Зло под солнцем

— Вполне, — ответила Линда. — Я буду ждать вас в холле.





Когда, поздно позавтракав, Розамунда Дарнли вышла из столовой, на нее налетела Линда, бегом спускавшаяся по лестнице.

Линда извинилась.

— Хорошее утро, верно? — сказала Розамунда. — После вчерашнего дня в него даже не верится!

— Да, — ответила Линда. — Я с миссис Редферн иду на Чайкину скалу. Мы условились встретиться в пол-одиннадцатого. Я, наверное, опоздала.

— Вовсе нет. Сейчас только двадцать пять минут одиннадцатого.

— Тем лучше!

Она перевела дух.

— У вас нет температуры, Линда? — спросила Розамунда, внимательно посмотрев на нее.

— Нет. У меня никогда не бывает температуры.

— Сегодня такая прекрасная погода, — сказала Розамунда, — что я вышла к завтраку. Обычно мне подают его в постель, но сегодня я спустилась в столовую и не хуже мужчины разделалась с яичницей и беконом!

Линда опять заговорила об ожидающей ее прогулке:

— Я намажусь маслом для загара и вернусь совсем черная. Утром на Чайкиной скале так хорошо!

— Да, там намного спокойнее, чем на пляже.

— Пойдемте с нами, — застенчиво предложила Линда.

— Я бы не отказалась, но сегодня утром у меня есть дела.

На лестнице появилась Кристина Редферн.

На ней была надета пляжная пижама очень свободного и оригинального покроя, с широкими рукавами и такими же брюками. На зеленом фоне ткани ярко выделялся желтый узор.

Розамунде нестерпимо захотелось высказать свое мнение об этой пижаме. Если бы она только могла объяснить Кристине, что подобный желто-зеленый наряд меньше всего идет блондинкам!

«Будь у меня возможность заняться ею, — подумала она, — ее муж быстро бы спросил: „Что происходит?“ Да, какие бы у Арлены ни были недостатки, одеваться она умеет. А бедная Кристина похожа на пучок салата!»

Она оставила эти соображения для себя и сказала:

— Желаю приятно провести время! А я пойду почитаю на Солнечном Карнизе.





Пуаро, как обычно, позавтракал — кофе и булочками — у себя в номере. Но стояла такая отличная погода, что вопреки своим привычкам он спустился на большой пляж в десять часов, то есть на полчаса раньше, чем всегда.

Пляж был безлюдным. Почти безлюдным: Арлена Маршалл, затянутая в свой белый купальный костюм, с той же потрясающей зеленой шляпой на голове, пыталась сдвинуть в воду маленький белый ялик. Пуаро галантно устремился ей на помощь, подвергнув печальной участи свои белые замшевые туфли, оказавшиеся после этого подвига совершенно мокрыми.

Она поблагодарила его очаровательной улыбкой.

Когда ялик отплыл, она крикнула:

— Мсье Пуаро!

Он подошел к краю воды.

— Мадам?

— Не окажете ли вы мне любезность?

— Я большего и не прошу!

— В таком случае, не говорите никому, что вы меня видели. Меня бросятся искать, а мне хочется побыть одной!

Она одарила Пуаро прощальной улыбкой, и ялик повинуясь сильным движениям весел, уплыл в море.

«Вот уж чего я совсем не ожидал», — подумал Пуаро. Ему было трудно даже допустить мысль, что Арлена Стюарт когда-то пожелала бы остаться в одиночестве. Это наверное, случилось бы с ней впервые в жизни.


Пуаро слишком хорошо знал человеческую природу, чтобы его можно было провести: Арлена спешила на свидание, и он знал, с кем. Но Пуаро ошибся.

Как только ялик исчез из вида, на пляже появился Патрик Редферн, а в нескольких шагах за ним следовал Кеннет Маршалл.

— Приветствую вас, Пуаро, — сказал Маршалл. — Вы не видели моей жены?

Ответ Пуаро был достоин дипломата.

— Разве миссис Маршалл уже встала? — спросил он.

— Во всяком случае в номере ее нет. — Маршалл посмотрел на небо. — Да, чудесный день! Сейчас искупаюсь, а потом пойду печатать. Мне надо ответить на срочные письма.

Патрик Редферн, скрывая свои чувства, молча осматривал пляж. Затем он сел рядом с Пуаро, и тот понял, что он ждет властительницу своих дум.

