Все звёзды и клыки

Сосредоточься!

Я упираюсь кулаками в песок, делаю глубокий вдох и закрываю глаза, когда лис снова бросается на меня.

Мир вращается и снова обретает четкость, когда вокруг меня вырастают тысячи берез. Я отчаянно хватаю ртом воздух, чувствуя, как сотрясается мое тело. Деревья тянутся невероятно высоко, закрывая небо своими тонкими, но густыми ветвями. Это все, что я вижу перед глазами, пока чьи-то руки осторожно гладят мой лоб.

– Она в порядке? – я узнаю отчаянный голос Феррика.

Он где-то рядом со мной.

– С ней все будет хорошо, – голос Бастиана звучит совсем близко. – Звезды, принцесса. На тебя будто наложили проклятье.

Я сглатываю, и мое сердцебиение замедляется благодаря нежным пальцам, которые успокаивающе расчесывают мои волосы. Когда мне удается сосредоточиться и откинуть голову назад, Ватея хмуро смотрит на меня сверху вниз.

– Прости, – говорит она. – Здесь полно ловушек. Я вовремя остановила Феррика, но не успела добраться до тебя, – она помогает мне подняться на ноги, пока Бастиан и Феррик стоят передо мной, протянув руки, готовые помочь.

– Ненавижу этот лес, – рычу я, и, кажется, мой боевой настрой успокаивает моих спутников. Со лба Феррика исчезают беспокойные морщинки, и, хотя по лицу Бастиана течет пот, он стоит немного увереннее, чем еще мгновение назад.

– Ты тоже попал в ловушку? – спрашиваю я, когда он вытирает пот со лба. – Ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь.

– Нет, я просто устал. – Бастиану не нужно объяснять, что его плохое самочувствие связано с тем, как далеко мы ушли от «Смертной Казни». Он оттягивает край рубашки, обмахивая себя рукой. И даже сейчас, когда опасность дышит нам в затылок, по моему телу разливается жар, и я изо всех сил стараюсь отвести взгляд, вспоминая ощущение его кожи под моими пальцами. – Что ты видела?

Я вспоминаю лиса, который навис надо мной в короне и плаще моего отца, и вздрагиваю.

– Лиса, – только и говорю я, не желая обсуждать подробности.

Лицо Бастиана немного расслабляется, и он кивает в ответ.

– Лисы – обманщики. Похоже, это очень сложное проклятие, созданное таким образом, чтобы паразитировать на самых больших страхах жертвы. Честно говоря, я удивлен, что ты смогла избавиться от этих чар. Тем более так быстро… – затихнув на полуслове, он искоса смотрит на меня.

В отличие от Бастиана, меня гораздо больше волнует проклятое видение: отец – переодетый монстр. Я с трудом сглатываю.

По мере того как мы углубляемся в лес, перед нами возникает горстка крошечных домиков, окруженных высохшими деревьями. Хотя это место выглядит заброшенным, из костровой ямы поднимается дым. Огонь уже потушен, но угли все еще тлеют.

Думаю, когда-то эта земля была прекрасна. Она располагается у подножия горы, а приглушенный шум соседнего водопада создает спокойную атмосферу. Небольшие здания похожи на те, что стоят на берегу: белые и гладкие, с большими стеклянными окнами.

Половина из них сгорела дотла, а остальные лежат в руинах с разбитыми окнами и облупившимся гниющими стенами. Я делаю шаг к одному из них, и краем глаза замечаю какое-то движение.

– Кто-нибудь из вас это видел? – шепчу я, понизив голос. Хотя никто из моих спутников не отвечает – они ни о чем меня не спрашивают. Бастиан обводит местность внимательным взглядом, и я начинаю сомневаться в себе, думая, что все еще вижу галлюцинации, когда еще одно резкое движение мелькает за деревьями.

Бастиан вздрагивает: на этот раз он тоже это видел. Он хватает меня за рубашку и притягивает к себе, когда что-то раскаленное и острое со свистом проносится мимо моего уха. Оно шипит, пролетая мимо, и врезается в один из домов позади нас, застряв в деревянной стене.

Это нож. Липкая, густая жидкость обволакивает лезвие и стекает по дереву.

Яд.

Ватея хватает свой стальной кинжал ловкими пальцами, и я делаю то же самое, вытаскивая свой новый клинок – Рукан. Имя, навеянное медузой, чей яд вызывает самую страшную боль, какую только может испытать человек.

Перед нами возникают пять фигур, некоторые из которых спрыгивают с крыш, в то время как другие окружают нас с обеих сторон. Каждое их движение продумано наперед, а тела обтянуты мускулами. В руках они держат опасное оружие: ножи, мечи и кинжалы, сделанные из костей.

Я держу свой ядовитый клинок наготове.

