Зимний сон Малинки

— А кто этот дядя?

И ведь попробуй не ответь — сама у него спросит. Вон с каким интересом незнакомца рассматривает, чтобы потом бабушке рассказать.

— Это с работы, Даша. Мой начальник.

Сказала, и тут же захотелось зажмуриться и вжаться в сиденье, потому что умница дочка распахнула глаза и довольно выдохнула:

— Это который гусь лапчатый, да?

А Лешка добавил:

— Нет, Дашка! Я слышал, мама говорила он: ца-бэ павлинозадое! Правда, мам?

— Леша, ну как тебе не стыдно! За мной глупости повторять! — постаралась я сохранить лицо. — Это… это я про другого дядю говорила. Не про этого.

Ну и выдержка у Гордеева. Едет, даже взглядом не ведет. Я честно две минуты терпела, пыжилась, пока дети подозрительно тихо на него таращились. А потом… А потом, не выдержав, расхохоталась до слез.

Так ему и надо! К черту, пусть высаживает. Не могу!





Глава 9




— Мам, а этот дядя еще приедет?

— Нет, Даш, не думаю. Скажите дяде спасибо!

Дети завозились, выползая из машины, а я стояла и улыбалась — ну, не отпустило меня и все тут!

Спасибо Димке не высадил. Довез до места, зыркнул темным взглядом на моих малинок, и уехал. Сорвался с места так, что снег под колесами заискрил!

— Маруська, я не поняла, что это было? Откуда Гордеев взялся? Точнее, откуда он взялся, я догадалась. А вот как в его машине оказалась ты — вопрос!

Наташка, словно высчитала момент, когда я войду в квартиру и захлопну дверь, тут же позвонила на сотовый. Я даже разуться не успела.

— Феечка, подожди, я хоть сапоги сниму.

— Какие еще сапоги, Малина? — возмутилась подруга. — Издеваешься? Меня же сейчас от любопытства разорвет! На молекулы! Давай рассказывай, пока я к тебе сама не приехала за новостями с бутылкой текилы!

Здоровье подруги было мне дорого, собственный сон тоже, поэтому пришлось рассказать, все как есть. И про свет, и про сумочку, и про рабочий аврал, в который мы попали всем отделом.

— Так что, Гордеев, для себя старается, Наташка. Нужен ему этот заказ — факт! Может, он мне так бонусы решил вернуть за сверхурочные. А может, за кофе извиниться? Да не знаю я, Феякина, зачем!

— Все равно, могла и предупредить, Машка! Я бы хоть ресницы накрасила! Чуть в обморок не грохнулась, когда его увидела. Я же по нему пять лет сохла! А тут стою на морозе в шлепанцах, с кренделем на голове — звезда гламура и, бац, он — Гордеев! Блин, Малина, такой красавчик, так и съела бы! А как от него пахнет! Ты помнишь, как за ним наши девчонки бегали? А он хоть бы одну в кино пригласил! Я его как обняла, прямо школу и вспомнила!

— Ну… а может, он приглашал, Наташка, — я все-таки стащила сапоги, сначала с себя, а затем с деток. Сняла комбинезоны и шапки. Малинки тут же помчались в комнату. — Ты же не можешь обо всем знать. И потом, выдохни, Феечка. У него сегодня было рандеву с горячей блондинкой, сама видела. Димка перед ней так хвост распушил, так старался произвести впечатление, что чуть мне в глаз локтем не заехал. А еще ему брюнетка проходу не дает. Я уже молчу о невесте, которая по слухам где-то есть.

— А я и не спорю, что он гад, но аппетитный до не могу! — согласилась подруга.

— Кстати, как там Жорик? Не объявлялся? — перевела я тему. Жора Либерман был нашей общей болью. За Феечку я переживала, как за себя.

