Жажда власти 3

– Современные космические корабли оборудованы компенсаторами ускорений, – объяснила доктор Куори. – Они многократно снижают негативный эффект. На самом деле это очень болезненные страдания. Благодаря оборудованию вы ощущаете лишь небольшой процент от общего дискомфорта. В совокупности с действием медблока экстренное прерывание прыжка вполне можно перенести.

Всё это так, Юла имела возможность убедиться неоднократно. Но проблема в том, что экстренное прерывание прыжка случалось постоянно. Первый Королевский флот нападал на имперскую систему, громил оборону и приступал к сбору трофеев. Транспортные суда, шедшие в составе флота, грузились под завязку и сразу прыгали в пространство Хаоса, вставая на долгую, зато непрерывную гипертрассу. Остальной флот двигался дальше вглубь Империи, и за ним гнались имперские войска в большом количестве. Чтобы не попасть в ловушку, командующий флотом предпринимал различные ухищрения, в том числе запутывал следы.

Одним из наиболее эффективных способов быстро уйти от погони являлось экстренное прерывание гиперпрыжка. Корабли флота уходили в гипер, заранее получив указания, на какой секунде прыжка его необходимо прервать. Связи в гиперпространстве нет, но если прервать прыжок одновременно, то флот выходит в реальный космос в полном составе. Быстро выставляет новые координаты и прыгает вновь. А идущий по следу противник, если ему удалось рассчитать твою гипертрассу, продолжает поджидать тебя в первоначальной точке назначения. Где ты, понятное дело, уже не появишься.

Всё это увеличивало шансы на выживание и было очень хорошо, если бы не одно «но»: Юла воспринимала экстренное прерывание прыжка ну очень негативно. Её не просто тошнило, а как будто у каждой клеточки тела сейчас начнется рвота. Жутко противно, очень нервно и довольно болезненно. Тело ещё минуту потряхивает, словно лихорадкой, кости ломит и копчик противно покалывает. И от этой минуты никак не избавиться, потому что медблок не помогает. Точнее, именно так он и помогает. Доктор Куори говорит, что такова индивидуальная реакция организма Юлы на данное конкретное физическое воздействие. Без медблока негативные ощущения длились бы раз в пять дольше, нанороботы существенно купируют проблему. Но полностью избавиться от неё без вмешательства в ДНК нельзя, а подобное вмешательство грозит вызвать фатальные последствия. Экстервит может не признать достойным переделанного претендента.

Юла, недовольно морщась, покинула транспортировочную капсулу и поковыляла по медицинскому коридору. Как раз сейчас флот идёт в гиперпрыжке. Вроде бы прерывать его не должны, прыжок длится уже шесть часов, и раз в барах не стали продавать алкоголь, то завершится он в пределах суток. То есть через четыре часа максимум. Теоретически если бы требовалось экстренное прерывание, его бы уже провели. Практически – командование никогда не посвящает младший личный состав в секретные подробности оперативных планов.

– Рядовой Юла, ваш медблок сообщает о необходимости оперативной помощи, – личный канал связи ожил стандартным голосом Искусственного Интеллекта медицинского отсека. Обычно ИИ на боевых кораблях имел суровые мужские интонации или официально-сухие женские. Но в медотсеках голос электроники старались делать женственным, мягким и добрым. – Проходите в операционную номер семь, сейчас вам будет назначен лечащий врач.

В седьмой операционной всегда принимала доктор Куори, и Юла привычно свернула в знакомый коридор. Перед самой отправкой флота на фронт эту операционную специально дооборудовали всякими медицинскими девайсами, предназначенными для Юлы. В экстренном случае её срочно доставят на борт медицинского корабля доктора Куори, но пока в подобном необходимости не возникало. Юла подошла к люку с иероглифом «Семь», и система допуска подтвердила её личный идентификатор.

– Я рада вас видеть, уважаемая Юла, – доктор Куори с дружелюбной улыбкой встречала её у самых дверей. – Тяжело в учении, легко в бою, не так ли?

