Загадка сбежавшего сейфа

– Ах так? – Спайк кивнул. – Вот как здесь? Они только что придумали трюк – что один будет террористом, а второй заложником.

– Нет, не так. Там не было никакого обмана. Скорее что-то вроде сказки. История, про которую говорится в «Месте преступления», на самом деле никогда не происходила. Так бывает только в телесериалах. Во всяком случае, мне так кажется, – прокомментировал я свои скудные познания в телевизионной развлекухе для людей. – Но в этом самом «Месте преступления» была такая же история с фальшивыми заложниками. И план преступников сработал.

Франческо наклонил голову и скептически посмотрел на меня:

– Но ведь весь историй по ти-ви был придуман, ты сам говорить. Так что ты не можешь знать, удачный он или нет.

Я вздохнул:

– Я ведь ничего не утверждаю. Я только сказал: она могла быть удачной.

Одетта нервно пошевелила хвостом:

– Мы обязательно должны помешать похитителям. Нельзя, чтобы они сбежали от полиции с помощью этого фокуса.

– И как ты собираешься это сделать? – возразил Спайк. – Мы ведь не можем выбежать и громко закричать: «Не верьте им! Там нет заложника!»

Тут Спайк был прав. Мы и вправду этого не могли.

– И что с того? – Одетту его возражение не смутило. – Нам и не надо кричать. Надо только выйти отсюда. И тогда мы устроим для преступников большие неприятности. Чтобы они не смогли быстро уйти. Ты ведь сам слышал, что они говорили – рано или поздно полиция заметит, что заложник не настоящий. Значит, надо позаботиться о том, чтобы у полиции оказалось достаточно времени.

Глаза Одетты сверкали. В такие моменты я ее чуточку побаиваюсь.





Андреас натянул до шеи свою шерстяную шапку, оставив только узкие прорези для глаз. Потом схватил Торстена и поволок на улицу. На Торстене, конечно же, шапки не было; на его лысине блестели мелкие бисеринки пота, поэтому он вполне походил на перепуганного заложника.

Полицейские могли и не догадаться, что на самом деле он всего лишь перепуганный преступник.

Андреас толкал свою мнимую жертву перед собой, а другой рукой держал острый конец кирки прямо у горла Торстена. Выглядело это действительно страшно. Казалось, полицейские растерялись и не знали, как им действовать дальше.

Когда один из них сделал шаг в сторону преступников, Андреас заорал:

– Ни шага дальше, иначе случится несчастье! – В подтверждение своей угрозы он слегка прижал кирку к шее подельника, и тот громко взвыл. То ли от боли, то ли просто для вида, я не понял. Во всяком случае, полицейский сразу остановился. Преступники уже почти дошли до своего автомобиля, но тут Одетта подала нам знак – громко зашипела – и большими прыжками помчалась к преступникам. Мы немедленно бросились следом за ней. Два больших прыжка, и я уже сидел на шерстяной шапке Андреаса. От неожиданности он даже выронил из рук кирку. К ней немедленно бросился Спайк, а Франческо прыгнул на плечи Торстену. Андреас отпустил Торстена и ударил меня, но я крепко вцепился в его шапку. Она сползала все ниже на его лицо, и вскоре Андреас уже ничего не видел.

– Мерзкие твари! – ревел он, размахивая руками. Торстен тоже пытался избавиться от напавшего на него кота и колотил по своим плечам. Но Франческо буквально прилип к его плечу и даже ухитрился оцарапать ему щеку.

– Ааааа, что это такое?! – закричал от боли Торстен, но ответа, конечно, не получил. Зато полицейские наконец очнулись от своего оцепенения и набросились на обоих преступников.

– Руки вверх, вы оба! – Господин Банге первым оказался возле Андреаса, схватил его и швырнул на землю. Тут же защелкнулись наручники. Торстен сам добровольно поднял руки вверх. Один из полицейских схватил его и повел к патрульной машине.

У меня отлегло от сердца – как будто с него камень свалился. Ах, да что там камень – целый самосвал огромных глыб! Разумеется, я никогда бы не признался в этом, тем более Одетте, – но мне было страшно, даже очень! Я уже мысленно представлял себе, как меня убьет острый конец кирки и мою красивую черную шкурку кто-нибудь постелет возле своей кровати! Но теперь опасность миновала, и я побежал к Одетте, довольный и счастливый. Она сидела возле одной из патрульных машин, и ее гладила – Кира! Как она здесь оказалась?!