— Ой, не береди рану, — сразу огорчилась Наташка. — Объявлялся. Пришел сегодня с чемоданом, но я его домой к Крокодиловне отправила. И тапочки отдала — подмышку сунула! Сколько можно? Надоело. Я замуж хочу, детей. Я же их люблю, Машка! А он: мама, видите ли, не переживет. Да почему я из-за какой-то старой, ревнивой стервы должна травиться контрацептивами? Значит, о маме он подумал, а обо мне нет? Вот возьму и выйду замуж за первого встречного, я так ему и сказала! И рожу!

Наташку я знала, у нее ума хватит и не на такой поступок. А потом будем вместе реветь.

— Но ты же Жорика любишь, Наташ. А он тебя.

— Люблю, — грустно вздохнула подруга, признавая мою правоту. — Любовь зла, полюбишь и козла. Знала бы ты, какие у меня мужики в клиентах водятся, презентами задаривают, а меня заклинило на этом дрыще тонконогом. Тьфу!

Ну, тьфу или не тьфу, а ссора на этот раз у Феечки с Жориком вышла серьезная и долговременная. А тут еще и у меня работы привалило через край. Совершенно не осталось времени на подругу.

— Наташ, а давай Новый год у меня встретим, а? Я торт испеку твой любимый. А хочешь в деревню к моим съездим? Ты же бабулю знаешь, она быстро мозги на место вправит.

— Что, Малина, напьемся и в лес? Зверье пугать?

— А почему бы и нет? Чем мы с тобой не Снегурочки?

Феякина вздохнула, помолчала, и согласилась:


— Вот-вот. Такие же дурочки и есть!

А ночью снился сон. Золотой туман расступился, облака поднялись, и я оказалась в заснеженном зимнем лесу. Рыхлый снег теплым пухом стелился под ноги, распущенные волосы лежали на плечах, а вокруг стояла такая чистая красота, что словами не описать — сказочная! Захотелось набрать в легкие студеный воздух, обернуться и крикнуть: «Эй, где же ты?». Тот, по чьей воле я сюда пришла. И так жаль, что имени не назвать.

И вдруг увидела. Да вот же он! Тот, который сильный и красивый, как Бог! Стоит спиной между изумрудными елями, вокруг снег, а он, вы только подумайте, в одном полотенце на бедрах и босиком! Ну, чисто тебе Тарзан-Иванушка! На широких плечах блестят капли влаги, сильные, красивые руки опущены, и волосы закрутились на затылке влажными колечками. А вокруг тела пар.

В проруби он купался, что ли? Или после баньки решил остудиться? А может, он по жизни такой горячий?! Посмотрела на себя и ахнула. Да я же и сама обнажена! Стою среди леса, в чем мама родила, и не краснею. И тут же руками себя прикрыла. Ой!

А потом подумала и руки-то убрала: я же вроде как хочу его? Разве нет? Да и не стыдно ни капельки. Это же он, мужчина моей мечты! Вот сейчас как обнимет, и я пропаду!

— Маша, ты пришла!

— Да!

И от этого тихого, проникновенного «Маша» грудь потяжелела, в животе вспыхнул жар, и все вокруг подернулось дымкой.

Мужчина мечты повернулся и протянул руки. О, Боже! Колени подкосились… Что-то в его лице показалось знакомым, но не успела я понять «что», как взгляд заволокло то ли туманом, а то ли густым паром.

Эй, я не поняла! Что за гадство! Пожар, что ли, в лесу? Откуда так валит-то?

— Маша! — растворилось в белом мареве, и я возмущенно замахала руками, разгоняя досадную помеху.

— Стой! Подожди, я тебя не вижу! Э-э-эй, ты где, Тарзан Иванович?!

Ну вот, так всегда. Исчез вместе с лесом в придачу. И ни снега тебе, ни елей, ни облаков.

На сотовом сработал будильник, я проснулась и всхлипнула: а мечта была так близко!