— А где миссис Редферн? — немного помолчав, спросил Пуаро. — Она еще не встала?

— Нет, встала, — ответил Патрик. — Она пошла делать зарисовки, вновь обнаружив в себе душу художника…

Слова эти прозвучали не шутливо, а суховато: его мысли были явно заняты другим. По мере того, как время шло, он проявлял все больше и больше признаков нетерпения. Всякий раз, как на пляже слышались чьи-либо шаги, он поворачивался в сторону отеля. И каждый раз оказывался разочарованным.

Первыми пришли миссис и мистер Гарднер, несущий ее вязание и книги. Затем появилась мисс Брустер.

Не теряя времени, миссис Гарднер расположилась поудобнее и уже через две минуты, энергично взявшись за вязание заговорила:

— Как дела, мсье Пуаро? Сегодня утром пляж что-то пустой. Куда все подевались?

Пуаро ответил, что Мастермены и Кахуэны — два многодетных семейства — отправились на весь день на прогулку по морю.

— Тогда понятно, — сказала миссис Гарднер. — Пляж сразу стал тихим. Да и купается только капитан Маршалл!

Маршалл вышел из воды и подошел к ним с полотенцем в руках.

— Вода отличная, — сообщил он, — и я жалею, что у меня столько дел. Я бы с удовольствием искупался еще.

— Я вас понимаю, капитан, — начала миссис Гарднер. — Сидеть в такое утро за работой очень досадно! Как изменилась погода по сравнению с вчерашним днем, а?… Вчера вечером я говорила мистеру Гарднеру, что если она не разгуляется, нам остается только одно — уехать отсюда. Нет ничего хуже, чем туман! Для такого человека, как я, это ужасно! Мне начинает казаться, что я вот-вот увижу привидение или какого-нибудь духа, и я готова закричать от страха! Я помню, еще в детстве я была весьма впечатлительная, и это причинило моим родителям массу забот. К счастью, моя мать была умнейшей женщиной, и она говорила отцу: «Синклер, если девочка так себя ведет, значит, это у нее в натуре. Она кричит? Пусть кричит!» Мой отец, разумеется, соглашался. Он боготворил мою мать и выполнял ее малейшее желание. Они были идеальной парой, и я убеждена, что мистер Гарднер разделяет мое мнение. Не правда ли, Оделл, это была удивительная пара?

— Да, дорогая, — ответил покорный мистер Гарднер.

— А где ваша дочь, капитан?

— Линда? — переспросил Маршалл. — Понятия не имею, куда она делась. Наверное, бродит где-то по острову.

— Вы знаете, капитан, у этой девочки нездоровый вид. Похоже, что она не доедает и что ей не хватает ласки.

— Линда в полной форме, — коротко ответил капитан Маршалл и удалился по направлению к отелю.

Патрик Редферн, казалось, и не помышлял о купании и молча сидел на песке.

Мисс Брустер была в прекрасном настроении.

Разговор шел своим обычным чередом; поток речей миссис Гарднер изредка прерывали немногословные замечания мисс Брустер.

Когда кто-то произнес слово «экскурсия», миссис Гарднер немедленно отреагировала:

— Не позже, чем сегодня утром, я сказала мужу, что нам следует съездить в Дартмур[3]. Это совсем близко отсюда, и одно уже название связано с такими романтическими приключениями! Мне бы так хотелось увидеть каторжников вблизи!… А что, если нам сейчас же обо всем договориться и поехать туда завтра? Не так ли, Оделл?

— Я полностью согласен, — ответил мистер Гарднер.

Обратившись к мисс Брустер, Эркюль Пуаро поинтересовался, собирается ли она купаться.

— Я уже искупалась сегодня утром, — откликнулась она, — и, спускаясь на пляж, чуть было не получила бутылкой по голове. Кто-то выбросил из окна отеля милый подарочек!

— Вот этого делать никак нельзя, — строго проговорила миссис Гарднер. — Один из наших знакомых был тяжело ранен зубной щеткой. Он спокойно шел по улице, а щетка упала на него с тридцать пятого этажа! Она его сильно ушибла, он передал дело в суд и получил большие деньги…

Она умолкла, энергично разыскивая в сумке моток шерсти.

— Оделл, похоже, я забыла красные нитки. Они лежат во втором или третьем ящике комода…

— Я иду, дорогая, — повиновался мистер Гарднер.

Он встал и пошел к отелю.

Миссис Гарднер уже завела разговор на другую тему.