Жажда власти 3

Ксочипеп выполнил уклон влево и вновь провёл атакующую серию в голову, засыпая прямыми ударами Юлиану, отчаянно пытающуюся защититься. Ей удалось заблокировать первые три удара и даже отступить на пару шагов назад, но в следующую секунду лёгкие словно взорвались болью. Оказалось, что четвёртый удар Ксочипепа, который казался ей направленным в челюсть, неожиданно прилетел в солнечное сплетение. Лёгкие свело судорогой, моментально выдавливая весь воздух, охваченное страданиями тело скрючилось, ноги стали ватными. Юлиану скорчило в позу эмбриона, и она рухнула, не в силах сделать вдох.

– Да сколько можно! – Ксочипеп закатил глаза к небу и уныло закрыл их ладонью. – Полгода тренировок – и всё равно одно и то же! Ты почему такая тупая?! У меня мозоль на языке натёрлась бесконечно твердить: не смотри за моими кулаками! Они слишком близко к твоему лицу, ты не успеешь среагировать на удар! Следи за локтями! Движение локтя заметить легче!

Несколько секунд Юлиана молча хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, потом судороги отпустили, и расслабившиеся лёгкие позволили ей сделать вдох.

– Я пыталась… – просипела она, жадно втягивая воздух, – следить за твоими локтями… Но так я вижу ещё меньше… переводить взгляд с локтя на локоть… слишком долго…

– Потому что не надо никуда переводить взгляд! – В голосе Ксочипепа знакомо мелькнуло раздражение. – Это я тоже объяснял тебе тысячу раз! Ты должна всегда видеть меня целиком! Взгляд мне в переносицу – и работай периферийным зрением! Впрочем, ты слишком коротконогая, поэтому тебе эффективней смотреть мне в нервный узел над верхней губой или под нижнюю губу, выбери сама, по степени комфортности. Но в остальном принцип тот же: не бегаешь глазами туда-сюда по рукам-ногам противника, а постоянно удерживаешь его в поле зрения целиком! Тебе же улучшили периферийное зрение! Или напыление на радужной оболочке глаз мешает тебе реагировать на удар?

– Не мешает… – Юлиана встала на четвереньки и попыталась отдышаться. – Оно очень красивое… и позволяет видеть в темноте…

– В темноте ты работаешь лучше, чем днём, – согласился Ксочипеп. Он бесцеремонно подхватил её под мышки и рывком поставил на ноги: – Когда восстанавливаешься – торопись не сильнее вдыхать, а глубже выдыхать! Сколько раз повторять?!!

– Я… – Юлиана усиленно дышала, – стараюсь…

– Старайся лучше! – поддразнил её Ксочипеп, косясь на своё оборудование. – Всё, ты в норме, хватит притворяться немощной тупицей! Хотя нет, тут я не прав – ты не притворяешься. Но мы это исправим. В стойку! Будешь стоять в спаррингах до тех пор, пока не перестанешь тупить!

– Это нечестно… – вяло запротестовала Юлиана. – Я девочка, а ты мужчина! Ты меня сильней в любом случае!

– Да ну?! – обалдел рослый атлет. – Не может быть! А как же равенство полов, о котором ты мне пыталась все уши прожужжать полгода назад? У вас же на планете все равны! Женщины становятся чемпионами по боевым искусствам и укладывают мужчин в нокаут на раз!

– Они укладывают офисных дохляков, – насупилась Юлиана, в который раз жалея, что поначалу несла слишком много чуши, не отдавая себе в том отчёта. – Я не помню ни одного случая, чтобы чемпионка мира среди женщин вызвала на бой такого же чемпиона мира среди мужчин! У меня на планете все – тупоголовые идиотки! И идиоты. Что ещё можно ожидать от примитивной цивилизации?

Она сделала несчастное лицо и жалобно попросила:

– Ксочипеп, миленький, пожалуйста, не надо больше меня бить… Ты же сильнее…

– Ещё как надо! – возразил тот. – Только в бою против сильного противника можно чему-нибудь научиться! – И добавил, недовольно скривившись: – Я тебе не миленький! Вот за это ты точно огребёшь! В стойку! Или получишь прямо так!

Он демонстративно замахнулся и нанёс боковой удар ей в голову. Юлиана успела выполнить нырок и даже ударить в ответ, на выходе из нырка, но её кулак пробил воздух. Подбородка Ксочипепа на старом месте не оказалось, а вот его нога пребольно врезалась ей в бедро. Четырёхглавая мышца вспыхнула огнём, и Юлиана захромала в попытке разорвать дистанцию. Несколько ударов ей удалось отразить, она дважды ушла от его ноги и резким броском устремилась в контратаку. И тут же всем телом налетела на второй удар в солнечное сплетение.

