Выжить в лесу Междумирья
Часть 50 из 58 Информация о книге
– Не найду я, где у дедушки припасы зарыты. Пыталась уже, когда его дома не было. – Так мы его спросить можем! – вмешался Трусливый Врун. – Вот же он сидит! Румфий насупился: – Я разрешил тебе говорить? – Простите, ваше высочество! – Вообще я вами недоволен. Первый, Второй, Третий и Трусливый Врун вскочили и встали по стойке смирно. У Джеймса восторженно загорелись глаза, орлице тоже понравилось, Айзин по своей привычке усмехнулся, и только Патрикеевна растерялась: – Ребята, что с вами? – Нормально, – успокоил Румфий, – просто засиделись. Я думаю, если пару моих ребят посмышленей послать с дедом, то никуда хромоногий от них не денется, а соли бы хотелось. – Хорошо сказано, – поддержала лиса, – мне даже нечего добавить. Джеймс засмеялся: – Еще давайте пошлем лису с каким-нибудь важным заданием в курятник. – Не смогу я из нашего леса выйти, – грустно ответила Патрикеевна, – а то бы, конечно, о чем речь! – В курятник феи слабо тебе сходить? – поддел Айзин. – Нет у нее. Когда она волшебный замок строила, то курятник не предусмотрела. Молодая была, жизни в лесу не понимала и до сих пор чересчур гордая, ни с кем не посоветуется. Вот если бы со мной поговорила уважительно, то я бы сказала, что как раз с курятника и надо было начинать, да и сейчас вообще-то не поздно. Представьте себе, она прежде всего свою статую сделала. Потом долго, задрав голову, смотрела на себя каменную и бормотала: «Вот такая я! Здесь буду жить, и на всех мне наплевать!» Она, правда, шибко мудрено говорила, но я передаю своими словами, как поняла. Леший тоже слышал. Дедушка, я правильно говорю? Леший робко поднял голову и кивнул: – Мне еще такие слова запомнились: «Мужики все позорные, и если кто-то меня поцелует или хотя бы какого-нибудь близко увижу – убью!» Поэтому я боюсь ей показываться. Два раза пришлось мне с ней говорить, но я за деревом прятался. – Когда я большим был, то хотел с ней шуры-муры покрутить, – вздохнул Джеймс. – Результат вы видите, прищурившись, перед собой. – Страшная женщина, – вздохнул Айзин. – Ты хоть замечаешь, что потихоньку снова растешь? – У меня есть знакомый щегол. Одно время мы с ним каждое утро мерились, кто выше, но затем я оставил его в покое – понял, что не расту. Ох, добраться бы мне до ведьмы и ее волшебной палочки! – Доберемся, – Айзин вновь начал переворачивать сучья с мясом, – другой дороги для нас нет. – Ну почему же, – попытался возразить леший, но, встретившись взглядом с Айзином, вздрогнул и отвернулся. – Дедушка, – услышал леший тихий, едва отличимый от слабого ветра, прерывистый шепот лисы, – все спят после ужасного обеда. Бежать тебе надо, другой возможности не будет! Леший открыл глаза. Айзин и человекорыбы похрапывали, повернувшись к костру. Орлицы не было видно. – Она на березе пристроилась, тоже спит, я давно за ней наблюдаю. Колени лешего дрожали. Он не стал смотреть на молру. – Патрикеевна, ты со мной? – Нельзя мне, ты же знаешь, провожатой меня назначили. Прости, что я тебя в эту стаю втянула. Не думала, что они такие страшные. – Береги себя, Патрикеевна! Леший побежал на хромых, трясущихся ногах. Вскоре он начал задыхаться и снизил скорость, экономя силы. Заяц Руся, лакомившийся ягодами можжевельника, хотел было окликнуть болотного дедушку и поздороваться, но понял, что лучше ему не мешать, и только сочувственно посмотрел вслед: худенький старичок еле семенил маленькими ножками, почти топтался на месте. Правда, самому лешему казалось, будто он мчится так, что у него в ушах свистит. Он напряженно прислушивался к звукам за спиной, но боялся оглянуться, боялся увидеть вереницу своих следов и огромную тень летящей молры. – Дед, – пропищал проснувшийся Джеймс, – что это? Где мы? – Уф… Молчи, мышонок, а то выброшу! – пригрозил леший и даже хотел добавить что-нибудь совсем грубое, но таких слов он не помнил, хотя понимал их, если ему говорили. – Куда ты бежишь, твою мать! – возмутился