Успехи в расследовании. Загадочное слово. И огромная неудача





– Ну вот, и тогда я стал биться о вход-' ную дверь и поднял страшный шум. Должно быть, ребята поняли, что я хотел им что-то сказать. – Чупс рассказывал с горящими глазами, как он, настоящий герой, объяснил Кире, Тому и Паули, какая драма разыгралась в стенах школы «Гутенберг». Ладно, он заслужил этот триумф – без его помощи нам бы точно не поздоровилось. Мне даже думать не хотелось, что сделали бы с нами преступники, если бы им удалось нас поймать!

А теперь мы сидели в полицейском участке в тепле и безопасности – точнее, лежали на полу и ждали, когда ребята закончат давать показания и мы наконец сможем вернуться на Хохаллее, а лично я – на свой любимый диван. Но меня не переставал мучить вопрос: откуда ребята и полиция узнали, где нас искать?

– Скажи мне, Чупс, ты знаешь, почему вдруг все оказались возле школы?

Чупс пошевелил кончиком хвоста:

– Ты имеешь в виду, почему они приехали, хотя ты нас обманул и ребята вовсе не собирались ехать к школе?

– Э-э, ну да. – Вы только посмотрите, какой Чупс злопамятный! Ведь это была вынужденная ложь, и все закончилось благополучно!

– Ребята приехали к школе, потому что Кира искала тебя и нигде не могла найти. Мы, кошки с заднего двора, тоже как сквозь землю провалились, и умная девочка сложила два и два.

– Ага – и что получилось?

Чупс с досадой покрутил носом:

– Ну, ясно ведь. Четверг – день грабителей сейфов. А кот по имени Уинстон любит везде совать свой нос. Да к тому же он ужасно влюблен в некую кошку и хочет любой ценой произвести на нее впечатление. Где же он может это сделать?


– Эй, не выдумывай! Это неправда! – Черт побери, я влип! Как же хорошо Чупс меня знает! Я покосился на Одетту. Слышала ли она? Если да, то не подала виду и так и осталась лежать, лениво вытянувшись под скамьей для посетителей.

– Правда-правда! Поэтому Кира была почти уверена, что мы, кошки-детективы, попытаемся своими силами задержать похитителей сейфов. И поскольку при этом она понимала, что для нас одних это слишком опасно, она тут же позвонила своим друзьям и вместе с ними поехала к школе «Гутенберг». А тут она встретила меня – слава кошачьему богу! Остальное я уже рассказал. А полиция приехала, потому что им позвонил Том. У него была какая-то бумажка, и на ней написан телефон. Удивительное совпадение, правда?

Я ничего ему не ответил, ведь я знал, что это было не совпадение. Какое счастье, что Том отступил от своей недавней клятвы никогда не звонить полицейскому по фамилии Банге! Иначе не хочется даже думать, что было бы с нами…

В этот момент распахнулась одна из бесчисленных дверей в длинном коридоре, и оттуда вышли Том, Кира, Паули и господин Банге. Полицейский поочередно пожимал ребятам руки, а на его лице сияла довольная улыбка. Да, совсем другое дело по сравнению с нашим первым визитом в это здание.

– В общем, еще раз большое спасибо! Вы действительно нам очень помогли. И у вас с самого начала была правильная версия. Если вы через несколько лет захотите стать полицейскими – добро пожаловать! Нам всегда нужны такие классные юные детективы, как вы.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил Том, но, как ни странно, особой радости на его лице я не увидел.

– Эти парни сразу во всем признались, а все потому, что мы поймали их с поличным. Поверьте, такой успех бывает не каждый день! А все остальное рано или поздно выяснится, можете не беспокоиться. Позвонить вашим родителям, чтобы они вас забрали?

– Нет-нет, не надо! – торопливо сказала Кира. – Честно говоря, мы сказали им перед уходом, что хотим пойти в кино.

– Ага, – кивнула Паули. – Если моя мама снова заберет меня из полиции, я получу настоящую взбучку. Еще нет девяти, поэтому лучше мы поедем домой на метро.