На этот раз было очень больно. Встать на ноги ей удалось только минут через пять. Она привычно попыталась воззвать к состраданию Ксочипепа, столь же привычно получила отказ, и спарринг продолжился. Вообще Ксочипеп был, конечно, невероятно крут, недаром считался лучшим бойцом в дивизионе. И невероятно секси: рослый, широкоплечий, меднокожий атлет с идеальным телом, покрытым множеством слабо заметных остаточных шрамов. С длинным хвостом густых и чёрных, как смоль, прямых волос, красивым мужественным голосом, завораживающим карим взглядом и точёными чертами лица. На Земле он бы мгновенно стал звездой Голливуда и лицом самых престижных брендов. В этой галактике красавцем был чуть ли не каждый третий, но даже среди них Ксочипеп выделялся. И так считала не только Юлиана. Женщины из их дивизиона заглядывались на него очень даже, а ведь они вполне себе местные.

Сам Ксочипеп относился к Юлиане как наставник, всё с той же прежней лёгкой неприязнью. Которую он особо не скрывал, но и, надо отдать ему должное, не увеличивал и вообще границ не переходил. Насмехался, конечно, часто, редко когда упускал такой случай. Но возился с ней постоянно и тщательно, поэтому Юлиана предпочла помалкивать и не возмущаться. Тем более что кроме него поговорить ей не с кем, она тщательно следит за своим инкогнито, и все, кто в курсе её подлинной личности, делают всё для поддержания максимальной конспирации. Стать Императрицей – это, конечно, хорошо, но дожить до этого момента – ещё лучше.

– Следи за мимикой! – Ксочипеп вбивал в Юлиану удар за ударом. – Не меняйся в лице, когда контратакуешь или собираешься провести внезапный приём. Выдаёшь себя. Лучше сделай несчастную рожу, будто тебе больно и ты сейчас упадёшь. Неопытного и самоуверенного противника это введёт в заблуждение. Он решит, что почти победил, и не будет ожидать от тебя серьёзных действий.

Кулаки Ксочипепа вновь обрушили на неё стремительную серию, и она задницей почувствовала, что сейчас будет удар ногой в бедро. Юлиана резким движением голени заблокировала удар, невольно вскрикивая от боли в надкостнице, но тут же заставила себя рвануться в контратаку. Если сейчас провести ему захват за ближнюю ногу, то можно будет попытаться броском…

Колено Ксочипепа неожиданно оказалось прямо перед её лицом, и Юлина с размаха впечаталась в него всей физиономией. Нос и верхнюю губу пронзило болью, в глазах потемнело, и она беспомощным кулём осела на пол.

– Слишком явно, – голос Ксочипепа донёсся сквозь шум кровяного давления в ушах. – Говорил же: прячь свои намерения за обманными финтами! Что мешало тебе перед контратакой показать отвлекающий удар? Тогда захват мог пройти. А так ты сама себя приложила о моё колено. В реальном бою я бы им бил, это был бы встречный удар в переносицу. Со сложением встречных скоростей плюс усилители конечностей. Без шлема ты была бы уже трупом.

– Больно… – Юлина размазывала по лицу слёзы пополам с кровью. – Можно включить медблок… я больше не могу…

– Включай, – махнул рукой Ксочипеп. – Перерыв десять минут.

– Можно на сегодня всё?.. – всхлипнула она.

– Нет.

– Можно тогда с медблоком?.. – Юлиана торопливо активировала заранее отключённый медблок и ощутила лёгкое давление на коже – персональное оборудование вводило ей в кровь медицинских нанороботов. Боль притупилась, и кровь перестала течь из разбитых губы и носа. – С ним не так больно…

– С ним не больно, – согласился Ксочипеп. – И именно потому нельзя. Отсутствие боли на тренировках приводит к формированию ложного восприятия настоящего боя. Сражение насмерть – это тебе не развлекательные пострелушки батраков, пуляющих друг в друга шариками с краской или пневматическими пульками. Попали – фигня, можно стерпеть, сделать вид, что не попали, и пульнуть в ответ. В настоящем бою с такими привычками в ответ стрелять будет уже некому. Тупую голову снайпер снесёт с двух километров, никакие шарики так не летают, поэтому все тренировки мы выполняем с максимальной имитацией реальных болевых ощущений. Чтобы вырабатывался рефлекс делать всё правильно. Тебе в первой волне в атаку не ходить, но это ещё не значит, что мы не будем тебя учить по науке. Осталось девять минут. Залечивай, что успеешь, выключай медблок – и в стойку!

