Зеркальный паук

– Она просто пошла на сделку со следствием, – презрительно улыбнулась Майя. – Ей бы все равно много не дали, потому что никто не смог бы доказать, что она знала об убийствах. Поэтому ей позволили остаться свидетельницей, а она взамен указала на всех, кто отжимал квартиры. Вышла сухой из воды и страшно гордилась этим! Я не могла терпеть ее хвастовство.

– А остальные?

– Нельзя сказать, что они разделяли ее гордость… Лиза, например, требовала, чтобы Оксана поменьше болтала при ней об этом – она не хотела знать. Но они все принимали это… Для них Оксана не стала хуже после того случая. А я поняла, что больше не могу!

Это было важно для следствия – но не слишком. Оксана Миртова перебежала дорогу преступникам, когда выступила против них на суде. Только вряд ли это имеет отношение к случившемуся. Даже если остались те, кто хотел ей отомстить, они не пошли бы на такие меры.

Так что пришло время для основной версии.

– Вернемся к Елене Чайкиной. Что вы можете сказать о ней?

Майя не знала, что именно Елену убийца выделил среди других жертв. По крайней мере, не должна была знать: в СМИ об этом не сообщалось. Теперь Ян внимательно наблюдал за ней, ведь если ей что-то известно, она вполне может оказаться соучастницей.

Но нет, о Елене она говорила куда спокойней, чем об Оксане Миртовой.

– Ленка всегда была свободной. Уж не знаю, как ей это удавалось, но она всю свою жизнь так построила, что ее ничто не сдерживало. Она не была богата, как Лиза, но мне Ленка всегда казалась счастливее… Она занималась любимым делом, не торчала в офисе, у нее все получалось – и она была всем довольна.

– Так уж и всем?

– Судя по вашему тону, вы что-то имеете в виду, но я никак не пойму, что, – раздраженно заметила Майя.

– Я говорил с Григорием Давыдовым.

– С Гришей? А он здесь при чем? Ну, то есть, я понимаю, как он связан с убийством… Но какое отношение он имеет к Ленке?

– По словам Давыдова, не все сферы жизни Елены Чайкиной можно было считать успешными. В отношениях с мужчинами ей, похоже, не везло.

Она знала. Яну было достаточно поймать ее взгляд, мимолетный и растерянный, чтобы понять: вот оно. Может, изначально Майя и не была настроена упоминать это, потому что речь шла о личной жизни ее подруги, о темном секрете, который способен очернить имя даже после смерти.

Но теперь уже Ян не оставил ей выбора. Если бы она попыталась юлить, она сама нарвалась бы на наказание.

– Начнем с того, что Гриша Давыдов видит все с мужской точки зрения, – медленно, словно взвешивая каждое слово, произнесла Майя. – С домостроевской, я бы сказала! Ему кажется: если у Ленки не было мужа и кучи чумазых детишек, коттеджа и золотого ретривера по кличке Барни, то она обязательно была несчастна. Полагаю, он и о сестре своей то же самое думал, но хоть держал при себе. А Ленке все это было не нужно! Она не мечтала ни о муже, ни о детях, она хотела сама выбирать, с кем жить и кого любить. Ей не нравилось, когда мужчины видели в ней свою собственность, и она не боялась их бросать.

– Это, я так понимаю, предыстория.

– А какая история вас интересует?

– Вы знаете, какая.

Майя молчала дольше, чем следовало бы. Она словно ждала возможности уйти, надеялась, что кто-то отвлечет Яна, и она ускользнет из кабинета все такой же неслышной тенью. Но спасения не было, следователь просто смотрел на нее, и этот взгляд давил сильнее любого крика.

Ян знал, что она не выдержит, и не ошибся. Майя вышла на историю о маньяке безо всяких вопросов, и она, как и следовало ожидать, знала куда больше, чем Григорий Давыдов.

Елену Чайкину действительно изнасиловали в лесу, когда она отправилась туда ради фотографий. Вот только это сделал не незнакомец – и фотографировала она далеко не красивые листочки.

Все это началось больше года назад. Елена пресытилась очередным любовником, ей хотелось чего-то нового, острого, экстремального. Такого, чего в ее жизни еще не было – а если учитывать, что застенчивостью она не отличалась, подобных развлечений оставалось немного. К тому же, она много работала, даже свободный график не спасал ее от значительной нагрузки. Елена вела несколько крупных рекламных проектов одновременно, у нее не было времени слоняться по барам и вечеринкам.

– А секса ей хотелось, – мрачно указала Майя, словно речь шла не о получении удовольствия, а о промывании желудка. – Ленка в этом плане была похожа на кошку: если ее кто вовремя не отымеет, она будет ходить и орать на всех подряд.