– Надеюсь, что так. – Юла вздохнула. Что-то подобное она, кажется, слышала на Земле. Но тогда ей казалось, что это сугубо иносказательное выражение.

– Раздевайтесь, операционная капсула к вашим услугам. – Куори коснулась светосенсора на зажжённом вокруг себя интерфейсе управления операционной.

Входной люк задраил створы и следом за ними опустил бронеплиту, наглухо запечатывая вход. Индикаторное пространство доктора Куори зажгло пиктограмму максимальной степени криптозащиты, и доктор подтверждающе кивнула. Теперь их невозможно ни проследить, ни прослушать. Это хорошо, потому что поговорить о своих проблемах хотелось, но обсуждать такое можно было только здесь. Юла зашла в прозрачный гардеробный шкаф, и автоматика сняла с неё военную форму. Процесс одевания и раздевания внутри шкафа Юлиане нравился. Заходишь в стеклянный шкаф и останавливаешься с ногами на ширине плеч и чуть разведёнными в стороны руками. Отовсюду к тебе с тихим шипением устремляются специальные манипуляторы, тоже прозрачные и по-дизайнерски элегантные. Монолитная одежда прямо на тебе разделяется на составные части, которые словно всасываются внутрь манипуляторов. Хорошо видно, как элементы одежды скользят по прозрачным направляющим внутрь устройства технической обработки. Полсекунды – и ты полностью раздета. Процесс одевания аналогичен, только происходит в обратном порядке.

Ощущения самые позитивные, сразу чувствуешь себя приобщённой к по-настоящему высоким технологиям, а не дикарскому земному примитиву с тем же статусом. И это не говоря о главном: гардеробный шкаф не просто одевает-раздевает тебя, потому что так круче. Он лишь вершина айсберга, представляющего собой сложную систему, включающую и индивидуальный пошив одежды, и её биологическую обработку, а в случае с военной или иной униформой ещё и техническое обслуживание всего оборудования, интегрированного в оную. Гардеробный шкаф на боевом корабле распознаёт всё, даже оружие и сегмент-трансформеры экзоскафандров. Но самое клёвое в том, что можно в любой момент подогнать свою одежду, то есть униформу, если захотелось что-то где-то поменять.

И это же было одновременно печалью. Потому что тут культ тела, и даже военная форма изобилует облегающими дизайнами и прозрачными вставками из термостойкого материала. На вид кажется, что Ксочипеп одет в какую-то боевую безрукавку и бравирует мускулатурой рук. Но на самом деле термостойкий материал униформы, облипающий его словно вылепленные древнегреческим скульптором руки, запросто выдерживает земной напалм. А местные красотки, на первый взгляд щеголяющие по боевому кораблю с открытой грудью, в действительности защищены в сто раз лучше любого земного спецназовца в полном боевом.

Впрочем, в настоящий бой все идут в экзоскафандрах различных уровней защиты, там модные тенденции уступают место жесточайшим требованиям к функциональности и максимальной эффективности. Хотя женские скафандры всё равно отличаются от мужских. Местные девушки никогда не упускают возможность подчеркнуть свою женственность: война-войной, а замуж выходить надо. Любая служба в конечном итоге имеет целью заработать достаточно денег для того, чтобы осесть на спокойной уютной планете, создать семью и рассказывать потом своим детям о былых героических подвигах. Юла уже в курсе, что отслужившей девушке положена королевская субсидия, небольшая, зато пожизненная. И замуж их берут охотнее, особенно простой люд в качестве первой жены.