– Ну пожалуйста… – жалобно взмолилась Юлиана, заранее зная ответ. – Мне очень больно… плакать хочется… у меня депрессия начинается… Я хочу каплю нормального отношения… угнетает чувствовать себя боксёрской грушей…

– Для тебя стараюсь, – с полнейшим безразличием пожал плечами Ксочипеп. – Тебе эти умения пригодятся через полгода. Хорошо, если обойдётся без них, но рассчитывая на лучшее – готовься к худшему! Зато, если всё получится, будешь чувствовать себя кем пожелаешь. Ты получила гипнограммы по технике и тактике рукопашного и стрелкового боя, но гипнограмма не в состоянии развить мышечную память и координацию движений. Этим мы и занимаемся. Лучше перестараться, чем упустить… сама знаешь что!

– Я всё понимаю. – Нанороботы стабилизировали расстроенную психику, но Юлиана старалась выглядеть печальной и заплаканной. В этом плане медблок всегда подводил: слёзы отказывались течь, когда надо было вызвать у него жалость. Наверное, поэтому жалость не вызывалась. – И очень стараюсь… но мне так не хватает простого человеческого общения…

– Какое общение во время тренировок?! – насмешливо заявил Ксочипеп. – Заканчивай с дурацкими отговорками! Тебе лишь бы по башке не получать! Мы вечерами постоянно треплемся! Я уже стал ненавидеть разговаривать!

– Вечерами ты постоянно надо мной насмехаешься… – Юлиана изо всех сил попыталась придать себе и своему голосу убитый печалью вид, но предательские нанороботы полностью стабилизировали психику, и оборудование Ксочипепа чётко сигнализировало ему об этом. – А мне надо лишь чуточку тепла. Простой человеческой теплоты…

– Ты повторяешься, – недовольно оборвал её Ксочипеп. – Хватит притворяться, ты уже в норме! Как только добьёшься своей цели – так сразу организуешь себе всё, что душе угодно! Хоть простой человеческой теплоты, хоть сложной нечеловеческой. Возможностей у тебя будет хоть отбавляй! – Он смерил её неприязненным взглядом и чуть тише добавил: – Главное к этому моменту оказаться от тебя подальше! А пока я должен сделать так, чтобы цель не ушла у тебя из-под носа, если за пару шагов от неё тебя захочет оттолкнуть какой-нибудь ушлый мужичонка! Всё! Разговор окончен! Долечивайся – и в стойку! Сегодня до вечера рукопашная. Завтра стрельбы, там отдохнешь от своей, – он сделал брезгливое лицо, – депрессии! Можешь сходить к доктору Куори, она сегодня тебе понадобится.

Юлиана подумала, что сейчас бы самое время всплакнуть, до такой степени он её обижает. Но медблок не даст ей расстроиться, поэтому слова Ксочипепа сейчас не вызывают у неё тяжёлой реакции. Вечером, перед сном, активность нанороботов в крови снизится, она вспомнит этот разговор и поплачет в подушку. Точнее, заплачет в подушку. Потому что медблок сразу же вернет её психику в стабильное состояние и тут же усыпит. Так всегда бывает, поэтому крыша у неё никогда не едет, и о том, что такое хронический московский депрессняк, она помнит с трудом.

Но это не значит, что его отношение её не ранит! Неужели так сложно относиться к ней без неприязни? Или хотя бы скрывать её?! Она ведь всё делает, как ей говорят, в том числе он! Юлиана со вздохом вспомнила, как впервые оказалась в Первом Особом дивизионе стар-полковника Некуаметля. Её привезли на какую-то военную базу под видом рядового солдата, прибывшего в качестве пополнения. Помимо неё, вновь прибывших было ещё три десятка, все опытные бойцы с солидным послужным списком. В тот же час всех распределили по подразделениям. Юлиану назначили в диверсионный батальон, и первый, кого она там увидела, был Ксочипеп. Тогда, внутри шпионского корабля, она не видела его без маски, но сразу узнала по глазам и голосу. Всем было объявлено, что Юла, так теперь звали Юлиану, прибыла в подразделение после тяжёлого ранения с амнезией и на первых порах к ней будет приставлен опытный профессионал.


