Выслушай меня

Разумеется, он говорил не всерьез. Однако одной из сильных сторон Джеффа было умение при принятии решений тактично и подчас даже в шутливой форме настоять на своем. В итоге мы пришли к заключению, что будет лучше подождать дальнейшего развития событий. Правда, момент для такой тактики был не лучший. Было ясно, что если не заняться урегулированием проблемы со всей тщательностью, то информация в письме вполне могла стать причиной закрытия школы. После совещания я сказал Джеффу, что ему следует извиниться перед всеми, кто на нем присутствовал, и, насколько мне известно, он последовал моему совету.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это был странный период. Обычно проблемы возникали с каким-то одним из наших клиентов, в то время как в отношениях с другими все было спокойно. Однако неделя, о которой я говорю, стояла особняком – все наши партнеры словно сговорились, взявшись трепать нам нервы одновременно. Если бы я не понимал, как все происходило на самом деле, я бы решил, что кто-то целенаправленно прошелся по нашей клиентской базе, провоцируя возникновение всевозможных осложнений.

В четверг мы с Джеффом обещали встретиться в городе с Дмитрием и Олегом. Откровенно говоря, мне следовало бы отказаться от этой договоренности. Во вторник и в среду я работал допоздна и почти не видел Тессу, а ее состояние меня в последнее время немного беспокоило – особенно после странного случая с машиной. К тому же она интересовалась, не смогу ли я в четверг вернуться домой пораньше, чтобы мы могли провести вечер вместе. Однако, когда я предложил Джеффу перенести встречу с русскими, он даже попятился с выражением комического ужаса на лице.

– Ну уж нет, – сказал он. – Во всяком случае, я бы этого делать не стал.

Я позвонил Тессе и объяснил ей, что не могу отказаться от обеда с клиентами. И это не было ложью. Другое дело, что русские имели в виду не просто обед, а посещение эксклюзивного джентльменского клуба, черт бы их побрал.

По голосу Тессы было слышно, что, когда я сказал ей, что вернуться пораньше не получится, она расстроилась.

– Тогда я, наверное, схожу куда-нибудь одна, – решила она.

Я не поинтересовался, куда именно.



Клуб «Кожа и шнуровка» располагался на боковой улице неподалеку от «Шеперд-Маркет», в самой середине ряда невысоких зданий, отделанных белой штукатуркой. Я позвонил в звонок на небольшой золотистой панели, и гигант-охранник, изучив имевшийся у него список, позволил мне спуститься в подвал. Все помещение клуба было выдержано в красных и черных тонах – стены с мягким покрытием, ковры, банкетки, стулья, пожалуй, чересчур низкие и изящные для сидящих на них, широко раздвинув колени, довольно крупных джентльменов, которые, как предполагалось, были топ-менеджерами компаний. Помнится, я подумал, что руководители секс-индустрии могут не напрягаться, пытаясь придумать какую-то новую, более оригинальную цветовую гамму. Хотя, пожалуй, если бы кто-то из них пригласил знаменитого дизайнера Илзе Кроуфорд, она вполне могла бы сотворить чудо. Однако в ее услугах отрасль, по всей видимости, не нуждалась. Огромные люстры и канделябры источали потоки света, и если бы не это, то помещение выглядело бы довольно мрачным. При этом было странно думать, что на улице еще совсем светло. По стенам мерцали свечи, которые на поверку оказали светодиодными лампочками, причем настолько плохими, как будто они получили максимум три звезды в обзоре «Гугл».

Я обвел взглядом главный зал – в нем собралось довольно много мужчин в костюмах. На подиуме две молодые женщины с длинными черными волосами, облаченные в весьма скудное белье, исполняли элегантный эротический танец. Мне пару раз приходилось бывать с клиентами в стрип-клубах. Должен сказать, что я при этом чувствовал дискомфорт из-за того, что попросту не знал, как принято себя вести в подобных местах. Следовало ли присутствующим смотреть на стриптизерш или, наоборот, это считалось неприличным? Если уж человек пришел в такое заведение, могло ли отсутствие у него интереса к зрелищу быть воспринято окружающими как грубость? Кто мог это знать? Для меня это до сих пор оставалось загадкой.