При этом заключать брак во время службы считалось отборной глупостью, и семейных пар в дивизионе не было. Что вообще никак не мешало личному составу заводить амурные интрижки и вступать в отношения. Судя по недовольным женским взглядам и доносящимся до Юлы шепоткам, до её появления у Ксочипепа тут были какие-то поклонницы, с которыми у него что-то там то налаживалось, то разлаживалось. Но после того, как его приставили нянькой к бывшей любовнице начальника королевской разведки, времени у Ксочипепа ни на что не осталось. И он был вынужден порвать с прежними пассиями. Правда, другие шепотки утверждали, что прежние девушки Ксочипепу попросту надоели, и он воспользовался удачной, как ему казалось, возможностью слить их под предлогом постоянной занятости. И офигел, когда оказалось, что эта занятость действительно постоянная. Вот теперь тусит с переломанной калечной подопечной, от которой никуда не деться. И поделом! Нечего было игнорить других девушек, которые были к нему неравнодушны, а он нос воротил!

С последним утверждением Юла не была полностью согласна. Во-первых, Ксочипеп мог бы найти время для интрижки, если бы захотел. Пока она валяется в пенале операционного стола, ему ничего не стоит затусить с девушкой. И приводить её в свой кубрик не обязательно. Можно заявиться к ней, она ведь не бомж. Или ещё как-то решить этот вопрос – все же решают, кому надо, и ничего. Просто Ксочипепу это не надо! Он профессионал, которому обещаны громадные деньги. И он вполне разумно желает дожить до момента их обретения. А для этого нужно быть в любую секунду на пике формы. Чем он и занимается.

А во-вторых, она никакой не урод! Она стала очень красивой, вы просто её раньше не видели! Вас бы на Землю – быстро бы поняли, что к чему! Впрочем, нет. На Землю их не надо. Они там быстро станут звёздами и будут зазнайствовать ещё сильней. Пусть здесь живут, здесь все такие. Но ей всё равно обидно! Юла вздохнула.

– Юла? – Доктор Куори переводила сосредоточенный взгляд с данных многочисленных медицинских анализаторов, светящихся вокруг неё в воздухе, на стоящую внутри гардеробного шкафа обнажённую пациентку. – Почему вы не выходите? Приборы фиксируют у вас всплеск нервозной активности! Позвольте мне заняться вашим состоянием!

– А? – Юла поняла, что задумалась. – Да-да, конечно! Простите, задумалась! – Она торопливо покинула шкаф, направляясь к доктору, но тут же невольно захромала. – Блин… ноги плохо ходят… – Девушка сделала грустную мину: – Мне кажется, он специально бьёт меня так сильно, чтобы я проводила в медотсеке больше времени. Он так избавляется от моего присутствия.

– Как врач я против насилия, – доктор Куори помогла ей улечься на операционный стол, – и считаю его пережитком первобытных времён. Но как учёный хорошо понимаю, что именно насилие стимулирует инстинкт самосохранения, побуждая его заниматься научно-техническим прогрессом. Все фундаментальные открытия были сделаны либо напрямую в военных целях, либо явились побочными результатами тех или иных исследований, направленных на увеличение военной мощи.

Куори коснулась пальцем пылающего в воздухе светосенсора, и вокруг Юлы сомкнулись напичканные всевозможной электроникой и медицинской машинерией лепестки хирургического стола, образовывая операционный пенал.

– Это утверждение можно экстраполировать на вашу ситуацию, Величайшая Юлиана, – продолжила доктор. – Боль вынуждает вас мобилизовывать все имеющиеся у организма ресурсы и бросать их на выживание. В вашем случае – это ускоренное обучение элементам боевой работы, которые пригодятся вам на самом последнем отрезке императорской гонки – в тронном зале Экстервита. Оружие там бессильно, за нападение на претендента Высшие Силы немедленно уничтожат любого представителя Галактики Теутио Тик*Аль. На финишной прямой гонку ведут только претенденты. Имперцы сходятся на том, что это простая формальность. От входа в тронный зал до подножия трона, откуда претендент ступает на ступени Мишкоатли, ровно сто метров. Из них последние пять-десять занимает церемониальное построение Регентов, которые, согласно протоколу, обязаны встречать претендентов, ибо хранят трон для нового Императора. То есть пробежать необходимо метров девяносто. Считается, что на таком расстоянии уже ничего не может произойти. Кто раньше войдёт в тронный зал, тот первый и добежит до ступеней Мишкоатли. Достаточно опережать конкурентов на пару секунд, и тебя уже не догнать. Поэтому всё будет решаться до того, как первый претендент попадёт в тронный зал.

