Выжить вопреки
Часть 24 из 27 Информация о книге
На нашей стороне реки было тихо. Не потому, что бои закончились, где-то справа от нас был слышен далекий грохот, но далеко. На автобусе мы сделали приличный крюк, да и пешком пробирались, стараясь забирать левее от моста. Хорошо хоть лес тут был, а не чистое поле, а то выперлись бы. Но лес тут был какой-то жуткий. И так-то темно, а еще бурелом такой, можно глаза выколоть. Решили все же дождаться утра, а там двинем, по крайней мере, видно будет получше. Ночью, наконец, прекратился дождь. Было прохладно, развести костер решились, только найдя овраг, да и то небольшой. Фрицы продрогли капитально. Бывший штабс-капитан постоянно переводил нам их претензии. На что обычно получал ответ: – А их сюда никто не звал. Чего приперлись? Захотелось земли русской да рабов? Вот и получайте. Дальше для вашей армии будет только хуже, уж поверьте мне. – Я опять хочу спросить, а что именно будет? – осторожно, боясь, кажется, вызвать мой гнев, спросил бывший штабс-капитан. – Дальше? Морозы будут! Или вы всерьез рассчитываете, что ваши войска закончат войну до зимы? Даже не надейтесь, не выйдет. А зимой вы померзнете знатно. Вот вы, майор, интендант? – Так точно. – Вот и ответьте. Заготовили теплую одежку для солдат? Шапки, валенки? Я уж не говорю о зимних маслах и смазках для техники. Зато подготовили план размещения войск в Москве. Чего глазами хлопаете? То-то. За ночь, хоть и не спали почти, главное удалось согреться и просушить одежку. Костер, правда, замучились разводить, все вокруг сырое, еле разожгли. Одежку просушили не совсем, конечно, но уже гораздо веселей было, сидишь, а от тебя пар идет. Утром допили последнюю воду и выдвинулись в путь. Как же мы обалдели, когда оказалось, что костер мы разводили буквально на самом краю леса. Благо фрицев тут не было, а то услышали бы наверняка, мы особо и не тихарились. Впереди было небольшое поле или луг, не знаю, как описать. На севере местность повышалась и далее не просматривалась, поэтому пришлось идти в разведку. Ребят оставил с немцами. Сначала кромкой поля, под деревьями, затем вышел на простор. Чем ближе приближался к высоте, тем больше становилось не по себе. Когда увидел первый труп, понял, тут был бой, да еще и какой! Высоту, похоже, обороняли наши, так как мертвых немцев я не встретил, а вот наших бойцов было прилично. С высоты открылась вся картина. Тут даже танки битые были, страшная картина. Закопченные остовы машин разбросаны хаотично по всему полю, видно, что танкисты пустили здесь кровушку фрицам и дорого продали свои жизни. Жаль их, да всех жалко, чего уж говорить. Похоже, расхреначили немцы тут как бы ни целую дивизию. Кругом трупы, мля, их столько, что мне стало вновь хреново, как в первый день. В венах кровь стынет, отказываясь бежать по ним. Кругом останки бойцов и командиров. Фрагментарных более всего. Немцы явно прошли здесь танками, земля была сильно изрыта траками. Воронки были повсюду, но мелкие, не похожие на места разрывов авиабомб. Да и не летали фрицы в последнее время. Если здесь тихо, надо обязательно провести мимо офицеров, посмотреть, как блевать будут. Не то чтобы мне самому приятно будет на это смотреть, просто хочу, чтобы видели, какая здесь идет война. Может, я их и не удивлю, но и приятного тут мало. Хотя для них все может оказаться вполне нормальным. Труп врага всегда пахнет хорошо. Впереди, с высоты до горизонта просматривалось поле, зажатое с двух сторон лесом. Надо проскочить примерно два километра по этому чернозему, дальше опять в лес. Судя по следам, оставленным танками, немцы отсюда уходили на восток, там и дорога далее виднелась. Если так, то по лесу, который левее, можно будет идти довольно спокойно. Мы хоть и отошли от реки, но думаю, никого там нет, как нет и следов. – Там жесть! – начал рассказ я, когда вернулся к парням. – Чего, немцы? – Если бы. Наши там, – ответил я и тут же добавил: – Мертвые. Много. – Бой был? – Похоже на то. Гитлеровцы своих прибрали уже, значит, не вчера бились, да и трупы уже здорово воняют. – Там и пойдем? – Придется. Правее следы танков, можно выйти прямо к немцам, вот им праздник-то будет. Так что левее и еще раз левее. Все же мы не повели по полю