Время зверей

— Мне все равно — разблокирует он, или нет, или станцует лезгинку — вздохнул начальник службы безопасности — Мне было сказано привезти его в банк. Все! Больше ничего! И я это сделаю, даже если придется тебя завалить. Оно тебе надо?

— Ты вообще-то помнишь, с кем разговариваешь? — поинтересовался я, решив попробовать надавить «авторитетом», уж очень не хотелось устраивать тут что-то вроде разборок дикого запада. Ствол достают тогда, когда все аргументы исчерпаны.

— Да мне плевать…

— И мне тоже! — перебил я его в буквальном смысле слова. К чести безопасника надо сказать, что когда я к нему шагнул, он все-таки успел сунуть руку в подмышку. Ясное дело, за пистолет уцепился. Без пистолета такие люди — никто. А я Самурай. А самурай без меча, это все равно что самурай с мечом, только без меча.

Никаких красивых телодвижений. Никаких ударов ногой в лоб противнику а-ля Голливуд. Грубо и грязно — ногой в пах. А когда непроизвольно согнулся, пытаясь раздышаться и не выблевать завтрак (удар в пах коварен и очень болезнен) — кулаком по затылку. Нет, не до смерти — зачем мне его смерть? Он мне никто. Просто преграда на пути. А преграды я убираю.

Второй успел достать пистолет (под рубашкой был?) — что и понятно, до него ведь дальше идти.

Убрал себя с вектора предполагаемого направления стрельбы, и ударом по предплечью выбил пистолет, улетевший метров на пять в сторону. Этот оказался боксером и попытался изобразить что-то вроде боксерской стойки, как ее изображают в фильмах про старую Англию и ее бокс. Но я не боксер и не соблюдаю правил ринга. А потому ногой удар по голени, а потом жесткий апперкот в солнечное сплетение. Нокаут. Убивать я его не хочу, хотя и мог бы.

Третий успел выстрелить, но никуда не попал. Нет, может куда-то и попал, но совсем не туда, куда он рассчитывал, а именно — в мою грудную клетку. Я отбил руку с пистолетом в сторону и вверх, и пуля ушла в небесный свод. Вырвать пистолет — одно движение. При этом скобой спускового крючка сломал стрелку указательный палец— а не пали куда не надо!

Ничего, зарастет. А то слишком уж наглые стали, ничего не боятся! Так сказать — осенены деньгами хозяина.

Обшарил карманы этого…со сломанным пальцем — надо найти ключ от наручников Юры. Ключа нет. Когда шарился по карманам второго, начала вопить какая-то женщина — громко, истерично, на всю улицу:

— Да что же это делается?! Вы посмотрите, средь белого дня грабят, по карманам шарят! Я щас милицию вызову! Щас позвоню!

Интересно, где они все раньше были, когда Юру в багажник запихивали? Впрочем, вопрос риторический. Знаю, где сидели. За занавеской. Смотрели в щелку и радовались, что увозят не их.

Отомкнул наручники, подтолкнул Юру к джипу:

— Садись, быстро! Сваливаем! А то и в самом деле милицию вызовут, а нам только ее и не хватало…

Юра уселся на пассажирское сиденье — медленно, своими движениями напоминая зомби из дурацких голливудских киношек. И лицо его соответствующее — бледное, перекошенное, с мазками крови на правой щеке. Губу разбили? Или нос?

Спрашивать сразу не стал — рванул машину с места, и скоро джип уже ввинтился в густой поток автомобилей.

— Ну, и что это было? — спросил я, мельком глянув в перекошенное лицо Юры — где они тебя цапанули?

— Дома — голос Юры был хриплым, смотрел он прямо перед собой — Я позвонил, а вместо мамы открыли они. Затащили в квартиру, били.

— Мне жаль — пожал я плечами — Надеюсь, маму не напугали?

— Мама умерла…

Юра зарыдал, закрыв лицо ладонями, и я чуть не нажал на тормоз, что могло бы привести к катастрофическим последствиям. Останавливается эта махина как вкопанная, и в зад джипу точно кто-нибудь бы да въехал. А оно мне надо?

— Убили?