Доктор Куори приступила к медицинским манипуляциям, и Юла почувствовала, как тяжелеют веки.

– Но мы считаем иначе, – сквозь быстро надвигающийся сон донеслось окончание фразы лечащего врача. – На этой сотне метров всё может измениться, если один из претендентов окажется заранее подготовлен к решительным действиям.

Сознание провалилось в медицинский сон, и несколько минут Юла изо всех сил бежала куда-то по мраморным полам бесконечно огромного, утопающего в золоте помещения, в самом центре которого возвышался трёхметровый постамент, увенчанный императорским троном из чистого золота с благородной отделкой из красного бархата. Ступени, ведущие к нему, с каждым шагом почему-то становились всё дальше, а не ближе. Юла отчаянно пыталась бежать ещё быстрее, но быстрее было уже невозможно, при этом вокруг было пусто, но она точно знала, что стоит ей остановиться на секунду, как на троне окажется кто-то другой. Это понимание сильно нервировало, подгоняя её лучше любых мотиваций, но она не понимала, откуда должен взяться конкурент, если вокруг абсолютная пустота. От долгого бега на пределе возможностей Юла начала задыхаться, и медблок, почему-то оказавшийся не на руке, а повсюду вокруг неё, погрузил её в блаженный сон столь сильно желаемого отдохновения.

– Все процедуры завершены, – голос доктора Куори пробился через ускользающую дымку лишённого сновидений сна. – Вы можете встать.

Юла открыла глаза. Лепестков хирургического пенала вокруг уже не было, лишь операционный стол поддерживал над пациентом комфортную для спящего Тека температуру. Она поднялась, и доктор Куори зажгла вокруг неё электронное зеркало.

– Спасибо, доктор, так гораздо лучше. – Юла окинула взглядом своё отражение.

Кожа снова стала идеальной, лишившись россыпи ссадин и кровоподтёков, и она одним движением села в поперечный шпагат, проверяя колени. В такой позе если они болят, то сразу чувствуешь. Юла, не сводя взгляда с отражения и не отрываясь от пола, с лёгкостью поменяла поперечный шпагат на продольный, переходя из правостороннего в левосторонний. Вообще если честно, то есть и более эффективные способы проверить состояние собственных коленей. Просто Юлиане нравилось видеть себя сидящей в шпагатах без всякого напряга. На Земле она была вообще деревянной, с пластикой у неё всегда было не очень, и Ксюха танцевала лучше. Но тут доктор Куори что-то сделала с её суставами и связками, и теперь у Юлы офигенная растяжка. Это, кстати, Ксочипеп сказал так поступить, потому что растяжка требовалась для боевой акробатики и рукопашного боя, а возиться с ней полгода ради постановки шпагата и элементарной гибкости времени нет.

– Вас что-то смущает? – уточнила доктор Куори, внимательно наблюдая за действиями Юлы и сверяясь с показаниями медицинских анализаторов.

– Нет, всё отлично! – Юла встала на ноги, но отрывать взгляд от отражения суперкрасотки, если по земным меркам, не хотелось. – Жаль, что ненадолго. Послезавтра опять тренировки по рукопашному бою, и я снова прихромаю к вам вся в синяках и с фингалом под глазом.

– Понимаю ваше недовольство, – тактично согласилась доктор, – но в случае успеха весь испытанный вами дискомфорт окупится многократно. Со своей стороны гарантирую вам всестороннюю медицинскую поддержку и хочу заверить, что подобные травмы не будут иметь для вас никаких последствий. Мы тщательно дозируем ваши нагрузки.

– Было бы неплохо сообщить об этом Ксочипепу, – вздохнула Юла. – А то он на каждой тренировке лупит меня, как в последний раз! Специально, чтобы я подольше полежала в операционном пенале! Он в это время может позаниматься своими делами.

