Расплата дьявола

 
17. Будильники и рассуждения
Эллери вошел в кабинет Фитца и схватился за трубку одного из пяти телефонов, стоящих на столе.
– Позовите инспектора Глюка, пожалуйста.
– Зачем? – поинтересовался Фитц.
– Глюк? Вас беспокоит Хиллари Кинг.
– В чем дело?
– Вас можно попросить об одном деле, но чтобы вы сохранили его в тайне?
– Попытайтесь…
– Узнайте обо всех телефонных разговорах в «Ла Салле» в понедельник около пяти часов. Точнее, о разговорах из «Ла Салле».
– А зачем вам это?
– Этого я и сам еще не знаю. Действуйте через управляющего, но пусть он об этом не болтает. Главное внимание обратите на девушку по имени Мибс Остин, но она ничего не должна подозревать.
– Понимаю, – произнес инспектор.
– Вы выяснили что-нибудь насчет отпечатков пальцев на столе и бинокле?
– Дождь смыл все следы. Спасибо, Кинг.
– Может быть, Глюк мне поможет, – заявил Эллери, кладя трубку. Затем он уселся на место Фитца, а тот вытащил из ящика бутылку и два стакана. – Ну, Фитц, воображение начинает приносить спелые плоды.
– Ты хуже, чем Госдепартамент! Ты молчишь, как они.
– Позволь мне немного подумать.
– Мне нужны свежие новости, а не размышления, – нахмурился Фитц. – Хватит валять дурака!
– О, ты мне кое-что напомнил, – и Эллери снова ухватился за один из телефонов. – Мне студию «Магна»… Пожалуйста, мистера Джека Батчера.
– Зачем тебе Батчер? – удивился Фитц.
– Просто так… Батчер? Хэлло, Батчер? Черт возьми, мне не нужен его секретарь! Мне нужен сам Батчер. Маленький Наполеон, гений вашей студии… – Эллери почему-то волновался. – Моя дорогая юная леди, разве вы не понимаете по-английски? В таком случае странно, что вас держат на этой работе! – Эллери бросил трубку на рычаг, чуть его не сломав. Затем он надвинул шляпу на глаза и стал думать. Фитц тем временем снова наполнил стаканы.
Когда Эллери покидал редакцию газеты, Фитц шел за ним следом и бормотал себе под нос, что раз его репортеры не сообщают ему новости, то он сам отправится на их поиски.
Инспектора Глюка они нашли в кабинете. Там было темно, а сам инспектор в задумчивости стоял у окна.
– Что это значит, Кинг? – рявкнул он и тут же смутился, заметив Фитца. – А-а-а… Фитц…
– Вы любите лаять на луну? – осведомился Фитц и уселся в кресло Глюка.
– Спокойно, инспектор, – сказал Эллери. – Что вы узнали?
– Мы узнали, что из «Ла Салле» в понедельник был звонок в Хилкрест 2411!
– Номер Спета, – с благоговением произнес Фитц. Затем он встал, но тут же сел.
– Откуда звонили?
– Из номера Джарденов.
– Вот как! – возбудился Фитц и чуть не свалился на пол.
– Да, я рад, что узнал об этом, – заявил Глюк.
Но Эллери все это ничуть не смутило.
– Инспектор, не хотите ли вы продолжить игру?
– Что я должен делать?
– Скажите Рису Джардену, что обвинение против него снимается.
– Что!? – Глюк тоже чуть не упал на пол. – Вы полагаете, что я сошел с ума?
Фитц замер в кресле.
– Действуйте, Глюк. Вы меня неверно поняли. Не освобождайте его, а просто скажите, что обвинение снимается. Я хочу знать, как он на это отреагирует.
– Черт побери, – пробормотал инспектор и направился отдавать приказание.
Риса Джардена доставили в кабинет Глюка примерно через двадцать минут. Инспектор был один.
– У меня для вас новость, Джарден, – резко произнес инспектор.
– Что ж, выслушаем вашу новость, – улыбнулся Рис.
– Мы с Ван Эвери пришли к выводу, что ошиблись насчет вас.
– Ошиблись? – Рис настолько удивился, что не знал, что сказать.
– Мы только что кончили обсуждать ваше дело и пришли к выводу, что необходимо снять с вас обвинение. Вы будете выпущены на свободу, как только будут соблюдены необходимые формальности.
– Инспектор… у меня к вам необычная просьба.
– Какая?
– Не снимайте обвинения.
