Вспомни меня

– Что это значит? – вопрошает сестра.

– Жест примирения, – отвечает тот, вытирая руки об одно из ее вышитых кухонных полотенец, которое тут же превращается в мокрую, грязную тряпку.

– Джеймс, ты хотя бы начинал математику?

Мальчик прекращает шинковать морковь и испуганно поднимает голову. Глаза Джоанны сужаются.

– Зачем ему дали такой острый нож?

– Тупым скорее обрежешься, – пожимает плечами Алан. – Каждый мужчина должен уметь обращаться с острым ножом. Безопасность – это когда ты знаешь, что делаешь. Вы можете гордиться сыном – он прирожденный охотник, а сейчас готовит то, что помог добыть. Немногие парни его возраста могут таким похвастаться.

Надо сказать, я с ним согласна. Не вижу здесь ничего плохого. Джоанна сама вечно ноет, что Джеймса не оторвать от компьютера, а сейчас мальчик выглядит по-настоящему счастливым среди всего этого дыма коромыслом. Однако сестра не желает сменить гнев на милость. С кислым лицом она выходит из кухни и усаживается смотреть сериал, уткнувшись в экран, пока Алан наконец не убирается восвояси.

Я пробую рагу – очень вкусно: насыщенный, очень мясной вкус. Разве что немного жирновато. Джеймс в ответ на мою похвалу, просияв, пускается рассказывать про события дня, от кровавых подробностей умерщвления фазана и поимки кролика до того, какими травами приправляли бульон. Первый раз слышу, чтобы племянник так много говорил.

Только когда он наконец уходит к себе, появляется Джоанна. Она обводит кухню взглядом, с отвращением морща нос.

– Попробуй, очень даже ничего, – говорю я, очищая уже вторую тарелку.

– Меня от одного запаха выворачивает, – отвечает она и опрокидывает остатки из супницы в раковину.

– Какое расточительство, – замечаю я.

Джоанна поворачивается, глаза у нее сверкают.

– Я не намерена это поощрять, – отрезает она. И добавляет после паузы, смаргивая подступающие слезы: – Ты не поймешь.

Она отправляется в спальню, а я смотрю на поднимающийся из раковины пар и забившие слив кусочки мяса и моркови. Действительно, ничего не понимаю. Однако очень хотела бы, чтобы кто-нибудь меня просветил.





Глава 33




«Касперс» – небольшой бар чуть в стороне от Хай-стрит, на Батчерс-роу, одной из узких мощеных улочек возле церкви. По периметру витрины мерцают китайские фонарики, грифельная доска снаружи извещает, что сейчас скидки на джин. Никогда его особенно не любила, но сейчас он очень популярен. У Джоанны целая коллекция разных сортов: с ревенем, сливовый, фиалковый. На мой вкус, все они просто горькие.

До встречи еще двадцать минут, и я решаю прогуляться по городу, чтобы убить время, но быстро теряюсь в лабиринте узких переулков. Вот и Солтерс-корт, пекарня, где купила морковный торт та журналистка. Невольно вспоминаю о своей уязвимости, о том, как легко меня обвести вокруг пальца, и моя тревожность усиливается. Улочка ведет к ряду небольших магазинчиков, пыльной галантерейной лавке и старомодной парикмахерской. Раньше я здесь никогда не была и понимаю, что совершенно заблудилась. Между грязными стенами двух зданий идут вниз крутые ступеньки. Я бросаюсь туда, рассчитывая выйти на Хай-стрит, но вместо этого попадаю во внутренний дворик, пропахший карри. Курящий возле открытой двери мужчина в поварском халате и колпаке смотрит на меня усталым взглядом. Мне точно не сюда. Я поднимаюсь обратно по лестнице, сердце в груди бешено колотится. Уже без десяти восемь, а я хотела прийти в «Касперс» первой, чтобы не искать Кармен в толпе.