— Сказали — с сердцем плохо стало. Представляешь — она мертвая, а эти твари сидели рядом с ней, даже скорую не вызвали, и ждали, когда я приду домой!

Я прекрасно все представлял. Кроме одного обстоятельства — откуда эти типы знали, что Юра сбежал. А так — все в порядке вещей. Устроили дома засаду и ждали, когда беглец появится дома. Обычная тактика оперов — если не считать того обстоятельства, что сидели они рядом с мертвой женщиной. Если бы это были менты — они бы вначале вызвали скорую, а уж потом… Хотя — кто знает? Сейчас время такое, что ничего наверняка сказать нельзя. Может бы так же сидели рядом с мертвецом — скорую вызовешь, так поднимется шум, все соседи увидят, так что беглеца и спугнут.

— А чего они тебя из СИЗО не вытащили? Ну…чтобы заняться этим самым компьютером? Или этот тип все врал?

— Они не знали, что это я сделал. Думали — что-то сломалось само по себе. А потом вычислили, что это я. Да фигня все. Я не знаю, что мне делать! И маму хоронить надо… О господи…мама!

И он снова зарыдал. А я задумался — вот же хрень какая! Почему все так непросто? Потому, что время такое непростое? А когда оно было простым, это время? В семнадцатом году? Или в тридцать седьмом? Или в сорок первом? Когда было простое время? Вот парнишка по глупости что-то такое сделал. Типа — отомстил. К нему домой пришли люди, напугали мать — она от волнения и страха умерла. Кто виноват? Они ведь ее не убивали! А с другой стороны — если бы не пришли, женщина осталась бы жива. Так кто ее убил?

И теперь — что делать с парнем? Вот на кой черт я с ним связался? Ну что мне в голову стукнуло? Привезли бы его в банк, он бы разблокировал нужные файлы, и все! Гуляй, Вася! А теперь что?

Ей-ей благими намерениями вымощена дорога в Ад! Ну и побили немного, так не убили же. А вот теперь они злы, как собаки, и будут охотиться и за Юрой, и за мной. Джип-то видели. А я ступил — нафига взялся козырять именем? Думал, что как в прежние времена это имя разруливает проблемы? Я теперь Никто, и звать меня Никак. Беглец — без роду, без племени.

Гаишник, мимо которого я проехал, проводил машину взглядом и вдруг коршуном бросился вперед, выдергивая из потока машин какого-то лоха на ржавой «восьмерке» с таким же ржавым багажником на крыше. Я ему не интересен — дорогая машина с тонированными стеклами, мало ли кто там сидит? Может как-то богатей, с которым лучше не связываться, а может авторитетный бандит — с которым тоже лучше не связываться. Кому нужны проблемы? А вот этого лошка с рассадой на крыше — его сам бог велел приопустить на энную сумму. Работа такая!

Нет, я никакой неприязни к гаишникам не испытывал. Более того, у меня были хорошие знакомые в областном ГАИ. Но и никаких иллюзий по отношению к ним у меня точно не было. Вот я сейчас езжу на автомобиле, который забрал у людей, убитых мной этой ночью, и на который у меня нет никаких прав. Ну и что? Остановят — суну гаишнику двадцатку баксов, и поеду дальше. В Москве это стоило бы сотку, а то и две, но у нас труба пониже и дым пожиже. Это Система, и глупо было бы с ней бороться. Все прогнило насквозь, и милиция не исключение. Так что…

Притормозил, принял вправо, включив поворотник. Какой-то заполошный «пацан с раена» на раскрашенной «семере» забибикал, проскакивая, обгоняя справа, и на всю улицу раздался молодецкий мат гопника. Подумалось — может останОвится, пойдет ко мне права качать? Но не остановился. Как и тот гаишник, решил, что с водителем такой машины лучше не связываться. Показывать факи и материться в адрес такого человека лучше всего из окна уезжающей на полном газу автомашины, да еще и так, чтобы он этого всего не слышал. А то ведь и догнать может…а с простреленной башкой водить «семеру» не очень удобно.

Остановил джип, выдернул ключ, сунул в карман:

— Посиди, я сейчас. Потом поговорим.