Джеймс. – Куда глаза глядят, – соврал леший. В спокойном состоянии он иногда говорил правду, но на бегу не мог. – Глупый дед, орлица склюет твои старые мозги! – Ух, уф… – ответил леший, потому что пока еще было неизвестно, кому сегодня повезет. – Не боишься, что я рассвирепею? – Боюсь. – То-то же! – Джеймс немного успокоился. – Вспомнил, кто у нас главный? – Уф… ты, мышонок. – Скажи «господин барон»… нет, лучше «ваше величество»! – Ух… такие слова трудные. – Болван! Теперь леший смог повторить. – Не я, а ты! – Да какая разница. Ну хорошо, я. – Предатель! – вдруг закричал Джеймс. Леший вытер залитые потом глаза и теперь тоже увидел замок феи. – Высади меня! – яростно потребовал человечек. – Некогда мне, мышонок. Если хочешь, сам выпрыгивай. – Ты что, с такой высоты! Леший не ответил и побежал изо всех оставшихся сил. Он привык верить своей интуиции, и она – единственная, кто была к нему ласковой, шептала в ужасе: «Дедушка, милый, хороший мой, быстрей!» Громко мяукая, на кухню влетел кот, с трудом затормозил. Глаза у него были круглыми, хвост распушился и стал больше, чем у лисы. – Леший бежит к нам! Никогда я не слышал, чтобы он вопил и визжал! А вдали – огромная птица! Ирина бросилась в прихожую и распахнула дверь, в которую маленький дедушка, от усталости опустивший голову, как раз собирался ударить кулаками и лбом, а сверху уже стремительно приближались вытянутые ужасные птичьи лапы с чудовищными когтями! Катя кричала, кот шипел, щегол чирикал, и только Ирина не поддалась общей панике. Девушка левой рукой помогла лешему ввалиться в прихожую, а правой с силой захлопнула дверь. Сначала по двери проскрежетали когти, потом в нее врезалась голова орлицы, но дверь, скрепленная кованым железом, выдержала. Голова молры, по-видимому, тоже не получила серьезных повреждений. Правда, некоторое время орлица сидела рядом с крыльцом, и вид у нее был немного потерянный. Скандалистка ворона Варя, обычно без колебаний каркавшая даже на медведя, теперь почему-то не издала ни звука. Длинными шагами она зашла за яблоню и не выглядывала оттуда, хотя все знали, что она была птицей любопытной и охотно совала клюв, куда ее не просят. Тем временем дедушка, упавший на ковровую дорожку, перевернулся на спину, с удовольствием раскинул руки и попытался вдохнуть весь воздух мира. Ирина стояла рядом, воинственно уперев руки в бока, и готова была к дальнейшим бесстрашным действиям. В городе она нередко помогала слабохарактерному Сергею Юрьевичу, поэтому умела сохранять хладнокровие в сложных ситуациях и давно поняла, что главное – не струсить. Дедушка вежливо, искоса рассматривал обитателей замка, собравшихся в прихожей. Фея не пришла. Скорее всего, она считала ниже своего достоинства бежать смотреть на какого-то лешего. Ну и ладно, кое-кто тоже не больно-то мечтает ее увидеть. Леший повернул голову к Тимофею и, кажется, хотел что-то спросить. Смышленый кот ответил: – Не бойся, сзади ты не раненый. – Уф… спасибо, Тимоша, – все еще задыхаясь, проговорил леший. – Почему я раньше не замечал, что ты так приятно мяукаешь? – Ты зубы-то не заговаривай, – буркнул кот. – Кто это у тебя в кармане шевелится, но вылезти вроде бы не решается? – Парнишку я вашего принес. Жизнью из-за него рисковал, но чего только ради друзей не сделаешь! – После столь благородного ответа леший не удержался от тонкого намека: – Чем-то вкусненьким у вас пахнет! Катя с готовностью начала перечислять: – Солеными грибами, фасолевым супом, жареной картошкой… – Ты вернулся! – Всхлипывая, Ирина опустилась на колени рядом с лешим и бережно вытащила из его кармана Джеймса, который отчаянно бился, как пойманная рыбка. Лицо человечка было искажено от ярости. Оказавшись в сложенных лодочкой, дрожащих ладонях девушки, он несколько раз пнул куда попало и хотел укусить Ирину за большой палец, но не смог достаточно широко открыть рот. – Мой малыш, успокойся, теперь ты в безопасности! – Глупая гусыня, – зарычал человечек, – не называй меня малышом!