Сзади отражаются эхом от стен чьи-то шаги. Сглотнув, я иду быстрее. Нога подворачивается на булыжнике, дыхание сбивается. Шаги все ближе. Неужели убийца? Он следил за мной, наблюдал за домом и теперь дождался удобного момента? Узкое пространство вдруг наполняется громкими звуками – часы на церкви бьют восемь. Обернувшись, я вижу выходящего из-за угла мужчину. На нем джинсы, байкерская куртка, в руке шлем, подошвы здоровенных ботинок стучат по камням. Судорожно втянув воздух, я еще прибавляю скорости, почти бегу. Повернув, я вдруг оказываюсь на Батчерс-роу и с огромным облегчением вижу яркие огни бара и людей впереди. На часах ровно восемь.

Кто-то хватает меня за руку, и я воплю во весь голос.

– Тише, Сара, тише, это я, Кармен.

Обернувшись, я вижу позади женщину моего роста, в длинном синем пальто, джинсах и нарядной блузке, с ведьмовской серебряной прядью в темных волосах. Когда Кармен приобнимает меня, я узнаю и ее запах.

– Я специально тут поджидаю, зная, что у вас могут возникнуть сложности при встрече.

Сзади слышатся шаги, и появляется мужчина в байкерской куртке и джинсах. Не смотрит ли он на меня как-то странно, проходя мимо? Я поворачиваюсь к Кармен, но та, похоже, ничего такого не заметила. Улыбнувшись, она ведет меня в полутемный бар. Внутри люди с объемистыми бокалами джина смеются и пританцовывают сидя в такт блюзовой музыки семидесятых. Мы усаживаемся за маленький столик у окна, окутанный мягким светом китайских фонариков и потрескивающей свечки, и потягиваем поданные нам напитки – ревеневый джин для Кармен и мохито для меня.

– Извините меня за Алекса, пожалуйста, – говорит она, слегка сжимая мою ладонь. – Он вечно прет напролом, как танк. Настоял, чтобы мы обязательно пришли. Я пыталась объяснить, что вам не до нас…

– Джоанна его терпеть не могла. Конечно, я понимаю теперь почему, но не было ли там чего-то еще?

Кармен беспокойно оглядывается.

– Она готовила доклад о его поведении. Одна из новых сотрудниц обвинила Алекса в сексуальных домогательствах, но там было только ее слово против его, и совет директоров не хотел ничего предпринимать. Потом в компьютере той женщины нашли ее хвастовство в соцсетях – что она сама клеилась к начальнику и отлично провела с ним время, а теперь заживет припеваючи на деньги, которые ей выплатят. Она утверждала, что ее профиль взломали, но выглядело это хуже некуда – как будто она все подстроила. В итоге ее уволили, и теперь уже Алекс превратился в жертву. Все его жалели – ну, он же привлекательный мужчина, никто не видел ничего удивительного в том, что подчиненная могла сама ему на шею вешаться.

– Держу пари, всеобщее внимание ему льстило.

– О да. Впрочем, были и другие случаи. Ходили пересуды, слухи, сплетни. Только никто из жертв не хотел ничего говорить под запись.

«Не устраивай драмы», «не раскачивай лодку»… Мне это тоже знакомо, мрачно думаю я.

– Кого-то вдруг неожиданно повысили, двое-трое тихо уволились. Алекс может быть очень… – Кармен запинается, не поднимая глаз от бокала, – …очень обаятельным и убедительным. И в то же время он давит на тебя одним своим присутствием. Это сложно описать. Он из тех, кому не хочется перечить. Одна женщина… не знаю, возможно, она решилась ему противостоять, и тут же с ней стали происходить какие-то кошмарные события. Появились отвратительные снимки: порно с ее лицом. В общем, это было ужасно. В итоге ее брак распался. Разумеется, с Алексом ни малейшей связи. Но остальные, я думаю, все поняли. Сигнал был ясен.

– А что Джоанна?

– Она дошла с этим до высшего руководства, но ведь никаких доказательств, только слухи и домыслы. А на Алекса там смотрят как на бога, у него феноменальные результаты. Он провернул сделку, которая полностью изменила компанию. К тому же он женат, у него идеальная инстаграм-семья. Вот это Джоанну бесило больше всего – его лицемерие. И то, что ему всегда удавалось выходить сухим из воды.


– Вы считаете, она все же нашла что-то, что могло бы положить этому конец?

Кармен по-прежнему смотрит вниз, на глазах у нее слезы.

– Да.

– Что же это?

Голос Кармен понижается до шепота:

– Я. Он меня изнасиловал.

