Зеркальный паук

А еще он был свободен. Это тоже важно. Алиса точно знала, что Эйлер никогда не был женат и сейчас не в отношениях. Причина казалась ей очевидной: он, как и она, еще не встретил правильного человека. Это тоже знак!

На следующую встречу с ним Алиса явилась в платье с декольте. Денис заметил, но дипломатично промолчал. Ян намека не понял, он ведь не знал, как она одевается обычно.

Обратить на себя его внимание оказалось труднее, чем она ожидала. Впервые ее внешности было недостаточно, а пообщаться с ним толком Алисе не удавалось: она не могла влезть в их с Денисом беседу. Поэтому она, наплевав на гордость, воспользовалась служебным положением, чтобы узнать, где он живет и где бывает в свободное время.

Она выслеживала мужчину, подумать только! Она, способная получить любовника с личным самолетом по щелчку пальцев! Но Алиса в самолете не нуждалась, а Ян Эйлер по щелчку не прибегал. Вот и приходилось идти на компромисс с самоуважением, списывая все на временное помешательство.

Ей повезло, когда она оказалась в том же баре, что и Эйлер. Он уже выпил, но не сильно. Алкоголь никак на него не повлиял, он собирался уезжать. Алиса заявила, что на правах помощницы прокурора не даст ему сесть пьяным за руль, а сама довезет до дома. Эйлер посмотрел на нее так, что она по этому взгляду догадалась: он наконец-то все понял. Алиса покраснела настолько сильно, что кожу жгло огнем, и долго не решалась смотреть ему в глаза. Но, когда он сел в ее машину, она не стала спрашивать адрес. Она сразу поехала к своему дому, а Эйлер ни слова про это не сказал.

Он вместе с ней вышел из машины, прошел через подъезд на нужный этаж. Дорога к квартире казалась ей путем позора. Она краснела, смущалась, она злилась на себя и пыталась вспомнить все свои принципы. Что он подумает? Кем ее сочтет? Сможет ли уважать после этого? Но это все почему-то стало не так важно. Внизу живота появилось знакомое тянущее чувство, по телу расползалось приятное тепло.

Когда они вошли в квартиру, Эйлер прижал ее к стене до того, как захлопнулась дверь. Алиса с готовностью обвила его шею руками и победоносно улыбнулась.

Ей и правда казалось, что это триумф. Между ними все было идеально – совсем как она ожидала. Да Алисе ни с одним мужчиной так хорошо не было! Она надеялась, что он чувствует то же самое. Он заснул рядом с ней и проснулся в ее постели. Он улыбался и шутил, когда она готовила ему завтрак. Алиса и мысли допустить не могла, что он не вернется к ней после такого!

Но вечером он не пришел. А она, приготовившая роскошный ужин, только теперь осознала, что не знает его номер телефона.

Это был не первый случай, когда ей пришлось почувствовать себя дурой. Собственно, с их знакомства это стало неприятной тенью ее тяги к нему. Алиса не понимала толком, что происходит, а остановиться не могла. Она снова выслеживала его, нашла, они оказались в постели, потом он ушел, а у нее не хватило духу спросить, что же происходит. Ей казалось, что такие вопросы друг другу задают только школьники, а они ведь взрослые люди!

Но игра в понимание ни к чему, кроме нервозности, не привела. Так что когда они после очередной жаркой встречи отдыхали в ее постели, Алиса наконец решилась спросить:

– Так кто мы друг для друга?

– Не люблю этот вопрос, – поморщился Ян. – Без вопросов было прекрасней.

– Типично мужская точка зрения!

– Уж не знаю, очевидно ли это после того, что только что было, но я к мужчинам и отношусь. Слушай, я не люблю пережевывать тему отношений. Я так понимаю, нам хорошо вместе. Это самое большее, чего я хочу.

– То есть, ничего другого тебе не надо?

– А что – другое? Совместные походы в театр и поездки на море? Обед, который ты мне готовишь и собираешь в коробочку? Дети и свидетельство о браке? Нет, ничего из перечисленного.

– Ну, знаешь ли! – вспыхнула она.

А Ян лишь закинул руки за голову и засмеялся.