Одна из девушек, гибкая блондинка с костяным кинжалом в руке, окидывает меня голодным взглядом.

Я предупреждающе поднимаю кинжал, и она переводит взгляд на него, изучая странный голубой оттенок клинка. На ее месте я бы не захотела связываться с неизвестным мне оружием. Если она умна, то отступит назад.

Но она этого не делает.

Я бросаю взгляд на Феррика, пока группа незнакомцев окружает нас со всех сторон. Они с Ватеей стоят спина к спине: он с рапирой, а она с кинжалом.

– Мы хотим поговорить с Кавеном, – говорит Ватея. – Пропустите нас.

Ее слова встречают презрительными насмешками. Ватея находится за пределами своей стихии с обычным кинжалом вместо песни, и это видно невооруженным взглядом.

– Пропустить вас? – со смехом говорит один из мужчин. Ему едва исполнилось двадцать, и все же в его голосе слышится хрипотца. – После того что король Визидии сделал с нашим островом? Ни за что.

– Мы хотим помочь восстановить связь Зудо с королевством, – говорю я, не отводя глаз от девушки, сжимающей свой клинок. – Но для этого вам придется нам помочь.

Руки светловолосой девушки подрагивают. Я обволакиваю себя магией и сразу же вижу в ее душе яростную жажду мести. Чувствуя опасность, она встает в боевую стойку и готовится к прыжку.

– Нам не нужна твоя помощь, – решительно рычит она. Ее спутники высоко поднимают подбородки в знак согласия.

– Бросайте оружие и уходите. А мы проверим, найдется ли у Кавена время поболтать, – она лжет. Я чувствую, что в этот самый момент, незнакомка решает меня убить. Ее душа трескается по краям, приобретая глубокий грязно-красный цвет засохшей крови. В моем сознании мелькает воспоминание о том, как кровь моего первого убитого стекала по моим пальцам. Как чудовище внутри меня рвалось на волю. Я колеблюсь.

Возможно, я стала чудовищем, когда убила ее. Возможно, я стала чудовищем, когда убила их всех. Но я была готова на все, чтобы защитить Визидию. И я больше не буду об этом жалеть.


Возможно, чудовище – это именно то, что нужно этому королевству.

Эта девушка приняла решение, и я не буду ждать, пока она нанесет первый удар.

Крепко сжимая Рукан, я делаю выпад вперед и вонзаю свой клинок ей в живот. Ее глаза широко распахиваются, и она покачивается на ногах, пока кровь вытекает из раны, окрашивая рубашку в красный цвет. Это смертельная рана – с ядом или без. Ее зеленые глаза стекленеют, и она начинает захлебываться кровью, стекающей по ее подбородку. Мгновение спустя она падает на землю, корчась в судорогах.

Остальные четверо ошеломленно наблюдают за происходящим. Я поднимаю с земли костяной кинжал и вытираю его о штаны. Это не то, чего я хотела, но у меня перед глазами стоят лица людей, которых я поклялась защитить, и я намерена выполнить обещание.

Совсем молодой парнишка подбегает к светловолосой девушке и падает на колени. Его тело изгибается, как будто из него выбили весь воздух. Кровь покрывает его загорелые руки, когда он прижимает ладони к ее груди, пытаясь остановить кровотечение.

Я бы хотела, чтобы все было иначе, но они ясно дали понять, что никогда не будут на нашей стороне. Я подавляю свое сочувствие: если победа над ними приблизит меня к восстановлению баланса в Визидии хотя бы на один шаг – я ни за что не проиграю.

Он прижимает к ней трясущиеся руки, но это бесполезно. Она уже мертва.

– Амора, – приглушенно рычит Бастиан, отступая назад. – Нам нужно уходить.

Но это уже невозможно. Двое других парней и оставшаяся женщина вскинули свои клинки и бросились в атаку.

С оружием в обеих руках и их смертью в моей сумке – я готова к бою.

Я снова наношу удар Руканом, чувствуя сопротивление на кончике моего кинжала, когда он задевает плоть и проникает под кожу. Раздается хриплый и яростный мужской крик. Он спотыкается, схватившись за руку. Мне не следует упускать из вида его товарищей, но я застыла, глядя, как тонкие синие линии расползаются под кожей мужчины.

Яд действует.

Годы фехтования не прошли для Феррика даром: он ловко вскидывает свою рапиру, чтобы парировать приближающийся удар. Хотя меч его противника тяжелее и опаснее, на стороне Феррика ловкость и скорость. Он отдергивает свой клинок и с силой вонзает лезвие в грудь противника. Мужчина падает на спину, хватаясь за испачканную кровью рубашку. Это не смертельная рана, но очень болезненная.

Мой собственный противник превратился в сплошные линии и углы, острые от ярости. Его рука, сжимающая меч, дрожит, а другая истекает кровью. Моя магия практически кричит, чтобы ее использовали, и я больше не хочу ее подавлять. Одна капля его крови – это все, что мне нужно.