Заметив Дмитрия и Олега, которые развалились на небольшом полукруглом диванчике, явно предназначенном для ВИП-персон, я с принужденной улыбкой подошел к ним. С ними были еще двое мужчин, оба с бородами. Один разговаривал по телефону, другой внимательно наблюдал за происходящим на подиуме.

– А, вот и наш большой друг Маркус Николсон, – сказал Дмитрий и, встав, приглашающим жестом похлопал меня ладонью по спине. Он был в белой рубашке. Ее расстегнутые верхние пуговицы открывали гладкую загорелую грудь. Олег был одет в строгий костюм, из нагрудного кармана его пиджака высовывался треугольник носового платка. Не обращая никакого внимания на своих спутников, которые, как я понял, были просто их телохранителями, русские партнеры по очереди поцеловали меня, похлопали по плечам и расступились таким образом, чтобы я мог устроиться на диванчике между ними. Затем они тоже сели, откинувшись на спинку. Я уловил запах водки и дорогого лосьона.

Олег наклонился, чтобы плеснуть водки в мою рюмку, а затем подтолкнул ее ко мне по гладкой поверхности низкого столика. Я остановил ее ладонью в тот самый момент, когда она уже почти соскользнула на пол.

– Это чтобы поднять вам настроение, – сказал Олег.

Я залпом опрокинул рюмку в рот. Олег вынул из ведерка со льдом, стоявшего у его ног, бутылку шампанского и, взглянув на стоявшую неподалеку почти обнаженную официантку, щелкнул пальцами. Та принесла бокал и налила в него вино. При этом она устроила из этого целое представление, стоя так, чтобы я не мог не видеть ее практически голую грудь, и в то же время едва не касаясь ею моего уха.

В зале было шумно – играла рок-музыка с отчетливо слышными мощными басами. Я поставил бокал на стол – в тот вечер мне вовсе не хотелось напиваться. Я даже рассчитывал, что, возможно, мне удастся вернуться домой не слишком поздно, чтобы все же успеть пообщаться с Тессой. Наклонившись вперед и упираясь локтями в колени (эта поза почему-то казалась мне очень «мужской»), я попытался разговорить Дмитрия. Как была воспринята его речь на бизнес-ланче? Не забыл ли он, что я говорил ему по поводу зрительного контакта? В ответ он только качнул головой – сначала отрицательно, а потом кивнул.

Все полдюжины шестов на подиуме к этому времени уже были заняты. Одна из стриптизерш зубами развязывала – или делала вид, что делает это – шнуровку на бюстгальтере другой. Одновременно она, вытянув ногу, соблазнительно поглаживала пальцами полоску кожи между краем чулка и трусиками-стрингами.

Я снова наклонился вперед и спросил, обращаясь к Дмитрию:

– Я когда-нибудь рассказывал вам о том, как именно Генри Киссинджер любил начинать свои пресс-конференции?

Дмитрий с интересом взглянул на стриптизерш, затем снова на меня – и опять перевел взгляд на подиум. Я, однако, решил продолжить.

– Вам будет очень полезно это запомнить. У Киссинджера была на этот счет определенная схема, модель. Простая, но довольно эффективная. Он начинал с того, что спрашивал: «У кого-нибудь есть вопросы на мои ответы?»

Дмитрий вежливо улыбнулся и, вытянув руку, похлопал меня по плечу.

– Да-да, мой друг. Я понял. Но мы ведь пришли сюда, чтобы расслабиться, повеселиться.