Утром Гордеев меня не замечал. Ходил по офису важный как жук, аккуратный до хруста, едва ли не поскрипывал на поворотах от собственной значимости. Время от времени задерживаясь у стола Валечки, он заглядывал в ее компьютер и что-то объяснял, доводя девушку до полуобморочного состояния. У Галаниной сегодня не сходился расчет, и она заметно нервничала, скрывая за милой растерянностью панику, грозящую вылиться в слезы. Мы с Юркой и рады были бы ей помочь, но у самих в рабочих моментах подгорало и времени не хватало даже на то, чтобы по-дружески похлопать подругу по плечу.

М-да, на старой работе в «СНиПТехПромГазе» мы бы уже раза три выпили чай и обменялись домашними новостями, а тут даже подумать о еде некогда. Я схватила из сумки сухарик и бросила в рот. Захрустела всухомятку, набирая текст. Зато маячившая премия окрыляла и добавляла работоспособности, что заметно грело душу и поднимало настроение мечтой о телевизоре и Новогодних подарках.

Прибежала Леночка и уставилась на пару — Гордеев плюс Галанина, как коршун на забликов. Закружила вокруг, одергивая на тощих плечах жакетик.

Все же странные создания женщины. От близости начальника у Валечки покраснело лицо, а от взгляда Петуховой — грудь. Как всегда декольте Валентины соблазняло глубиной и томной ложбинкой, а дыхание от паники частило. Я посмеялась про себя, заметив, как худосочная Леночка скрипит зубами, заметив в какой опасной близости от этого декольте оказался Гордеев.

И себе скрипнула.

Упс, опечатка в расчете! Теперь исправлять!

— Малинкина! — обернувшись, строго бросил Димка поверх плеча. — Вы забрали сметы в экономическом отделе?

Неужели я хихикнула?

— Да, Дмитрий Александрович, — послушно выглянула из-за компьютера.

— Вам все подписали?

— Да.

— Пожалуйста, сделайте копию и передайте Елене оригинал. И проследите, чтобы завтра уже подписанная смета была у меня на столе.

— Хорошо, Дмитрий Александрович. Как скажете!

— Дима, — вскинулась Петухова (после сцены с кофе, мы старательно обходили друг друга стороной; быть покусанной не хотелось ни ей, ни мне), — я и сама могу сделать копию и завтра все принести тебе. Не отвлекай сотрудников.

— Маша занимается этим заказом. Она в курсе и я ей доверяю.

— Маша? — брюнетка обернулась. Я, как ни в чем ни бывало, продолжала вносить правки в документ, делая вид, что ничего не заметила.

О-фи-геть? Он сказал Маша?! Если честно, если бы не сухарик за щекой, у меня бы тоже челюсть отпала.

А у Леночки сначала дернулись ноздри, а затем глаз. Слово «доверяю» ей не понравилось. Как собственно и моя грудь, на которую рухнул ее взгляд, как только я встала из-за стола и вышла из своей конторки. Завистливые глаза скользнули по волосам, спустились на талию… И брюнетка, фыркнув, успокоилась, споткнувшись о мое платье.

М-да, не Италия. Такое точно не могло понравиться ее снобу Димочке. Так чего переживать?

1:0 в пользу Валечки. Я пожала плечами и пошла делать копию, переглянувшись с Гордеевым. Доверяет он мне, надо же!

А на другой день от заказчика пришло одобрение и приглашение на встречу с представителем фирмы, и озадаченный Игорь бодро бегал из кабинета Гордеева ко мне в конторку за рабочими сводками.

— Ну что там, Игорь? — меня распирало от любопытства. Как начальник группы он был в курсе моих стараний. Сейчас я владела информацией по заказу едва ли не лучше его самого и очень переживала.

— Если встреча пройдет нормально и заказчику подойдут условия, он готов заключить с нами контракт на полную комплектацию рабочего объекта. А это сумма, Маша, ого-го! — поднял палец Буряк. — Весь следующий год будем завалены работой под завязку! — от озвученного количества денежных знаков я присвистнула.