– С вашего разрешения, Величайшая Юлиана, – мягко возразила доктор Куори, – я позволю себе повториться: мы тщательно дозируем ваши нагрузки. Особенно Ксочипеп. Этот боец является одним из лучших профессионалов королевства Тенкатль в своей области. Возможно даже, самым лучшим, учитывая уровень его удачи. Фортуна к нему явно благосклонна. Недаром ему удалось в одиночку освободить вас, и именно он был выбран вашим инструктором.

– Когда мы летели из Империи в пространство Хаоса, он всегда был в маске, – пожаловалась Юла. – Говорил, что мне видеть его лицо совершенно не нужно. Потому что как только мы доберёмся до места, он получит за меня большие деньги и исчезнет навсегда из моей жизни. Мне ещё тогда от него доставалось, правда, только в моральном плане. А теперь ещё и в физическом! Это он так вымещает на мне злость за то, что ему не заплатили?

– Планы короля поменялись, – подтвердила доктор Куори, – но лишать заслуженной награды своих подданных не в его правилах. Ксочипеп получит обещанное вознаграждение, как только вы окажетесь в тронном зале Экстервита. Вы добирались в пространство королевства Тенкатль на имперском разведчике. Это был довольно длительный перелет. За время которого стало ясно, что наш первоначальный план необходимо менять на более надёжный и эффективный. В результате план вашего восхождения на престол Империи был переработан и стал таким, каким вы знаете его теперь. Ксочипеп продолжает выполнение отведённой ему роли, как все мы.

– Так и знала, что он вымещает на мне злость, – горестно вздохнула Юла.

– Вновь позволю себе возразить, – столь же мягко улыбнулась доктор Куори. – Как далеко не самый посредственный медик и ваш лечащий врач в частности, могу заверить вас, что Ксочипеп тщательно рассчитывает силу наносимых вам ударов. Никто не позволит ему покалечить будущую Императрицу, в том числе он сам. Ему нужно вознаграждение и возможность спокойно им распоряжаться, а не перспектива стать личным врагом повелительницы шестидесяти процентов галактики и будущего Императора Хаоса.


– В таком случае он мог бы бить меня не так больно! – обиженно насупилась Юла. – Я же дерусь с ним без медблока! Это очень больно! Я еле хромаю после тренировки!

– Мой долг как лечащего врача всячески поддерживать вас в бодром расположении духа. – Доктор Куори вновь улыбнулась. – Поэтому я пойду на преступление и раскрою вам государственную тайну.

– Лучше не надо! – испугалась Юла. – Не хотела бы, чтобы вас наказали из-за меня!

– В данный момент нас невозможно подслушать. – Доктор указала на светящуюся возле неё пентаграмму максимальной криптозащиты. – Надеюсь, вы меня не выдадите. Итак: ваш медблок никогда не отключается. В выключенном состоянии он продолжает функционировать в режиме, специально разработанном для ваших тренировок. Нанороботы в вашей крови действуют не явно, но они по-прежнему следят за вашим здоровьем и прочими негативными ощущениями. В том числе притупляют боль и стимулируют психику. В любой момент медблок готов мгновенно перейти в режим полного взаимодействия. Мы не можем рисковать вашей жизнью, поэтому ваш медблок невозможно отключить в принципе. У него нет такой функции.

– Тогда почему же мне так больно от его ударов? – Юла невольно поёжилась, вспоминая судорожные страдания после пропущенных атак в нервные узлы.

– Потому что боль – лучший мотиватор, – напомнила доктор. – Мы об этом уже говорили. Ваша психика получает ровно столько болевых ощущений, сколько способна вынести без последствий. Иначе за полгода вы давно бы воспринимали многочасовые тренировки словно жуткую пытку, и необходимость их регулярного посещения привела бы вашу психику к нервному срыву. В силу генетических мутаций ваша психика хрупка, поэтому мы приняли меры.

При этих словах Юла невольно загрустила. Она давно в курсе, что является уродливым мутантом по местным меркам, но слышать об этом всё равно неприятно. Тем временем доктор Куори коснулась пары иероглифов на светящемся вокруг неё компьютерном интерфейсе, и перед Юлой возникло изображение какого-то поединка.

Двое полуобнаженных бойцов, одним из которых был Ксочипеп, сошлись врукопашную под наблюдением нескольких десятков медиков. Похоже, бой был устроен в каких-то научных целях, потому что противник Ксочипепа превосходил его в весе килограмм на двадцать. Оба бойца наносили друг другу совершенно жуткие удары, забрызгивая пол кровавыми брызгами, но никто из них не собирался уступать. При этом никаких перчаток и прочего защитного снаряжения на них не имелось. Только что Ксочипеп пропустил удар в лицо, мгновенно разорвавший ему нижнюю губу, но устоял на ногах и в ту же секунду нанёс удар в ответ. Его кулак молниеносно врезался в подбородок противника, тот пошатнулся, неловко забирая в сторону ставшими непослушными ногами. Воспользовавшись этим замешательством, Ксочипеп резким броском сымитировал проход в ноги, вынуждая противника опустить руки в попытке защититься, но вместо захвата нанёс ему удар ногой. Голень Ксочипепа впечаталась сопернику чуть ниже макушки, и тот рухнул. Кто-то из медиков немедленно остановил бой, и вокруг обоих бойцов замельтешили врачи и медицинские дроны.

– Для сравнения могу добавить, – произнесла доктор Куори, – что физические кондиции и уровень мастерства Ксочипепа позволяют ему одним мощным ударом полностью разрушить ваш коленный сустав или вызвать летальное кровоизлияние в мозг. Чего, как видите, никогда не происходит, потому что все мы делаем всё ради того, чтобы в решающую секунду вы оказались непобедимы для своих конкурентов. Надеемся, что выбор был сделан правильно и вы получили эффективного инструктора.

– Не сомневаюсь. – Юла задумчиво вошла в гардеробный шкаф, и автоматика за полсекунды облачила её в униформу.

На обратном пути из медотсека в кубрик она пришла к неутешительному выводу, что злость на ней Ксочипеп всё-таки срывает. Просто он не бьёт её сильнее, чем надо, как она считала раньше, а действует словесными издёвками. На это она жаловалась доктору Куори ещё несколько месяцев назад, но доктор объяснила это методиками психологической подготовки. Мол, ласковое и подобострастное отношение не сформирует внутри Юлианы боевую агрессию, необходимую для успешного ведения конфликта. Ксочипеп знает, что делает, он опытный профи, ну и так далее. После сегодняшнего разговора Юла ни капли не сомневается в том, что вся её подготовка рассчитана до миллиметра. Но интуиция подсказывает, что Ксочипеп всё равно издевается над ней больше, чем требуют всякие психологические методики. Просто она для него уродец и ему противно. Это другие думают, что она несчастная жертва интриг и катастрофы, и поэтому стараются никак не выказывать при ней неприязни. А он точно знает, что она мутант из чужой галактики. Ему просто противно.

В кубрик Юла входила, надувшись от обиды и желая всем своим видом сразу показать Ксочипепу, что сейчас с ней стоит быть потактичней. Но Ксочипепа в кубрике не оказалось. Обычно трёх часов, проводимых Юлой в медотсеке, ему хватает, чтобы провести собственные тренировки и вернуться в кубрик. Согласно распорядку дня, сейчас ужин, и если его пропустить, то позже поесть можно будет только в баре за собственные деньги. Чего, естественно, никто делать не хотел, потому что свои деньги можно было потратить с большей пользой. Например, приберечь на выпивку, которая в боевой обстановке стоит дорого. Потому что флотские запасы спиртного изначально невелики и давно закончились, ибо во время глубокого рейда по вражеским территориям в трюмы боевых кораблей загружаются гораздо более необходимые припасы. Поэтому в последние пару месяцев весь алкоголь является трофейным, его мало, и флотское начальство специально держит на него высокие цены. Чтобы не выпили в первые же сутки ближайшего более-менее долгого гиперпрыжка.

Другой статьи расходов, помимо выпивки, у женщин не было. Зато была у мужчин. Это в том случае, если по каким-либо причинам не удавалось договориться с девушкой бесплатно. Потому что никаких борделей в Королевском боевом флоте не существовало, но некоторые сослуживицы были не прочь заработать прибавку к зарплате старым, как мир, способом. Вряд ли Ксочипеп стал бы платить за интим, на него без всяких денег в дивизионе девушки оглядываются, и этот линкор не исключение. Но в любом случае все разговоры на эти и другие темы происходят в корабельном баре, и если Ксочипеп сознательно игнорирует ужин, то искать его нужно там. Неожиданно Юла поняла, что вместо одинокого сидения в кубрике ей очень хочется увидеть, с кем же Ксочипеп ведёт себя полюбезнее, чем с ней. Это будет её первая самостоятельная вылазка в бар, но сейчас она чувствует, что вполне к этому готова. Жаль только, что сегодня там не продают спиртное. Для храбрости ей бы не помешало. Юла решительно покинула кубрик и направилась в сторону ближайшего корабельного бара.

Баров на флагманском линкоре было несколько. Линкор сам по себе очень большой корабль, а флагманский линкор обычно отличался от своих собратьев по классу увеличенными размерами. На флагмане размещается командующий флотом, а зачастую и весь его штаб, поэтому данному кораблю требуется иметь усиленную защиту и более мощное вооружение. По крайней мере на малых и средних дистанциях уж точно, чтобы в случае экстренной ситуации командование флота не стало лёгкой добычей для вражеских истребителей или штурмовых фрегатов. Флагманский линкор, конечно же, берегли, но на войне, как известно, возможно всякое, и несколько маломерных, но высокоманевренных кораблей противника, которым удалось прорваться к флагману через охрану в разгар тяжёлого боя, совсем не редкость. Поэтому флагманский корабль должен иметь дополнительные возможности по защите самого себя. И таковые возможности, разумеется, имелись, следствием чего являлись ещё более крупные размеры и без того очень большого корабля.

Поэтому корабельный бар на линкоре имелся на каждой палубе, а на центральной их было даже два: один для высшего командного состава, другой для всех остальных. Все старшие офицеры, как флотские, так и десантные, посещали исключительно «командирский» бар, остальные ходили туда, где ближе. По уставу субординация должна неукоснительно соблюдаться даже в баре, и даже вусмерть пьяном состоянии, и это правило не нарушал никто, тем более в военное время. Наверное, потому, что по негласным армейским законам бар считался своего рода нейтральной территорией, где каждый мог отдохнуть от груза ответственности, и даже два стар-майора, решившие пропустить рюмку-другую, никогда не станут выгонять из-за столика одного-единственного рядового. Даже если все остальные столики в баре заняты.

Гласные и негласные флотские законы Юла уже изучила и потому была уверена, что Ксочипеп не станет выгонять её из бара, даже если окажется чем-то особенно недоволен. При условии, что она займет свой столик самостоятельно, отдельно от него. Значит, нужно сделать это, и сделать это так, чтобы её столик оказался как можно ближе к его столику! Обычно это не так просто, в баре в часы отдыха хватает народа, но сейчас время ужина, и там должно быть малолюдно. Лишь бы только не оказалось, что Ксочипеп пошёл общаться с девушками в бар на другой палубе. Заявиться в «не свой» бар Юла ещё не готова. Ксочипеп сразу поймет, что она искала именно его.

Однако всё вышло иначе. Едва Юла приблизилась к центральному коридору, как услышала его голос. Ксочипеп стоял сразу за углом и разговаривал с кем-то вполголоса. Похоже, что собеседников у него было двое, и оба голоса женские.