– Нет, ровным счетом ничего не знаю. И знать не желаю.

Не такому ее учили мама с бабушкой, совсем не такому. Разве серьезная, уважающая себя женщина позволит так с собой обращаться? Алисе казалось, что он ее чуть ли не проституткой обозвал – и не важно, какие слова он для этого выбрал. Она не стала устраивать скандал и выставлять его прочь. Она дождалась, пока он ушел сам, и больше ему не звонила.

Она спокойно продержалась три дня. С четвертого дня начались сложности. Ей было одиноко – не на уровне души даже, на уровне тела. Она тосковала по его прикосновениям, и доказывать себе, что она выше этого, было бесполезно. И вот ведь забавно: как интересно мозг подстраивается под желания плоти! Еще недавно она возмущенно думала, что она – не такая, и, позволив себе эти отношения, она унизится. Теперь же мысли выстраивались в совсем другую цепочку. Она всегда хотела быть сильной и независимой женщиной, а не курочкой-мамочкой, правда? А сильная женщина спокойно относится к сексу и не требует от партнера свиданий при свечах! Ей плевать, что он о ней думает, она берет, что хочет.

Убедив себя в этом, она позвонила Яну. Он приехал в тот же вечер. С тех пор их встречи стали регулярными.

Алиса втайне надеялась, что скоро он передумает. Так ведь в фильмах бывает? Он поймет, что был неправ, что она нужна ему и утром, и днем, и вечером, что он должен жениться на ней и никогда не отпускать из своей жизни… Но ничего подобного не случилось.

Ей хотелось обижаться на него, злиться, ведь это помогло бы вырваться из замкнутого круга. Но Алиса была слишком умна, чтобы не замечать очевидных достоинств Эйлера. Во-первых, он был предельно честен. Он не пытался морочить ей голову и делал ровно то, что обещал. Во-вторых, она не была ему безразлична. Он не любил ее – и это расстраивало. Но он заботился о ней, они быстро стали друзьями, у них было много общего. Алиса не сомневалась, что он придет ей на помощь, если будет нужно. В-третьих, он не перестал ее уважать. То, что она сама затащила его в свою постель, не было для него поводом смотреть на нее свысока или считать ее шлюхой. Он не старался примкнуть к новому, показательно политкорректному поколению, которое подчеркивает, что «женщина тоже права имеет». Он просто не задумывался об этом, для него то, что Алиса во всем равна ему, было так же естественно, как восход солнца. Интересно, это потому, что когда-то у него была сестра-близнец? Или он просто такой от рождения?

Словом, если бы он любил ее, он был бы идеален. Пока же Алисе приходилось довольствоваться той симпатией, которую она от него получала.

Если у них и были ссоры, то только по инициативе Алисы. Иногда, в периоды плохого настроения, она просто срывалась, опускалась до того, что в иное время считала чистым бабством. Ты меня не любишь! Ян уходил спокойно, а когда она звала его обратно, приходил и ни словом, ни взглядом не намекал на причину расставания. Как будто так и надо. Все идет своим чередом.

Постепенно Алиса начала относиться к нему, как к дурной привычке. Вроде курения. Она знала, что эти отношения не принесут ей никакой пользы, а в чем-то даже помешают. Здоровья так точно не прибавят! Но они же доставят удовольствие, которое ей не подарит больше никто. Иногда она бросала Яна, как бросают курить или прикладываться к спиртному, держалась, сколько могла, и снова впускала в свою жизнь.

Сейчас Алиса была в очередной «завязке». Ее лучшая подруга недавно вышла замуж, и это сподвигло ее в который раз выставить Яна за дверь. Она не звонила ему уже четырнадцать дней и очень этим гордилась.

Утешать себя Алиса могла лишь одним: она выбирала, когда закончится пауза, когда она снова услышит его имя. По крайней мере, она так думала. Она не ожидала, что услышит это имя уже сегодня.

Поначалу она не обратила внимания на посетителя, явившегося на беседу к Денису. Про себя Алиса назвала этого типа «дед», хотя он не был стар, лет шестидесяти где-то, просто выглядел плохо. Но держался он властно, чувствовалось, что он привык отдавать приказы, – и привык, что эти приказы выполняются. Он приехал в сопровождении охранника и личной ассистентки, однако они остались за дверью, да и Алисе пришлось уйти в подсобку. Она к такому уже привыкла, не обижалась и даже не интересовалась разговором, пока там не начало мелькать имя Яна Эйлера. Вот тогда она отложила бумаги и прислушалась.

Судя по всему, этот дед был связан с делом, которое сейчас расследовал Ян, и требовал, чтобы того отстранили. А вот это уже было странно! Алиса могла обижаться на Яна, могла злиться на него, но она никогда не сомневалась, что он – великолепный профессионал. Да если бы он ей уделял хотя бы половину того времени, которое отдавал работе, она была бы счастливейшей из женщин!

У деда не было никаких конкретных претензий к Яну. Ему просто казалось, что такой молодой следователь не справится с серьезным делом, что Ян медлит, действует нерешительно, что следователь постарше давно добрался бы до этого маньяка.

Раз этот дед пробился на прием к прокурору, связи у него были серьезные. Кто-то другой на месте Дениса сразу же пошел бы ему навстречу, лишь бы угодить. Но Денис был другом Яна – и это многое решало.

Он был в полтора раза младше своего собеседника и все же он терпеливо, как ребенку, доказывал деду, что Ян со всем справится. Алиса никогда раньше не гордилась шефом так, как теперь! Денис не реагировал ни на угрозы, ни на раздражение. Он гнул свою линию с упорством бульдозера, и наконец дед сдался.

– Ладно, надеюсь, этот ваш Эйлер справится…

– Он справится, Данил Иванович, – заверил его Денис.

– Но и вы меня поймите… Я должен знать, что ублюдок, убивший Лизу, будет наказан!


Вот оно что. Даже не общаясь с Яном, Алиса знала, над каким делом он работает. Да сейчас в криминальном мире не было новости громче! И конечно, она слышала, что среди жертв оказалась Елизавета Давыдова. Значит, это ее папочка пришел проявить власть!

Вряд ли он понимал, что чуть сам себя за задницу не укусил. Если ему действительно хотелось справедливости, никто не мог помочь ему больше, чем Ян.

– На это дело сразу направили лучшего следователя, – подчеркнул прокурор.

– Он должен справиться… Ведь я все потерял! Я хочу увидеть человека, который уничтожил всю мою жизнь, прежде чем я уйду.

Если бы он позволил себе хоть какие-то эмоции в этот миг, – страх, негодование, боль, – его слова звучали бы, как каприз богатого старика. Однако голос Давыдова остался сухим и безжизненным, как шелест мертвых листьев. Он не жаловался Денису. Он просто произносил вслух свой приговор.

– Не уверен, что понимаю вас… – смутился Денис.

– Не понимаете, но это нормально. Нужно знать больше, чтобы понять. Послушайте… То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. Только между нами двумя!

«Тремя», – мысленно поправила его Алиса. Ей хватило ума затаиться, она понимала, какой скандал разразится, если Давыдов обнаружит, что она подслушивала.

– Разумеется, – ответил прокурор.

– О том, что я скажу, мало кто знает… Почти никто. Я и мой лечащий врач, моя ассистентка… Вот, пожалуй, и все. Помощники врача догадываются, но это неважно, он умеет обеспечить молчание. Я умираю, Денис. Не думаю, что мне осталось больше года.

В кабинете повисло тяжелое молчание. Денис не говорил не потому, что не было слов – с ним такое не случалось. Он просто знал, когда лучше подарить собеседнику тишину, когда она нужна, потому что лишь она породит доверие.

Он, как всегда, оказался прав – скоро Давыдов продолжил.

– У меня… Да не важно, что у меня. Это никого не касается. Я знаю свой срок, и надежды уже нет. Завещание написано… Было написано… Теперь оно потеряло смысл. Все должно было перейти Лизе, а Лизы больше нет. Не поймите меня неправильно, я люблю обоих своих детей. Я все оформил так, чтобы Гриша никогда не лишился своей должности в компании. Они работали бы так, как раньше, вместе принимали решения. Для них ничего не должно было измениться после моей смерти, но только Лиза могла удержать компанию на плаву… Теперь уже нет. Поэтому тот человек, если можно назвать его человеком, убил не только мою дочь. Он убил мое наследие, главное дело моей жизни! Как только я умру, компания начнет тонуть, медленно, но верно. И перед тем, как это случится, я хочу убедиться, что справедливость восторжествует!

– Ваш сын знает об этом?

Алиса прекрасно понимала, почему ее шеф задал этот тихий, вкрадчивый вопрос. Возможно, сам Давыдов этого не понимал, но своим завещанием он создал серьезный мотив для зависти, ревности… и убийства.

Однако Давыдов ответил все так же твердо:

– Нет – и не должен знать. Особенно теперь! Про завещание, уверяю вас, он тоже ничего не знал. Я прекрасно понимаю, как это выглядит… Обиженный сын, любимица-дочка! Я не хочу, чтобы на Гришу выплеснулась вся эта грязь.

– Я и не думал о том, чтобы предъявлять ему обвинение.

– А я не о вас говорю. Полиция – не проблема, потому что здесь нам нечего бояться. Но газетчики – совсем другое дело! Им не важно, кто прав, кто виноват, кто виновен, а кто – нет. Стоит только подкинуть им такую тему, и они уже не отстанут. Нашей семье и так приходится тяжело. Когда я умру, Грише будет еще тяжелее. Знаете, зачем я рассказал вам это? Чтобы надавить на жалость?

– Нет, я так не думаю.

– Правильно не думаете. Я рассказал это, чтобы вы знали, как далеко я готов зайти. Мне нечего терять! Если вам понадобится помощь в расследовании, любая помощь, обращайтесь ко мне. Я выделю деньги, средства, людей… Все, что угодно, лишь бы ублюдок получил по заслугам!

Даже Алиса видела, о чем на самом деле идет речь, а Денис – тем более. Давыдов не просто предлагал свою помощь. Он намекал, что готов дорого заплатить за возможность получить преступника в свои руки. Что ждет маньяка со стороны закона? Или принудительное лечение, или пожизненное заключение. А может, даже не пожизненное, если у него окажется достаточно талантливый адвокат! Алиса не сомневалась, что участь, уготованная ему Давыдовым, будет не столь милосердной.

Разговор был закончен – немолодой гость устал. Денис проводил его до дверей кабинета, выждал пару минут и потом только заглянул в подсобку.

Алиса сделала вид, что полностью увлечена документами, но обмануть шефа так и не смогла.

– Как много ты слышала? – поинтересовался он.

Пришлось сознаваться.

– Все, только начало пропустила.

– Нужно ли мне говорить тебе, что никто не должен узнать об этом?

– Я подумала, что Ян…

– Никто, – твердо повторил Денис. – Особенно Ян.

– Почему это?

– Потому что дело и правда сложное, резонансное, и чем быстрее оно будет закрыто, тем лучше. А Ян порой слишком дотошный. Насколько мне известно, у него есть главный подозреваемый. Если он сейчас отвлечется на Давыдова, начнет выяснять, не заберет ли у него старик добычу, дело замедлится. Пусть работает, как работал. Я знаю, что вы видитесь…

– Мы не видимся, – прервала его Алиса. Она точно знала, когда может позволить себе определенные вольности в общении с шефом, и сейчас был как раз такой момент. – Я уже две недели с ним не встречалась. И то, что я хотела ему что-то рассказать, никак не связано с нашими отношениями!

– Тем легче тебе будет выполнить мою просьбу.

В этом он был прав. Не встречаясь с Яном, можно и не думать о его делах, все просто! Да и потом, Денис – его друг, и, если он считает, что Яну лучше не знать, так и есть.

Поначалу у нее все шло прекрасно, она продолжила жить, совсем как раньше, работа поглощала все ее внимание, и постепенно Алиса позабыла про подслушанный разговор. А потом ей позвонил Ян.

Она не льстила себе, когда увидела его номер на экране своего телефона. Это раньше, когда он позвонил ей впервые, она чувствовала себя превосходно. Она была укротительницей, победившей тигра! Ей казалось, что раз он сделал первый шаг, это обязательно означает неземную тоску. Он понял, как ему нужны эти отношения, и готов на все, лишь бы вернуть Алису.