал одеваться парусами. От его борта отошла и направилась к берегу шлюпка. Павел подождал, когда она причалит к берегу, после чего растолкал матроса.

– Чего еще? – не понял спросонья тот.

– Вернулись, – указал он рукой на шлюпку.

– Быстро сработали, – отметил Семен и, не таясь, вскочил и направился к берегу.

Павел, не отставая, поспешил за ним. Матросы вышли на берег и уже вытаскивали совсем нелегкую на песчаных волнах шлюпку.

– Где же ваши аборигены? – заметив подходящих Семена и Павла, обратился к ним с улыбкой молодой офицер с бледным лицом. – Подсобили бы.

– Юрий Александрович, – Семен не смог сдержать широкую радостную улыбку, – никак поправились?

– Недосуг, братец, болеть сегодня, – ответил тот, – как только Георгий Тихонович вернулся на корабль, изложил нам свой план, так, почитай, половина лежачих поднялись и к парусам встали.


– Аборигены к своим на выручку побежали, – спохватившись, что не ответил на вопрос, пояснил Семен.

– Вот и мы сейчас туда же пойдем. А это с тобой таинственный незнакомец, Павел? Наслышан, наслышан, – сказал офицер, протягивая руку: – Ну что ж, давай знакомиться, как-никак в бой вместе идти.

Павел крепко пожал протянутую руку. Юрий Александрович был ему очень симпатичен. Есть такие люди, которые сразу располагают к себе.

– А это что за штуковина у тебя? – Офицер указал на магнитофон.

– Это наподобие музыкальной шкатулки, – ответил он.

– Стрелять она не умеет? – с улыбкой спросил Юрий Александрович.

– Нет.

– Тогда возьми вот хоть пистолет, коли уж решил таскать за собой этот ящик. Боюсь, что вскорости мы услышим совсем другую музыку.

Павел не без волнения взял протянутое ему оружие. Матросы между тем вытянули шлюпку на необходимое расстояние, разобрали ружья и сабли, а теперь наблюдали за маневрами шлюпа, поднявшего якорь и взявшего курс на выход из залива.

– Тихоныч поначалу хотел с пешим отрядом отправиться, – заметил Юрий Александрович, – да слишком мала команда стала. Без его опытной руки времени много потерять можно. А опаздывать нам сегодня никак нельзя. Так что и нам идти пора. Вперед, братцы, – обратился он к матросам.

И весь этот небольшой отряд из пятнадцати человек пошел к тому месту, где вошли в джунгли аборигены.

Впереди шел Семен. В отличие от многих, приплывших в шлюпке, он знал, где расположен поселок, и слышал, откуда раздавался звук раковины, и потому уверенно вел небольшой отряд сквозь заросли тропического леса. Лишь иногда он удовлетворенно хмыкал, замечая следы прошедших недавно аборигенов.

Те умели ходить по джунглям не только тихо, но и не оставляя после себя следов. Но на этот раз пренебрегли этой предосторожностью: нужно было спешить на помощь своему племени. И это значительно облегчило задачу моряков, которым нельзя было отказать в наблюдательности.

Около двух часов пробирался небольшой отряд в духоте тропических зарослей. Наконец-то впереди послышался неясный шум. С каждым шагом он становился все слышнее. Потом показались следы недавней битвы, стали встречаться убитые и раненые. Последние, заметив моряков, спешили отползти подальше в заросли. Не останавливаясь около них, все невольно ускорили шаг.

Совершенно неожиданно лес кончился, и перед ними открылся вид на еще одну уютную бухту с высокими скалистыми берегами.

– Эх, чуток бы пораньше, – сорвалось с губ у Семена.

Битва на берегу уже догорала. И хотя воины Качи теснили своих противников, положение это спасти уже не могло. По-видимому не встретив достойного сопротивления и без особого труда захватив поселение женщин, детей и стариков, нападавшие погнали их к берегу, где стояли долбленые лодки. Но быстро двигаться с пленными они не могли. Поэтому воины Качи настигли их.

Тогда, выставляя заслоны, которые завязывали бой с островитянами, захватчики продолжали гнать своих пленников к морю. Заслоны сдерживали воинов Качи, и, пока они расправлялись с ними, их дети и жены оказывались все ближе к морю, а значит, и к неволе.

Матросы застали последний акт разыгравшейся трагедии. Залив был усеян лодками захватчиков, в которых под охраной тесно сидели плененные островитяне. Отступавшие к морю, заняв места в долбленках, быстро отталкивались от берега и направлялись к выходу из залива.