Сам Ксочипеп был в Первом Особом дивизионе личностью известной, элитным спецом, лучшим на весь диверсионный батальон. Назначение на должность няньки он воспринял с кислой миной и нескрываемым недовольством. И Юлиана по глазам видела, что сыграть эти эмоции ему не составило никакого труда, потому что так оно для него и было. Позже она не раз слышала, как его по-дружески подкалывали сослуживцы-мужчины и с довольными физиономиями жалели сослуживцы-женщины. Если коротко, то смысл сводился к тому, что не повезло мужику, такого крокодила в напарницы вручили! Да ещё для большего слаживания поместили жить в один кубрик. Хорошо хоть двухместный, а то начальство могло бы ещё не так стебануться. Нет, для потерявшего память бойца это очень хорошее подспорье: никогда не оставаться в одиночестве. Но вот для его напарника сильно усложняет личную жизнь.

При этом все соглашались, что на лицо Юла ничего так, вполне хорошенькая, но покорёженная катастрофой фигура – это просто тоска. Бедная девушка! Как ей теперь жить с такими травмами! И королевские субсидии на эстетические операции не распространяются, а они ужасно дорогие! Юлиана вздохнула в стопицотый раз. В этой галактике культ тела. Это оказалось тяжелее, чем она ожидала, когда прыгала от радости, глядя на собственное отражение, ставшее идеальным благодаря манипуляциям доктора Куори. Всё познаётся в сравнении…

В Теутио Тик*Аль сравнить было с чем. Тут, на базе дивизиона, понятие «полноценный генотип» раскрылось перед Юлианой во всей своей красе… Эх… Ей бы с такой внешностью на Землю, там она бы покорила голливудский шоу-бизнес за неделю. А тут она кривая-косая жертва жуткой катастрофы. Все тебя жалеют, но никто не питает иных чувств, кроме этой самой жалости. На Земле она испытывала схожие эмоции, когда видела людей с ДЦП. Очень жалко, но ни за что не хочется иметь с ними что-то общее. Дать денег, чтобы были подальше! И уж точно ни о каком замужестве за таким кошмаром речь не идёт!

Ксочипеп относился к ней так же. Впрочем, как все остальные. Он терпеливо возился с ней, но неприязнь во взгляде и голосе никуда не делась. На вопрос, почему он не отказался от этой работы, если всё так противно, он лишь пожал плечами:

– Смысл отказываться, если деньги заплатят только после того, как ты достигнешь цели? Зря рисковал, что ли? Самое трудное позади, осталось лишь подождать.

– Самое трудное позади?! – опешила тогда Юлиана. – Да ладно! Вся жесть впереди!

– Это для тебя, – веско парировал Ксочипеп. – Я своё дело сделал: нашёл тебя, выкрал и доставил, куда требовалось. Дальше дело за тобой, осталось лишь тебя подготовить. И я подготовлю. Можешь не сомневаться: всему, чему можно выучиться за эти месяцы, ты научишься! Там, где всё это тебе может пригодиться, не будет действовать ни оружие, ни броня, ни усилители конечностей. Ты будешь лишена всего, что обычно уравнивает в бою шансы женщин с мужчинами или слабых с сильными. Надеяться можно будет только на собственные возможности.

Тренировки начались в тот же день и продолжаются до сих пор. Юлиану бьют, бьют и ещё раз бьют, а после гоняют по полосе препятствий огневой подготовки, где нужно не просто бегать, прыгать и преодолевать всякие преграды, но в первую очередь стрелять по дроидам-мишеням. И если в них не попадать, то они попадают в тебя безвредным, но невероятно болезненным зарядом. Нервы скручивает судорогой так, что падаешь и трясёшься, подвывая от боли. Хорошо хоть проходит быстро. И очень быстро отучивает совершать ошибки, по крайней мере, грубые.

В целом тактико-огневая подготовка давалась Юлиане легче рукопашного боя, и это была проблема. Потому что в огневых контактах она, по идее, участвовать не должна, там её будет прикрывать весь диверсионный батальон. А вот внутри тронного зала императорского дворца оружие не действует. Там могут только избить или отравить, впрочем, массовое распыление боевых отравляющих веществ там тоже невозможно. Единственное, что доставляло удовольствие, это управление боевыми машинами. Освоить полёты на истребителе за несколько месяцев оказалось невозможно, для этого требуется год всевозможной теоретической подготовки, столько же первичной практической и ещё оба раза по столько же – полноценная практика. Обучиться управлению громадными боевыми роботами было чуть проще, обучение занимало на год меньше, но в любом случае столько времени у Юлианы не имелось.