С этими словами он наклонился в мою сторону, полез в задний карман брюк и достал оттуда небольшой черный бумажник. Затем он извлек из него две банкноты достоинством по пятьдесят фунтов и щелкнул пальцами. К нему тотчас же подошли две молодые женщины, блондинка и брюнетка. Сунув купюры им в трусики, Дмитрий дернул подбородком в мою сторону.

– За мой счет, – сказал он.

Я неловко задвигался на диване и изобразил руками жест, который должен был означать что-то вроде «спасибо, не сейчас» – как человек, отказывающийся от второй порции пудинга. Черт побери.

Дмитрий кивнул и сказал что-то Олегу, который ухмыльнулся.

Когда блондинка и брюнетка вернулись на подиум и продолжили свой эротический танец, я постарался отклониться как можно дальше назад. Еще одни вопрос этикета: уместно ли восторгаться идеальной формой задницы стриптизерши, когда та исполняет индивидуальный танец для кого-то из присутствующих? Или в таких случаях надо отводить глаза в сторону?

Когда я, казалось, уже готов был провалиться сквозь землю, мне помахала рукой какая-то женщина в клетчатом лифчике и такой же юбке, похожей на шотландский килт.

– Мистер Николсон, – сказала она со среднеевропейским акцентом. – Вас там спрашивает какой-то мужчина.

– Должно быть, это Джефф, – сказал я, обращаясь к Дмитрию.

Я поднялся и, чтобы не огибать ноги Дмитрия и Олега и не проходить в непосредственной близости от подиума, встал ногами на диван и перепрыгнул через спинку.

На верхней площадке лестницы стоял вышибала, держа в руке планшет с зажимом. Он подбородком указал мне на фигуру на ступеньках неподалеку от входной двери заведения.

– Маркус, Маркус, дружище. Послушай, этот тип нас не пускает.

Да, это был Джефф – с развязанным галстуком и полузакрытыми глазами, он с трудом держался на ногах. Он был не один – рядом с ним стояла какая-то женщина, на которую Джефф тяжело опирался. Приглядевшись, я понял, что это не женщина, а девушка с длинными светлыми волосами, в короткой юбке, узеньком топе и черных колготках.

– Нет, – сказал я, когда до меня дошло, что происходит. – Только не это, Джефф. Нет.


– Маркус, дружище!

– Нет, – повторил я.

– Ну же, приятель. – Джефф протянул ко мне руки. – Я просто хочу немного развлечься.

Джемима (а это была именно она), освободившись от Джеффа, отошла на несколько шагов в сторону и обиженно опустила вниз уголки губ.

– Джем, мне очень жаль, все это просто ужасно, – сказал я. – Действительно ужасно.

И, повернувшись к Джеффу, продолжил:

– Ты с ума сошел?

– Я все профукал, – пробормотал Джефф. – Очень может быть, что я также потерял рассудок. Что-что, а терять и проигрывать я умею. Кстати, я потерял жену, Джем. Я вам говорил об этом?

– Да, – ответила девушка. – Это действительно очень печально.

Джефф умоляющим, театральным жестом протянул к девушке руки.

– Вы ведь хотите пойти с нами, правда? Вы должны везде следовать за мной. Вы – моя тень. Это тоже входит в ваши обязанности как сотрудника – ну, или практикантки.

Потупившись, Джефф затянул какую-то грустную песню. Джем хихикнула. Мне удалось втиснуться между ними и оттереть Джеффа от девушки, а затем усадить его на нижнюю ступеньку лестницы.

– Подожди здесь, – сказал я как можно тверже.

– Я не могу позволить ему сидеть здесь, – заявил охранник. – Он блокирует вход.

– Это всего на секунду, – сказал я.

Потом я вывел девушку на улицу и, держа ее за руку одной рукой, другой вызвал по телефону такси компании «Аддисон Ли» – наиболее безопасный, на мой взгляд, вид транспорта. Потом мы вместе подождали на углу, пока машина приехала. Джем сообщила мне, что с ней все в порядке и что визит к поставщику программного обеспечения оказался очень интересным, а Джефф стал «назойливым» только с полчаса назад или около того.

