Ждите неожиданного

…Откуда она знает про сына и про Яндекс? Розалия никому об этом не говорила!.. И никто не узнал бы никогда, если бы не этот самый сын, примчавшийся выяснять обстоятельства, в которые попала мать! Да и примчался он… секретно. Его никто не видел, кроме Таши и Степана.

– Мой сын не один придумывал Яндекс, – сказала Розалия Карловна, должно быть, справедливости ради. – Было время, когда и мне приходилось зарабатывать! И я зарабатывала, что тут такого!

– В ваше время зарабатывать было легко, – сказала Ксения. Черешня оказалась очень хороша, запивать её шампанским, хоть и корабельным, было приятно. – Вон моя мать! Всю жизнь просидела на пятой точке, бухгалтершей работала. И на всё ей хватало!.. А нам с Сашкой что делать?

– Кто такой Сашка?

Ксения засмеялась:

– Саша́ Дуайт! На самом деле его фамилия Дулин. Александр Дулин. От слова «дуля»! Он, знаете, на одной старухе даже женился!

– Что вы говорите? – удивилась Розалия Карловна. – Женился на старухе?!

Ксения махнула рукой:

– Ну, конечно, не на такой, как вы. На молодой.

– На молодой старухе женился?!

– Но она всё равно старше его на тридцать лет или на сорок, я не помню. И его надули, представляете? Просто как кутёнка! Старуха оказалась голой!

– Ну? – Розалия Карловна покачала головой. Лена помирала со смеху, закрывалась журналом. – Голая старуха – это уж совсем непристойно! Согласитесь.

– Да не-ет, она не в том смысле голая, что без одежды, а в том смысле, что там всё принадлежит дочери и зятю. Ну и бывшему мужу тоже! То есть фасад – зашибись, обвесы на месте – бриллианты только что не в пупке, шофёр в фуражке! Только это всё не её, а родственников, но Дулину-то они ничего не давали! Вообще ничего! Совсем ничего! Только что старуха кинет от щедрот!

– Несчастный юноша, – резюмировала Розалия. – Как же он вышел из положения?

– Ну, разводиться стал, шум на весь мир поднял, к Андрюхе Малахову в программу ходил, как на работу, только делить там нечего, у неё своего ничего нет! А эта жена-то его не отпускает, молодого тела попробовала, ей в кайф, а ему что делать?

– Страшно представить, – посочувствовала Розалия Карловна.

– Так и ушёл ни с чем, представляете? Ну, зацепил там что-то, цацки какие-то. Они в суд подавать не стали, чтобы не позориться, вот теперь на остатки и живёт!

– Что тут у нас? – раздался голос совсем рядом. – Девичник? Сплетничаем?

Все разом подняли головы.

Прямо перед ними стоял Саша Дуайт, в девичестве Александр Дулин. Он был в шортах, тёмных очках и локонах, прижатых бархатным ободком. Локоны трепал и развевал ветер.

Ксения изменилась в лице.

…Слышал или нет? Если слышал, ни за что не простит, сожрёт её, это на вид он безобидный придурок, а на самом деле!.. С ним связываться опасно, очень опасно. И все в тусовке это знали. Одну какую-то молоденькую, только что приехавшую из Сердобска, которая про него чего-то ляпнула не там, где надо, до самоубийства довёл. Как начал травить в Интернете, как забрали у неё все клубные карты, как понеслись о ней по Москве слухи один грязнее другого, так и отравилась она, бедная.

…Слышал или нет?..

…Вот дёрнул её черт, расслабилась! Всё Розалия виновата с её вопросами, с подходцами!

…Что делать, если слышал?.. Как узнать?

– А мы черешню едим, – сказала Ксения, заглядывая Дулину за очки с искательной лаской. – Хочешь?

– Нет, – сказал он. – Я её терпеть не могу.

Он погладил Ксению по голове и ушёл по палубе на другую сторону, где тоже стояли шезлонги.

…Слышал, поняла Ксения. Или всё же нет?..

Они сидели на палубе до вечера, до тех пор, пока теплоход не дал гудок.

Таша думала: какое счастье сидеть на палубе! Какое счастье, когда рядом именно эти люди! Как это вышло, что она осталась с ними и её родственникам не удалось увезти её в Москву, чтобы там замучить до смерти?