Поэтому специально для неё лучшие специалисты королевства Тенкатль создали адаптивный автопилот – уникальный пилотажный Искусственный Интеллект, который залили в её медблок, в особый его узел. Адаптивный автопилот по её команде был способен связаться с бортовым ИИ большинства известных транспортных средств и перевести управление на себя. Для этого Юлиане требовалось всего лишь находиться за элементами управления и коснуться специального узора на своём медблоке. Адаптивный автопилот, Ксочипеп называл его «АА», обстёбывая общепринятое для бортового Искусственного Интеллекта сокращение «ИИ», следил за действиями Юлианы и в режиме реального времени исправлял ошибки в пилотировании.

Плюсом было то, что с АА Юлиана могла вполне сносно управлять много чем. Особенно ей нравилось погонять на громадных боевых роботах – смертоносных механизмах весом в десятки тонн, имеющих огромную огневую мощь и защиту. Могучие боевые роботы в Галактике Теутио Тик*Аль являлись основной ударной силой на планетарных полях сражений, и внутри такой громадины Юлиана ощущала себя повелительницей людей, бегающих где-то внизу подобно муравьям. Летать было тоже прикольно, но не до такой степени. Всё-таки страшновато, вдруг собьют или что-то сломается – если рухнешь с высоты в сто километров, никакая медицина не поможет. И хотя в этой галактике техника просто так не ломается, страшно всё равно было. Само не сломается – так враги сломают или сожгут. В общем, без особой необходимости в пилотское кресло летательного аппарата Юлиана садиться не собиралась, а уж в кабину истребителя – тем более, но на тренировках с адаптивным автопилотом полетать было очень даже весело.

Однако не обошлось без минусов. Их у АА было целых три: адаптивный пилот делал за Юлиану почти всё, из-за чего её собственный навык управления фактически не совершенствовался. Адаптивный Автопилот боялся РЭБ-ударов, и применять его стоило только тогда, когда ты уверена в РЭБ-безопасности корабля, которым собираешься управлять, или пространства, по которому собралась перемещаться. Третий минус одновременно являлся плюсом: АА не взламывал бортовой ИИ, а сращивался с ним и делегировал сам себе часть его функций. Это делало возможным управление любой машиной, но если что-то в её мозгах было закрыто криптографической защитой, то попасть в закрытую область бортового Искусственного Интеллекта без соответствующего доступа не являлось возможным. А ещё для сращивания АА и ИИ требовалось время, и Юлиане приходилось ждать от пяти до десяти секунд, прежде чем управление той или иной машиной становилось ей доступно.

Но в целом это никак не мешало, потому что в тренировочных условиях Юлиане ничто не грозило, а в настоящий бой её не посылали. Комбат сразу объявил, что до тех пор, пока к новенькой не вернется память, бросать её в пекло нет смысла: зачем губить хорошего специалиста, который не помнит своих навыков, если есть шанс его вылечить и применять во всеоружии? Спорить с комбатом, естественно, никто не стал. Особенно после того, как кто-то из офицеров дивизиона негласно проболтался о том, что сей приказ исходит даже не от комбата, а лично от командира дивизиона стар-полковника Некуаметля. Вскоре армейский шепоток принес новые слухи, мол, с нашей ничего не помнящей сослуживицей не всё так просто. Никаким суперсолдатом она не была, всё это легенда прикрытия, шитая белыми нитками, – тут же все профи, прекрасно видят, что она толком ничего не умеет в военном деле.

Потому что в действительности её готовили в качестве суперсекретной агентессы, предназначенной для соблазнения высших чинов вероятного противника, выведывания у них стратегической информации, всяких взломов и прочее. Это все сразу поняли, потому что она водит любую технику, которая только есть в дивизионе. Наверняка и такую, которой нет, тоже водит, и никто не удивится, если со взломом у неё тоже всё в порядке. А сюда новенькая попала в результате той ещё интриги: она была любовницей, ни много ни мало, самого генерала Ксокойотля, начальника королевской разведки, второго лица в государстве после самого монарха. Обе его жены узнали о ней – это, кстати, произошло благодаря проискам конкурентов генерала в борьбе за внимание короля – и устроили жуткую катастрофу. Новенькой повезло выжить в совершенно смертельной воздушной аварии, но её лишило памяти и переломало так, что даже королевский медицинский центр оказался не в состоянии восстановить изуродованное тело полностью.

