Живой проект
Часть 123 из 162 Информация о книге
— Нет, Степан Агасович, — качнул головой Михаил. — Я просто забуду о вас. В повисшей тишине слышался гул ветра за стенами ангара. — Я жду вашего решения в течение пятнадцати минут. Михаил вышел из ангара и подставил шею ветру. Впереди и вокруг стелилась безразличная белая гладь. Слева темнела взлетная полоса, хотя ни один из заявленных в каталоге самолетов в ней не нуждался. Справа притаились две черные машины LPI. Закурив, Михаил прошел вперед. — Поганый день, Вася, — поделился он, когда телохранитель остановился рядом. — Как вы себя чувствуете, Михаил Юрьевич? — Как дождевой червяк в банке. — Хм, разве у дождевых червей есть сердце? Михаил озадаченно обернулся к собеседнику и, сообразив, что тот имеет в виду, рассмеялся. В это время Степан Агасович Гороян с особой остротой ощутил вес решения, которое ему предстояло принять. Подойдя к столу, Аня отпила из стакана и присела напротив отца. — Его уберут сразу за матерью? — Не знаю, пап. Возможно. Он готов к этому. — Если его готовность определяется желанием забрать с собой побольше людей, то да, верю. Я не понимаю, как он смеет предлагать нам положить головы на плаху. Разве можно что-то скрыть в наше время? Разве можно избежать наказания? Разве мало нам выпало уже? — Он дал тебе выбор и пообещал понять и принять любое решение. И в любом случае я поддержу тебя. — Мне не нравится, как ты это сказала, Анна. Их же все равно убьют, меня посадят, самолеты заберут, а бюро закроют! Анна молчала. В реплике отца не было вопроса. — Никому не будет дела. Ты не помнишь, как поменялось все в мановения ока, когда они решили, что не выгодно содержать собственных конструкторов, если можно закупать технику… — … где больше откат предложат, пап. Не надо банальностей. Михаил Юрьевич ждет твоего решения. — Я не заметил, когда ты стала такой черствой? — Тебе показалось. — Королев никогда не думал ни о ком, кроме себя и теперь, когда жареный петух клюнул, обнаружил, что вынужден просить помощи у совершенно чужих людей, и заметь, делает это так, будто мы его клоны! Анна поднялась и обошла стол, чтобы обнять отца. — Это нормально: бояться тех, кто сильнее и ненавидеть тех, кого боишься. Не мучь себя, просто скажи «нет». — Если он попытается заставить вернуть Limo в изначальное состояние, я смогу пожаловаться властям. — Не беспокойся, он не станет этого делать. — Но он имеет право попытаться заставить! — Он не станет, папа. — Почему ты так уверена? Аня посмотрела вниз, в пронзительные и умные глаза отца и пожала плечом: — Считай, что у него нет на это времени. Степан Агасович молчал, сжимая руку дочери на своем плече. — Что мне передать Михаилу Юрьевичу? — Скажи… — он запнулся, и Анна перевела взгляд на дверь, чтобы не видеть муку на родном лице. — Я не имею права рисковать столь многим… даже ради чьей-то жизни. Он сам сказал, я владелец последнего в нашей стране конструкторского бюро. — Ты не построишь больше ни одного самолета, отец… — прошептала Анна сдавленно. — Не правда! Я был последним, кто служил своей стране! Если бы они держали свои обещания!.. Королеву все равно кого подставлять, он думает только о своей выгоде! Я рад, что ты увольняешься, и мы не будем иметь ничего общего ни с ним, ни с LPI! — Три года назад ты гордился тем, что меня взяли в LPI, отец. Ты восхищался им! Когда мы ехали сюда, у меня не было сомнений, что ты поможешь. — Да с чего я должен ему помогать, Аня? Что такого он сделал? Выплатил кредит бюро? Так мы по-прежнему должны! Почему он это сделал? Подожди, Аня! Ты приедешь к ужину? — Нет, пап, — Анна шла к двери. — Почему нет? Во сколько ты будешь? — Я не знаю, нужно отрепетировать аукцион. — Аня… Голос отца заставил Анну остановиться. — Ты же не собираешься оставаться у Королева? Ты компрометируешь себя! Мало, что