Господин Банге засмеялся:

– Ну хорошо. Тогда счастливого вам пути. И как только мы узнаем что-нибудь новое насчет экзаменационных работ по математике, я сообщу тебе, Том. Возможно, твоему брату еще повезет.

Как это понимать? Ведь экзаменационные работы вернули в школу! И преступники пойманы. По-моему, мои друзья должны чувствовать себя сейчас самыми счастливыми на свете.





– Проклятое невезение!

Том вообще ничему не радовался. Мы вернулись в наш дом на Хохаллее и благополучно проскользнули всей компанией – кошки и ребята – мимо бабушки, Анны и Вернера в Кирину комнату. Кира только на секунду заглянула на кухню, где собрались все взрослые. Вероятно, это была очередная неудачная попытка Вернера побыть наедине с Анной. Но от бабушки им так легко не отделаться!

И вот некоторые из нас сидели на кровати, другие лежали возле нее, а Том бегал взадвперед по комнате и ругался на чем свет стоит. Я чувствовал, что больше ничего в этой жизни не понимаю!

– Было бы лучше, если бы мы никогда не поймали этих похитителей сейфов! Тогда история с письменным экзаменом по математике была бы закрыта. Теперь же все поиски опять начнутся сначала!

Сначала? Но почему? Ведь работы по математике уже нашлись!

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил я у Одетты.

Она покрутила мордочкой:

– Нет, совсем ничего. Кажется, речь идет о том, что мы поймали не тех преступников.

– Этого не может быть, – заспорил я. – Ведь мы собственными глазами видели, как они выламывали из стены сейф!

– Том, да успокойся ты наконец, – сказала Паули. – Может, пока признания обоих парней ничего не значат. Кто сказал, что ребятам придется заново сдавать письменный экзамен по математике?

– Но ведь это логично, Паули! – заорал на нее Том. – Разве ты не слышала, что сказал Банге?

– Да-да, слышала – но ведь он только имел в виду, что оба парня признались почти во всех кражах, но клялись до последнего, что из нашей школы сейф утащили не они. Ну вот, поэтому он и считает, что в нашей школе кражу совершил тот, кого интересовали не деньги, а что-то другое, например экзаменационные работы.

Кира даже задохнулась от возмущения:

– Какой ужас! Теперь я поняла, что имел в виду господин Банге. Наш вор хотел украсть именно эти работы, чтобы что-то с ними сделать. Поэтому Банге их конфи… конси… в общем, он сказал что-то такое про работы по математике. И я, честно говоря, ничего не поняла.

Лицо Тома было мрачнее тучи:

– Господин Банге сказал, что он вынужден конфисковать их как вещественное доказательство до тех пор, пока дело о краже не будет окончательно раскрыто.

Паули пожала плечами:

– И что это означает? Я тоже никогда не слышала этого слова.

Спросите меня! Я считаю себя необычайно образованным котом, но такого слова тоже никогда не слышал. Впрочем, постепенно я начинал догадываться, что оно не означает ничего хорошего.

– Конфисковать? Это значит, – принялся объяснять Том, – что полиция заберет экзаменационные работы по математике и будет держать их у себя как вещественное доказательство, пока не узнает, кто и с какой целью совершил кражу сейфа в «Вильгельмине». Если кто-то внес в работы какие-то изменения, то это нужно выяснить – иначе письменный экзамен придется сдавать повторно всем выпускникам.

Не может быть! В этот момент я сообразил, что вообще-то всю эту кашу заварил именно я и все эти неприятности на моей совести. Если бы мне не пришла мысль покрасоваться перед Одеттой и потащить ее в школу «Гутенберг», мы бы не поймали сегодня этих парней. И тогда они не сообщили бы полиции, что ограбили все школы, кроме «Вильгельмины». И никому бы в голову не пришло конфи… конси… ну, короче, забрать экзаменационные работы по математике. Святые сардины в масле, что я наделал!

– Значит, нам надо поскорее выяснить, кто на самом деле ограбил нашу школу. Тогда полиция вернет работы и Нико не придется еще раз писать математику, – сказала Кира.

– Легко сказать! – Том мрачно посмотрел на Киру. – Как же мы это сделаем? У меня больше нет никакого плана, и я не знаю, как нам действовать! У нас нет никаких шансов. – Он уныло опустил голову и сел на пол возле кровати.