Генерал Ксокойотль не бросил бывшую любовницу и потянул за нужные ниточки. Её собрали по кусочкам, восстановили лицо и даже убрали шрамы, но перенесшее жесточайшие повреждения тело отныне несёт на себе следы переломов. Поэтому у неё столь жуткая фигура. Понятное дело, что в качестве любовницы она с таким телом была генералу не нужна, но начальник королевской разведки славился тем, что старался своих не бросать даже в критических ситуациях. Генерал позаботился о потерявшей память бывшей любовнице: вылечил её, насколько было возможно, и убрал подальше от возмущённых жён. И он однозначно молодец, ибо другой мог бы просто бросить в больнице умирать или жить полным уродом – всё равно она ничего не помнит, а родители искать её не станут. Во-первых, она из другой части пространства Хаоса, видно же по лицу, что она не уроженка Тенкатль. А во-вторых, её родителям сказали, что она трагически погибла в катастрофе чуть ли не десять лет назад, когда её зачислили в центр подготовки агентов высшего уровня секретности.

Полковник Некуаметль является человеком генерала Ксокойотля, не говоря о том, что сам по себе Первый Особый дивизион есть часть королевской разведки. Вот бывшую любовницу и направили сюда. Зарплаты у нас высокие, подразделение постоянно действует, спецы тут одни из лучших. Её либо убьют, либо станет ценным бойцом. Но, судя по тому, что полковник Некуаметль негласно опекает новенькую, её быстрая смерть в планы генерала не входит. Что ещё раз доказывает, что начальник королевской разведки своих просто так не бросает, а это лишняя страховка для любого диверсанта. Ведь у диверсионных подразделений боевая работа всегда идёт рука об руку с риском: либо с высоким, либо с высочайшим.

Самой Юлиане вопросов на эту тему никто не задавал. Во-первых, кто-то из офицерского состава уже залез по-тихой в её медицинские файлы и убедился, что у неё вполне реальная амнезия, а не наигранная. Во-вторых, тут все профи и прекрасно понимают, что даже если бы амнезия была постановочная, то агентесса с такой подготовкой всё равно держала бы язык за зубами. Ей не нужны ни второе покушение, ни потеря покровительства генерала. В общем, Юлу жалели и относились с пониманием. Но Ксочипепа жалели ещё больше, потому что, мол, он-то в этой истории вообще ни при чём, а его приставили к этой переломанной девке носить на руках и сопли вытирать. Теперь несчастный мужик не видит ни выходных, ни отпусков и даже женщину в кубрик привести не может. Потому что у них кубрик на двоих. И вообще, начальство ему прозрачно намекнуло, что от новенькой лучше далеко не отходить, пока к ней не вернётся память.

Кстати, теперь её зовут Юла. Юлиана сама удивилась! Когда генерал Ксокойотль сообщил, что ей необходимо сменить имя, она тогда сказала, что не знает, на что менять, потому что не привыкла к местным именам и не понимает, нравится ли ей какое-то из них. Она – Юлиана, но вообще её все всегда звали Юлой.

– Это имя подходит, – неожиданно удивил её генерал. – Оно созвучно со словом из языка цивилизации К*Ук*. Сделаем так, будто своего имени ты не помнишь, после катастрофы память сохранила только это. Все решат, что это был твой позывной, который отпечатался в памяти.

– Что означает это слово на языке кук? – поинтересовалась Юлиана.

– На языке К*Ук*, – поправил её генерал. – Первая и последняя буквы произносятся с придыханием и последующей небольшой паузой. «Ю*ла» на их языке значит: «то, что починили после того, как оно было сломано». Если коротко, «ю*ла» – это «отремонтированное». Род средний, но так даже лучше, не указывает на пол. Больше интриги. По такому имени тебя в пространстве Хаоса точно никто не разыщет.

Сравнение, прямо скажем, в тот момент Юлиана не оценила. Зато после того, как попала в Первый Особый, оценила более чем! Быстро стало ясно, почему генерал Ксокойотль ухватился за это слово. Оно и подходит ей по смыслу, и привыкать к новому имени ей не придётся. Кто окликнет – сразу оглядываешься. Местные профи, кстати, первым делом так её проверили, едва в батальон просочились слухи об «истинной» причине её катастрофы. Короче – было обидно. Но за полгода она привыкла, по сравнению с постоянными издевками Ксочипепа это – вообще мелочь.

Тренировка по рукопашному бою закончилась на час позже, потому что Ксочипеп припомнил ей, как она назвала его «миленький». Её попытки обращаться к нему как-то теплее, нежели нейтрально, увеличивали его неприязнь. Юлиана старалась так не делать, но жить в полуофициальной атмосфере угнетало, и иногда у неё само собой вырывалось что-то чуть более тёплое. Заканчивалось это обычно грустно или обидно. Сегодня закончилось больно: из тренировочного зала она выходила, хромая на обе ноги с разбитыми коленными суставами, заплывшим глазом и хронической болью в солнечном сплетении.