Вскоре на берегу остались только столпившиеся воины Качи. С горькими стонами, не в силах ничего предпринять, прощались они с родными, посылая вдогонку противникам гневные крики проклятия. И хотя немало захватчиков полегло на острове, поражение местного племени было полным. Численность его, считая погибших, уменьшилась сразу наполовину. Почти не осталось детей и женщин. И какими бедствиями это могло обернуться в самом ближайшем будущем, можно было только предполагать.

Внезапно над берегом раздался яростный, гневный крик. Это один из воинов, обернувшись, увидел вышедших из зарослей матросов. И тут-то, отвернувшись от ускользающего врага, все воины обратили свои взгляды на них.

– Ну, держись, братцы, – пробормотал Семен, – сейчас они за все обиды будут мстить.

И не ошибся. Павел увидел, как выскочивший вперед Качи, потрясая дубинкой, издал боевой клич. Остальные дружно ответили ему и бросились к зарослям. От моряков их отделяло не более трехсот – четырехсот метров.

– Только не стрелять! – крикнул еще более побледневший Юрий Александрович. – Отходим все в лес. Держаться кучно, не отставать. Поодиночке всех перебьют, – отдал он приказ, хотя уже сам не верил, что можно будет избежать драки, и не надеялся на спасение. Действительно, спасти их могло только чудо.

Павел побежал со всеми, его охватил неподдельный страх, какого он не испытывал даже в плену у монголов или в запертой библиотеке Ивана Грозного. На этот раз гибель надвигалась неотвратимо. На бегу он обернулся и, споткнувшись, упал, выронив магнитофон. Убежавшие вперед матросы не заметили этого.

Когда Павел поднялся и подобрал «Сонату», драгоценные секунды были упущены. Воины Качи, черпавшие силы в гневе, были совсем близко. В отчаянии он, дав полную громкость, включил магнитофон. Над побережьем, едва не перекрывая воинственные кличи аборигенов, прогремел целый каскад звуков электронного «металла». От неожиданности воины остановились. Остановились, обернувшись, и матросы. А между ними, на равном расстоянии от тех и от других, стоял рыжеволосый паренек, держа стонущий и визжащий на разные голоса магнитофон.

Оторопь длилась лишь несколько секунд, и никакая музыка не смогла бы сдержать чернокожих воинов, готовых обрушить весь свой гнев на нового противника. Но именно эти несколько секунд и спасли положение.

Внезапно с моря раздался грохот пушек. Все сразу повернулись туда и увидели, как в залив входит шлюп, на мачте которого гордо развевался бело-синий Андреевский стяг. Матросы закричали дружное «Ура-а!». Напуганные появлением большого корабля, изрыгающего гром, лодки с захватчиками повернули и понеслись к берегу.

Чернокожие воины растерялись. Ничего не понимающий и напуганный не меньше других Качи, обернувшись, посмотрел на Павла. А тот, увидев рядом с собой валявшуюся обломанную зеленую ветку какого-то растения, вдруг поднял ее и, оставив на песке магнитофон и пистолет, улыбнулся и протянул ее вождю островитян.

– Качи! Арроман! – сказал он и, поборов робость и продолжая держать в вытянутой руке зеленую ветку – знак мира, сделал несколько шагов вперед.

На лице Качи отразилось мучительное напряжение, но через несколько секунд он, кажется, понял все, что хотел ему сказать парень, так внезапно появившийся у них накануне. Он улыбнулся ему в ответ и тут же отдал какой-то приказ своим воинам. Они развернулись и, уже не опасаясь нападения с тыла, бросились к морю. Как раз вовремя, так как первые лодки уже причаливали к берегу.

Оказавшись между двух огней, захватчики из двух зол, как им казалось, выбрали меньшее. Но они, не рассчитывая на пощаду, выскакивали из лодок и сразу же вступали в бой. Битва закипела с новой силой.

– Вперед, ребята! – скомандовал Юрий Александрович.

И матросы дружно бросились на помощь островитянам.

Павел, подобрав магнитофон и пистолет, пошел следом.

К берегу подходили все новые и новые лодки. Сражающихся становилось все больше. В лодках же оставались испуганно жавшиеся женщины, которые прикрывали детей от опасности. Павел не мог понять, почему медлят и не стреляют матросы. Гром ружей вполне мог остановить начавшееся кровопролитие. Но почти все лодки уже подошли к берегу, а ружья молчали.

Не решаясь ввязаться в схватку и понимая, что от него будет мало толку, Павел стоял в стороне, на всякий случай держа пистолет наготове. Как вдруг увидел, что сзади к Качи, который храбро сражался сразу с двумя противниками, приблизился один из захватчиков и уже изготовил дубинку для удара.