Защищая Джейкоба
Часть 55 из 76 Информация о книге
– Здесь прозвучало имя Леонарда Патца. Даже с учетом всего, что нам известно сейчас, кажется ли вам неправильным, что Патца в какой-то момент рассматривали в качестве обвиняемого? – Нет. – Нет, потому что на первоначальных этапах расследования следствие рассматривает все мало-мальски правдоподобные зацепки, очерчивает как можно более широкий круг подозреваемых, так? – Да. – На самом деле, если бы я сказал вам, что Энди Барбер до сих пор считает, что настоящий убийца в этом деле – Патц, это стало бы для вас неожиданностью, лейтенант? Даффи слегка нахмурился: – Нет. Он всегда так считал. – Правда ли, что не кто иной, как вы сами, изначально обратили внимание мистера Барбера на Леонарда Патца? – Да, но… – Считали ли вы суждения Энди Барбера в вопросах расследования убийств в целом заслуживающими доверия? – Да. – Вам не показалось странным, что Энди Барбер захотел расследовать версию причастности к убийству Бена Рифкина Леонарда Патца? – Странным? Нет. Это было вполне логично, основываясь на той ограниченной информации, которой мы располагали на тот момент. – И тем не менее версия причастности Патца никогда серьезно не рассматривалась, не так ли? – Расследование прекратили, как только было принято решение предъявить обвинение Джейкобу Барберу, да. – И кто принял это решение – прекратить следствие в отношении Патца? – Окружной прокурор Линн Канаван. – Это решение было принято ею самостоятельно? – Думаю, ей это посоветовал мистер Лоджудис. – Располагало ли следствие на тот момент уликами, которые исключали бы Леонарда Патца из круга подозреваемых? – Нет. – Были ли какие-то улики, которые напрямую доказывали бы его непричастность? – Нет. – Нет. Потому что эту версию просто отбросили, верно? – Видимо, так. – Ее отбросили, поскольку мистер Лоджудис хотел, чтобы ее отбросили, так ведь? – Возник спор между всеми следователями, включая окружного прокурора и мистера Лоджудиса… – Ее отбросили, потому что в этом споре мистер Лоджудис на этом настаивал? – Ну, мы сейчас находимся здесь, значит, по всей видимости, так. В голосе Даффи послышался намек на раздражение. – Значит, даже располагая теми сведениями, которые есть у нас на настоящий момент, вы испытываете какие-либо сомнения в честности вашего друга Эндрю Барбера? – Нет. – Даффи немного подумал, ну или сделал вид, что думает. – Нет, не думаю, чтобы у Энди были какие-то подозрения в отношении Джейкоба. – Значит, вы не считаете, что Энди что-то подозревал? – Нет. – Родной отец мальчика, который прожил с ним всю жизнь? И ни о чем не догадывался? Даффи пожал плечами: – Ну, стопроцентно утверждать этого не могу. Но я так думаю. – Как можно прожить рядом с ребенком четырнадцать лет и почти ничего о нем не знать? – Это вопрос не ко мне. – Да, не к вам. Кстати сказать, вы ведь тоже знаете Джейкоба с самого рождения, так ведь? – Да. – И изначально у вас ведь не было подозрений относительно Джейкоба, верно? – Да. – И за все эти годы вам никогда не казалось, что Джейкоб опасен для общества? У вас не было никаких причин его подозревать? – Нет, не было. – Разумеется, не было. – Возражение. Прошу мистера Клейна не добавлять свои комментарии к ответам свидетеля. – Принимается. – Приношу свои извинения, – с выражением полной неискренности произнес Джонатан. – У меня все. Судья обратился к обвинителю: – Мистер Лоджудис, у вас не появилось дополнительных вопросов к вашему свидетелю? Лоджудис немного подумал. Он вполне мог бы на этом остановиться. Разумеется, у него было достаточно аргументов, чтобы попытаться убедить присяжных в том, что я, воспользовавшись служебным положением, хотел направить следствие по ложному пути, чтобы отмазать своего психопата-сынка. Черт, да у него даже не было необходимости их убеждать; намек на это уже несколько раз проскальзывал в показаниях. В любом случае подсудимым тут был не я. Он мог бы поставить галочку и пойти дальше. Но его было уже не остановить. По его лицу было видно, что он почувствовал себя на коне. Судя по всему, Лоджудис верил, что для победы ему осталось поднажать совсем чуть-чуть. Еще один маленький мальчик в теле взрослого, неспособный удержать себя в руках при виде банки с печеньем. – Да, ваша честь, – произнес он и встал прямо перед свидетельским местом. По залу суда пролетел негромкий шорох. – Детектив Даффи, вы утверждаете, что у вас нет никаких претензий к тому, как Эндрю Барбер вел это дело? – Совершенно верно. – Потому что он ничего не знал, так? – Да. – Возражение. Наводящий вопрос. Это свидетель обвинения. – Пусть спрашивает. – Напомните, сколько, вы сказали, вы знакомы с Энди Барбером? Сколько лет? – Возражение. Вопрос не по существу. – Отклоняется. – Наверно, лет двадцать с лишним. – Значит, вы неплохо его знаете? – Да. – И знаете всю его подноготную? – Ну да. – В какой момент вы узнали, что его отец – убийца? Бабах. Мы с Джонатаном синхронно вскочили со своих мест, едва не повалив стол. – Возражение! – Принимается! Свидетелю дано указание не отвечать на этот вопрос, а присяжным – не принимать его во внимание! Не придавайте ему никакого значения. Относитесь к нему так, как будто он не был задан. – Судья Френч обернулся к представителям сторон. – Жду вас для беседы. Я совещаться вместе с Джонатаном не пошел, так что опять-таки все последующие реплики цитирую по протоколу заседания. Но я наблюдал за судьей и могу с полной уверенностью утверждать, что он был просто вне себя от ярости. Багровый от гнева, он положил руки на край судейской кафедры и, перегнувшись, прошипел Лоджудису: – Я шокирован, я потрясен тем, что вы это сделали. Я совершенно недвусмысленно, открытым текстом, запретил вам затрагивать эту тему под угрозой аннулирования судебного процесса. Что скажете, мистер Лоджудис?