– В медотсек! – коротко бросил ей вслед Ксочипеп, подготавливая зал к собственной тренировке. – Встретимся на ужине.

Юла поковыляла по корабельному коридору, прислушиваясь к его голосу. Ксочипеп вызывал кого-то из своих старых сослуживцев, приглашая на спарринг. В батальоне есть несколько человек, которые в рукопашном бою уступают ему совсем немного. С ними он тренируется тогда, когда у него остаётся время после возни с Юлой. А так как данная возня занимает почти весь день, то после собственных тренировок Ксочипепу остаётся только поужинать и лечь спать. Раньше, пока Первый Особый располагался на своей постоянной базе, у бойцов имелись выходные. В такие дни Ксочипеп не покидал базу, но успевал напиться в баре. Не в хлам и даже не очень сильно, но заметно. Как он сам говорил – «от тоски». И ложился спать. Так как поначалу Юла боялась всего подряд, то в эти моменты тоже ложилась спать. Потому что выходить одной было крайне тревожно, а ковыряться в сети не получалось: после изнурительных тренировок медблок сразу погружал её в сон, как только фиксировал, что она легла в кровать.

Но на базе Первый Особый пробыл недолго. Первый Королевский флот, в состав которого входил дивизион, вступил в войну с Вечной Империей Тихуакан менее чем через месяц после вступления Юлы в его ряды. С тех пор личный состав дивизиона был распределён по боевым и вспомогательным кораблям флота, и непосредственно диверсионный батальон размещался на борту нескольких линкоров. Линкоры имели специальный отсек для десанта, выстроенный и оборудованный именно для таких целей, и жить там было вполне комфортно. Но в боевых условиях выходных нет, а выпивка категорически запрещена, и автоматика баров продавала спиртное исключительно во время гиперпереходов продолжительностью более двух суток. Причём за сутки до выхода в реальный космос продажа автоматически прекращалась.

Без выходных и выпивки Ксочипеп полностью посвятил весь распорядок дня тренировкам, сначала совместным с ней, потом собственным. Свои тренировки он проводил, пока она избавлялась от полученных мелких травм, и у Юлы выработалось подозрение, что он специально мутузит её слишком сильно, чтобы получить побольше времени, пока она будет лежать в медотсеке. Она даже спросила его об этом прямо, мол, неужели она до такой степени противно выглядит, что ему проще стоять в спаррингах после пяти часов возни с ней, нежели просто отдохнуть, лёжа на кровати в одном с ней кубрике. На это Ксочипеп заявил, что они вообще-то на войне. А на войне выживает тот, кто лучше знает своё дело. И если она совершенствуется, упражняясь с сильным противником, то он теряет уровень и потому следит за тем, чтобы держать форму в идеальном состоянии. Короче, отвертелся красиво. Но она всё видит, не тупая!

И после первых боёв её мнение на этот счёт только окрепло. Потому что ничего сложного в сражениях с Империей не было. Первый Королевский флот высаживался в какой-нибудь имперской системе и разгонял её гарнизон, как лев шакалью стаю. Пару раз на помощь гарнизонам приходили какие-то имперские эскадры, не то полицейские, не то военные, но заканчивалось всё быстро и одинаково: уровень технологий королевства Тенкатль значительно превышал возможности Вечной Империи, и Первый Королевский без проблем громил имперские силы. На брифингах перед сражениями командование сообщало о крупных войсковых соединениях Империи, преследующих Первый Королевский флот, но на деле ни одно из таковых ни разу не смогло их догнать.

В общем, за прошедшие полгода Юла видела сражения только на видеосфере или в записи. Всякий раз, когда начинался очередной бой, диверсионный батальон, и она в том числе, как положено, сидел в десантных ботах, вооружённый до зубов и в ожидании команды начать сближение с целью. Первые несколько боёв Юла жутко трусила и переживала, но потом привыкла и вместе с бывалыми вояками разглядывала сражение, кипящее внутри видеосферы. Потому что ни разу на штурм их так и не послали. Первый Королевский либо побеждал имперцев быстро, либо быстро от них удирал, и необходимости в действиях десанта не возникало. Вообще, сами по себе десантные операции случались, когда командование высылало бойцов захватить какой-нибудь грузовой караван Империи или склады с ресурсами. Но полковник Некуаметль не отправлял на такие несложные задания диверсионный батальон, предпочитая действовать силами простых десантников. Как сказал Ксочипеп в ответ на её вопрос: «Потому что микроскопом гвозди не забивают!»

Юла доковыляла до транспортировочных капсул, вяло отвечая на дежурные приветствия встречных сослуживцев, и зашла в ближайшую кабину.