Игорек тебя выгнал? Мало, что вся сеть пестрит вашими фото? Ты хочешь стать следующей, когда они уберут его? Хочешь подставить свою семью? Дело отца? — Нет, пап, я не хочу этого. — Ты объяснишь ему? — голос конструктора неуловимо изменился, требовательные ноты сменились еле уловимой мольбой. Анна обернулась, чтобы взглянуть на родителя. — Ему не нужны объяснения, пап. — Это высокомерие! Требовать что-то сделать, и не выслушивать никаких объяснений! — Он не требовал, он просил. — Да какая разница!? Такие люди даже когда просят — требуют! — Какие люди, пап? — Такие, как он! — Какие именно? — Все эти шишки, бонзы, богачи! Анна вышла за дверь и быстрым уверенным шагом пересекла ангар. Остановившись у двери, девушка обернулась и замерла, перебегая взглядом по укрытым чехлами любимым силуэтам. Когда внешняя дверь открылась, и в лицо ударил свет и ветер, Анна на мгновение зажмурилась и отвернула лицо. Уже через мгновение она встретилась взглядом с президентом LPI. Он стоял вполоборота, засунув руки в карманы и разговаривая с кем-то невидимым. Анне захотелось провалиться сквозь землю. Когда он направился к ней, девушка вышла из ангара и опустила голову. — Довезешь меня до офиса? — в понимающем голосе Михаила слышалась улыбка. — Я хотела бы побыть одна. — Я знаю, Ань, — Михаил подбадривающее прикоснулся к ее плечу, — именно поэтому прошу меня подбросить. — Вы даже когда просите — требуете? — спросила Анна с вызовом, направляясь к своей машине. Михаил не обернулся, с тоской разглядывая ее следы на снегу и слушая, как заводится и уезжает ее машина. — Михаил Юрьевич, вы простынете еще больше. Михаил обернулся к Васе и беззлобно усмехнулся: — Постоянно забываю, что Гриша определил ко мне няньку дочки Джоффри, вместо телохранителя. — Ну, зачем вы так, — потупился Вася, отходя к машине и открывая дверку. Михаил послушно забрался в салон и глубоко вздохнул. — Да, Джоффри, все как вы говорили, — сказал он директору Foodstuff Synthesizing. — И да, простите меня, пожалуйста. Нет, хватит с вас одного извинения. Мне все еще нужен транспорт… У меня нет на это времени, нужно вывезти мать. Хорошо, спасибо… Гриш, что у вас?.. Угу… то есть в любом случае окна и вентиляция? Ну и как я должен жить без канализации?.. А в офисе?.. Хорошо, делай, что считаешь нужным. Приставь охрану Гороян и пусть не светятся… Ну, и ей тоже… Нет, им не надо. Да, жду… Марк, поговори с ней сам, прошу тебя. Мы сэкономим уйму времени на спорах… И сколько нужно ткани, чтобы он работал? Столько можно вырезать прямо из руки, вместе с чипом, и подключить все вместе к соте? Вот пусть так и делают. Ну, а что делать, если склада больше нет, Марк? Придется так. И… Марк! Подожди. Если ребята все равно подъедут в офис, пусть дождутся меня, я так и не доехал до клиники. Пока. Михаил уже подъезжал к офису, когда Григорий затребовал связь. — Гриш, я скоро буду в офисе. — Миш, я недалеко от особняка Ларисы Сергеевны, это не было покушением. — В смысле? — Ты не поверишь, я пришлю тебе отчет в течение часа, но пока можешь успокоить мать и успокоиться сам. — А Катя? Она мертва! А сигнализация? — Дождись отчета. И кстати результаты расследования взрыва в метро у тебя в срочных. — Хорошо. Глядя на обработанную и помеченную запись с камер наблюдения в вагоне метро, Михаил увидел то, что не мог заметить раньше: и указание на возможную статику, образовавшуюся при трении шерстяной шали о мех шубки дамы, сидевшей перед техником; и капающую на нее вязкую жидкость из-за пазухи живого проекта. За прошедшие дни были собраны и отработаны данные со всех камер и сканеров, расположенных по пути следования техника. Михаил знал, что рано или поздно узнает номер его чипа и арендатора, но никак не подозревал, что взорвавшийся в метро техник окажется штатным сотрудником правоохранительных органов.