боя пленных. Не хотелось, если честно, смотреть на их рожи. Вдруг они вместо страха покажут свое удовлетворение? Я ж их кончу тогда тут же и всех разом. Обошли высоту по краю и вновь зашли в лес. Тут тоже были следы боя, а чуть дальше и трупы попадались. Причем здесь уже были и немецкие. Кому-то все-таки перепало. Почему похоронщики этих не собрали? Ведь поле совсем рядом. Не нашли, или времени не было? Второе вернее, торопятся фрицы, к Москве торопятся. Лес оказался совсем коротким, несколько километров всего, пять, может, шесть. Из него вывалились прямо к деревне. Вот я теперь наяву увидел уничтоженные на подходах к Москве деревни. Не знаю, наши их сжигали, чтобы врагу ничего не доставалось, или сами немцы, когда им сопротивление оказывали. Так или иначе, но мы увидели еще тлеющие останки домов. Специально повел фрицев прямо через деревню, и не прогадал. В одном из дворов стоял остов большого сарая. Ага, угадали. Фрицев рвало минут пятнадцать. Бывший штабс-капитан вообще попросил пистолет с одним патроном. Не дали. Вы все верно подумали, сарай был полон человеческих останков. Людей сожгли заживо, на это указывали неестественные позы, люди боролись за жизнь до конца. Значит, все-таки немцы… – Андрюх, как же это? – Мои ребята рыдали вместе со всеми. Да что там говорить, я тоже не из металла. Рыдали все. Генерал, что меня поразило, сорвал с себя железный крест и бросил под ноги. Не знает о таком? Как-то не верится. Я потом поднял его крест и в карман положил, надо будет доложить об этом. Молчали долго, ушли в очередную рощу и там остановились. Уже вечер близится, думаю, протопали мы немало. Кстати, тишина вокруг мертвая. Надеюсь, мы все же в стороне от боев, а не во вражеском тылу. По карте получалось, вроде как вообще уже у своих. Но вот верить ли карте, по идее, она уже прилично устарела. – Вань, слушай сюда! – отозвал я товарища, когда мы устроились на привал. – Жрать охота, Мороз! – Дальше не глядя не пойдем. – Мне вперед? – Да. Пойдешь строго на север. Вот, смотри по карте. Примерно через пять километров забирай вправо. Если там немцы, вали осторожно дальше на восток, на север не лезь, там точно враги будут. – Понял тебя. Как мне дать знать, что я нашел своих? Ведь меня вряд ли отпустят. – Тебя отпустят, кто еще покажет дорогу к немецкому генералу? – Ясно. – Узнаешь обстановку. Исходя из нее, можно будет найти короткий путь, все понятно? – Как объяснить, почему мы вообще живые? Как оказались на стороне врага? – Ты хоть не ляпни там, НА СТОРОНЕ ВРАГА! Врать не надо, замучают вопросами и спалишься. Говори просто. Во время наступления противника заметили на его берегу штабной автобус, поэтому и переправились, решив захватить вражеских командиров. Или не надо было? Так и спросишь. – Понял. Как-нибудь выкручусь. – Ты главное не ляпни обо мне ничего, я предупредил тебя, замучают как пить дать. Но об идее, говори, что моя, как-нибудь соображу, как обрехаться. Ваня ушел, а мы остались оборудовать место, где придется провести какое-то время. Конечно, это было опасно, но и идти всей толпой не легче. Радость от встречи с врагом, да еще и в компании вражеских же офицеров, никак не прельщала. У меня с собой была граната, у Егора нашлась еще одна, сделал пару растяжек, в тех местах, где считал наиболее возможным подход к нашему лагерю. Уничтожить кого-то они смогут вряд ли, но зато хоть предупредят. Приготовления вышли напрасными. Уже через три часа вернулся Бортник. Запыхался настолько, что еле мог говорить внятно. Хорошо хоть шел не там, где я растяжки поставил, вывалился прямо из кустов. – Старшой, я немцев нашел… – Отдышись давай, а то чуть живой. Бегом бежал? – Да. Километрах в пяти отсюда стоят. – А чего, обойти никак? – Это пост какой-то. Там всего два мотоцикла и этот, гроб, броневик то есть. – Значит, человек семь-восемь, – уже лихорадочно соображал я. – Точно, семеро их, я посчитал. Суки, вообще страх потеряли. Сидят на обочине, костерок у них, сосиски жарят, ржут и пьют вроде. – О, это еще лучше! – воскликнул я. – Хорошие новости? – усмехнулся Иван. – Стоило возвращаться? – Еще как стоило. К нашим мы поедем на транспорте, хватит пешком бродить. Да и побыстрее получится. – Я тебя понял, сам так же