Вылез, пошел к ларьку «Союзпечати», стоявшему возле остановки транспорта. Купил набор фломастеров — по цветам радуги — выбрал красный, пошел к остановке, зашел за нее, и быстро, следя за тем, чтобы никто за мной не смотрел, нарисовал на металле остановки смеющуюся рожицу. И тут же ушел с этого места, сунув фломастеры в карман.

Теперь нужно было решить — где буду ночевать. Но прежде — обрести связь. А обрести ее можно только одним способом — купить сотовый телефон. Никаких проблем в этом отношении не ожидалось — паспорт у меня настоящий, только адрес прописки туфтовый — нет такого дома в Заводском районе, снесен этот дом. Но кто будет проверять? Кому какое до этого дело?

Телефонные аппараты ужасно дорогие, притом бэушные. И связь ужасно дорогая. Но как без связи? Никак без связи. Потому через полчаса я уже был обладателем аппарата, весившего почти как пистолет Макарова. Таким орехи хорошо колоть, или по башке бить. Нет, не пистолетом — этим дурацким, громоздким аппаратом.

Пришлось еще зайти в обменник и сдать часть баксов — все деньги-то у меня в «зеленых». Так-то есть немного деньжат в рублях — у покойников мной упокоенных забрал (им теперь ни к чему), но сумма очень уж мизерная, ни на что серьезное не хватит. Так что сдал в обменник, отринув предложения тусующихся возле пункта обмена всевозможных кидал и ломщиков.


В «Союзпечати» купил и газету объявлений, нужно связаться с каким-нибудь риэлтером и снять двухкомнатную, либо трехкомнатную квартиру. И побыстрее. Нужно успеть это сделать сегодня — не в машине же ночевать?!

Потом звонил по всем заинтересовавшим меня объявлениям, пока не вышел на то, что мне нужно — трехкомнатная квартира, без телефона (а на кой черт он мне?), в не самом престижном месте города, но зато — есть парковка для машины, и вообще — тихо и соседи хорошие. Не хулиганы.

Это все мне риэлтерша рассказала — дама, с которой я встретился после того, как предварительно заехал в парикмахерскую и постригся. Постригся совсем коротко, ежиком, что для меня было не совсем уж типично. Когда служил в ментовке коротко не стригся, а потом, когда уволился — тут уж совсем никто не мог меня заставить стричься по какому-то стандарту. А тут — почти налысо. Зачем? Да чтобы по ориентировкам не опознали. Скоро подадут во всероссийский розыск, вот тогда разошлют мои фото и описание по всем райотделам. Мало ли какой настырный постовой найдется, узнает меня в этом жутком полиграфическом портрете, и что тогда? Убивать простого милиционера — это не по мне. Я даже из цириков никого не убил. Даже того толстяка, что меня мучил. Его убили бунтовщики, не я.

Аренду квартиры оформили быстро. Чисто формально — договор, в который вписали мои паспортные данные, а также описание того, что находилось в квартире — стиральной машинки, телевизора «Шарп», потертого шкафа и скрипучей кровати. Вдруг я соберусь обогатиться, сбежав с «Шарпом» в подмышке — так меня сразу можно будет привлечь к ответственности. Вся милиция всей России бросится меня искать!

Никто не спросил меня — скакой стати я снимаю квартиру, имея прописку в городе, всем абсолютно плевать. Плати деньги, да и живи. Отдал хозяйке за два месяца, и месячную плату риелтерше за услуги.

Честно сказать, хозяйка квартиры мне не очень-то понравилась. Мутная какая-то. Не знаешь, что от нее ожидать. Судя по виду и разговорам — из бывших. Существует такой тип людей — «бывшие». Эти люди когда-то, в советское время, сидели на распределении ресурсов. Или это жены ответственных работников, ведавших дефицитом, или сами работники, работавшие в структурах власти — райкомах, горкомах и исполкомах. Райкомы и горкомы не структура власти? Да щас прям! «Партия наш рулевой!» — и только так.

Знал я одну такую мадам. Муж у нее был директором крупной строительной организации, которая строила дома и другие объекты. Каким образом они с мужем нахватали несколько квартир — я не знаю, только после смерти мужа, когда она осталась одна, у мадам образовалось то ли пять, то ли шесть квартир, в которые она пускала жильцов.