В конце концов Елена доверилась интернету и направилась сразу на форум «для взрослых». Ей хотелось найти мужчину не из пугливых, готового к экспериментам, причем довольно жестким. Там она и познакомилась с тем самым «маньяком».

Она рассказывала подругам не все, но достаточно, чтобы Майя поняла: фантазии этого человека оказались слишком опасными даже для Елены. Они возбуждали ее – и пугали. Это на словах легко было рассказывать, как она мечтает смешать наслаждение с болью. Слова безвредны, они сами ничего не значат, ничем не угрожают. Поэтому Елена провоцировала своего собеседника, отсылала ему интимные фотографии, но никак не могла решиться на настоящую встречу.

– Она боялась его? – уточнил Ян.

– И да, и нет. Она видела, что этот тип хочет больше, чем она. Он был из тех, кому в кайф душить партнершу, – сухо ответила Майя. – Избивать, щипать, иголками тыкать… Общий принцип понятен. Его возбуждали синяки или даже немного крови. Но он никогда не говорил о смерти или причинении серьезного вреда. Ленка считала, что он вполне адекватный.

– Он посылал ей свои фото?

– Не лица, если вы об этом.

– Я обо всем.

– Обо всем… Посылал ей такие же фото, как она ему. Лиц друг друга они не видели, все остальное знали. Ленка никогда не показывала нам эти фотки, но ей мужик нравился, она бы не стала лгать. Он был подтянутый, чистоплотный, следил за собой… Короче, она все маялась и не знала, как быть. Того изнасилования, о котором говорит Гриша, не было бы, если бы она этого тайно не хотела.

– То есть, это было не изнасилование?

– Изнасилование. Сложно, да? А у Ленки по жизни ничего просто не было! Она сомневалась, сомневалась, да и решила: пусть выбор сделает он. Пусть решит за них обоих! Она была готова к тому, что он нападет на нее. Но это, знаете, контролируемое изнасилование… Она знала, что ее насильник не будет жирным вонючим уродом, она уже была с ним знакома.

– Фотографии в интернете ничего не доказывают, – заметил Ян.

– Поверьте мне, Ленка умела проводить такие проверки!


– Ясно… Так значит, она назначила ему встречу в том лесу?

– Это было бы слишком просто для Ленки. Нет, это действительно было изнасилование, если рассматривать изнасилование как секс, на который женщина на словах не соглашалась. Но для нее это не было совсем уж неожиданностью. Она накануне рассказала ему, куда едет, во сколько, будут ли там другие люди. Она дала ему достаточно данных, чтобы он ее нашел. Он, думаю, воспринял это как позволение.

– А фотографии?

– Фотографировала она не матушку-природу, а себя, делала снимки, которые позже собиралась послать ему. Так что, когда он нашел ее, ему не пришлось ее даже раздевать, она там уже в одном белье перед фотоаппаратом оказалась. Ленка-то повопила свое «Нет, не надо», но нам она сказала… Сказала, что ей понравилось.

Все это время Ян внимательно наблюдал за собеседницей. Не похоже, что Майя пыталась оболгать погибшую – или что это имело для нее хоть какое-то значение. Вот Оксана Миртова ее раздражала, это факт. А похождения Елены Чайкиной вызывали разве что легкое недоумение, но при этом Майя оставляла за ней право развлекаться так, как ей угодно.

Елена и развлекалась. Григорий Давыдов думал, что она не сообщила в полицию из-за гордости, но тут он был не прав. Елена наслаждалась своим опасным приключением. Она знала, что знакомый следит за ней, но не знала, где и когда он появится.

А этот тип, судя по всему, был умен. Он очень умело выбирал безлюдные места, он появлялся рядом с Еленой, когда она меньше всего этого ожидала, и исчезал без следа. То, что Елена не заявляла в полицию, было для него не так уж важно. Скорее всего, он воспринимал это как подтверждение ее согласия. Если бы она заявила, его все равно не поймали бы. За несколько месяцев преследования она так и не узнала его имя, хотя не раз видела его лицо.

Ян тоже не собирался рассуждать, правильно вела себя Елена или нет. Его сейчас больше волновало другое: человек с такими навыками вполне мог совершить массовое убийство, не оставив улик. Но мотив? Судя по тому, что Елена рассказывала подругам, преследователь никогда не был с ней слишком жесток. Он мог ударить ее, но не сильно, он знал, когда нужно сдержаться, и не похоже, что его привлекало кровопролитие. Нужно было нечто особенное, чтобы подтолкнуть его к резне.

– Что за история с абортом? – поинтересовался Ян.

– Что, и это вам Гриша сообщил? Его осведомленность меня уже пугает!

– Не важно, кто сообщил, отвечайте на вопрос.

– Был аборт, – подтвердила Майя. – Думаю, именно это Ленка и хотела отпраздновать на том девичнике.