– Вы хотите остаться в камере? – изумился Глюк.
– Я не могу вам всего объяснить, но на это имеются определенные причины.
Инспектор аж раскрыл рот, затем качнул головой и открыл дверь. Два детектива тотчас же увели Джардена обратно. После этого Глюк отворил дверь одной из комнат и в кабинете возникли Эллери и Фитц.
 
– Вы верите в это? – поинтересовался инспектор.
– Да, – проронил Фитц.
– Клянусь, что я впервые встречаю человека, который жаждет, чтобы его держали в тюрьме по обвинению в убийстве!
– Все ясно, – удовлетворенно произнес Эллери. – Это я и хотел выяснить. Телефонный звонок в 5.35 в понедельник из «Ла Салле» плюс поведение Риса Джардена – все это проясняет для меня эту историю.
– А для меня все это китайская грамота.
– Почему Джарден так старается остаться в тюрьме? Почему он хочет, чтобы его обвинили в убийстве?
Фитц понимающе скорчил физиономию.
– Боже мой! – завопил он. – Джарден вне игры!
– Вне игры? – побледнел инспектор.
– Конечно, – подтвердил Эллери. – Возможно, у него железное алиби. Я узнал, что он предупредил дочь, чтобы та велела Мибс Остин держать язык за зубами. Если этот телефонный звонок в 5.35 был сделан самим Рисом или его дочерью в присутствии самого Риса Джардена и это известно дежурной телефонистке, то все мгновенно проясняется.
Глюк выглядел так, как будто только что покинул пределы больницы после многомесячного лечения.
– Это правда, – пробормотал он. – Но странно, что ему пришлось предупреждать дочь о молчании.
– А ведь верно, – сказал Фитц. – Какого черта ему понадобилось держать в секрете свое алиби? Непонятно…
– Все станет ясно, – стал объяснять Эллери, – если предположить, что он хочет защитить кого-то другого. – Присутствующие изумленно уставились на него. – Разве вы этого не понимаете? Он подставил себя под удар, а другой человек находится пока вне подозрений. Я говорю о Вальтере Спете. Джарден защищает именно его.
– Спет! – воскликнул инспектор.
– Конечно. Разве Вальтер не признался вчера, что это он был в пальто Джардена и что именно его видел Франк? Он уже готов был все рассказать, когда возникла Вал Джарден и заткнула ему рот. А после их совещания Вальтер отказался от своего признания. Это означает, что Вальтер не знал об алиби Джардена, пока они ему об этом не сообщили. Да, об этом он не знал… Поэтому он старался защищать Джардена, по крайней мере, он думал, что защищает.
– От чего? – осведомился Фитц.
– Не знаю, – Эллери нахмурился, стараясь добраться до истины, но та пока еще ускользала от него. – Ясно, что они молчат, чтобы защитить Вальтера.
– От чего? – упрямо настаивал Фитц.
– Это известно одному Богу, а я не знаю. Если бы эти идиоты все сказали! В одном я уверен; хотя они и считают, что защищают Вальтера, однако его положение незавидное. Они кажется думают, что он здорово увяз в этом деле. С другой стороны, Джарден не стал бы действовать вопреки здравому смыслу.
– Хм… Спет… – вновь пробормотал инспектор.
Фитц все это время качал головой.
– Да, Спет! – разозлился на них Эллери. – Почему бы вам не спросить, с кем разговаривала Вал Джарден в 5.35 в доме Спета?
– Черт возьми! Вы полагаете, что это был Вальтер?
– А кто же еще? Я уверен, что Вальтер в это время находился в доме отца и что Джардены знают это!
– Если он там был, – воскликнул Глюк, – значит, он попал туда через три минуты после убийства! Может быть, он и не был в комнате, но все равно должен кое-что знать. Это он, а не Джарден был на территории виллы во время убийства. Он надел пальто Джардена, а потом мы нашли это пальто со следами человеческой крови. – Он прищурился и добавил: – И еще одно… Если он прикончил своего старика, тогда ему стоит свалить вину на Джардена.
– Лошадиный навоз, – проворчал Фитц.
– Разве я не отпустил его в понедельник раньше, чем Джарденов? Разве он не мог вернуться в «Ла Салле» и спрятать пальто и рапиру в номере Джарденов? Кроме этого, а я раньше не сообщил вам об этом, на рапире обнаружены отпечатки пальцев не только Риса Джардена, но и Вальтера Спета. Отпечатки на оружии!