Вот и эта дама была очень похожа своими повадками на ту, что «нахапала». Словами это не передать…легкое высокомерие, пренебрежение ко всем на свете так, будто она знает какую-то их грязненькую тайну, и только порядочность удерживает ее от того, чтобы вывалить неприглядную истину на белый свет. В общем — «все вокруг козлы, и тут я — графиня, и вся в белом!».

Да ну ладно…плевать. Мне тут какое-то время перекантоваться, решить, что делать дальше, а уж потом посмотрим — где жить. Деньги пропадут, что я отдал за аренду? Да плевать. Есть у меня деньги. А за меньший срок отдавать было нельзя — подозрительно, да и не сдаст никто. Все хотят сдать на длительный срок.

Получил ключи, напутствуемый неприятным голосом хозяйки, требующей соблюдения чистоты (я похож на того, кто гадит посреди комнаты?!), отсутствия разврата и всяческих безобразий. Дождался, когда мадам свалит, оставив свой телефон и адрес для связи (через два подъезда отсюда живет), и только тогда пошел к джипу, который оставил за два квартала отсюда. Вместе с Юрой, пребывающим в прострации и неспособном к каким-либо разумным действиям.

Ну да, наверное опасно оставлять его одного, но что делать? Куда его девать? Если только бритвой по горлу и в колодец…

Юра сидел на месте. Вернее — лежал. Спал. Выводил носом рулады, чмокал губами, и совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг. Хотя я приказал, строго-настрого, смотреть, бояться, и вообще — бдить. Бдит он, ага…

— Подъем! Стоять, бояться! — гаркнул я, распахнув дверь, и тут же подумал о том, что скорее всего так делать не стоило. Нагадит в штаны, в салоне вонять будет. Зачем мне это надо?

— Что?! Что случилось?! — Юра подскочил на месте, и я популярно объяснил ему, как надо выполнять приказы и вообще вести себя во время боевых действий. Впрочем — скорее всего он не понял, да и не поймет. Ох уж эта молодежь!

Хмм…а я — не молодежь?! Как быстро записал себя в старики… Да, иногда кажется — мне сто лет. Или триста. Я старый, мудрый, осторожный и…никакой. Только и могу, что убивать людей, да ныть о том, как все стало херово и впереди никакого просвета. Старик, право слово! Кто же еще-то? Жалкий старикашка…

Настроение сразу испортилось, и я проигнорировал все вопросы Юры, пытавшегося расспросить меня о том, как сходил насчет аренды квартиры. Буркнул только, что сам все увидит. Часовой хренов!

Злился я вообще-то не потому, что Юру могли пришибить известные и неизвестные злодеи. Вернее — не только потому. В багажнике лежало оружие — автоматы, патроны, а еще — дипломат с полумиллионом баксов. Можно было час посидеть и постеречь, не дрыхнуть, как распоследняя сволочь? Без этих денег наше положение сильно усложнится. До катастрофичности. Но и смотреть арендуемую квартиру, имея в руках дипломат с полумиллионом баксов — мне кажется идиотизмом. Ну да, на всякий случай сунул пару пачек «зеленых» в карманы — нельзя ходить пустым, совсем без денег. Но основную сумму все-таки оставил в машине.

Обматерив Юру, уселся за руль и через десять минут остановился у продуктового супермаркета — дорогого, и даже пафосного, в который не ходят простые граждане, но в котором можно купить всякую вкуснятину по бешеным ценам. Могу я хоть иногда себя побаловать? После тюряги и свежий хлеб будет казаться сдобой…а тут — чего только нет! И сырокопченая колбаса! И хамон! И настоящий сыр с плесенью! (Тьфу, конечно, но ради прикола — почему бы и не поесть?)

В общем — набрал полные сумки всякой еды и питья (кроме алкоголя), и загрузил в багажник. А потом мы поехали на арендованную мной квартиру, отлеживаться, отъедаться и думать, что делать.

Стволы из машины забрал — пришлось заехать еще в один магазин, купить пару чемоданов. Оставлять на ночь в джипе что-то подобное — считай, подарил неизвестным ночным ворам. Черт с ними, со стволами, так ведь с их помощью кого-нибудь ограбят, или не дай бог убьют. Нельзя давать в руки гопоте такие опасные игрушки.