У меня обрывается дыхание.

– О господи! Кармен!..

– Мы были на конференции, на торжественном ужине. Я немного перебрала. Он может быть таким очаровательным, таким веселым под настроение. Все случилось очень быстро. Алекс вошел за мной в женский туалет, зажал мне рот… – Кармен умолкает, стараясь взять себя в руки. – Потом засмеялся, сказал, что всегда хотел увидеть, как тут все устроено.

– И вы признались сестре?

– Не сразу. Мне было ужасно стыдно, я злилась на себя, боялась, что это разрушит мою семью. Кто бы мне поверил? Люди видели, как мы выпивали. Он сделал совместное селфи, где мы смеемся, я там подалась вперед, и у меня все видно под платьем. – Она вспыхивает. – Потом прислал мне его, той же ночью. Как предупреждение. Мол, все решат, что я сама этого хотела.

– Что сказала Джоанна?

– Что теперь она прибьет его яйца к стене.

Ох, сестренка…

– Она все продумала, все предусмотрела, нашла еще одну женщину, которая согласилась выступить. Джоанна собрала уже целое досье и собиралась отправить материалы в полицию, чтобы в фирме не вздумали снова все замять.

– Вот за это ее и убили – чтобы заткнуть ей рот. Вы сказали следователям?

Кармен сконфуженно смотрит вниз.

– Нет. Я не хотела, чтобы грязь выплыла наружу. Бретт до сих пор ничего не знает.

– Кармен, она из-за этого погибла! Нужно им рассказать!

Она смотрит на меня полными слез глазами.

– Нет смысла, Сара. Это не он. Его даже не было в стране, когда Джоанну… Я сама занимаюсь его командировками. В те выходные Алекс возвращался самолетом из Португалии.

Я прикусываю губу. И все равно это он. Когда он был у нас, я ощутила в нем силу и жестокость. У него подходящее телосложение и темперамент – последнее уж точно. Я все выложу полиции, плевать, что там говорит Кармен.

На прощание мы со слезами обнимаемся. Домой я почти бегу, зажав ключи в руке наподобие кастета и шарахаясь от теней. Почему Джоанна со мной не поделилась? Я могла бы поддержать ее. Надо было лучше слушать, когда она жаловалась на работу, а я вечно думала только о себе. Интересно, где сестра хранила досье? Попало ли оно теперь к Алексу, смог ли он выпытать из нее эту информацию во время нападения?

Я уже подхожу к дому, когда впереди откуда-то из темноты мне навстречу шагает мужчина. Он впивается в меня взглядом под тусклым светом фонаря, глаза смотрят тревожно и беспокойно.

– Простите, – бормочет незнакомец. – Я ошибся.

И шагает дальше, прочь от нашего дома. Когда я добираюсь до подъездной дорожки, меня всю трясет. Кто это был? Какой-нибудь репортер рыщет по округе? Алекс вряд ли, телосложение и манера держаться совсем другие. Наверное, действительно случайный прохожий, с кем-то меня спутавший.

Заперев дверь, я задергиваю все шторы и беру топор. Если Алекс вернется, я выполню обещание Джоанны – приколочу его яйца к стене.





Глава 34




Нур и Роулинсон появляются на пороге еще до завтрака. Я наоставляла ей на телефоне кучу все более настойчивых сообщений, и едва оба следователя входят в дом, я вываливаю на них все про Алекса Фуллера и секретное досье, которое Джоанна на него собирала. Нур терпеливо слушает, потом роется у себя в папке и ведет пальцем по какому-то списку.

– Он был за границей, Сара. Поэтому мы с ним и не говорили.

– Он мог заказать билеты на самолет, но это не значит, что он действительно на нем летел, – отчаянно пытаюсь убедить ее я. – Я уверена, что убийца – он. У него был мотив. Он подходящего телосложения. И он агрессивен. Он запугивал других женщин и манипулировал их профилями в соцсетях.

– Это очень серьезные обвинения, – спокойно замечает Нур. – Джоанне следовало обратиться к нам.

– Она и собиралась, – всхлипываю я. – Но он добрался до нее раньше.

Нур и Роулинсон переглядываются. Верят ли они мне? Невозможно сказать – лица у обоих совершенно непроницаемы.