– И что, теперь так и будешь носиться с этой хреново отремонтированной? – с лёгким вызовом вопрошал один женский голос. – Как курица с яйцом? Тебе понравилось быть нянькой?

– Таков приказ, – меланхолично отвечал Ксочипеп. – И за него хорошо доплачивают. Почему нет? Это лучше, чем лезть под раздачу в очередную мясорубку.

– С каких это пор ты стал бояться боя? – иронически поинтересовался второй женский голос. – А может, это «отремонтированное» показало тебе, за что её взял в любовницы сам Ксокойотль? И как она тебе? Лучше, чем мы?

– Ты её видела? – в голосе Ксочипепа зазвучала насмешка. – Хорошо смотрела?

– Видела, – интонации второй девушки красноречиво свидетельствовали, что в этом вопросе она признала своё поражение. – Ладно, извини. Ты на такое не поведёшься. Я вообще не понимаю, кто на неё поведётся! Как же ты обходишься без женщин полгода? – Она ехидно уточнила: – Леденцы с бромом или ручное управление?

– Леденцы. – Судя по пофигистическим интонациям, Ксочипепу было вообще наплевать. Причём как на слова девушек, так и на них самих. – Для этого их и выдают.

– Зачем тебе стандартные леденцы с такой-то красоткой в кубрике? – ещё более ехидно поинтересовалась она. – Достаточно просто посмотреть на её сногсшибательное тело, и никакого брома не надо!

– Давайте не будем обсуждать девчонку, – предложила первая девушка. – Ей и так ужасно не повезло: стала жутким уродцем. До тех пор, пока не накопит на полное косметическое восстановление, ничего приятного ей не светит.

– Лет за пять накопит, если будет экономить на всём и если не убьют, – не то возразила, не то согласилась вторая. – Личико у неё симпатичное, не понимаю, почему ей просто не вырастили новое тело? Ксокойотль не пожалел денег на её лечение, вряд ли новое тело стоило намного дороже.

– Её взорвали не на боевых, – ответила первая. – Я разговаривала по секрету с одним офицером из штаба дивизиона. Мина была заложена в гражданский катер, у неё там вообще не было боевого гермошлема, нечему было спасти мозг. Была бы в боевом шлеме – медики вырастили бы новое тело и прирастили к голове, раз мозг удалось сохранить. А так выбор был прост: она или умирает, или её собирают по кускам, как получится. Говорят, генерал Ксокойотль всё оплатил инкогнито, через адъютантов, и быстро дистанцировался от всего этого. Чтобы жёнушки не узнали, что девчонка выжила.

– Вы бы поменьше лезли не в своё дело, – укоризненно произнёс Ксочипеп. – И тогда у меня будет меньше проблем.

– Ничего у тебя не будет! – успокоила его собеседница. – Об этом половина дивизиона в курсе. Как и о том, что стар-полковнику Некуаметлю приказано возиться с ней до тех пор, пока к ней не вернётся память.

– Интересно, что она будет делать, когда память к ней действительно вернётся? – поинтересовалась вторая девушка. – Рванёт к Ксокойотлю?

– Скорее, рванёт его женушек, которые так с ней обошлись! – тихо прыснула первая. – Скажи, она действительно ничего не помнит?

– Действительно, – подтвердил Ксочипеп. – Даже своего имени. Только позывной.

– Бедняжка, – заявила вторая тоном, в котором не было ни капли жалости. – Надеюсь, её уродство когда-нибудь закончится. Короче, ну её к Бесам, мы отвлеклись от темы! Так что ты нам скажешь, милый?

– То же, что и раньше: у меня нет времени, – ответил Ксочипеп. – Вы же видите.

– Видим, – недовольно произнесла первая и тут же понизила голос: – Сюда кто-то идёт! Ладно, мы пошли. Но наше предложение вернуть всё, как было раньше, в силе.

– Если к ней вернётся память, я вас найду, – голос Ксочипепа был невозмутим.

– Если к ней вернётся память, мы сами тебя найдём! – тихо прыснули удаляющиеся голоса девушек.