Когда мы с Юрой все-таки оказались под крышей, практически уже настал вечер. На улице светло, спать еще рано, но мы быстренько перекусили чем бог послал (так бы каждый день посылал), и плюхнулись спать — я на хозяйскую кровать, Юра — на диван в зале. И задрыхли. Я провалился в сон, как в колодец, но перед тем как уснуть, явственно услышал бодрый храп напарника. Прошлая ночь была весьма богатой на приключения, а вот поспать нам не удалось.

Проснулся от грохота. Не поняв, что это было, вскочил с кровати, держа наготове пистолет, но стрелять мне в этот раз не пришлось. Юра виновато пожал плечами, указывая на свалившуюся сковороду:

— Прости! Я хотел разбудить тебя, попозже! Яичницу решил сварганить, ты как, не против яишни?

— Очень даже «за»! — пробормотал я, опуская пистолет и чувствуя, как внутри меня слегка холодеет, где-то там, в районе солнечного сплетения. Хорош я был бы, спросонок пристрелив этого чудака.

Через двадцать минут мы сидели за столом и уплетали горячую яичницу — хорошо, что я вчера догадался купить целую ячейку на три десятка с лишним. Вот десяток и употребили. В основном я и употребил, целых семь штук — мой организм требует много «горючего», жрет, как «мерседес» «Гелендваген». Юра ел будто нехотя, хотя и понятно — не до еды.

— Ну так что дальше делать будем? — Юра повозил пальцем по столу, нарисовав на столешнице в луже пролитого чая грустную рожицу — я без документов, в бегах, куда мне деваться? А после того, как ты уработал этих типов — так вообще мне труба! Они меня и в тюрьме достанут! Самурай, а как тебя звать на самом деле?

— Андрей я. Андрей Каргин. Послушай, Юра… — я задумался, подбирая слова — Оставшись со мной ты рискуешь, и очень сильно. За мной охотятся люди, против которых те, кто приезжал за тобой — мелкие таракашки. И если ты останешься рядом со мной, тебя могутубить. Вернее, не «могут», а точно убьют. Документы я тебе сделать не могу. Теперь — не могу. Сам в бегах.

— Ну так что же мне делать?! — в голосе Юры прорезались истерические нотки, и я понял — он едва держится, того и гляди начнет или вопить, или рыдать, заливаясь слезами. Оно и понятно — ситуация еще та…не для офисного работника, привыкшего к спокойной, размеренной жизни. Кофе, пиво, компьютерные игры — живи, и радуйся! А тут…

— Да есть у меня один план…только он тебе не очень понравится. Ты знаешь номер телефона управляющего банком?

— Ну…да — Юра недоверчиво помотал головой — Ты хочешь пойти в банк? Хочешь, чтобы я открыл им файлы? Но ведь это не только опасно, но и глупо. Как только я открою файлы, они снова засунут меня в тюрьму, а там скорее всего грохнут. Вот и все, чем закончится эта авантюра.

— Номер диктуй!

Я достал телефонную трубку, и замер в ожидании. Юра помедлил, потом сообщил:

— Это номер банка, надо будет сказать добавочный. Это будет телефон секретаря. Ну а потом…

Он продиктовал. Я набрал номер, ответила девушка. Назвал добавочный. Снова подняла девушка, с голосом, очень похожим на голос первой девушки (подбирают таких, что ли?). Я ей сообщил причину звонка, назвавшись именем Юры, и меня тут же соединили — будто ждали, что я позвоню. Даже странно — ведь я приготовился к достаточно длительному ожиданию, или даже к словам типа: «Перезвоните позже, управляющий сейчас занят». Но нет — тут же, как самого дорогого клиента! Интересно, на какую сумму они попали, вероятно — крупную, судя по их телодвижениям.

— Я слушаю тебя, Юра! Ты одумался? Ты готов сделать то, что должен?

— Это не Юра. Это его «крыша». Он готов сделать то, что вам нужно, но на определенных условиях.

— Это, вероятно, господин Каргин? Он же — Самурай? И что за условия, господин Каргин? Что вы хотите?