– Я так понимаю, его жена не умерла, верно? – уточнила она и, не удержавшись, зевнула. – Я поначалу думала, что он имеет в виду это, но на самом деле она просто его бросила, ведь так?

Когда подъехала машина, Джем не без труда забралась на заднее сиденье и стала с любопытством оглядывать салон, словно пыталась запомнить все детали. Вероятно, ей было приятно, что она будет единственным пассажиром. Когда выяснилось, что ехать надо в Бромли, я решил прислать Джеффу счет на личную почту, а затем сказал Джем, что завтра она может не приходить.

– Отдохните до конца недели. Тогда в понедельник вы будете свежей, как майская роза.



Когда я вернулся в клуб, Джеффа на нижней ступеньке лестницы уже не было. Охранник в ответ на мой вопросительный взгляд безразлично пожал плечами. Я обнаружил Джеффа безвольно сидящим на полукруглом диване в главном зале, рядом с подиумом, между нашими русскими партнерами. Столик был заставлен пустыми рюмками. Судя по всему, Дмитрий и Олег перешли на пиво. Я втиснулся на диван тем же путем, каким недавно слез с него, – перешагнув через спинку. При этом мне пришлось отодвинуть в сторону Джеффа, который даже сидя качался, словно колеблемое ветром дерево.

Голова Джеффа запрокинулась назад, на обитую вельветом спинку.

– Что случилось с Линдой? – неожиданно спросил он. – Милая Линда. Она – любовь всей моей жизни. Как я мог потерять ее? Как я мог дать ей уйти?

– Ты ее затрахал, – сказал я.

– Конечно, я трахал ее. Она ведь была моей женой.

– Я имею в виду, что ты ее задолбал.

– Да? Правда? О боже.

Слова «о боже» Джефф произнес врастяжку, причем в его голосе можно было уловить как жалость к себе, так и желание устроить небольшой спектакль. Именно это, как правило, и становились причиной большинства его проблем и неприятностей.

Внезапно я ощутил головную боль, которая запульсировала у меня где-то за лобной костью, и понял, что это – реакция организма на стресс и напряжение, которым я подвергался все время после возвращения из отпуска. Мне никак не удавалось вспомнить, когда я в последний раз имел возможность по-настоящему расслабиться до того ужасного момента на пляже, который едва не закончился трагедией. У меня в самом деле накопилось много проблем – и в моем бизнесе, и в браке. Их тяжесть вдруг показалась мне невыносимой.

Я указал Дмитрию на бутылку с водкой. Он понимающе осклабился и церемонно наполнил рюмку, после чего другой рукой пододвинул ко мне еще и бокал с пивом. Опрокинув в горло водку, я тут же выпил еще рюмку, глотнул пива – мне внезапно отчаянно захотелось как можно скорее почувствовать опьянение, освободить нервы от чудовищного напряжения.

– Черт, – пробормотал я себе под нос.

– Может, еще пива? – предложил Дмитрий. – Или шампанского?

– Мне все равно, пожалуй, и того и другого.

Дмитрий снова осклабился.

– Послушайте, мой друг, сказал он, потирая указательным пальцем подбородок. – Может быть, на этот раз вы все-таки немного развлечетесь вместе со мной?

– Я женатый человек, – возразил я.

– И все же я думаю, что вы не откажетесь от кое-какого экстремального опыта. – На губах Дмитрия играла улыбка, он смотрел на меня оценивающе. Затем он наморщил лоб и повернулся к Джеффу, который, как мне показалось, спал. На фоне бледной кожи лица его верхние веки, прикрывшие глаза, казались синими. – В отличие от вашего партнера.

Последовала небольшая пауза, после которой Дмитрий, продолжая разглядывать Джеффа, дурашливым голосом проблеял: