Жаль, не добили

– Обдурить нас собрался, москаль? Хлопцы, вы только посмотрите на этого недоумка.

Алексей с ревом вскочил на колени. Второй удар элементарно выбил бы из него дух. Рябой дядька передернул затвор, похабно гоготал, потешался. Греков не успел броситься в атаку. Бородач схватил его за грудки, прижал к полу.

– Ну, что, Архип, накажем этих умников? – осведомился рябой бандит. – Гаврила, ты как?

Никто и опомниться не успел. Мелькнуло лезвие, вонзилось рябому гаду под левую лопатку. Тот икнул, выпучил глаза. Бородач, держащий Грекова, не успел обернуться. Тот же нож вонзился ему в загривок, провернулся, ломая позвонок. Бандит вывалил на пол кровавую рвотную массу, захрипел. Греков успел откатиться. Бородач, теряя папаху, повалился на колени, затрясся в падучей.

Громила в немецком мундире выдернул нож из шеи жертвы и как-то странно уставился на Алексея.

Тот ничего не понял. Такое трудно поддается уразумению. Восхищенно выдохнул Якимка. Потрясенно молчали женщины у стены.

Рябой бандит еще раз икнул, повернулся как-то неловко, чтобы посмотреть в глаза убийце. Но тут ноги его подкосились, он грохнулся на камни. Кровь брызнула на ближайшую стену.

Все ошеломленно смотрели на громилу. Тот невозмутимо вытер лезвие о штаны, убрал нож в чехол на поясе, после чего подошел к выходу из пещеры, прислушался. Снаружи методично постукивал пулемет, словно пластинку заело.

Громила шумно выдохнул, вернулся в пещеру и прохрипел:

– Оружие разбирайте. Чего сидите? Не мог я раньше это сделать, сами понимаете. – Он нагнулся над оторопевшим Алексеем. – Не знаю, капитан, скажет ли что-то тебе эта фраза: «В Синявице картошка знатная уродилась, нужна пара подвод, чтобы вывезти». – Угрюмые глаза царапали капитана государственной безопасности.

А того вдруг стал раздирать язвительный смех. Удержаться было невозможно, он давился беззвучным хохотом, держась за живот, и какое-то время не мог сказать ничего внятного. Так вот ты какая, кавалерия товарища Буденного, спешащая на выручку в трудный момент! Лейтенант Субботин за мгновение до гибели сообщил Кравцу, что капитан Толмачев обзавелся своим человечком в окружении Бабулы. Есть пароль, но неизвестна личность. Ее знал только Толмачев, страдавший патологической подозрительностью.

– Теперь тебе все понятно, – сказал громила, меняясь в лице.

Оно не стало интеллигентным, но уже не походило на рожу неандертальца.

– Ты в курсе, капитан. Разбирайте оружие, хлопцы, живее прячьте под одежку. У них еще гранаты есть. Плевать, что торчит, на первое время надо сбить с толку. Баб и детеныша оставим здесь, а сами сейчас пойдем. – Он стоял на корточках у выхода, отслеживал ситуацию.

Офицеры лихорадочно вооружались, рассовывали по карманам запасные магазины.

– Товарищ, ты кто такой, какими судьбами? – пробормотал Алексей. – Ты прямо как рояль в кустах…

– До рояля малость недотянул, – с ухмылкой ответил громила. – До войны, не поверишь, в Львовской консерватории на тромбоне гудел. Я уже месяц на этой базе скучаю, втираюсь в доверие. Прорвался якобы с боями из соседнего района, где ваши всех хлопцев хорунжего Стецько положили. Но подозрительный Бабула не верит тем, кто новенький, с базы не отпускает. Вот и не могу никуда вырваться, торчу тут как привязанный. Слышал про смерть Виталия Анисимовича, да и про твое появление, капитан.

– Что делать будем, Гаврила? – спросил Алексей, присел рядом, передернул затвор. – У тебя имеется хоть какое-то подобие плана? – Он покосился на женщин.

Леся прижала руки к груди, с ужасом на него смотрела.

– План, говоришь. – Громила помрачнел. – Он у меня, мил человек, примерно такой же, как у тебя был, когда ты жмуром прикинулся. Проще говоря, очень даже хреновый. Подожди-ка. Слышишь, стрелять перестали?

Все затаили дыхание, стали вслушиваться. Да, пулемет замолчал, хлопали лишь отдельные выстрелы.

– В общем, ситуевина такая, хлопцы, – забубнил Гаврила. – Все плохо, даже хуже, чем вы думаете. Вашим врезали по самые помидоры, и они откатились к первой гряде. Много раненых, убитых. Думаю, в строю осталось человек сорок. Тоже сила, если с умом. По фронту у Бабулы небольшой отряд. Его давно растоптали бы, кабы не огневая точка на скале поблизости отсюда. Ты видел ее, капитан, когда к Нестору в гости ходил. Позиция удачная, стоит вашим вылезти, как по ним шмалять начинают. Вся поляна уже в трупах. А другой дороги нет, точнее говоря, ваши про нее не знают. Мне кажется, они ждут подкрепления, чтобы прорваться в урочище. Но в том-то и беда, что Бабула тоже надеется получить подмогу. К нему люди Коровяка могут подойти. Не факт, но есть надежда. Тогда они ударят в тыл, и все.

– Чего мы ждем-то? – Греков начинал проявлять нетерпение.

– Да погодь ты, торопыга. – Гаврила поморщился. – Вот как начнут опять из пулемета палить, тогда и пойдем.

– Много людей у Бабулы?

– Не больно-то. Ваши тоже положили до хрена. Думаю, рыл двадцать или чуть больше осталось, не считая баб-охранниц. Держать оборону бандюки могут, но если прорвется сюда армия, не устоят, побегут.

– Куда побегут-то?

– Запоминай, капитан. Внизу увидишь хатку. Она к скале притулилась. Там у Бабулы радиоточка. Дальше скала, на клык похожая. Между ней и хаткой проход. Выводит в овраг, за ним гряда. Местность неровная. По склону гряды тропка вьется, в скалы убегает, а потом и в горы. Красным она неведома. Оттого Бабула и не спешит, что всегда может ею воспользоваться. Обычно там растяжки на ночь ставят, но, думаю, сегодня убрали.

Алексей подобрался к Лесе, сел рядом на корточки.

– Волнуетесь, гражданка? – пошутил он. – Леся, все хорошо. Сидите здесь. Что бы ни случилось, оставайтесь на месте. Поднимется шум, бандитам будет не до вас.

– Алексей, не ходи, заклинаю!.. – Она вцепилась в него руками.

Все же они пошли. Как в тумане, в полубреду.

Разразилась пулеметная трескотня. Офицеры лихорадочно прятали оружие под одежду. С богом, в добрый путь!

У выхода на свет часовой заступил дорогу, икнул, когда нож вошел в живот. Его аккуратно положили к стене, пусть дозревает, болезный. Бежали, пригнувшись, мимо массивных глыб на обрыве скалы. Она падала вниз почти отвесно, возвышалась над местностью, как Эйфелева башня над Парижем.

Грохотал пулемет, пороховой дым висел в воздухе. Проблем с боеприпасами боевики не знали. Расчет сидел за поворотом и невозмутимо насыщал осенний воздух свинцом.

Ваш выход, товарищи! Гаврила схватил за шиворот пленных офицеров, потащил их. Они повесили головы, засеменили за ним.

Бандиты, припавшие к амбразурам, оторвались от прицелов, уставились на них.


– Тю, Гаврила, что за хрень? – спросил щеголь с гусарскими усиками.

– Бежать хотели, – отдуваясь, сообщил Гаврила. – Но у меня не удерут.

– А чего один-то? – Пулеметчик отстранился от прицела. – И куда ты их, на хрен, тащишь?

– Вот на хрен и тащу, приволок уже, – буркнул здоровяк, отпуская пленных.

Завертелась огненная карусель. Выпали автоматы из-под мятых гимнастерок, забились в твердеющих руках. Бандиты дергались как марионетки. Все трое полегли под проливным огнем.

Пулеметчик навалился на приклад, и грозное оружие чуть не обрушилось в пропасть. Алексей бросился к нему с негодующим возгласом, успел схватить, поволок из амбразуры. Он начал подпрыгивать, махать рукой. Может, заметят свои, бьющиеся лбом в эту проклятую стену, сделают правильные выводы?

Время играло на их стороне. Враг не сразу понял, что происходит. Стрельба не привлекла внимания бандитов, она велась и до этого.

Весьма позитивно, что площадка на скале была с двух сторон обложена камнями. Алексей перетащил пулемет на другую сторону, пристроил между булыжниками. Лента в наличии, процентов двадцать извели.

Теперь капитан видел самый центр базового лагеря, окруженного скалами. Там сходились несколько тропок, чернели пещеры. Кравец разглядел бревенчатый сруб, напротив – клыкастую скалу, между ними – проход в чрево гористой местности. Слева пещера, где сидит Бабула и его штаб.

За спиной работали парни, быстро, грамотно. Они перегнулись через бруствер. Внизу находилась такая же терраса, там сидели снайперы и бандит с ручным пулеметом Дегтярева. Гаврила поливал их сверху из автомата. Греков бросал гранаты – первую, вторую, третью.

Вот теперь во владениях Нестора Бабулы началась суматоха. Стрелки валились со скалы. Вся компания полегла, не успев предпринять ответных действий.

Этот бедлам был замечен бойцами Красной армии. Несколько человек бросились вперед, растянулись на поляне. В них стреляли только с баррикады, прямо по курсу. Но у бандеровцев явно были проблемы с боеприпасами и с живой силой.