– Отпраздновать аборт?

– Она не говорила об этом прямым текстом, так что это чисто мое предположение… Но – да, у меня сложилось такое впечатление. Не думайте, что она была такой стервой! Скорее всего, это решение далось ей тяжело, оно на нее давило, и Ленка решила пойти своим любимым путем: сделать вид, что она выше любых сомнений. То, что причиняло ей боль, она хотела выставить как легкое решение. Типа, «Эгей, у меня все под контролем, я все еще неуязвима!» Это было вполне в ее духе.

– Это был ребенок того человека?

– Да. Он никогда не предохранялся, Ленка говорила, что у него на этом пунктик – пометить женщину как свою… вот так. Обычно предохранение брала на себя она, но из-за новых таблеток у нее начались сложности. Врач сказал ей пока посидеть без гормонов, месяц отдохнуть. Она надеялась, что в это время он не придет, писала ему, чтобы он не приходил… Но после всего, что между ними было, он уже не воспринимал ее всерьез. Думаю, тогда был единственный раз, когда Ленка реально не хотела секса с ним, вот на все сто… Но это, опять же, мои домыслы.

– Между ними произошла ссора?

– Между ними всегда была ссора, одна и та же. Она говорила: «Нет», он говорил: «Тебя никто не спрашивает». Не представляйте вы их отношения как обычный роман! Я, если честно, и сама не знаю, как это описать, но… У них были свои правила.

Это Елена Чайкина думала, что у них были хоть какие-то правила. Ян уже догадывался, что произошло на самом деле.

Елена умудрилась подцепить на бескрайних просторах Сети настоящего психа. Вот только она вряд ли это поняла. Она привыкла побеждать, получать от жизни все, она и подумать не могла, что на этот раз угодила в болото, которое будет медленно и неизбежно утягивать ее на дно. Даже странные, извращенные встречи с этим мужчиной Елена видела через призму нормальных отношений: есть два партнера с правом голоса, каждый может остановить это, если захочет.

Но она была в безопасности, только пока устраивала его. Как только она сделала что-то такое, что вызвало его гнев, приговор был вынесен.

– Он знал о беременности?

– Не знаю… – нахмурилась Майя, пытаясь что-то вспомнить. – Ленка, кажется, ему не сообщала. Она считала, что это не его дело. Это был ее ребенок, и только она решала, как с ним поступить. Ему и не обязательно было знать! Она уже вычислила: если просто сказать ему не приходить и оставить ее в покое, он не послушается. Но если она будет с кем-то, он не полезет.

Это она так считала. А он все равно мог узнать о ребенке – и об аборте. Если для него было важно «метить» женщину, то и ребенок вряд ли остался бы неважным и ненужным. Нет, для этого человека ребенок был собственностью, которую Елена уничтожила.

– Я больше о них ничего не знаю, – подытожила Майя. – Наверно, я кажусь вам бесчувственной, раз не заявила, что с моей подругой такое происходит… Но, знаете, ни у меня, ни у других девочек никогда не было ощущения, что с Ленкой действительно беда. Она не рассказывала нам об этом, она хвасталась. Чувствуете разницу?

– Я догадываюсь, какой эта разница была для нее. Спасибо. С вами свяжутся, если еще что-то понадобится.

Теперь она могла уйти, Яну и правда пока хватало информации. Однако Майя не двинулась с места, и на следователя она не глядела.

– Вы ведь не скажете, как произошло убийство? В интернете об этом не пишут…

– Не скажу, – подтвердил Ян.

– Рано или поздно напишут.

– Когда напишут – не читайте. Вам лучше не знать.

– Там ведь было место для меня, да? – Майя попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой и болезненной. – Он приготовил место для меня? Если он следил за Ленкой, он знал всю нашу компанию. Не знал только, что меня не будет на той встрече!

– Не думайте об этом.

– Как?! Как можно о таком не думать? Что, если он начнет охотиться за мной?

– Не начнет. Вы для него не опасны, а скоро он будет найден. Это просто вопрос времени.

Ян знал, что Майя ему верит – он умел убеждать. Еще секунду назад она готова была расплакаться, но теперь, слушая его, успокаивалась.

Он не врал ей, он действительно считал, что преступника скоро найдут. Майя дала им важнейшую подсказку, которой должно быть достаточно. Компьютеры жертв и так уже изучают, и у Елены Чайкиной, похоже, найдут кое-что интересное. Ведь одно дело – искать маньяка, которого никто не знает, который появляется по своему желанию, безликий и безымянный. Другое – разыскивать человека, за которым тянутся килобайты чатов и десятки интимных фото.

Нет, он попадется, это наверняка. Но ведь он должен был знать, что попадется, тут и среднего ума хватит, чтобы сообразить! Вопрос в том, найдет ли он способ скрыться.