думал, поэтому и вернулся. Только это, командир, а как пойдем-то, фрицев-то куда? – Егора оставим здесь, а мы с тобой пробежимся. Только ты отдохни. – Да я-то в порядке, просто уж очень быстро бежал. Если не мчаться, то дыхалка выдержит. Справлюсь. Попить бы только, тогда можно и выходить. – Ручей мы нашли, воды много, пей, – я протянул товарищу флягу и велел оставить ее себе, а пустую отдать Егору, тот себе наполнит. Проверив оружие, пополнив магазины, мы побежали к найденным Ваней фашистам. Егор, было, начал артачиться, но я его уговорил. – Почему ты сам? Давай я с Ванькой схожу, чай не хуже тебя справлюсь! – Егор, даже не сомневаюсь, что справишься. Только не могу я вами распоряжаться, я же не командир, – серьезно сказал я, – одному надо остаться. Так как я иду, значит, остаешься ты. Обещаю, следующих фрицев отдам тебе. Просто поверь, так лучше будет. Да и у тебя задачка непростая, за этими нужно смотреть во все глаза, не дай бог расслабишься, сразу накинутся. Там полковник есть, тот, с красивыми черными волосами, – мы сидели с Мельником в стороне от пленников, поэтому я указал ему рукой на того, о ком говорю, – видишь? – Да, а что? – Я ему веревку поправлял уже. Как-то умудряется ослаблять, аккуратнее с ним. Вообще, старайся не подходить, наблюдай со стороны. Мы скоро, а потом, я думаю, все и закончится. Главное, дружище, их жизни менее ценные для меня, чем твоя, понятно? Если возникнет ситуация, гаси их наглухо, хрен с ними, но сам чтобы жив остался. – Я понял, командир! – Да не командир я тебе, – выругался я, – сколько еще повторять? Убежали мы с Иваном легко. Дождя давно нет, подсохла земля немного и бежать было вполне себе легко. Я Бортнику еще и показал, как дышать, прямо на ходу, чтобы не сбить дыхалку. Миновав небольшое поле, обошли стороной холм, а вот за ним, по приказу Ивана, упали на землю и поползли. Господи, я уже в этом времени столько на брюхе отпахал, что меня червем называть можно. А сколько еще придется так ползать… – Вон они, только что-то мотоциклов много… – шепнул мне товарищ, когда мы подкрались на пистолетный выстрел. Фрицы были на обочине лесной дороги, а мы в самом лесу. Видно их было очень хорошо, я с ходу разглядел, что они уже прилично пьяны. – Это не смена, – заметил я, – те бы просто поменяли этих алкашей и отправили отсюда. Наверное, мимо ехали. Ты, кстати, не понаблюдал, движение здесь как? – Виноват, старшой, сразу дернул к тебе, – виновато закусив губу, ответил друг. – Тогда, – я сделал вывод, – понаблюдаем немного. Вдруг новенькие уедут, нам же проще будет. Смотреть за фашистами пришлось почти час. Наконец друзья этих пьяниц наболтались и уселись на мотоциклы. Это были два одиночных байка. То ли посыльные, то ли дозор подвижной. Теперь не важно. Главное, расставались они вроде мирно, может друзья. За все время их болтовни мимо не проехала ни одна машина или мотоцикл. Заходить решили с разных сторон, а чтобы не перестрелять друг дружку, не будем сидеть на одной линии. Ваня справа, я слева, приготовив оружие, двинули к посту. В броневике была открыта дверь и наружу торчали ноги. «В отрубе, наверное», – подумал я. Мотоциклисты продолжали сидеть на обочине, правда, уже не пили, в карты играли. В последний момент я решил сменить оружие. Пистолет почище будет, а нам все пригодится, любые трофеи, так что портить жалко. У меня был немецкий «вальтер», хорошая машинка, жаль, патронов в магазине мало, а у офицеров нашлось лишь по одной запасной обойме. Вот был у меня «браунинг», вот где патронов-то хватало. Первым огонь открыл Иван, а мне так даже и лучше было. Немцы, едва загрохал автомат, подскочили так, словно бы и не пили вовсе. Вскочивших, а их было четверо, я одного за другим убрал. Ваня добил оставшихся. Больше всего удивления вызвало то, что спящий внутри бэтээра так и не вылез из своего железного гроба. – Смотри, как устал, даже не проснулся! – удивился Иван. – Да и не проснется уже, – сказал я, вынимая из-за голенища нож. – Ну, может, хоть разбудим? – Тебя, может, опять к сарайчику в деревне сводить? – тихо спросил я. Иван злобно фыркнул и выхватил свой штык-нож. Я даже не успел его осадить, как он вскрыл горло фашисту. – Ну, на фига так грязно-то? – поморщился я.