Солдаты капитана Збруева пошли в атаку, швыряя гранаты. Вырастали столбы дыма, прикрывали атакующих. Бойцы пробились к баррикаде, смяли небольшой заслон.

Но всего этого Алексей не видел. Паникующая нежить полезла из пещер на свежий воздух. Гаврила и Греков упали рядом с ним, ударили из автоматов. Где-то слева был проход между скалами. Он оставался в слепой зоне, в его глубине шел бой. На виду несколько пещер, сруб. Оттуда выбегали бандиты с перекошенными лицами – видимо, у Бабулы имелся небольшой резерв, – палили во все стороны.

Кто-то заорал, стал тыкать пальцем наверх. Мол, вот они, здесь! Но штурмовать площадку смысла уже не было. Настало время уносить ноги.

Алексей остервенело надавил на спуск. Первая очередь прошла по камням, заставила боевиков пуститься в пляс. Несколько человек кого-то прикрывали, в бешеном темпе опустошали магазины. Вторая очередь ударила точнее. Один мерзавец отлетел на метр, другой повалился в можжевельник.

Из хатки, пригибаясь, выбежал мужик в овчинной безрукавке, стащил со спины автомат. Лучше бы он там и сидел. Пули ударили ему в грудь, швырнули обратно в хатку, только ноги торчали через порог.

Капитану пришлось оторваться от пулемета, прижаться к земле. Плотный огонь из шмайсеров крошил камни.

Гаврила как-то по-детски ахнул и уронил тяжелую голову. В это трудно было поверить. Здоровяк, лучившийся жизнью и энергией, лежал на камнях с простреленной головой. Пуля пробила переносицу, выломала череп на затылке.

Греков зарычал, впадая в неистовство, привстал на колено, бил, поводя стволом.

– Ложись, Мишка! – проорал Алексей. – А то и тебя достанут!

Он снова потянулся к пулемету, стрелял в спины убегающим бандитам. Их было не больше десятка, они прикрывали Бабулу. Тот семенил, втянув голову в плечи, держался за кобуру. Да, это точно был Нестор – френч защитного цвета, волосы с проседью. Прав оказался Гаврила. В ту самую щель бандеровцы и убегали. А смертники все еще бились в ущелье, сдерживая атаку красноармейцев.

– Греков, за мной, догнать! – Капитан потянулся к ремню, застегнул бляху на поясе.

В подсумке два магазина, пара гранат.

Они бежали вниз по петляющей тропе, выпрыгнули на центральный пятачок базового лагеря. Вскинули автоматы, начали стрелять как ошпаренные вслед убегающим. Кто-то взмахнул руками и повалился.

Остановился человек, прикрывающий отход, вскинул короткий карабин. Это оказалась женщина. Длинные волосы выбились из-под кепи, разметались на ветру. Ей не требовалось много времени, чтобы прицелиться.

Алексей метнулся вбок, покатился за валун. Грохнул выстрел. Капитан вскочил на ноги, ударил в ответ от живота. Баба повалилась, взметнулись длинные ноги.

«Первая женщина, убитая мной, – мрачно подумал Кравец. – Что-то тут не так. Дьявол! Она попала в Грекова!»

Тот лежал на боку. Вся его голова была в крови.

– Греков, ты жив?! – Алексей упал рядом с товарищем, затряс его.

Тот не отвечал.

Капитан в отчаянии вскинул голову и увидел, что гады уходили. А красноармейцы еще не подоспели. Какого дьявола они там чешутся?!

Бешенство распалило голову Алексея, он вскочил и помчался за бандитами олимпийскими прыжками. Капитан перепрыгивал через камни, качал маятник. Убегали человек пять. Замыкающие оборачивались, стреляли. Бандиты уже терялись за валунами.

Кравец ударил им вдогонку, снял еще одного. Тот покатился с каменного вала, рухнул на острые обломки с невысокого обрыва.

Капитан догонял врагов. Не подвел Гаврила. Это был тот самый путь, про который он говорил. Длинный каменный вал, тропинка на правом склоне. Четыре человека улепетывали по ней. Стреляли уже не часто, патроны кончались. Остановились двое, стали ловить его в прицелы.

Бесценный боевой опыт не подвел офицера. Он на бегу выхватил гранату. Это оказалась мощная лимонка, да пребудет в веках имя ее создателя! Алексей метнул ее с такой силой, что чуть не вывернул плечо, от греха подальше распластался на камнях, закрыл голову руками.

Только разлетелись осколки, отгуляла взрывная волна, он уже был на ногах. Капитан пробежал мимо изрубленных осколками, кровоточащих тел, вставил новый магазин, понятия не имея, что осталось в предыдущем.

Впереди на тропе мерцали двое. Бабула, с ним женщина в защитной одежде. Снова баба, будь она трижды проклята! Эта особа держала его за плечо, вцепившись в ткань френча. Такое ощущение, что тащила, подгоняла. Подустал пан хорунжий, или как его там по их иерархии?