– В медотсек! – коротко произнесла она, ощупывая опухшие колени.

Под действием медицинских нанороботов боли не ощущалось, но разбитые ударами суставы слушались плохо, и ноги хромали сами по себе. Ксочипеп устраивает ей подобные экзекуции не то чтобы часто, но и не редко. Если бы не боль от ударов непосредственно во время спаррингов, она, наверное, могла бы привыкнуть. Но память о том, как было больно, постоянно вызывает у неё инстинктивный страх – не стать бы инвалидом. Хотя мозгом она понимает, что для местной медицины такие травмы вообще не проблема. Особенно если речь идёт о ней.

Для того чтобы у Юлы всё было хорошо, король Ксикохтенкатль отправил с Первым Королевским флотом доктора Куори. Формально считалось, что элитная медицинская бригада, возглавляемая Куори, была придана Первому Королевскому по личному приказу монарха для того, чтобы подчеркнуть важность возложенной на флот миссии. Королевство ведёт постоянные войны и вкладывает львиную долю своих средств в развитие новых технологий – это требует не просто колоссальных ресурсов, это требует большого количества ресурсов редких либо дорогостоящих. Покупки таких масштабов требуют крайне больших сумм. Захватить нужные ресурсы у врага есть способ, на порядки менее затратный. Каждый батрак в королевстве знал, что война с Империей была начата именно ради захвата ресурсов, официальная версия о праведном гневе в ответ на вероломное вторжение Пятисотого имперского флота и попытку кваркового убийства монарха – не более чем предлог.

В связи с этим на Первый Королевский флот возлагались большие надежды, и потому он был обеспечен самым передовым вооружением, новейшим оборудованием и медицинскими специалистами из медицинского центра самого короля. Это, кстати, очень сильно подстегнуло боевой дух флота. В Первом Королевском все были уверены, что подобное отношение является лучшим доказательством того, что их рейд по глубоким тылам Империи не есть билет в один конец. В действительности же доктор Куори со своей бригадой и отдельным медицинским кораблём находилась в составе Первого Королевского с единственной целью: заниматься здоровьем Юлы. В составе флота хватало собственного медперсонала, квалификация и оборудование которого являлись одними из лучших в военной медицине королевства Тенкатль.

Впрочем, местные медики были только рады возможности обменяться опытом с элитой королевской медицины, и потому специалисты доктора Куори во время отсутствия боёв перемещались по кораблям флота и проводили различного рода консультации и мастер-классы. Сама доктор Куори, как полагается руководителю медицинской бригады высшего уровня, большую часть времени консультировала в медотсеке флагмана Первого Королевского флота. Диверсионный батальон Первого Особого дивизиона, как полагается элитному подразделению высшего уровня, тоже размещался на флагмане. Поэтому доступ к доктору Куори у Юлы был всегда, а её медблок постоянно информировал доктора о состоянии своей владелицы.

Транспортировочная капсула мгновенным ускорением доставила Юлиану на две палубы выше и через пару секунд выпустила перед медицинским отсеком. За полгода Юла привыкла к местным технологическим чудесам, но корабельный аналог лифта не переставал удивлять: как транспортировочная капсула за три секунды способна оказаться в любой точке корабля, она не понимала. Юла даже изучала схему внутрикорабельных транспортных коммуникаций и пыталась вникнуть в инженерные чертежи самой транспортной системы, но очень быстро бросила эту затею. Физико-математические дебри формул там были настолько сложны, что даже гипнограмма по углубленному курсу физики ничем особо не помогла. Хотя нет, помогла – избавила от интереса в этой области после того, как доктор Куори объяснила, что изучать подобные науки требуется несколько лет. Это сотни часов гипнограмм и тысячи часов практических наработок.

Короче, лезть в эти дебри Юлиана не собиралась. Она всего-то хотела понять, почему не чувствует никаких неприятных ощущений в момент перемещения транспортной капсулы на сотни метров за секунду, но при этом её жутко тошнит в момент экстренного прерывания гиперпрыжка. Если бы не медблок, то точно бы рвало каждый раз. Юла думала, что это из-за перегрузок, и пожаловалась Ксочипепу. Тот коротко заявил, что с этим ничего не сделаешь, и посоветовал пользоваться медблоком. Тогда она обратилась к доктору Куори, но та ответила, что такова природа гиперпространства. Эта область физики полна тайн, содержит массу всего неизученного, и наука будет разгадывать эти загадки ещё не один десяток тысяч лет. Поэтому неприятные ощущения в момент экстренного прерывания гиперпрыжка придётся терпеть.