– А наши-то где же? – спросила Наталья Павловна, оторвав Ташу от размышлений. – Или решили остаться? Они же из Нижнего!

Степан Петрович вместе с Владимиром Ивановичем появились только после второго гудка. Вид у обоих был такой, как будто они весь день грузили уголь – лица и рубахи потные, носы заострённые, щёки жёлтые.

Владимир Иванович сразу плюхнулся в кресло и замахал на себя папкой, которую держал в руке, а Степан Петрович подошёл к Таше – она даже ничего не успела сообразить, – наклонился и поцеловал её в губы.

При всех! При Розалии Карловне! При этой Ксении с её журналом!

Таша подскочила, словно её ужалил скорпион, а не поцеловал Степан Петрович.

Владимир Иванович крякнул, отвернулся и стал смотреть на воду.


Степан пробормотал себе под нос что-то вроде «я сейчас» и пропал с глаз.

– А что я говорила? – спросила у Таши Розалия.

– Розалия Карловна! – взмолилась та.

– Что такое?

Помолчали. Владимир Иванович обмахивался, косился и крутил бритой головой.

Явился Степан Петрович с независимым видом. Он принёс всем воды в крохотных зелёных запотевших бутылочках.

– Ах, как хорошо, – простонал Владимир Иванович, одним махом влив в себя бутылочку.

Наталья Павловна отдала ему свою.

Он выпил половину, выдохнул и улыбнулся ей.

– Ты что мне названивала?

– У нас тут всякие происшествия.

– Какого рода? Криминального?

Наталья Павловна покачала головой.

– Ты бы телефон не выключал, – попросила она. – Ты же знаешь, всякое может случиться.

– Ничего не может случиться, пока я здесь, на посту, – провозгласила Розалия Карловна.

Теплоход отваливал от пристани, марш играл, и лодки качались на воде. Солнце висело над рекой ещё довольно высоко, огромное и раскалённое, и длинные тени двигались по палубе.

– Вот и ужинать скоро, обед пропустили. Лена! Нам нужно переодеться и несколько прийти в себя. Мы слишком долго были на солнце.

– Я готова, Розалия Карловна.

Ксения подобрала свой журнал и тоже ушла, не сказав ни слова. Она после того, как Саша вторгся в их компанию, замолчала, надулась и только листала глянцевые страницы. Розалия время от времени поглядывала на неё, но не заговаривала.

– Я пойду? – спросила Таша.

– Ты ничего не хочешь нам рассказать? Про… родственников? Мы же собрались поговорить.

– Про каких родственников? – тут же спросил Степан Петрович.

Но Таша уже вскочила.

– Я потом расскажу, – пообещала она. – После ужина.

Наталья Павловна покивала.

Степан Петрович, сказав, что ему нужно принять душ или его немедленно хватит тепловой удар, сбежал по лесенке вниз на вторую палубу.

– Мне бы тоже в душик, – пробормотал Владимир Иванович и сконфузился. Он взглянул на Наталью Павловну и добавил: – Очень вы красивая, Наталья. Глаз не оторвать.

Она кивнула. Ветер развевал и трепал её накидку.

Нащупав под креслом шлёпанцы, она нацепила их, и Владимир Иванович проводил её до двери в каюту.

– Что там за родственники? Расскажешь? Или ничего особенного?

– Тёмная история какая-то. Я не поняла, если честно. Или девочка сама всё расскажет, или лучше у Розалии спросить. Мне кажется, она-то всё поняла.

Пиликнул замок, они вошли в её каюту.

– На пристани, – словно продолжая рассказ, проговорила Наталья и через голову стянула прозрачную штучку, оставшись в купальнике. Владимир Иванович воровато отвёл глаза, – к нам подошли какие-то люди, двое, он и она. Она такая, знаешь, деловая.

Наталья Павловна зашла в ванную, там зашумела вода.

– А он прихехешник, – повысив голос и перекрикивая шум, продолжала она из ванной. – Типичный такой! Мелкий, глазки бегают, сам весь потный.

– Я тоже что-то весь…

Наталья вышла из ванной.

– Ну? – спросила она. – Может, душ по старой памяти у меня примешь или к себе пойдёшь? По соображениям безопасности?