Угли в костровой яме остывают, но я надеюсь, что они все еще могут гореть.

Я застаю своего противника врасплох, опускаясь на корточки и проводя костяным кинжалом по луже крови, образовавшейся у его ног. Его движения медленные и неуверенные. Если он хочет выжить – ему нужно поторопиться и перевязать руку. И все же он не двигается. Глаза мужчины опускаются к костяному лезвию, а затем к земле, где лежит его мертвая владелица. Он с рычанием бросается на меня.

Я с силой ударяюсь о землю. В мое плечо вонзается зазубренный камень, и всю руку охватывает острая боль. Я ненавижу свой крик, но боль застает меня врасплох.

– Амора! Вставай! – задыхаясь, кричит Ватея. Противник бьет ее по щеке рукояткой своего оружия. Но Ватея не кричит, а рычит, оскалив острые зубы. Прижатая к земле, я понимаю, что она не может мне помочь. Никто не может.

– Ты убила ее! – у него кислое дыхание, и он воняет кровью. С каждой секундой его кожа принимает все более пепельный оттенок, и, хотя ему сложно держать глаза открытыми, его рука с кинжалом больше не дрожит. Мужчина поднимает клинок над головой и направляет острие на мою грудь.

Он слишком массивный и тяжелый, чтобы сбить его с ног, но я не могу позволить себе проиграть.

Живым из этого сражения выйдет только один из нас, и я отказываюсь умирать на этом острове.

Я изо всех сил дергаю бедрами, пытаясь еще больше вывести его из равновесия. Он наклоняется влево, и я использую этот толчок, чтобы подтянуться вперед и вонзить оба моих клинка ему в ногу.

Он не кричит. Вместо этого мужчина начинает давиться рыданиями, и этот звук выбивает меня из колеи. Оружие падает из его рук, и я торопливо поднимаюсь на ноги.

Моя магия бьется и терзается, когда звук его боли проникает в мои воспоминания. Я уверена, что теперь он навсегда останется в моей памяти и будет поджидать меня, когда я закрою глаза сегодня вечером. Но есть одна вещь, которую я очень хорошо уяснила после своего выступления в Ариде: я не могу отвлекаться во время использования своей магии.

Яд и потеря крови сделали моего противника бесполезным, а Феррик, Бастиан и Ватея сдерживают остальных. Сначала я бегу к Бастиану. На его груди и плечах видны порезы, но все эти раны не глубокие. Когда я прохожу мимо, он вкладывает что-то в мою ладонь: это целая пригоршня волос. Я сжимаю ее в кулаке, приветствуя магию, которая пробуждается к жизни, согревая меня изнутри.

Человек, с которым сражается Бастиан, настороженно наблюдает за тем, как я пробираюсь к костру. Бастиан использует заминку противника, сбивая его с ног и наваливаясь сверху.

– Даю тебе последний шанс спасти свою жизнь. Где Кавен? – Бастиан прижимает кончик своего клинка к толстой шее парня, но тот лишь сплевывает на землю сгусток крови.

– Ты и в правду думаешь, что можешь меня напугать?

Бастиан вдавливает свой клинок еще глубже.

– Я – нет, но вот она может, – он указывает на меня. Я стою в нескольких сантиметрах от него, прямо на краю огненной ямы.

Юноша с толстой шеей смотрит на меня, а потом переводит взгляд на волосы в моих руках. От осознания происходящего его глаза удивленно расширяются.

– Не может быть. Это просто невозможно.

– О, еще как возможно, – я открываю свою сумку и достаю оттуда несколько зубов. Обернув их волосами, я подношу сверток к раскаленным углям. По лицу юноши начинают стекать крупные капли пота.

Остальные замирают, сбитые с толку этой странной картиной.

Феррик использует эту возможность, чтобы вонзить свой клинок в ногу противника и уложить его на лопатки, пока Ватея бросается на девушку, хватая ее за темные волосы. Она взмахивает кинжалом, срезая половину волос с одной стороны. Русалка быстро отступает ко мне и протягивает отрезанные локоны со злобной усмешкой. Я беру волосы просто на всякий случай.

– Я – Амора Монтара, – объявляю я, когда угли начинают жечь тыльную сторону моей ладони. – Я родом с Ариды. Я – принцесса Визидии и будущий Верховный Анимант. Вы можете сразиться со мной или отступить: я все равно верну этот остров в состав королевства.

Я не думаю о мертвой девушке, лежащей на земле, или о том, как закричал белокурый мальчишка, когда я нанесла ей последний удар. Я вообще ни о чем не думаю. Полностью контролируя себя, я раскрываю ладонь и позволяю горсти зубов, обмотанных волосами мужчины, упасть в тлеющие угли.